XXVIII

    Первое, что Ястен может сказать про Исверу — слишком жарко. И, соответственно, ему тут не нравится. Совершенно. Ястен перебирает в память все тропические острова, на которых ему пришлось побывать, лоскут Майгор… Нет. Исвера явно впечатляет гораздо неприятнее. Хотя, казалось бы, влажная духота тропиков гораздо хуже. Но Исвера… Быть может, дело в находящейся по соседству Пустыне, или в перевёртышах, вольготно чувствующих себя на этой территории… Собственно говоря, Ястен и вовсе не желает знать, в чём причина столь резкого неприятия этого места, но он предпочтёт пробыть здесь как можно меньше.

    Ровно столько, сколько потребуется, чтобы узнать все подробности, которые не рассказал Лато об обстоятельствах пропажи девчонки с Книгой. И… чтобы договориться с… как там его зовут?

    Ястен окидывает Эхтом неприязненным взглядом.

    Да уж… Любовь исверцев к белому цвету… А ведь Ястен думал, что после пестроты домов Майгора ему будет в радость что-то настолько простое… Но — нет. Белый цвет, отражающий солнечные лучи, больно бьёт по глазам. Ястен с тоской вспоминает зелень Костей Лорра… Впрочем, там было и правда мило. Если не считать, конечно, аборигенов. Но уж от них ему было не так уж и сложно скрыть своё присутствие.

    На ум приходит Нахош, застывший в снежной белизне, но — нет. Великолепие снега даже кощунственно сравнивать с этими однообразными каменными зданиями, выбеленными до неестественности. Ох… Впрочем, Ястен, как уже было решено, не собирается задерживаться здесь надолго. Да и вообще — в скором времени он должен сначала разыскать тот самый Караван, а потом вернуться в Майгор. Всё же У Бэрри скоро свадьба. Не может же он бросить её там одну сейчас?!

    Шай приедет только к самой церемонии… вместе с Сойларом, пожелавшим побывать на свадьбе кузины. Правда — инкогнито. Уже прекрасно. Потому что стоит лишь на мгновение представить, что начнётся, когда узнают о том, что лоскут посетил сам король!.. Ястен кривится… Это солнце, льющее в глаза виновато — не больше и не меньше.

    Он сворачивает несколько раз, безошибочно определяя, куда стоит идти. И ухмыляется, представляя, как обычные люди, пусть даже и маги, здесь плутают, не понимая, как можно ориентироваться в однообразных белых коридорах, где нет ни единого отличительного знака… Да нет ничего проще! Ястен небрежно дотрагивается до нити, уходящей вперёд. И даже немного замедляет шаг. Просто потому, что так кажется правильным.

    До нужного дома, впрочем, он добирается достаточно быстро — быстрее даже, чем сам себе наметил. На мгновение замирает на пороге, прикидывая линию поведения, но потом фыркает. Вот уж что-что, а это вообще не стоит того, чтобы забивать себе голову. Не того уровня игроки. Пока что, во всяком случае.

    Внутри его ожидают двое. Даже без охраны. Ястен подавляет презрительную усмешку. Перевёртыши, верно, считают, что им никто не ровня, в то время как… Впрочем… Это всё кровь, которая всё никак не успокоится после того, что пришлось делать в Дайвеге. И вряд ли успокоится в скором времени. Ястен даже на мгновение позволяет себе посочувствовать Шаю, которого должно сейчас сводить с ума гораздо сильнее. Но — хватит об этом. Не сейчас. Сейчас стоит сосредоточиться на собеседниках

