XXXV

    Ива нерешительно замирает на опушке леса, что отделяет Могильник от полей. Вот совершенно нет никакого желания идти в Нахош!

    Может быть, и не надо, но… Кайт просил найти там кое-что, что, по его словам, крайне необходимо для создания городов…

    А вот бы прямо сейчас увидеть хоть один из них!.. Ива прислоняется к стволу сосны, с запозданием соображая, что теперь вся рубаха будет перемазана смолой. Она отстраняется и вздыхает — так и есть. Капельки смолы, перегретые на летнем солнце, уже прилипли к светлой ткани. Можно порадоваться разве что тому, что теперь рубаха будет пахнуть смолой…

    Ива вскидывает голову, пытаясь отыскать взглядом Кэо, увязавшегося вместе с ней…

    Видимо, то, что произошло в Майгоре, заставило его начать беспокоиться о её безопасности… Совершенно зря, на взгляд Ивы. Уж в Нахоше-то с ней ничего не может случиться! Ну, если не считать встречи с мамой, о которой и подумать страшно… Ива отходит от деревьев и, собравшись с духом, делает первый шаг в сторону поля.

    Пока что не в Нахош. До того, как она там окажется, Ива хочет побывать на берегу Ниры и, быть может, встретить линн.

    — Кэо! — Ива оборачивается и терпеливо ждёт, пока Кэо подойдёт. Тот совсем не торопится, осматривая могилы, что попадаются на пути. Совершенно ничем не отличающиеся от сотен точно таких же, раскиданных по Мессету. Только и разницы, что на нескольких справа и ближе к склепу, в котором той осенью жили Лио и Шайли, сейчас прочерчены почти незаметные для стороннего глаза метки. Наконец, Кэо подходит.

    До реки они добираются быстрее, чем можно было бы предположить. И, что особенно интересно, незаметно для окружающего мира. Ива не может объяснить, как это, но знает, что никто не сумеет ни увидеть, ни почувствовать их, пока сами они того не пожелают. Видимо, это что-то из особенностей конкретно этой дороги… Ива вспомнила, как — совершенно не таясь! — по ней тогда шла Шайли… Так, значит, они выйдут несколько выше по течению, чем следовало бы… Хотя… это даже и хорошо — здесь уж точно не будет никого, кто мог бы стать невольным свидетелем… Ива сворачивает вниз по течению и ускоряет шаг, не обращая внимания на странно поёживающегося Кэо до тех пор, пока тот не окликает её.

    — Тебе не кажется, что это место… злое? — серьёзно спрашивает Кэо, когда Ива оборачивается к нему. Злое? Это место? Что за глупости?! — Мне здесь… не по себе.

    — Ага! — довольно восклицает Ива. — А вот когда я тебе говорила, что в лабиринте за библиотекой что-то плохое, ты только отмахивался от меня! Ну, теперь на себе прочувствуй! — Кэо состраивает несчастную мордочку — у Ивы язык не поворачивается назвать это как-то иначе — и покорно следует за ней. Некоторое время они движутся в молчании, но потом Ива не выдерживает и поясняет: — Здесь обитают линн. Это… они не люди, но и не из Шайраша. Они… другие. Кто-то говорит, что ими становятся утопленники, кто-то — что это порождение зла, которое когда-то изгнали из нашего мира Сёстры, но точно не знает никто… Так получилось, что я всегда умела находить с ними общий язык.

    …И она не видела их больше двух лет, хотя и обещала навестить сразу же, как получится. А вместо этого… А ведь Ива ни капли не сомневается в том, что линн её ждали. Всё это время ждали…

    Стыдно…

    — Ты можешь не ходить дальше — со мной ничего не случится. — Кэо фыркает и кое-как перебирается через заболоченный участок. Ива пожимает плечами. Добирается до небольшого островка, где сбрасывает сумку и, не глядя на то, как там же располагается Кэо, принявший какое-то решение, подходит к воде. Мельком сожалеет, что тут нет ни мостика, ни поваленного дерева, чтобы можно было добраться до большей глубины, потом разувается, подбирает подол лёгкой цветастой юбки, которую ей ещё в самом начале их заселения в башню одолжила Шайли, и заходит в воду. Некоторое время стоит, позволяя воде омывать ноги, потом прикладывает ладонь к водной глади и выдыхает.

