XXXII
Летом Могильник выглядит… одновременно и лучше, и хуже, чем зимой. И Кайт понятия не имеет, как такое возможно. Он опирается бедром на один из могильных камней, равнодушно отмечая, что ни малейшего смущения по поводу нарушения покоя мёртвых у него не возникает… Да и не возникало ещё и тогда, два с половиной года тому назад. Хотя тогда ему было просто-напросто плевать и на покой, и на нормы приличия касательно таких мест, как кладбища… Кайт кончиками пальцев прикасается к неровной коже клейма и усмехается.
Могильник…
Сейчас, летом, здесь не так мёртво, как было зимой — Кайт слышит, как шелестит трава под лапами зверья, как перекликаются птицы. Но при этом давление того, что из себя представляет эта земля, на сознание усилилось до такой степени, что приходится прилагать массу усилий, чтобы не сорваться и не сбежать отсюда. И как вообще ведьме может тут нравиться?! Он вздыхает и поднимает голову, находя взглядом Иву, которая отошла к краю кладбища и теперь что-то там высматривает.
Не важно. Ведьма… Керья всё равно не объяснит… так, чтобы это можно было понять. В последнее время она как-то не стремится снисходить до каких-либо объяснений… В последнее время она вообще если и появляется в башне, то только раз в несколько дней… при этом, по её же словам, она ещё ни разу не пропустила огонь… И Кайт даже не представляет себе, где она может пропадать. Хотя, по правде сказать, это не особенно и интересно.
Тем более, когда ему и так есть, чем заняться. Кайт, удостоверившись, что Ива не собирается уходить дальше крайних надгробий, сворачивает в сторону склепа.
Наверное, не стоило бы этого делать, но… Когда ещё он окажется в Могильнике?
Склеп даже не закрыт. И — Кайт касается флейты — ни внутри, ни снаружи нет никаких чар. Он перешагивает через невысокий порожек и, жалея о том, что не взял с собой ни факела, ни, хотя бы, одного из светлячков Ивы… хотя, конечно, не стоит лишний раз пользоваться услугами мага… пусть и недоученного… Кайт хмыкает, думая, что за два с лишним года, проведённые бок о бок с этими самыми магами, поздновато беспокоиться о…
Внутри склепа, к счастью, не настолько темно, чтобы факел был и в самом деле необходим. Кайт осторожно обходит один из постаментов, теперь уже лишённый каких-либо отличительных особенностей. Но, Кайт оглядывается по сторонам, этот явно занимала раньше Кери. Он присаживается на краешек и прикасается к флейте. Та, против слабой надежды, не подаёт ни малейшего признака жизни.
Кайт вздыхает. Жаль.
Хотя, конечно, глупо было надеяться, что флейта покажет, что именно тут происходило два с лишним года назад после того, как они отсюда убрались. Она, разумеется, выявляет чары, может спрятать от поиска, но показывать прошлое… Нет. Хотя, конечно, Кайт бы не отказался…
Он слезает с постамента, на который никто так и не сообразил вернуть гроб… надо думать, те, кто их тогда преследовал, и вовсе не задумывались о подобном… И проходит к опустевшим полкам. Причём, насколько он помнит, тогда там оставалось немало вещей, которые они решили не брать с собой… Кайт фыркает. Неужели ношенные тряпки и старые миски представляли для преследователей такую великую ценность?! Что они хотели с помощью этого хлама выяснить?!
Хм… и ни следа суки и её щенков…
Да, конечно, за это время щенки уже успели вырасти и вполне могли бы разбежаться, но… Кайт качает головой. Нет. Он прикасается к флейте, хотя это и не имеет смысла. Впрочем, неважно. Он почему-то уверен, что щенков забрал кто-то из преследователей… Зачем?..
Какая разница?
Кайт окидывает склеп ещё одним взглядом, отмечая, что без всех этих вещей, что тогда были разбросаны вокруг, тут кажется гораздо просторнее, чем тогда, и направляется к выходу.