    Сестра… младшая, насколько Ястен помнит… девчонки с Книгой. Как там её звали? Лекки. Рьеси Лекки. Воспринявшая память предков, будущая жрица и… Ястен обрывает мысль. Нет, разумеется, он не думает, что девочка-исверка сумеет снять с него это, но не стоит всё же расслабляться. Второй же в некотором смысле гораздо интереснее. Дайл. Без фамилии, без свободы — проданный в качестве слуги в дом Тэлэ… вернее, изначально — в дом брата жены рьеса Тэлэ. Ну, а потом уже оказавшийся в Мессете. Ястен прищуривается, позволяя себе увидеть немного больше (право слово — можно начинать сожалеть, что он не додумался сделать это ещё тогда, когда они искали девчонку с Книгой… хотя тогда Ястена ничего, кроме Книги, и не интересовало), и отмечает светлые пряди у висков и чуть выше, аккуратно заправленные за уши. Естественно, невооружённым взглядом этого не заметить, но… Помнится, такая раскраска сплошь и рядом у представителей правящей семьи… Как и родовые знаки на щеках, точно также тщательно упрятанные какой-то извращённой смесью из трав и магии… Которую, кстати сказать, они же и ненавидят…

    Ястен коротко кивает, не желая себя утруждать следованию этикету. Ох, в самом деле! Достаточно уже и того, что он наизнанку выворачивается в высшем свете… И надо же было Шаю привязать его к столице!.. Пусть теперь это и практически в прошлом.

    Когда всё это закончится (когда Книга будет в его руках), Ястен обещает себе, что немедленно сорвётся в путешествие длиной, этак, на полгода! Куда-нибудь, где не будет людей и прочего.

    Дайл и глазом не ведёт в то время, как Лекки вспыхивает. Ну, конечно! Какой-то маг… Но это всего лишь означает, что в первую очередь стоит опасаться именно Дайла… не сбрасывая, само собой, со счетов и девушку.

    Ястен улыбается и приступает к переговорам…

    На самом деле он так и не понял — для чего это вдруг Шаю понадобилось предлагать этой группке, рвущейся к власти, помощь Семьи. При том, что он явно не желает облегчать жизнь Сойлару… что Ястен вполне себе одобряет в силу привычки — дразнить близких и не очень родственников, вставляя им палки в колёса… при условии, что это не станет ничем большим, чем обычным развлечением… это всё — давняя забава Семьи. Всей. И то, что Сойлар — король, относящийся к Семье только косвенно, мало что меняет. Пусть сам добивается мира и торговых соглашений с Исверой. В то время, как Семья просто-напросто выгадает пользу для себя… Но это можно было получить и гораздо меньшими усилиями — просто-напросто поддержав действующую власть.

    Или дело в хаге Майгоре? Зачем ему вообще нужна Исвера?

    Позже, шагая почти по самой границе — место эфемерное, но неиллюзорно ощутимое, на самом-то деле — Пустыни и лоскута хага Чэнне, Ястен прокручивает в голове эту пародию на серьёзные переговоры. О, разумеется, он пообещал всевозможную поддержку в обмен на обещания (которые эти двое и те, кто стоит за ними, разумеется, не собираются исполнять!) и… на имена. Которые, впрочем, можно вызнать и иными путями. Но. Пусть будет.

    Но как забавно! Где та девочка, которая трогательно пыталась спасти свою сестру и брата?! Даже понимая, что самым разумным будет — уехать из страны… Где та, по слову которой люди, превосходящие её и возрастом, и опытом, сделали всё, что она считала нужным? Сейчас Ястен на её месте видит будущую жрицу. Без сомнения — умную и талантливую. Пусть пока что и не очень опытную — но это дело наживное… Но… Шай бы точно оценил.

    Ястен старается идти так, чтобы не заступать ни на одну, ни на другую сторону от границы. Ровно по линии. Караван он заметил, пусть и не сразу. И теперь пытается вытащить из памяти всё, что когда-либо рассказывала жена дяди, купленная им в одном из караванов… Вспоминается удручающе мало. Настолько, что это и вовсе можно не учитывать.

    Он идёт неспешно, позволяя себе впитывать магию Пустыни и лоскута. Те сталкиваются в его теле, создавая вихри, от которых его чуть покачивает. Ястен чувствует себя немного пьяным… ровно настолько, чтобы не вызывать опасения у тех, кто его уже заметил.

    Хорошо ещё, что хаг Чэнне предусмотрительно открыл переход поодаль. Достаточно далеко, чтобы не быть замеченными.

