XXVII
По словам Тии на территории лоскута караван будет находиться ещё не меньше пяти дней. Кайа даже не возражает против этого, хотя после рассказа Кайта и некоторых реплик Лио, всё же на какое-то время оторвавшегося от своих книг, и ведьмы не считает, что стоит тут задерживаться. При том, что, в целом, Кайе тут даже нравится. По крайней мере — здесь нет ни единого поселения. Кайа удивлённо приподнимает брови, отмечая, что её, оказывается, стали раздражать люди. Надо же…
Она чуть отодвигает полог лодки, в которой теперь вынуждена передвигаться, и смотрит на медленно проплывающие мимо кусты и холмы, покрытые дикими цветами. Это, конечно, значительно разнообразнее, чем бесконечные барханы и перекати-поле. И не так иссушающе-жарко. Но… Чего-то не хватает.
Того странного ощущения причастности ко всему, что происходит вокруг, что не отпускало всё то время, что Кайа путешествовала вместе с караваном.
Здесь же… очарование практически сошло на нет. Как будто бы и не было его вовсе.
Как будто бы Кайа просто-напросто всё это себе придумала.
Она морщится и убирает руку от полога. Тот с шорохом возвращается на место, отсекая солнечный свет. Несколько мгновений Кайа смотрит в никуда, привыкая вновь к темноте. Вздыхает. Заставляет себя думать о чём-то, кроме Пустыни и… Она обрывает себя на половине мысли. Не надо.
Кайа откидывается на натасканные Тией отовсюду, откуда только можно, подушки и возвращается к разговору с Кайтом.
Он произошёл спустя пару дней после того, как Кайа побывала в башне, которую ведьма явно считает своей собственностью… и пусть. Всё равно Кайа ни за что бы не стала жить в таком месте добровольно. Это даже хуже склепа в Могильнике!
Кайт просто пришёл во время одной из стоянок, по-видимому, использовав точно такой же ключ, как и тот, что теперь принадлежит ей.
Кайт долго рассматривал лодки, караванщиков, в том числе и мальков, костры… Выражение его лица при этом было даже в какой-то мере забавным — словно бы он одновременно испытывал благодарность к тем, кто её спас, и пытается удержать гримасу отвращения к быту каравана… Ну, что тут сказать… В первые дни Кайу тоже это шокировало — несмотря на ночёвки в склепе и прочее.
…Говорили они долго. Весь вечер, прервавшись, разве что, на ужин и обмен парой фраз с Лаоком и Тией.
Кайт рассказывал. Вновь про то, как Лекки и Дайл при содействии дяди и части кланов пытаются свергнуть действующую власть в Исвере… при этом — сотрудничая, как понял Кайт, с магами из Мессета. Кайа только фыркнула на это. Да, она не может похвастаться особыми познаниями в политике, но то, что после этого ни о какой самостоятельности новой власти и речи быть не может, она понимает. Как и то, что дядя и прочие его соратники попытаются при первой же попытке обмануть вчерашних союзников… Во славу традиций, конечно же!
Но… Какое ей до этого дело? Исвера так и не стала для неё чем-то большим, нежели исторической родиной. Она бы больше переживала за общину в Кепри, чем за весь народ Исверы. В самом деле…
Потом Кайт перескакивает на то, как именно он тут оказался, рассказывает, кто вообще такой этот Кукольник… прежде Кайт как-то не упоминал про то, где он раздобыл флейту, с которой не расставался всё то время, что провёл в Солнечных Часах. Да и о том, что эта встреча состоялась в тот вечер, когда Йо… Кайа сжимает руку в кулак, чувствуя, как ногти пробивают кожу. Боль, как таковая, практически не ощущается. Не после всего, что Кайа испытала благодаря Книге… нет, она ни капли не жалеет ни о мгновении из этого опыта… Кайа заставляет себя дышать ровно. Йо. Тварь. Мерзкая тварь. Как и вся её ублюдочная семейка. Все они заслуживают только того, чтобы их задавили как можно быстрее. Как тех выблядков, что получили своё в Нахоше…
Кайа прикасается к Книге, тут же ощущая, как её окутывает спокойствием.