Надо будет рассказать Керье о том, что он тут увидел, когда вернётся в башню.
И хотелось бы вернуться сегодня до заката… Кайт мечтательно прикрывает глаза, вспоминая разливающийся по небу огонь… И тут же мотает головой, ощущая отвращение. К огню и к самому себе.
Он выходит наружу, тут же отыскивая взглядом Иву.
Не сказать, что он так уж сильно о ней беспокоится — в конце концов, для этого у девчонки есть Кэо, который, кажется, немного помешан на ней… что, впрочем, Кайта мало касается… Да и она, в отличие от Керьи, способна спокойно находиться по эту сторону от грани достаточно долго без последствий для себя, но тем не менее… Всё же она тоже предпочтёт не пропускать этот момент…
Ива находится неподалёку. Она всё же пересекла невидимую границу кладбища и теперь сидит на одном из надгробий — достаточно широком, чтобы можно было такое проделать — и качает ногой. Увидев Кайта, она приветственно машет рукой. Кайт кивает и прикасается к флейте. На этот раз та позволяет соскользнуть на иной уровень зрения, что до сих пор не до конца получается осмыслить. Перед глазами возникают линии, переплетения нитей и — она. Что-то вроде большой ямы прямо посреди кладбища. То самое место, куда можно… Кайт делает несколько шагов, чтобы оказаться посредине того места, что свободно от нитей чар и прочего.
Тут не так. Даже при том, что весь Могильник сам по себе заставляет то и дело зябко поводить плечами, чтобы сгонять мурашки, здесь, на этом месте — Кайт чуть возвращается в обычный мир, отмечая, что стоит при этом между двумя далеко не самыми примечательными могилами — его пробирает дикий холод. И страх. Причём — не понять, чего же именно он при этом боится. Явно не смерти, не… Кайт качает головой. Потом отпускает флейту — так, чуть покачиваясь, повисает на груди. Надо бы убрать её за пазуху.
Первым делом, вернувшись на этот слой реальности, Кайт отмечает, что за могилы стоят по обе стороны от центра «ямы». Достаёт кинжал и делает пометки — могилы совершенно обычные, не отличающиеся от прочих абсолютно ничем. Потом, следуя затверженному в поместье, где сейчас проживает Кайа со своим любовником… Кайт уже привычно морщится на этой мысли, но дальше этого дело не заходит, само собой… порядку действий, делает засечки на контрольных точках. Одна из таких находится как раз на той могиле, на надгробии которой расположилась Ива. Приходится её сгонять. Ива отходит поодаль и с любопытством наблюдает за его действиями. Со слишком сильным любопытством, надо сказать — Кайт ощущает её взгляд кожей. Аж волоски на теле дыбом встают.
Он заставляет себя не обращать на девчонку внимания — всё же чем быстрее он сейчас закончит, тем раньше они попадут обратно в башню. Но стоит отметить, что Ива стала гораздо любопытнее. По словам Керьи два года назад она боялась исследовать какие-то там лабиринты, хотя и следовала всё же за Кэо. Что ж. За два года общения с Кэо и ведьмой она окончательно изменилась.
Как только последние метки поставлены, Кайт отходит от «ямы» на достаточное расстояние — Ива повторяет его действия в точности, что не может не радовать, без малейшего напоминания с его стороны — и опять достаёт флейту. На это раз он прикладывает её к губам, проигрывая простенькую мелодию. Та плывёт в прохладном несмотря на лето напитанном солнечным светом воздухе, касаясь отмеченных точек.