    Ястен рассматривает караван, который явно готовится пересечь границу. Пока что он находится на территории лоскута, но сегодня он уже должен уйти в Пустыню, и все, кто считает себя причастными к каравану, готовятся к изменению. Это он помнит из рассказов тёти. Но этого не так много, чтобы…

    Девчонки, равно как и Книги он не ощущает. И это… Вот где её теперь искать?!

    У бродяги? Выжившего после стычки с хагом Чэнне? Интересно ещё — как ему это удалось. Учитывая, что хаг Чэнне сродни Семье… Что скрывают бродяги?

    Как будто бы получится узнать! Те слишком скрытные и слишком шустрые, чтобы…

    …Ястен по просьбе каравана смотрит, как тот уходит в Пустыню.

    Оказывается, обязательно должен быть свидетель, который запечатлеет образ каравана, что позволит тому вернуться из Пустыни. Надо же! Как интересно! Почему тётя никогда не рассказывала об этом? Но — ладно.

    Ястен дожидается момента, когда Караван скрывается в мареве дрожащего воздуха Пустыни и откидывается назад, падая на спину. Смотрит, как по небу ползут несколько облаков, которые, к сожалению, растают раньше, чем зайдёт солнце… Которое клонится к закату. Ястен перебирает события сегодняшнего дня.

    В плюс, бесспорно, идёт договор с Дайлом (который тот нарушит при первой же возможности, но это уже головная боль Шая) и договор с караваном — те, как ни странно, с радостью согласились передать ему записи с Плиты, впрочем, отказавшись его и провожать туда, и позволить ему прийти в нужную точку… Вот это, несомненно, в минус. Впрочем, Шай не говорил, что Ястен непременно должен там побывать лично. Его интересует именно запись. Не более. А вот абсолютным минусом является то, что караван отказался наотрез говорить о Книге и девчонке. Да, была, да путешествовала с ними. Да, покинула их не так давно. Куда, как — не ваше дело.

    Ну, вероятно, что и правда, бродяга забрал.

    Вот тоже неясно — чего он добивается…

    Ястен выдыхает, смотрит, как по небу пролетает несколько птиц. Потом встаёт и отправляется к хагу Чэнне, чтобы тот переправил его в Кепри. Для начала.

    ***

    Ива и сама не знает, почему вдруг решила прийти именно в эту заброшенную галерею. Да, конечно, она пользуется определённым спросом у влюблённых парочек и различных персон, желающих сбежать с занятий. Да и сама она несколько раз бывала тут, но сейчас… Сейчас, по здравому размышлению это совсем не то место, где стоит находиться.

    Ива готова признаться сама себе, что устала.

    Врать подругам, что больна, скрываясь от них за пологом кровати. Избегать Кэо, который, стоит это признать, лишь сделал всё, чтобы исполнить её просьбу… Пусть вместе с этим и исполняя собственные задумки. Только это не меняет сути. А теперь выходит, что Ива избегает его, хотя он ни в чём не виноват!

    Ива тоскливо смотри на привычный пейзаж — серый камень Западной стены с мелкими островками зелени, которой удалось прижиться в расщелинах. Серо, мрачно. Ива прикрывает глаза и вспоминает окрестности Нахоша…

    Сейчас лето — Нира давно уже освободилась ото льда и линн…

    Ива мотает головой, пытаясь отогнать слишком прекрасную мысль. В Нахош она просто не посмеет вернуться. При одной только мысли, что придётся как-то смотреть в глаза маме… Ива отталкивается от подоконника и отходит к противоположной стене. Кидает взгляд по сторонам… дальняя часть галереи выглядит одновременно притягательно и пугающе… Хотя Шайли говорила, что опасности особой нет.

    Ива вздыхает, сползает на пол, подтягивает колени к груди и утыкается в них подбородком.