    И старается не вздрогнуть, когда из-под воды к коже прикасается прохладная ладонь.

    Линн…

    Та выныривает наполовину, щерясь острой улыбкой безгубого рта. И невозможно не улыбнуться в ответ. Ива приседает, не заботясь о том, что тряпки промокнут. Ерунда какая! Как вообще можно сравнивать это и встречу с самым близким существом, что осталось у неё в этих землях?

    — Здравствуй… — выходит жалобно. Настолько, что аж стыдно становится. Ива с трудом удерживает себя от того, чтобы обернуться и посмотреть на реакцию Кэо. Должно быть, он сейчас от души веселится… Линн продолжает улыбаться, чуть покачивая из стороны в сторону головой. Прикасается к руке Ивы. У Ивы подгибаются ноги, и она остаётся стоять только потому, что Кэо её удерживает. — Я…

    До Нахоша в итоге они добираются уже после полудня. И Кэо всю дорогу то и дело оборачивается на оставшуюся далеко позади реку. И — замок.

    В замок они заходить не стали, хотя Кэо настаивал на том, чтобы окончательно закрыть эту страницу жизни. Но Ива… не готова опять видеть зал, где Лилия висела, нанизанная на штырь, где умерли ещё двое человек и исключительно по её вине. И Ива не уверена, что сможет посмотреть в глаза вдове хага Когго, пусть тот и был тем ещё похотливым ублюдком! И… мама…

    Если она до сих пор работает в замке, то встретиться с ней… после того, как она запретила Иве приближаться к ней и семье… Нет, Ива точно не желает переживать это всё. Не сейчас. Не так.

    Она проскальзывает между створками ворот Нахоша и крутит головой, впитывая знакомую обстановку. Мостики и лесенки… здесь, конечно, их не так уж и много — всё же эта часть города предназначена для посторонних, но и тут можно углядеть парочку… Вон, хотя бы, та лесенка, что ведёт к подвесному мостику, соединяющему парочку башенок на высоте в четыре человеческих роста! А то и в пять… Мостик покачивается на почти незаметном у земли ветре и вызывает прилив радости.

    Пробежаться бы теперь по улочкам, навестить знакомые мостики — особенно тот, что приманивает удачу!.. Жаль, времени нет. Надо успеть посетить рынок до того, пока торговцы не начали расходиться. И найти то, что просил Кайт… Ива сворачивает в проулок, через который можно быстрее всего добраться до рынка, таща за собой несколько ошалевшего от вида Нахоша Кэо.

    Ну… да. Кроме Дайвега, улицы которого закованы в камень, и башни с окружающими её Руинами, Кэо и не был нигде. За все два года он так и не сподобился выбраться хоть куда-нибудь, занимаясь созданием кукол в подземелье… Хотя надо признать, что куклы у него и правда получаются неотличимыми от живых существ. Правда, этих самых кукол он отсылал в Мессет… кажется. Впрочем, сейчас это не так уж и важно.

    Кэо, надо признать, сейчас выглядит даже забавно. Он вертит головой из стороны в сторону, пытаясь, видимо, совместить в сознании небо над головой и толпу людей, не ограниченных в своих перемещениях никакими стенами… ну, не считая стен домов… Которые тоже отличаются от того, что существует в Дайвеге…

    Ива лавирует между людьми, пытаясь сообразить, где же искать то, что просил Кайт, когда получает толчок в спину от уличного воришки — тот остаётся ни с чем, конечно, благодаря Кэо, но этого хватает, чтобы Ива отшатнулась и, попытавшись сохранить равновесие, почти упала на прохожего.

    — Прошу меня простить, я… — Ива осекается, столкнувшись взглядом с ледяными серыми глазами. Она и предположить не могла, что вдова хага Когго может оказаться за пределами замка. У неё ведь должен был родиться ребёнок… Ива пробегается взглядом по фигуре женщины, затянутой в тёмное, и тут же мысленно называет себя дурой — за такое время уже всяко беременность прекратилась тем или иным способом! Но не спрашивать же у неё, кого она родила, и как там здоровье малыша! Она собирается что-то произнести, но не может проговорить ни слова под презрительным, замешанным на ненависти и отвращении взглядом.