Кайт, не переставая играть, хотя пальцы едва ли не сразу сводит болью, а воздуха в лёгких как будто бы нет и вовсе, наблюдает за тем, как в «яме» проступают контуры… Он видит высокие, стремящиеся в небо шпили башенок, каменную кладку городских улиц — белую, как в Эхтоме. Видит зелень цветов и лиан, обвивающую балкончики. Видит озеро посреди города. Почти слышит пение птиц…
Видит безмолвие улиц, пустоту домов, выворачивающую внутренности потусторонним страхом, видит ажур мостиков и окон… Видит водопад и отражение Руин на дне озера.
Имя… Лиссер-Шатт.
По названию Могильника, не иначе.
Да. Всё верно. Так и должно быть.
Кайт и не сомневался, что город… второй город из трёх, что должны быть открыты, что должны быть заполнены жизнью, ведь им так одиноко сейчас там, в его мыслях, в его снах… что город будет именно здесь — в сердце Могильника. И теперь…
Он поправляет парочку камней и, не прекращая наигрывать мелодию, наклоняется над заранее расстеленным пергаментом, следя за тем, как мелодия переселяется на него, застывая чёткими линиями формул и расчётов…
Потом, когда придёт время, он оживит эту застывшую музыку… Сейчас же…
Кайт аккуратно сворачивает пергамент и переводит взгляд на Иву.
— Я хотела бы повидать линн, — произносит она с некоторым сомнением в голосе, помогая убрать большую часть следов их пребывания здесь — оставляя только засечки на двух могилах, обозначающих центр «ямы» и небольшой медный конус, вкопанный наполовину в этом самом центре — но не уверена, что теперь у нас останется на это время… Кроме того…
Она вздыхает. Кайт чуть наклоняет голову, обозначая, что понял, о чём она.
Беспокойство.
Как будто бы что-то либо произошло, либо вот-вот должно произойти…
— Тогда давай навестим Вербу, — предлагает Кайт, вспоминая о хозяйке того трактира, где два с половиной года назад жила Кайа. Ива прищуривается. Потом неуверенно кивает…
До Нахоша они добираются при помощи ключа — хотя можно было бы и прогуляться, но почему-то нет ни малейшего желания.
Сейчас, летом, Нахош не так красив, как тогда, укутанный в снег… Хотя, если сравнивать, то по-настоящему нереальным в снегу выглядел Бринн… Но все эти мостики и лесенки, опутанные цветами — Кайт, прищурившись, опознаёт настурции, которые в Кепри вообще за цветы не считали почему-то — это действительно выглядит мило и сказочно…
…И почему Эхтом ограничивается кипарисами, когда мог бы..?
Впереди мелькает высокая фигура. Кайт замирает на половине шага.
Он ошибся. Он очень бы хотел думать, что действительно сейчас ошибся и это… Майгорский выродок…
Тот самый, которого тогда не дал убить Ястен Теннери.
Тот самый, который оставил ему… Кайт с силой проводит раскрытой ладонью по лицу, вдавливая подушечки пальцев в клеймо. И срывается за ублюдком.
Он краем сознания отмечает, что Ива бежит за ним. Молча, что определённо говорит о её сообразительности.
Ублюдок тем временем добирается до площадки быстрых путей и…
Кайт вытаскивает ключ.
***
После того, как пятая по счёту чашка выпадает из рук, Кайа сдаётся. Она наклоняется, чтобы подобрать чашку — благо, та упала на ковёр и не разбилась… только залила его водой — и чувствует, как руки дрожат. Кайа осторожно ставит чашку, мимолётно отметив, что не помнит, чтобы покупала посуду с таким бирюзовым орнаментом, и прислоняется к столу. Вздыхает.
Ведь нет никаких поводов волноваться!
Она даже специально прислушивается к той ниточке, что связывает её с братом. Но — нет. Всё тихо. Кайт спокоен и занимается чем-то очень для себя важным где-то… Кайа не представляет точно — где именно. Но может предположить, что это одна из тех точек, к которым он собирается привязать города… Кайа, как и много раз до этого, весело фыркает при одном только упоминании городов. Впрочем, если брату это настолько интересно… до такой степени, что он согласен даже терпеть присутствие Лаока… то не Кайе ему мешать.