    Сегодня Ёнь сообщила, что девчонка пришла в себя, хотя по-прежнему не понимает, где она, кто и… и вообще — кажется, она сошла с ума. Ива в это время старательно изображала больную под насмешливым взглядом Тьянни. Та, впрочем, ничего не говорила. И даже была столь любезна, что никак не пыталась её выдать за прошедшие дни. Хотя она вообще по большей части где-то пропадает постоянно. Впрочем, Иве это совершенно неинтересно.

    Сегодня она внезапно даже для самой себя поняла, что нужно покинуть академию. И чем быстрее — тем лучше.

    И дело даже не в том, что всё та же Ёнь рассказала, что кто-то из преподавателей сомневается в словах Кэо касательно того, что случилось с Ивой. О, нет — Ёнь ни за что бы не стала подозревать Иву, но… Иве даже стыдно за то, как простодушная любительница сплетен всерьёз переживает о том, что Ива может оказаться в неприятной ситуации.

    Ива вздыхает. Бросает взгляд на небольшую сумку, которую кинула возле входа в галерею. Ну, да. Она и правда решила, что из Дайвега пора убираться. И даже собрала самые необходимые вещи… Только вот так и не поняла, куда же теперь отправляться.

    В Нахош нельзя. Пусть она и не верит в то, что люди Майгора по-прежнему поджидают её там, но совсем отбрасывать это будет слишком уж глупо. Когго… Ива совершенно не представляет себе, как к ней отнесётся вдова. А про то, что мама вряд ли пустит на порог, Ива уже думала… всё утро и думала, если быть честной с самой собой. Можно, конечно, податься к линн… Но — как? Она всё же живая, в отличие от них. И умирать пока что точно не планирует.

    Могильник… При одной мысли о том, чтобы остаться там, где сейчас нет никого из тех, с кем она свела знакомство по осени, Ива ощущает, как по позвоночнику ползут мурашки. Нет. На кладбище ей точно нечего делать. Тем более, что там, как и в Нахоше, могут быть… нет, не люди — чары. И это похуже будет. Потому что Ива вряд ли сумеет их распознать.

    Ива откидывается спиной на стену, запрокидывает голову и протяжно выдыхает. И тут же замирает. Ей показалось, что… Что над ней кто-то… Ива с трудом удерживает себя от того, чтобы подхватиться и сбежать отсюда так быстро, как это только возможно.

    Это… Это просто порождение неспокойного рассудка. Не больше.

    Ну, раз Нахош и окрестности отпадают, то что ещё остаётся? В Дайвеге оставаться не вариант. Маги Круга, раз уж они всерьёз взялись за то, что произошло… и Ива вполне себе их понимает — столько смертей из-за… из-за чего? Да, Шайли получила то, что хотела, и, вероятно, те маги, что общались с Кэо, тоже не остались внакладе. Как и сам Кэо со своими приятелями. Только вот за это расплатились жизнями обычные люди. Ох, нет. Ива не настолько хорошая, чтобы сочувствовать незнакомым ей людям, но мысль, что она к этому причастна, заставляет чувствовать себя… неуютно. Да и страх, что маги рано или поздно докопаются до сути…

    Исвера?

    Ива выпрямляется, стараясь не обращать внимания ни на потолок, ни на дальнюю оконечность галереи. Нет там ничего. И быть не может…

    Ну, во всяком случае — опасного лично для неё.

    Исвера… Ива понятия не имеет — как там сейчас живут близнецы. Шайли ни словом об этом не обмолвилась ни в одну из последних встреч. Да и… оказаться в совершенно иной стране — не зная ни языка, ни обычаев… Тем более, что там, как она знает, не признают магов. Ива почёсывает ключицу и качает головой. Исвера отпадает. Особенно, если учесть, что денег у неё…

    Но надо всё же что-то решать.

    Нет, конечно, можно прямо сейчас уйти в коридоры лабиринта и поселиться там... От одной мысли о подобном Иву сковывает ужас…

    Дверь галереи приоткрывается. Ива вскидывается, но сразу же падает обратно — Кэо.

    — Страдаешь?