    Ива делает несколько шагов назад и упирается спиной в — она оборачивается — в Кэо. Тот приобнимает её за плечи и вопросительно заглядывает в глаза. Ива вздыхает. Тем временем вдова хага Когго подзывает стражников и приказывает им схватить Иву. И это…

    Ива не успевает додумать, когда вмешивается Кэо.

    И Ива даже не успевает ничего толком сделать, когда тот начинает чаровать… По счастью, он ограничивается тем, что набрасывает на вдову и её сопровождающих лишь лёгкую паутинку, заставляющую временно забыть обо всём, что они видели в последние полчаса. Это позволяет Иве и Кэо спокойно добраться до нужной лавки, купить то, что заказал Кайт, и убраться обратно в башню.

    И Ива одновременно недоумевает и гордится Кэо за то, что тот не стал вытворять ничего, что могло бы привлечь к ним лишнее внимание…

    По словам Кери, этого самого внимания и так уже более, чем достаточно. Учитывая то, что случилось в Майгоре.

    ***

    А ведь ему и в самом деле стало наплевать, что там происходит с Лекки.

    С самой Исверой это и так было понятно — чужой, абсолютно чужой ему город. Но то, что там, на их исторической родине происходит — не имеет к нему никакого отношения. И кто бы там теперь не встал во главе страны… какая, собственно говоря, разница?

    Кайт постукивает кончиком карандаша по зубам и сам морщится от ощущения… но убирать карандаш не собирается. Разложенный перед ним на полу лист бумаги с прочерченными линиями, по которым потечёт магия… на это моменте Кайт привычно кривится и думает, почему бы не подобрать какое-то другое слово, которое бы обозначало то, что… неважно. Это, на самом-то деле, несущественная мелочь. И вообще только его проблема — Кукольник очень доходчиво это объяснил во время их бесед. Да и не имеет это отношения к тому, что… Линии на бумаге выглядят более чем красиво. Только вот при этом не отпускает чувство, будто бы что-то здесь не так…

    И ведь даже спросить некого!

    Кукольник не появлялся на этом этаже башни уже дней пятьдесят, наверное — если, конечно, Кайт правильно считает — хотя к Кэо он явно заглядывал. Но это и не… Кукольник уже давно дал понять, что вмешиваться в города больше, чем необходимо, он не станет… Хотя непонятным остаётся — кто определяет степень необходимости…

    Что до остальных… Кайт и в страшном сне не может себе представить, как он показывает вот это вот кому-то… Лио, быть может, но тот как пропал два года назад, так о нём никто ничего и не слышал. Кроме Керьи, но она явно не желает ничего объяснять. И вообще избегает любых разговоров на эту тему.

    Хотя вот сейчас стоит возле стены и, если не присматриваться, то может показаться, что она вообще не замечает присутствия кого бы то ни было в комнате. Только вот Кайт за два года успел хоть немного, но изучить соседку по башне. Всё она прекрасно замечает. И даже больше — она сейчас пристально следит за его действиями.

    И это не может не раздражать.

    — Может, скажешь что-нибудь? В порядке разнообразия? — предлагает Кайт, слишком сильно ударяя карандашом по зубам и кидая его на бумагу — от себя подальше.

    — Наши соседи по Руинам набрались смелости и теперь подбираются к подножию башни, — сообщает Керья, не отрывая взгляда от того, что происходит за окном. — Интересно — на этот раз у них получится что-то путное или же нет? Я давно замечаю, что они явно сообразили, что внутри башни есть что-то, что можно сожрать, но добраться до мяса — ну, никак! Занятно, ты не находишь? Кстати! А ведь мы так и не дали им никакого названия… Почему?