Всё хорошо. Время посчитаться с Йо ещё придёт.
Кайа вновь погружается в воспоминания.
Кайт с жаром рассказывал, что помимо двух сторон мира существуют особые места, в которые нет хода никому, кроме избранных. И он — Кайт — прочитал, как можно создать такое место. И Кукольник, а потом и Лио одобрили это чтение. И — идею, разумеется. Тем более, что, как сказал Кукольник… Кайа морщится. Не слишком ли Кайт очарован своим новым знакомым?.. Тем более, что, как сказал этот самый Кукольник, флейта как раз и способна сделать задуманное.
И это наводит на мысль, что подарок был сделан не просто так…
Кукольнику, которого Кайа в глаза не видела, правда, зачем-то нужна такая вот отдельная ото всех область мира? Зачем, хотелось бы знать…
Впрочем, это всё — дело не одного дня. Но Кайт просил по возможности присмотреть место, из которого можно будет сделать этакий якорь для города… Ох, да! Кайт вознамерился создавать города! Не меньше трёх. И даже подобрал для двух из них подходящие места…
Кайа прикрывает глаза, поглаживая корешок Книги кончиками пальцев.
Надо было сказать, что всё, что Кайт сейчас делает, не просто похоже на магию. Нет. Это именно та самая магия и есть.
Та самая, которую брат презирал всю свою сознательную жизнь.
Та самая, из-за которой, по его словам, их жизнь пошла наперекосяк.
Интересно, какими бы словами он возразил…
Но — ладно.
Кайа совсем не возражает против того, чтобы посмотреть на подходящие места. Тем более, что она по решению каравана остаётся здесь. Как бы ни был против Кайт. И бродяга с ведьмой.
Они всё же преувеличивают опасность.
Кайа вполне в состоянии спрятаться от внимания хозяина лоскута — Книга ей в этом прекрасно поможет. Да и вряд ли тот вообще станет искать её — даже при том, что он мог заинтересоваться ею как хозяйкой Книги… на этом месте Кайа гневно выдыхает. Сколько их — жаждущих заполучить Книгу?!
В любом случае, Кайа уверена, что ей, в отличие от остальных, мало что грозит здесь.
Полог приподнимается. Кайа встречается взглядом с Лаоком…
— Пора?
Тот вздыхает и склоняет голову.
Пора.
Кайа кое-как выбирается из повозки и при помощи Тии, которая вызвалась помочь, добирается до небольшого домика, стоящего несколько поодаль от остального поселения.
Здесь ей предстоит провести немало времени — пока травмы, нанесённые рисунком, не перестанут мешать ей ходить… Если это, конечно, случится.
Кайа замирает рядом с калиткой. Потом порывисто прижимается к Лаоку. Застывает, желая врасти, вплавиться в него. Да, он вернётся. И скоро. Но как пережить эту разлуку?
Лаок невесомо целует её в макушку и возвращается к каравану.
***
Ястен отпускает извозчика и быстрым шагом подходит к двери. Проходя внутрь дома, он привычно ощущает, как по плечам скользят чары Шая. И понимает, насколько он успел соскучиться. Всё же полгода вдали от дома или хотя бы Кепри… это много. Пусть даже всё это время он и провёл вместе с Бэрри.
Даже удивительно, как это раньше он ухитрялся путешествовать годами…
Ястен отдаёт слуге трость, которые и не думают выходить из моды, и проходит в комнату.
В доме мало что изменилось, но оно и понятно — всё же брат, не считая временных отлучек, проживает сейчас именно здесь. И уж точно не стремиться менять то, что его и так устраивает. Ястен падает на диван, запрокидывая голову. Привычно проходится взглядом по потолку, но так же привычно не находит ни единого намёка на спрятанный там Клаем рисунок… может быть, всё же стоило бы признать поражение и попросить того..?
Нет уж!
Ястен выдыхает. Слышит смешок сбоку. Скашивает глаза и обменивается ухмылкой с Шаем. Нет, он ни капли по нему не скучал — виделись не так уж и давно, на самом-то деле. Но тот выглядит задумчивым. Что-то случилось?