    — Пытаюсь сообразить, куда… — Ива косится сначала на дальний конец галереи, потом на потолок. Вздыхает. — Пытаюсь вспомнить, насколько хорошо я знаю географию. Родной край — просто замечательно! Только вот там нет ни единого места, которое бы осталось неизученным. Дайвег тоже за последние годы стал достаточно знаком. А больше…

    — У тебя отвратительные познания в географии, — кивает Кэо, осмотрев галерею. Подхватывает сумку и протягивает Иве руку. — Но это можно исправить.

    Когда дверь в галерею почти закрывается, Иве кажется, будто бы она видит, как кто-то… или что-то… Она отворачивается и старается полностью сосредоточиться на Кэо. Которого не видела несколько дней, намеренно избегая. И сейчас…

    Они идут не так уж и долго, хотя приходится выбирать самые непопулярные у учащихся маршруты, чтобы никому не попадаться на глаза. Наконец, они оказываются в другой галерее — на совсем другом конца академии. Отсюда можно видеть шпиль самого высокого здания Даэх, если как следует присмотреться, конечно…

    — Если ты хочешь подучить географию, то для начала стоит выбрать место, в котором ты никогда раньше не бывала. И о котором не слышала или не задумывалась. — Кэо протягивает ей сумку. Потом поднимает из закутка другую… Он… — Да. Круг всерьёз намерен распутать это дело. Так что ни тебе, ни мне не имеет смысла задерживаться здесь… И, как будто бы специально для нас… посмотри на это окно.

    Ива присматривается и видит… Так вот что имела в виду Шайли, прося о… Ива осторожно прикасается к холодной поверхности, чувствуя моментальный отклик. И то, как её магия проваливается… вглубь окна.

    — А как же твои друзья? И мать?

    — Мать не так проста, чтобы я всерьёз о ней беспокоился. Ей есть куда сбежать, если совсем уж припрёт, — пожимает плечами Кэо, прилаживая сумку и подзывая Иву подойти поближе небрежным жестом. — Друзья раньше меня самого сделали ноги…

    Ива вздыхает. Жаль, что не получится попрощаться с подругами, но…

    Стекло превращается в ледяную жидкость, стоит только прикоснуться к нему правильно. Спустя мгновение они оба стоят посреди какого-то полузаброшенного помещения рядом с уходящей вверх винтовой лестницей. С которой спускается Шайли.

    — Вот как? — Она замирает на половине шага. — Только я порадовалась, что удалось избавиться от одной соседки… Добро пожаловать, Ива.

    ***

    Кери ещё раз пытается провязать никак не получающийся узор. Три петли, столбик, ещё один… Она чуть отодвигает полотно от себя, рассматривая то, что получается, и кривится. Отвратительно.

    Она убирает крючок и распускает нить, прикрывая глаза. Смотреть на это нет никаких сил.

    Что же не так…

    Она вздыхает и сползает с подоконника. Проходит по комнате, лавируя между подушками, стопками книг, которые опять перекочевали во всевозможные части комнаты, пусть Кайт и потратил уйму времени на их сортировку… Кери фыркает, представляя себе его лицо, когда тот увидит это… и добирается до полок, на которых хранятся стопки чистых листов и карандаши. Как ни странно, но не все из них валяются по комнате, находясь в самых неожиданных местах. Часть вполне неплохо чувствует себя и на полке — на отведённом им месте. Как ни странно. Кери берёт парочку листов, карандаш и, подтащив к себе ближайшую подушку, ложится на пол.

    С узором явно что-то не так. И теперь придётся извести уйму бумаги, чтобы разобраться, что именно не так. И что нужно сделать, чтобы это исправить…

    Поначалу Кери водит карандашом совершенно бездумно, никак не контролируя то, что получается. Она позволяет мыслям течь так, как тем заблагорассудится, одновременно прислушиваясь к тому, что происходит в башне.

    Кайта она оставила, перебросившись с ним парочкой слов, ещё утром. Тот, кажется, уже ни капли не переживает за сестру, полностью погрузившись в найденные книги. Кери улыбается, обещая себе потом указать ему на то, что он сейчас всерьёз увлечён магией, которая, по его же представлениям, является мерзостью, к которой нельзя даже прикасаться.