    — Могла бы и придумать, если тебя настолько раздражает тот факт, что они существуют непоименованными! — фыркает Кайт и ловит отчасти недовольное выражение лица Керьи. Но — лишь отчасти. Как будто бы она одновременно и довольна его ответом, и расстроена тем, что не удалось сбить с толку… — Долго будут пытаться. Даже их туману не растворить камни башни, так что…

    — Я им отчасти даже сочувствую… — тянет Керья, начиная прокручивать между пальцами крючок. Кайт даже некоторое время наблюдает за его вращением. — Столько усилий… и всё впустую! Бедняжки… доброй ночи, Кайа! Странно, что ты выбрала для посещения именно это время суток…

    — Можно подумать, ты, ведьма, бы сказала что-то иное, приди я днём, — кривится сестра, снисходя, как ни странно, до ответа. Кайт приподнимает брови и внимательно смотрит на обеих женщин. Те выглядят… так, словно бы о чём-то сговорились. Кайа проходит к противоположной от ведьмы стене и прислоняется к ней, смотря при этом в любую точку комнаты, кроме того места, где стоит Керья. Довольно улыбающаяся, хоть и всего лишь пару мгновений. Рядом с сестрой останавливается и её пустынник. — Здравствуй, Кайт! Я тут узнала, что за прошедшее время ты так и не поднялся с постели! А ведь прошло уже достаточно времени, чтобы все последствия сошли на нет… Ты не находишь, что это уже не смешно?

    — Я был ранен, — пожимает плечами Кайт, вспоминая, насколько больно, на самом-то деле, было даже пытаться ходить, что он проделывал в первое время, пока не смирился с тем, что вред от пропущенных чар, которые он неудачно поймал в Майгоре, оказался гораздо серьёзнее, чем он посчитал сначала. Впрочем, так ли это важно? — Да и для того, что я сейчас делаю, способность ходить не столь и важна. Я пытаюсь закончить расчёты города, и…

    — И празднуешь труса, пытаясь спрятаться за якобы невероятно важной задачей от необходимости заставить своё тело работать так, как ему полагается! — Кайа скалится, поглаживая эту мерзость в чёрной обложке.

    Кайт пожимает плечами и пытается сосредоточиться на схемах. В конце концов, это гораздо важнее, чем глупости, которыми внезапно начали страдать и сестра, и Керья…

    Ага! Вот, кажется, в чём тут дело! Кайт обводит карандашом в неровный круг столбец с расчётами. Это надо будет пересчитать. Ведь от этих значений зависит практически само существование города…

    Название пришло само… Кайт даже ни на мгновение не задумался над тем, как должен называться это город. Как и о том, где именно он расположится.

    В конце концов, не зря же Керья и Лио два года назад потратили время на то, чтобы создать якорь в Дайвеге? Пусть послужит и для планов Кайта.

    Каррат…

    Кайт даже не пытается представить, что может означать название города. Оно просто пришло и поселилось в сознании, как только Кайт начал работать над расчётами по этому городу. И это — первый из трёх, которому название… имя?.. действительно не пришлось придумывать. Лиссер-Шатт просто забрал старое название Могильника, Лаона получила имя от Кайи, которая, конечно, фыркала и всячески показывала, что затея глупая, но от участия не отказалась. А вот Каррат… Впрочем, какая разница?

    Он прямо сейчас, просто положив руку на бумагу с расчётами, видит брусчатку главной площади и постамент с фигурой тёмного человека, присматривающего за городом. Он видит нависшее над Карратом кладбище, с которого в город приходит туман, обволакивающий улочки, по самые крыши затапливающий каменные домики и здание театра. И тонет в воде фонтана, что стоит на ещё одной — несколько меньшей по размеру — площади на противоположном конце города. Там, где под обрывом шелестят желтой и красной листвой осенние деревья в старом-старом лесу, который видел столько веков, что при одной только мысли о бездне прошедшего времени начинает кружиться голова… А в театре…

    Кайт недоумённо смотрит на руку сестры, которая сжимает его плечо с такой силой, что это даже причиняет боль. Что?

    — Что?