— Пока что нет, — пожимает плечами Шай, точно так же скользя взглядом по потолку. — Отец велел возвращаться сюда. Мол, с магами и он в компании Нейла справится. Всех остальных отправил туда, откуда же и выдернул.
— Это на него похоже, — точно так же пожимает плечами Ястен. Ну, да. Сначала заставить всех сорваться, бросив все дела… о, нет, Ястен вовсе не считает то, что произошло дома, ерундой. Всё же бродить по населённым мирными людьми ярусам монстрам из подземелий не стоит. Они там не для того существуют. Но… — Он уверен, что Нейла ему хватит? Всё же тех, кто считает, что Круг устарел, многовато развелось…
— У нашего младшего братца проснулась кровь, — мурлыкает Шай, от чего Ястен испытывает прилив радости, замешанной на гордости и облегчении от мысли, что и Нейла кровь Семьи не бросила. — Едва не сорвался во время наведения порядка на одном из ярусов… Так что, я полагаю, отец именно потому и оставил его сейчас рядом с собой…
Ястен кивает, не видя необходимости говорить что-то. Нейл услышал голос крови Семьи. Великое счастье… и великое же горе. Хотя, конечно, в ближайшее время не предвидится пополнения Семьи… не считая предстоящей свадьбы брата через пару-тройку лет, конечно… так что ничего особенного опасного для Нейла это обстоятельство не принесёт. Ястен чуть поворачивает голову и едва ли не видит те же мысли в глазах Шая.
Что ж. Можно порадоваться за младшего. И пожелать отцу терпения.
Ястен не глядя тянется к вазочке на столе, наполненной вперемешку какими-то орехами. Некоторое время перекатывает горсть в ладони, согревая.
Странно, но в Майгоре почему-то вообще нет орехов… Виноград, персики, вишни… что-то явно привезённое с островов… как бы не с Костей Лорра… но вот орехов нет. И ягод нормальных — тоже. Хотя, казалось бы, не уроженцу Дайвега о ягодах говорить… Ястен усмехается, вспоминая, как все приезжие удивляются тому, насколько жители Дайвега обожают именно ягоды… Лично он не видит в этом ничего, что заслуживало бы такой реакции.
Входная дверь открывается. В дом входит кто-то… Ястен поворачивает голову к брату. Тот продолжает смотреть в потолок. Вот как? Ястен отправляет изрядно покрошенные орехи в рот и старается прожевать раньше, чем гость — явно ожидаемый Шаем.
Хотя безумно интересно, зачем брату именно сейчас хаг Чэнне. Да ещё и в тот момент, когда он вытащил в Кепри самого Ястена.
— Доброго утра, хаг Шайесс, хаг Ястен, — кивает хаг Чэнне, занимая свободное кресло. — Слышал, вам удалось восстановить порядок в Дайвеге?
Шайесс кивает, пересказывая официальную версию случившегося. Хаг Чэнне слушает с, кажется, неподдельным интересом. В глубине зрачков при этом плещется веселье. Ястен чувствует, как и сам начинает испытывать удовольствие от беседы. Всё же сейчас, когда обитателей подземелья загнали назад… попутно изрядно уменьшив их количество — на этом моменте Ястен позволяет себе чуть улыбнуться, вспоминая, как те визжали, когда он руками вырывал им лапы, обдирал шкуры и… Ястен сталкивается с двумя понимающими взглядами и фыркает. Возвращается к оборванной мысли, перед тем взяв ещё горсть орехов, которые на это раз выбирал с ладони по одному. После того, как всех значительно поубавившихся монстров загнали назад, о Дайвеге и правда говорить приятно.
— Кстати, — хаг Чэнне рассматривает один из орешков с достаточно скептическим видом. Ястен вспоминает, что Нэйнне как раз славится именно орехами. — Не так давно границу с Пустыней пересёк караван. Причём спустя сутки рядом с ним появился… кто-то… — хаг Чэнне темнеет лицом и молчит некоторое время. Но потом продолжает, подняв орех на уровень глаз: — Я полагал, что сумел его достать, но, по-видимому…
— Бродяга? — неприязненно произносит Шай. Ястен молчит. Караван, быть может, имеет отношение к Книге. Если, конечно, исверка и правда ушла в Пустыню не в одиночку. Но… Хаг Чэнне немного наклоняет голову, лишь обозначая кивок. Шай чуть сползает в кресле, отчего теперь полулежит. — Когда вы успели его достать?