    Ох, Кукольник, при всём неоднозначном к нему отношении, всё же невероятен! Увлечь исверца тем, что противно всей его сути — просто нереальное действо! Хотя, быть может, тут дело ещё и в его сестричке, которая гораздо раньше прекрасно поддалась зову Книги. Так что, можно сказать, Кайт уже шёл по проторенной дорожке… Кстати говоря. Кайа. Кери прочерчивает жирную линию, чуть морщась от слишком уж расточительного отношения к карандашу. И бумаге. Она прижмуривается, испытывая невероятное удовольствие от того, что рыжая исверка отказалась оставаться в башне. Да, конечно, Кери чуть подкорректировала её решение. Самую малость. Хотя Лио, кажется, это прекрасно заметил… Но так или иначе — сестричка Кайта пожелала остаться жить на границе того самого лоскута и Пустыни… Что не очень-то хорошо, конечно, но всяко лучше, чем терпеть эту… девушку… в башне. Пусть и пришлось накрутить на ней парочку петелек, чтобы тот давний знакомый Лио ничего не заметил как можно дольше.

    …Кайт, который вообще никак не прореагировал — к великому огорчению Кери — на бардак, ответил на её вопрос о самочувствии и прочем, о чём принято спрашивать, что-то невразумительное и уходит, уткнувшись в свои книги.

    И стоило ради этого сюда подниматься?

    Рука резко уходит вверх листа. Кери смотрит на получившееся переплетение и пытается понять, как это вообще теперь разбирать-то. Ох, ладно. Это не более, чем заготовка на будущее. Теперь же можно уже всерьёз заняться узором. Она быстро набрасывает первые линии, когда слышит шаги. Лио.

    Ты специально сейчас идёшь так, чтобы тебя было слышно?

    Нет. Я шёл мимо комнаты… задумался.

    Ох, да. Они так и не придумали, что делать с той комнатой, которую отыскала тогда Кери. Ничего, кроме как запереть до лучших времён, в голову так и не пришло… И теперь само знание о том, что там, в темноте, стоит зеркало… Кери зябко ведёт плечами.

    Ты…

    Я разобрался, что нужно сделать, чтобы получить диадему.

    Лио садится на пол рядом и смотрит на набросок.

    И это что-то, что…

    Я даже разработал последовательность действий. Но… я не представляю, как оставлю тебя.

    Это потребует большого количества времени?

    Лио кивает. Аккуратно вынимает из её пальцев карандаш и небрежно проводит несколько линий, соединяя уже нарисованное. Кери смотрит на обретший завершённость узор и еле сдерживается, чтобы не взяться прямо сейчас за крючок и не опробовать это в реальности. Потому что… Лио. Действия, которые потребуют его отсутствия. На долгое время.

    Я не маленькая девочка, требующая постоянного присмотра.

    Нет, это совершенно не так. Кери улыбается. Она представить себе не может, что Лио будет отсутствовать в башне дольше, чем пара суток. Она… Кери садится, заставляя себя двигаться плавно, чтобы Лио не понял, насколько ей сейчас страшно. Потому что то, о чём он говорит… и о чём не говорит, явно намного серьёзнее, чем просто отсутствие.

    Лио вытаскивает из-за пазухи ворох бумаг и раскладывает перед ней.

    Ты сошёл с ума. Как ты вообще собираешься это провернуть?

    Кери всматривается в описание… ритуала, который Лио собирается провести над собой, и испытывает прилив предвкушения от перспективы поучаствовать в чём-то настолько невероятном, и страха последствий. Да и…

    Ты и сама всё прекрасно видишь. — Лио улыбается чуть виноватой улыбкой. — Хотя, конечно, это ещё потребует некоторой доработки, но… И ты ведь присмотришь за мной? Шайли?