    — То есть, ты действительно сейчас даже не слышал то, что я тебе говорила? — сдвигает брови Кайа. За её спиной Керья что-то быстро провязывает крючком. И это совершенно не нравится Кайту. Да и Янтарю — тоже. — Ну, ничего страшного. Я повторю. Так вот. Мы втроём… — Кайа кривится при этом, а Керья фыркает, не переставая вязать. — Мы втроём посовещались и пришли к выводу, что позволять тебе и дальше сбегать от проблем просто не имеем права. Ты уже давно должен был вернуться в форму, но предпочитаешь сидеть тут и, прячась за расчётами, делать вид, что всё идёт так, как и должно.

    — Я не планирую в ближайшее время искать проблем! Меня вполне устраивает то, чем я сейчас занят… — Кайт пытается приподняться, что ему не очень-то удаётся даже несмотря на то, что Кайа тут же перестаёт его удерживать.

    — Ты и не в ближайшее не планируешь, — подаёт голос Керья, наконец, закончившая вязать. Она делает жест, словно бы набрасывая что-то ему на плечи, а потом идёт к выходу, где замирает, дожидаясь Кайу.

    Та аккуратно поднимает листы с расчётами и складывает их на самую верхнюю полку. Так, чтобы Кайт ни в коем случае не смог дотянуться до них самостоятельно. Потом сдвигает к стене подушки и всё, что лежит на полу. И только после этого идёт к поджидающей её Керье.

    — Начиная с сегодняшнего дня ты будешь восстанавливать форму и возвращаться к нормальной жизни под присмотром Лаока. Он согласился помочь тебе с этим… — Кайа выходит через приоткрытую Керьей дверь и на мгновение оборачивается. — Я верю в тебя, братик.

    — Не бесись, — советует ведьма прежде, чем плотно закрыть за собой дверь. Она делает манящий жест ладонью, и спустя мгновение уже сжимает в ней выскользнувшую из-за пазухи флейту. — Терпеть не могу эту фразу, но это мы делаем для твоего блага. Потом оценишь.

    Лаок всё это время даже не пытается произнести ни слова. Да и вообще. Пока Керья и сестра говорили, он внимательно осматривал комнату и самого Кайта. И только после того, как дверь закрывается, он криво улыбается и отлепляется от стены.

    Кайт по-новому окидывает его взглядом. Ну, да. Пустынник. Караванщик.

    По мнению обычных исверцев — оборванец, бродяга и бандит. Которому пусть и позволяют торговать на нижних рынках городов, но от этого не начинают считать даже людьми. Тощий, жилистый. Если прислушаться к тому, что сообщает подобравшийся Янтарь, несомненно опасный. Гораздо опаснее, чем Дайл или кто-либо, с кем Кайт доселе встречался. Даже маги вроде майгорских ублюдков не… Кайт вспоминает Теннери…

    Да. Что-то схожее. Хотя, конечно, те внушают ужас, когда появляются в том самом облике, но… Кайт вздыхает, понимая, что не в состоянии сейчас подобрать слова, чтобы объяснить, что именно он ощущает.

    Да и какая сейчас разница? Теннери сейчас достаточно далеко от башни. В отличие от любовника Кайи… Интересно — а она осознаёт, с кем связалась? Хотя… учитывая наличие у неё… Книги… это даже не особенно и удивляет.

    Кайт вздыхает и выпрямляется, ловя взгляд Лаока. Тот чуть склоняет голову и делает первый шаг к Кайту.

    ***

    Больше всего в доме на Кладбищенской Тьянни нравится комната с камином.

    Как и всем, кто хоть раз здесь останавливался, надо полагать.

    Тьянни позволяет себе принять чуть более свободную позу, чем это позволяется нормами этикета. Но сейчас она в доме одна, если не считать, конечно, необычайно молчаливых слуг — которые в первое время пугали до жути — так что никто не узнает о подобном. Да даже если и узнает… Здесь сейчас находится только хаг Шайесс, да воспитанник семьи Теннери — Клай.

    Клай…

    Тьянни запрокидывает голову и скользит взглядом по линиям рисунка, который, как она знает, оставил здесь именно Клай…

    Забавно. Особенно то, что ни будущий муж… на этом моменте Тьянни после короткого раздумья позволяет себе слабую улыбку… ни его единоутробный брат за многие годы так и не смогли найти этот рисунок. При том, что сама Тьянни увидела его с первого взгляда!