— Не так давно он имел наглость оказаться на моей земле, — пожимает плечами хаг Чэнне. — Не вижу ничего странного в том, что…
— Вы уверены, что в последний раз это был именно он? — уточняет Шай. Ястен прислушивается. Да, учитывая, что бродяга не разлучался с «подарком», этот интерес совсем не праздный. Тем более, что магия этих существ не изучена совершенно… как, впрочем, и способности Семьи. Посторонними, во всяком случае. Хаг Чэнне склоняет голову набок. Потом неуверенно выдыхает. — Впрочем, сейчас это не столь важно. Он… либо кто-то, близкий ему побывал рядом с караваном. Учитывая, что бродяга активно интересовался известной вам Книгой, можно предположить, что…
Что именно Книгу бродяга и почуял! Значит ли это, что исверка вернулась из Пустыни? Впрочем, даже если она сгинула там, Книга теперь опять доступна… Ястен выпрямляется. Шай перехватывает его взгляд и резко ведёт рукой параллельно полу. Что? Почему? Хотя… Если кто-то уже посетил караван, Книга скорее всего именно у этого человека. Который непонятно где обитает сейчас. Ястен откидывается на спинку дивана. Потом, поразмыслив, вообще ложится, вытягиваясь в полный рост. Хаг Чэнне на это пожимает плечами и опять возвращается к рассматриванию орехов.
— Как смотришь на то, чтобы почитать те самые надписи, что хранятся в сердце Пустыни? — интересуется Шай, от чего хаг Чэнне вскидывает брови. Пустыня? Зачем… Хотя… Исвера. Ястен медленно кивает. Но — когда? — Осенью. Всё же нехорошо будет, если мы не появимся на свадьбе Бэрри.
— Вы всё же окончательно решили выдать сестру замуж за сына хага Майгора? — качает головой хаг Чэнне, всё же выбрав орех, который соответствует его критериям качества. — При том, что эта семья едва ли не открыто сотрудничает с отступниками?..
— Пока что они сотрудничают с группкой жрецов, желающих скинуть нынешнего правителя Исверы и поставить на его место одного из бастардов оного правителя, — фыркает Шайесс. — Конечно, это усложнит сотрудничество с Исверой, но я верю, что Сойлар справится. Всё же слишком уж гладко у него всё идёт.
— Тем более, что Йеррет вполне адекватно понимает ситуацию, — добавляет Ястен, вспоминая все беседы с будущим зятем. — И именно он станет следующим хозяином лоскута… Так, значит, сразу после свадьбы Бэрри я еду в…
— Прямо завтра, пока караван не покинул территорию Нэйнне, ты отправляешься к нему. Всё же помимо Книги для тебя и… прочего, мне нужна одна запись на Плите, — Шайесс поднимается из кресла и, извинившись, покидает комнату.
Ястен переглядывается с хагом Чэнне. Брат, как всегда… остаётся самим собой…
Хаг Чэнне, впрочем, совершенно не удивлён. Он, захватив ещё горсть орехов и скривившись от их вида, направляется к выходу, предложив Ястену встретиться завтра на рассвете, чтобы перейти в Нэйнне. Ястен называет место — на южной оконечности кладбища — и наблюдает, как хаг Чэнне, надев шляпу, выходит прочь из дома.
Занятная вышла встреча…
Ястен прикрывает глаза, заставляя себя не надеяться раньше срока.
Вероятно, Книга — либо одна, либо вместе с хозяйкой… всё же вариант, что она осталась жива, быть может, расплатившись за свою жизнь магией Книги или телом, вполне жизнеспособен — уже у того, кто пришёл на встречу с Караваном. Но… Шаю нужны записи, а сам Ястен не прочь узнать, почему вообще девчонка оказалась в Пустыне.