Она привычным жестом прикасается к Книге, чувствуя, как в тело вливается спокойствие, хотя мысль о том, что с Кайтом что-то… всё равно царапает где-то на границе сознания.
Знать бы ещё — что именно не так!
Кайа прижимает Книгу к груди и забирается с ногами в огромное кресло — такое, чтобы было можно сидеть вдвоём — мимолётно улыбается, вспомнив, как Лаок притащил его откуда-то года полтора тому назад. Как раз после своего возвращения из очередного перехода по Пустыне. Она чуть поворачивает голову — так, чтобы можно было увидеть между неплотно задёрнутыми шторами кусочек двора, где Лаок как раз пытается приладить качели к двум деревьям, удобно выросшим на небольшом расстоянии друг от друга.
Всё-таки бывший уже дом вдовы более чем удобен. Пусть и не сразу, но Кайа сумела это оценить. И давно уже научилась игнорировать гаденькую мыслишку, что она вместе с Лаоком тогда попросту выставила несчастную женщину на улицу… Да нет ничего такого! Кайа специально потом узнавала — вдова неплохо так устроилась, став то ли любовницей, то ли служанкой одного из бандитов в городке к югу отсюда… И даже сирот куда-то там пристроила… Кайа не уточняла, обойдясь знанием, что те живы и здоровы. Так что нет никакого повода страдать…
Дверь в комнату приоткрывается, впуская Лаока. Кайа скользит взглядом по ритуальным татуировкам и шрамам, чувствуя, как сердце чуть ускоряет ритм. Как и всегда.
— Мне… неспокойно, — произносит Кайа, когда Лаок устраивается в кресле, сложив её ноги к себе на колени. — Кайт. Как будто бы что-то… не так.
Лаок пожимает плечами, начиная разминать ей ступни, которые, как и всегда за последние два года, ноют на погоду. Хотя и неудивительно — достаточно посмотреть на то, что творится выше ступней, и не нужно даже вопросов. Переломанные, изуродованные длинными безобразными шрамами… Последствия неправильно собранного рисунка. Уж теперь-то Кайа прекрасно понимает, что тогда, с оазисом, сотворила самоубийственную глупость. И только благодаря чистому везению осталась жива.
Она прокручивает подробности последнего визита Кайта, надеясь там найти ответ на свои опасения.
Ничего.
Он, как и всегда, поздоровался, без особенного интереса спросил, как у неё дела — не рассчитывая на то, что Кайа и правда начнёт отвечать… она и не отвечала, с некоторого расстояния наблюдая за тем, как брат обходит по кругу дальнюю часть сада — ту, где стоит статуя неизвестной девы с волосами, переходящими в крылья… Кайа бы ни за что не оставила подобное в своём доме, если бы не… К этой статуе и подойти-то невозможно… разве что Кайту и удаётся. Так что Кайа, откинувшись на грудь обнявшего её со спины Лаока, просто наблюдала, как Кайт что-то наигрывает на флейте некоторое время. Потом возвращается и, попрощавшись, исчезает.
Вместе с молчаливой Ивой, которая даже не удосужилась поздороваться на этот раз.
Всё-таки общение с тем парнем… Кэо, кажется… и ведьмой на неё не очень хорошо влияет.
Впрочем, неважно. Важно то, что после того, как брат и Ива отбыли, Кайу не отпускает тревога.
Она смотрит прямо в глаза Лаока.
— Нам надо отправляться к Кайту.
Лаок пожимает плечами, как и всегда не утруждая себя словами. Молча поднимается, подхватывает сумку, меч и пару ножей и протягивает ей руку. Кайа кое-как выбирается из кресла, отправляя Книгу в висящую на шее сумку, одной рукой обхватывает ладонь Лаока, второй — до крови — сжимает ключ, представляя себе лицо брата…
…Кайа не сразу понимает, где они оказались. Тепло, много зелени и шум моря — приглушённый, но его сложно спутать с чем-либо. Она вертит головой, не выпуская из руки ладонь Лаока. Потом смотрит туда, куда Лаок указывает небрежным кивком головы. И замирает.