    Все трое категорически запретили указывать — где именно запрятан рисунок и что он из себя представляет…

    Тьянни скучно… Она ни за что на свете бы не поверила в то, что в столице Мессета можно скучать! Но — это правда.

    Хотя, быть может, дело в том, что ей совершенно не интересно то, чем живёт здешний высший свет. Да и высший свет Дайвега… практически несуществующий в том виде, в каком это принято здесь, в Кепри — тоже не интересен.

    Тьянни прикрывает глаза и позволяет себе немного погрузиться в полудрёму — всё же приёмы, длящиеся иногда едва ли не всю ночь, заставляют потом чувствовать себя варёной мухой… Тьянни на мгновение выныривает из сна и удивлённо задумывается, как должна себя чувствовать варёная муха, но потом усталость вновь берёт своё.

    Впрочем — ненадолго. Тьянни слышит, как хлопает входная дверь, и выпрямляется в кресле, судорожно пытаясь отыскать сброшенные туфли и одновременно проверяя — в порядке ли причёска. Конечно, гостей — кем бы они ни были — её не вполне приличный внешний вид едва ли повергнет в смущение. Не те это люди — даже его величество! Но это совершенно не означает, что можно позволять себе распускаться и выглядеть растрёпой. Тем более — перед посторонними.

    Туфли находятся в последний момент, но Тьянни успевает надеть их до того, как в комнату проходят хаг Шайесс, Клай и его величество Сойлар.

    Ох…

    Она поднимается их кресла, игнорируя то, что его величество жестом позволяет ей сидеть. Всё же это совсем уж неприлично… Тьянни приседает в полагающемся придворном жесте, склоняя голову на треть от полного поклона. Она до сих пор никак не может решить — хорошо такое изменение в этикете лично для неё или же нет. С одной стороны это явное повышение статуса… учитывая то, что, как оказалось, в Кепри до сих пор никто и не догадывается о том, какое на самом деле положение занимает хаг Шайесс и Семья, приписывая это тому, что сейчас он занимает должность Хранителя… с другой — приходится постоянно напоминать себе, что и как нужно делать, избавляясь от вбитых с детства привычек.

    Его величество ленивым жестом показывает подняться и вновь переключается на переговаривающихся вполголоса хага Шайесса и Клая… на диалекте Дайвега. Что явно не очень-то и нравится его величеству, совершенно не понимающему ни слова из того, что они говорят. Тьянни прислушивается и вздыхает, понимая, что ничего нового в их беседе почти и нет. Всё те же предположения касательно личностей нападавших на его величество не так давно… или… Тьянни прислушивается и, кажется успевает услышать что-то новое, но хаг Шайесс перехватывает её взгляд и обрывает разговор, приветствуя. Тьянни не остаётся ничего, кроме как ответить на приветствие и стараться не выглядеть при этом разочарованной. Она вновь садится в кресло, наблюдая, как будущий муж практически падает в соседнее, тут же принимаясь блуждать взглядом по потолку в поисках рисунка… Тьянни переглядывается с Клаем и старательно сдерживает улыбку в то время, как Клай даже не пытается этого делать. Его величество занимает край дивана ближе к хагу Шайессу и недоумённо смотрит на неё и Клая. Последний же отходит к холодному сейчас камину и что-то вычерчивает на его полке кончиками пальцев.

    Тьянни прищуривается, стараясь понять — что же именно он делает, но и расстояние достаточно большое, и ракурс не слишком удобен… Да и вряд ли она с её-то незаконченным обучением может разгадать, что именно делает маг такого уровня, как Клай. Тьянни вздыхает и переводит взгляд на потолок, подражая хагу Шайессу, хотя, в отличие от него, прекрасно видит рисунок. Пусть и не понимает до конца, что же это такое. Только вот спросить Клая так, чтобы при этом не слышал хаг Шайесс или же хаг Ястен, который время от времени появляется в доме на Кладбищенской, всё никак не получается. Да и… кто сказал, что Клай пожелает объяснять?! Если уж он за столько лет не показал сам рисунок братьям Теннери… пусть те и сами запретили это делать…

    Тьянни вздыхает и возвращается мыслями к Дайвегу… к академии, если точнее.