Так что…
***
Рийса вертит в руках зонтик и посматривает на абсолютно чистое небо. Совершенно нет желания выходить под палящее солнце. Но новые знакомые взяли с неё обещание, что она непременно придёт, а нарушать слово… Особенно сейчас — когда они только-только приехали… пусть даже и жили здесь когда-то…
Если она хочет, чтобы её приняли в местном обществе, придётся немного потерпеть… В том числе и неудобство с прогулкой по жаре… Рийса чуть улыбается, вспоминая ту душную жару, что стояла прошлым летом в Севре… Следом вспоминается Тайр… Рийса встряхивает головой, отгоняя образ любимого, поправляет пришедшие в беспорядок кудри и решительно раскрывает зонтик.
В самом деле — нужно налаживать общение с местными жителями. Тем более, что оставаться сейчас дома, когда папа вернулся… явно не в лучшем расположении духа… нет ни малейшего желания. Хотя, конечно, безумно интересно было бы узнать, как прошла поездка… только вот вряд ли папа станет посвящать в это её. Так что придётся довольствоваться тем, что удалось услышать, пока она спускалась к выходу…
Рийса кивает в ответ на приветствие одной из соседок, сетуя на то, что именно в этой части Майгора расположение домов слишком плотное… Не настолько плотное, конечно, как в Севре или в Нахоше… Не говоря уже про то, что из себя представляет Дайвег… Но, если сравнивать с остальной частью лоскута, именно здесь, в часе езды верхом от побережья дома расположены слишком близко друг к другу по сравнению с остальным.
Папа приехал явно не слишком-то довольным тем, что происходит. И сказал, что уже через пару дней возвращается обратно в Исверу. Это Рийса застала лично. И прекрасно запомнила, как при одном только упоминании Исверы папа скривился так, что Рийса с трудом вообще может представить, как это у него получилось. Что там, на их исторической родине случилось, Рийса понятия не имеет, но вряд ли это… Рийса видит в конце затенённой благодаря аркам, оплетённым тремя видами лиан — как и полагается, чтобы привлечь удачу и отогнать беды от поселения — улицы новых подруг. Имён которых она пока ещё не запомнила. Но одна из них напоминает Шани — такая же тихоня, а вторая — довольно-таки неприятно, надо признать — Льяту. Не очень-то приятные ассоциации, но это хотя бы позволяет от чего-то отталкиваться… Рийса заставляет себя не кривиться от того, насколько сейчас её мысли циничны — она и правда собирается использовать этих двух девушек, не видевших в жизни ничего, кроме этого вот посёлка, в собственных целях… Пусть те и не столь уж ужасны, но сама мысль! Наверное, именно так всегда и мыслила дрянь из Ли-Лай… Впрочем, можно немного успокоить себя тем, что девушки тоже в какой-то мере её используют. В рамках собственных способностей.
…Как однажды говорила всё та же дрянь при разговоре с Льятой, в этом мире все друг друга используют. Кто-то — прикрываясь благородными побуждениями. Кто-то — не стесняясь собственных устремлений. Помнится, Льята тогда возмутилась. Как и сама Рийса. А вот теперь, рассматривая этих двух девушек, она готова признать, что дрянь была не так уж и неправа.
Рийса слишком сильно сжимает ручку зонтика, стараясь приветливо улыбаться и как можно быстрее выкинуть из головы и Льяту и дрянь, ради которой та фактически выжила Рийсу и её родителей из Севре.
Обменявшись приветствиями, они втроём направляются в сторону Большого Поля, на котором по осени раскидывается ярмарка, а сейчас спешно возводятся шатры и украшаются деревья к предстоящей свадьбе.
Ох, свадьба!