Немного ниже того места, где они появились, кипит бой.
Если, конечно, это вообще можно назвать боем. Около двух десятков магов — Кайа прищуривается и касается Книги, чтобы получше это рассмотреть — нападают на двух…
…Кайт…
И Ива, но до девчонки Кайе особого дела и нет. В конце концов, с ней тогда, два года тому назад, больше общалась Лекки. Ну, а теперь она и вовсе все дни просиживает в башне…
Кайа вызывает перед мысленным взглядом пять самых подходящих для данной ситуации рисунков и отходит немного назад, чтобы не привлекать к себе внимание раньше срока. Лаок, цокнув языком, поудобнее перехватывает короткий меч, который непонятно когда успел вытащить. Занимает место рядом с Кайей, даже и не думая вмешиваться в свару внизу.
Кайа направляет первый рисунок на нескольких напавших, что сейчас стоят ближе всего. Короткая волна спазма, от которого руки рефлекторно дёргаются — Кайа думает, что нужно почаще тренировать этот рисунок — и… Головы противников Кайта разлетаются ошмётками из костей, крови и мозга. С такой силой, что некоторые кусочки долетают до того места, где сейчас находится Кайа. Что уж говорить о…
Те, кого не коснулась сила рисунка озираются, ища, откуда пришла опасность. Кое-кому это стоит жизни — Кайт уворачивается от, видимо, чар и всаживает кинжал в горло ближайшему магу. Потом отбрасывает дёргающееся в конвульсиях тело на следующего врага и тут же, прикоснувшись к флейте, пропадает из виду. Кайа только по слуху, который не так уж и помогает в той какофонии звуков, что стоит на месте боя, определяет, что брат проскальзывает за спинами парочки магов и оказывается рядом с Ивой, которая испуганно таращится на… неважно уже на кого — несостоявшийся убийца девчонки сам падает замертво, когда Кайт вырывает ему горло просто рукой… с немного удлинившимися когтями…
Ох, не время сейчас об этом думать!
Кайа сосредотачивается на следующем рисунке, вынужденно направляя его на двоих магов, что всё же пытаются достать Иву. Вот совершенно нет желания помогать девчонке, которая непонятно зачем увязалась за братом, но Кайт и, что хуже — по крайней мере именно так ей нашёптывает то ли чутьё, то ли Книга — Кэо будут недовольны, если с ей что-то случится. Так что Кайа сбрасывает на магов рисунок, отмечая, как те, иссохнув до состояния тех трупов, что пару раз попадались в старых могилах в Пустыне, падают, привлекая к себе внимание Кайта. Тот вскидывает голову и оскаливается в радостной улыбке, найдя Кайу взглядом. К сожалению, не только он.
Кайа видит, как Лаок сносит половину головы первому добравшемуся до них магу и, развернувшись едва ли не в танцевальном пируэте, отсекает руку второму. Тот кричит, пытаясь зажать рану, чем открывается для следующей атаки Лаока. Кайа кивает и направляет ещё один рисунок на наконец-то сообразивших, что к чему, магов.
…И только теперь видит среди них одного из братьев Йо…
Так вот, в чём дело… Кайа чувствует, как у неё сводит пальцы на руках от захлестнувшей тело ярости при виде располосованного лица майгорского ублюдка.
Х-ха! То, что у него теперь почти такой же шрам, как у брата, не освобождает его от вины за всё, что он сделал. И от того, что сделала Йо…
Кайа ласково поглаживает Книгу, делясь с ней ненавистью и болью. Потом прокручивает в памяти рисунок, что создала не так давно.