    Как будто бы у меня есть варианты!.. братик…

    А стоит ли оно вообще того, если учитывать то, что делает Лио это ради своей не вполне им самим осознанной мечты? Кери не поручится, что, заполучив все кусочки мозаики, позволяющей… многое… Лио не совершит глупость, которая вполне может стоить жизни конкретно ей. Или… Кери откладывает листы в сторону и внимательно смотри в глаза Лио, смотрящего на неё с таким же точно сосредоточенным выражением.

    Беда в том, что он в любом случае сделает то, что задумал. И, если то, что написано, правда, некоторое время он будет и вовсе беззащитным.

    Ну, не бросать же его в таком вот состоянии?!

    Хорошо. Ты доведёшь это до ума. Потом поговорим ещё раз. А теперь…

    Кери настороженно вскидывает голову, отметив, что Лио в точности повторяет её движение.

    Открылась дверь, которую они создали в стенах академии.

    И кого это, интересно знать…

    …Кери останавливается на половине шага на ступеньке, которая и вовсе не предполагает подобного извращения ввиду своей особенной ветхости, рассматривая парочку.

    Ива и… Кэо, кажется. С сумкам. Просто прекрасно!

    — Вот как? То есть, только я порадовалась, что мне удалось избавиться от одной соседки, как… — Кери выдыхает. — Добро пожаловать, Ива.

    ***

    Яра отмахивается от мысли, что стоило бы встать и прикрыть окно. Либо — навесить на него нормальную паутинку, которая не будет пропускать ветер. Вместо этого она в очередной раз ловит норовящие разлететься листы.

    Определённо, мысль забраться в комнату Миры и посмотреть, над чем это она страдает в последние дни, была самой лучшей за долгое время!

    Ярана откидывается на спинку стула и прикрывает глаза. Улыбается.

    То, что написано здесь… и в тех записях, что ей достались раньше…

    Теперь она просто обязана помочь этой дурочке городской в её замысле сделать Севре доступным для уроженцев Ли-Лай! Потому что если то, что написано, правда… Ярана касается ладанки с локоном Меора. Она не носит её, нет. Хранит в поясном кармашке. И почти не обращается к ней в мыслях, не касается, не… Потому что иначе она бы сошла с ума от необходимости постоянного присутствия хотя бы этой небольшой части Меора в своей жизни. А это… не хватало ещё, чтобы бабушка или кто-то другой прознал об этой её слабости.

    …Сказывали мне, и этому я находил немало свидетельств, что есть способ вернуть того, к кому сердце прикипело, из смерти. Сказывали, что для этого придётся обменять дорогого сердцу на того, кто был ему чужд. Сказывали мне, что…

    Если не считать этого и записей на полях, ссылающихся на описание ритуала, который сейчас находится где-то в недрах Сломанной Башни… Ярана хмурится, вспоминая, что это такое… Ах, кажется, это какое-то построение в черте парка Севре… неважно. Достаточно того, что это — едва ли не первое, что заставило Ярану за больше, чем год улыбнуться искренне!

    Меор…

    Если это всё правда, то рано или поздно она увидит Меора вновь.

    Жертва… Ну, что ж. Если это не фигура речи, то… такая малость!

    Ярана позволяет себе ещё раз прикоснуться к ладанке, прежде чем отдёрнуть пальцы и перенести внимание на бумаги.

    Первое. Ни Орен, ни Мира ни за что на свете не должны узнать про эти записи. Лучше будет и вовсе их уничтожить. Тем более, что реально важных сведений вроде описания самого ритуала, там нет. Можно позволить себе сохранить это лишь в воспоминании.

    Второе. Посодействовать этим двум и городской дурочке в их плане. Возможно — через бабушку, а то эти слишком уж насторожены. И после того, как доступ в город будет открыт, пробраться в Башню и найти то, что там спрятано.

    …Кто вообще это там оставил. И зачем?

    Ярана встряхивает головой, отгоняя мысль. Какая вообще разница?!

    Она методично разрывает бумаги на самые мелкие кусочки, на какие возможно. Ссыпает мусор в найденную вазу и обещает себе потом — ночью — сжечь это всё.