Рийса поверить не может, что Берна Теннери решилась на такой скандальный шаг! Неужели она и правда…
— Этого никто не знает, — сообщает та девушка, что похожа на Шани. Она вертит в руках сорванный цветок, то прикладывая его к лифу, то пытаясь приколоть к поясу платья. На взгляд Рийсы этот цветок и вовсе не подходит «Шани». Но, насколько она успела узнать, девушка крайне болезненно относится к любым замечаниям в собственный адрес — даже если те несут желание сделать лучше — так что правильнее будет промолчать. Всё же её мать состоит в совете посёлка и может посодействовать... Рийса сдерживается, чтобы не сплюнуть гадливо. Всё же насколько проще в этом плане было жить в Севре! Там публика совсем неискушённая. И их местечковые интриги… Самое время вспомнить, к чему оные привели… — Слухи ходят самые дикие. Тем более, что никто не знает, кто такая, собственно говоря, эта самая Берна Теннери. Из какой семьи…
— Зато говорят, что она успела свести знакомство с Аллеаной, — вставляет слово та, что похожа на Льяту. Причём — не только внешне. — Слышала, что невеста хага Йеррета зачастила в дом бывшей невесты хага Ноэра… И, как говорят — иногда там же в это время был и сам хаг Йеррет.
— Они, кажется, дружили ещё с детства…
— Да… дружили! — фыркает «Льята». Неужели Берна… Рийса старается выглядеть невозмутимой. Всё же не в первый раз она уже это слышит. Вероятно, так оно и есть. Всё же не на пустом же месте слухи появляются. Что до Аллены… Рийса плохо её помнит. Только то, что та, появляясь на ежегодной ярмарке, задирала нос, всем своим видом показывая, что она выше всей этой «черни». Ну, и то, что та и правда довольно-таки много времени проводила вместе с самым нелюдимым сыном хага Майгора. И при этом, как выясняется, стала невестой другого его сына… который впоследствии помолвку разорвал. Не потому ли, что между Аллеаной и Йерретом было нечто большее, чем простая дружба? Но тогда… почему Йеррет женится на Берне? — Так дружили, что… Хагари Толла говорила на днях хагари Иетте, что слышала, как кто-то говорил, мол, Аллаена с год тому назад скинула ребёночка. А кто отцом был…
На это «Шани» делает огромные глаза и озирается по сторонам, чтобы убедиться, что их разговор не слышит никто посторонний.
— Ты бы меньше верила тому, что говорит хагари Толла, — произносит она, наконец. И едва ли не бледнеет, видя впереди высокого светловолосого мужчину со шрамами на лице. Тот неспешной походкой направляется в их сторону. При этом Рийсе кажется, что с ним что-то… что-то не так. — Все знают, что она та ещё сплетница! Она же первая говорила, что твой брат был с…
«Льята» цокает языком, обрывая фразу подруги. Потом переводит взгляд на человека, с которого не сводит глаз «Шани», и поджимает губы, уже совершенно точно бледнея. Что за странная реакция?
Рийса, всё это время молчавшая, лишь изредка вставляя ничего не значащие фразы, что, впрочем, вполне себе приемлемо, учитывая то обстоятельство, что она не так уж и давно здесь живёт, шёпотом спрашивает, в чём дело. Ответить ни одна из её спутниц не успевают. Мужчина подходит к ним и здоровается странным тоном. Рийса не может понять, что же не так. Но обе девушки реагируют одинаково. Приседают в книксене и высказывают пожелание долгих годов жизни. Как полагается делать, встречая представителя правящей семьи.
Майгор?
Рийса окидывает его более внимательным взглядом. Да, масть та самая. Светловолосый, смуглый. Сероглазый.
Надломленный.
Вот, что с ним не так!
Она склоняет голову и торопится повторить приветствие. Представитель семьи Майгор скользит по ней презрительным взглядом, кажется, почти не слушая объяснений девушек касательно неё. Рийса замирает, не смея поднять взгляд.
Как же это раздражает! Вот, что ей нравилось в Севре! Там практически не было никого, перед кем бы приходилось гнуть спину! Не считая колдунов, но те носа из своего леса не казали… что не мешало им держать в кулаке и Севре, и окрестные деревни…
Представитель семьи Майгор, наконец, небрежно кивает и уходит, не соизволив даже повернуть голову в её сторону.
Как только он удаляется на достаточное расстояние, «Шани» и «Льята» наперебой начинают объяснять, кто это такой и что происходит.
Хаг Ноэр Майгор. Один из двух выживших сыновей хага Майгора… Тот самый, что разорвал помолвку с Аллеаной…
Рийса думает невольно, что последней, похоже, невероятно повезло.