Краем глаза замечает предостерегающий взгляд Лаока, который, впрочем, тут же возвращается к противникам, но… Майгор. Это сейчас гораздо важнее, чем то, что рисунок ещё не до конца доработан.
Она выдыхает. Так, чтобы в лёгких не осталось воздуха… Мелькает мысль, что примерно так поступают, призывая душу зверя, но она тут же растворяется в мешанине линий и возникающих из них узоров.
Боль приходит ожидаемо. Более того, Кайа ей рада. Она погружается сознанием в огненный шторм, что сейчас прокатывается по телу, заставляя кричать в голос. Хотя и недолго — спустя пару мгновений перехватывает горло и Кайа только отсчитывает минуты до возвращения способности дышать. Это уже даже не пугает, как когда-то. Она прекрасно знает, что это всего лишь…
Она делает вдох и смотрит, как что-то сминает само пространство, превращая магов, не успевших защититься, в раздавленные куски плоти… И не только их.
Чуть ниже того места, где развернулся бой, в щепки разлетаются дома, погребая под собой обитающих в них. Кайа, чуть прищурившись в тот момент, когда боль окончательно сходит на нет, видит руку, торчащую из-под груды досок. И лужу крови, растекающуюся вокруг. Кайа сглатывает, прогоняя подкатившую к горлу тошноту и заставляет себя переключиться на ещё живых врагов…
Брат Йо жив — его защитили уже падающие замертво маги. И Кайа понимает, что второй раз воссоздать рисунок у неё попросту не выйдет — слишком явно отдаётся затаённой болью одна только мысль о подобном. Кайа оседает на землю у ног тут же оказавшегося рядом Лаока и видит, как остатки поселения размётывает в стороны, разрывая в клочья тех немногих жителей, что уцелели при атаке Кайи. Это…
Она пробегается взглядом по Кайту и Иве и… Да. Девчонка стоит, прикусив губу до крови, и напряжённо всматривается созданный ею ураган. На лице — маска безмятежности. Которую портит только струйка крови. Но и это, по большей части, от напряжения, вызванного необходимостью контролировать действия чар, а не из-за чего-то эфемерного. И Кайа холодеет от того, что именно делает сейчас эта светленькая девчонка. Это…
Да, конечно. Сама Кайа тоже… но… но — не так! Она кое-как выпрямляется, лишь краем сознания отмечая, что Лаок пропарывает насквозь последнего мага, что пытался достать их. И надо бы вставать, наверное…
— Вставай, Кайа, — рявкает успевший подбежать Кайт, таща за собой всё ещё пугающе сосредоточенную Иву. Впрочем, та почти сразу оседает без сознания, стоит только последнему жителю поселения разлететься каплями крови и мелкими ошмётками. Кайт подхватывает её на руки и озирается, видимо, пытаясь сообразить, куда теперь деваться. — Ключ здесь не сработает, увы, так что придётся спрятаться куда-то, пока…
Лаок кивает раньше, чем Кайа соображает, что к чему. Он повторяет действия Кайта и теперь они вдвоём бегут в сторону лесочка, пока внизу царит неразбериха. Кайт только досадливо цыкает, сообщая, что майгорский ублюдок всё же выжил.
И брат явно говорит что-то ещё, но Кайа теряет сознание, когда, как ей кажется, само небо падает на плечи, сковывая неподъёмной тяжестью тело.
***
Она приходит в себя от того, что болит голова…
Хотя, вероятно, в большей степени из-за голосов, негромко переговаривающихся где-то за стенкой.
Ива морщится, переворачивается на правый бок, чувствуя, как голову прошивает молнией боли. Приоткрывает один глаз, ожидая ещё одну вспышку, но, по счастью, этого не происходит. Смотрит по сторонам настолько, насколько это позволяет поза… Она совершенно не знает этого места. Стол, ковёр… чуть покачивающиеся от сквознячка лёгкие шторки… что-то вроде дивана, на котором она сейчас и лежит. Ну, Ива предполагает, что это именно диван.
Она опирается на руку и привстаёт, чувствуя, как боль из головы перетекает в шею и спускается ниже… ох, просто прекрасно!
Всё же те чары, что придумал Кэо…
Не стоило их применять, но… Но Кайт бы попросту не выстоял против тех трёх магов, что она увидела в поселении! Ива вздрагивает, вспомнив жуткую смесь багрового и белого, что так больно била по глазам. И то, что они могли сделать… Ива вздыхает. Ну, да. Она сделала то, что могла, чтобы спасти Кайта… но…
Ива выпрямляется, спускает ноги на пол и неуверенно смотрит перед собой. Теперь надо приложить усилия и встать. Только вот страшно. Почему-то Ива сильно сомневается, что сумеет сделать хотя бы шаг…
Но ей сейчас безумно интересно, где она находится, и что за люди… Ива надеется, что среди них есть Кайт. Потому, что понятия не имеет, что ей делать в противном случае. Ива вздыхает. И вскидывает голову, услышав, как дверь открывается, впуская в комнату — Ива оборачивается, морщась от вспышки боли, прошившей всё тело — Кайта и его сестру с любовником. И кто-то ещё маячит за их спинами, но Ива не может рассмотреть, кто именно.
Кайт встаёт возле стенки с явным намерением опереться на неё впоследствии. Хотя прямо сейчас стоит, выпрямившись и… Кайа занимает единственный стул, за спинкой которого встаёт это её… караванщик, вроде бы. Ива бросает на него только один взгляд, отмечая татуировки и шрамы и… песочного тона полотно, расцвеченное вспышками белого… Красиво, но страшно. Или, вернее, чуждо. И как только Кайе это может нравиться? Впрочем, это не дело Ивы. Она выпрямляется и садится ровно.
— Нам стоило бы вернуться в… башню, но, увы, отсюда это невозможно, - произносит Кайт, всё же откидываясь на стену. Правда, перед этим он бросает извиняющийся взгляд на… Рийсу?! Ива даже привстаёт с дивана, но тут же падает обратно, когда ноги отказываются её держать. Рийса… Майгор… Откуда она вообще здесь взялась?! — Тем более, что ты… да и Кайа тоже… потеряли сознание. Что ещё больше осложнило наше положение.
— По счастью нам встретилась Рийса, — вставляет Кайа, на мгновение прикоснувшись к руке своего любовника. Ива старается не кривиться при виде этого жеста… Перед глазами встаёт давняя сцена в комнате замка Когго. Это… Ива качает головой, стараясь проделать это незаметно. Вспоминается и родная семья, к которой, будучи в Нахоше, Ива вполне могла бы и заглянуть… если бы не боялась этого настолько сильно. Если бы из-за своего страха не указала Кайту на этого сына Майгора и… Ива всё же морщится от образа разорванных в клочья людей. Заживо. И видит, как моментально выпрямляет спину Кайа. Вероятно, она посчитала, что Ива так отреагировала на неё… — Так что сегодня мы ночуем здесь, а уже завтра добираемся до побережья и оттуда уходим, — заканчивает она сухим тоном.
Ива пожимает плечами. Хорошо. Она совершенно не против подобного. Тем более, что сейчас она всё равно не в состоянии отправляться куда-либо.
А невозможно это из-за того ощущения в воздухе… Ива не возьмётся подобрать точного слова для описания того, что чувствует. Но… Оно закрывает это место. Отсюда и правда не получится уйти так, как они все привыкли да последние два года. Ива откидывается на спинку дивана, игнорируя презрительный взгляд Рийсы, которая, вероятно, посчитала такое поведение вопиющим нарушением этикета и всего такого прочего. Ну, и пусть. Её проблемы. Ива прикрывает глаза, вслушиваясь в возобновившийся разговор.
Они решают куда и как уходить. И попутно выясняют, что такого сотворила Кайа… и Ива… с тем поселением.
О, да!
Ива чуть кивает в такт словам Кайта. Она и сама бы не прочь узнать. Тем более, что изначально Кайе и вовсе не обязательно было это делать — те маги появились в поселении уже после того, как стараниями сестры Кайта большая часть домов превратилась в обломки, что погребли под собой невинных жителей… Ива вдавливает в кожу ладоней ногти. Нет, она не собирается сейчас делать вид, что сама ни при чём. Да, это именно её чары разорвали уцелевших после атаки Кайи людей. Всё так. И Ива знает, что не раз увидит это всё в кошмарах. И то, что после каждого из них Кэо будет отпаивать её тёплым молоком, которое непонятно — откуда — добывает в Руинах. И издеваться над её совестью — тоже. Впрочем, это можно пережить — не в первый раз, всё-таки. Но… Зачем Кайа вообще это начала?!
О! Кажется, Кайта тоже интересует этот вопрос…
Ива хмыкает. Видимо, слишком громко, если после этого наступает тишина… Ива приоткрывает глаза и смотрит на собравшихся, мимолётно отмечая, что Рийса слишком уж… рассматривает Кайта. Ох, нет. Ива не имеет ничего против. Это вообще никак не касается её, но… забавно.
Ива неопределённо ведёт рукой.
— Ладно, хорошо, — вздыхает Кайт. На Рийсу он, кажется, и не смотрит. И Ива чувствует по этому поводу… облегчение. Как будто бы то, что сосед по башне мог бы стать любовником или даже мужем Рийсы, наносит оскорбление лично ей. Как будто бы она недостаточно хороша, чтобы стоять рядом с Кайтом… И с каких это пор, интересно, Иву беспокоит личная жизнь Кайта?! И почему при этом же, Кайа, да и Шайли в этом смысле её абсолютно безразличны… И даже Кэо… потому что Ива была бы даже рада за него, если бы… только вот Кэо предпочитает лишь время от времени посещать бордели. — Допустим, ты перепугалась, что майгорский ублюдок меня достанет… хотя я, скорее бы, предположил, что тебе попросту самой хотелось его прибить… Но ты в этом смысле могла применить что-то более… Даже с учётом тех магов, что находились с ним рядом.
— В тот момент мне показалось это правильным, — пожимает плечами Кайа, поглаживая кончиками пальцев ладонь своего любовника… имя Ива не может вспомнить, как ни пытается… — Гораздо интереснее, для чего твоя соседка по башне… — Ох! Ива не фыркает на этот раз. Вовсе нет. Но про себя улыбается тому, насколько похоже они сейчас мыслят. — Для чего она использовала… это?
— А разве ты не почувствовала? — удивлённо смотрит на неё Ива. Хотя… Кайа же не маг. Даже при учёте этой её книги непонятной… на которую облизываются Лио и Кэо. И не только они, если вспомнить то, что было два с половиной года тому назад. Эх… а ведь было бы намного проще, если бы она это чувствовала… Ива вздыхает и объясняет, почему сделала то, что… И злится из-за вновь всплывшего воспоминания о разорванных в мелкие клочки телах…
Впрочем, это всё не так уж и важно — Кэо точно найдёт, что сказать, чтобы воспоминания не беспокоили ей так уж сильно. Но вот только до Кэо надо сначала добраться. И как же это сделать?
— Отсюда — никак, пожимает плечами Кайт. Так, будто бы это вообще мелочь, не стоящая ни малейшего внимания. — Керья как-то говорила, что это из-за какой-то способности одного из ублюдков Майгора. Так что надо добраться до побережья и уже оттуда уходить.
Пытаясь не попасться на глаза наверняка рыскающих по всему лоскуту стражников и магов… Этого Ива, конечно, вслух не произносит. Но того и не нужно — она по глазам окружающих видит, что…
Она откидывается на спинку дивана и прикрывает глаза.