    Новая соседка так и не смогла вжиться в их комнату. И, наверное, в скором времени потребует переселить её куда-нибудь в другое место… и хорошо бы, чтобы после этого к ним никого не подселяли… ну, быть может, разве что если бы та их третья подружка заняла место пропавшей два года назад Ивы… Которую так и не нашли. Хотя, надо сказать, особо и не искали. Ни её, ни Кэо — о последнем если кто и беспокоился, то только его мать. Об Иве же… только подружки. Да и те не сказать, чтобы особенно сильно. Всё же пропала она в такой момент, когда все были заняты и восстановлением после того прорыва, в котором после их исчезновения некоторое время подозревали именно Иву и Кэо. Ну, последнего в большей степени, конечно. Что до Ивы, то… никто же, на самом-то деле и не знал о том, что она общалась с сыном библиотекарши. Так что и подозревать особенно было не в чем. Сама же Тьянни так до сих пор и не может для себя решить — виновны эти двое или же нет. И куда по итогу пропали…

    Хаг Шайесс, когда она ещё года полтора назад высказывала свои соображения по этому поводу, лишь пожал плечами, сказав, что возможен любой вариант.

    Она недоумённо поднимает голову, поняв что вокруг повисла тишина, и понимает, что его величество успел покинуть комнату и, кажется, даже дом, Клай занял освободившийся диван и теперь перелистывает какие-то записи в толстой папке, бормоча что-то себе под нос, а хаг Шайесс рассматривает её. Тьянни чувствует, что у неё начинают краснеть уши, и старается сделать вид, будто бы ничего странного не происходит. Наклоняется и берёт со столика веточку с резными листочками и вертит из стороны в сторону, рассматривая их со всех сторон и пытаясь определить — какому растению они принадлежат.

    В Дайвеге, да и в Даэх, если уж на то пошло, слишком мало растений. Только те, что можно разместить в оранжереях, да несколько тополей и две сосны, что сумели как-то удержаться на вершине Южного угла. Но на тополя эти листья не похожи. А в домашней оранжерее, да и в той, что есть в академии, ничего похожего не было. Тьянни кожей ощущает взгляд хага Шайесса, но старается делать вид, будто бы ничего необычного не происходит…

    Вот же…

    Привычка будущего мужа доводить окружающих всевозможными способами, конечно, разбивает образ идеального представителя всемогущей Семьи Дайвега… хотя и то, как он и его брат упорно пытаются найти спрятанный воспитанником их же Семьи рисунок на потолке, тоже не способствует сохранению этого образа!

    Только от этого она не перестаёт раздражать!

    Да и понимание, что всё это — баловство, не влияющее на то, что он, как и вся Семья… не совсем люди.

    — А правда, что в Майгоре было нападение теней? — спрашивает она, чтобы хоть чем-то заполнить тишину.

    — Теней? — Клай откладывает папку и удивлённо смотрит на Тьянни. Как и хаг Шайесс.

    — Ну… — Тьянни проворачивает веточку и всматривается в прожилки на листочках. — У нас, в академии их так назвали… тех, что тогда, к Нахоше…

    — Тени, значит? — улыбается хаг Шайесс. — Ну… почему бы и правда не назвать их так? Должно же быть у них какое-то имя? Как считаешь, Клай? — он вновь переводит взгляд на потолок.

    — Нет. Это банально, хаг Шайесс, — равнодушно отвечает Клай, послав Тьянни улыбку, заметив, как она окидывает взглядом рисунок на потолке. — Если уж и давать название этой группе людей, которые, вполне вероятно, и вовсе не являются именно группой, то это должно быть что-то более изящное.

    — В Нахоше они вполне себе действовали сообща, — пожимает плечами хаг Шайесс. — Могли и впоследствии остаться вместе… Тем более, что нам неизвестно, чем они занимались на протяжении последних двух лет.

    — Так это правда? — перебивает его рассуждения Тьянни, обмирая внутренне от излишней смелости. Но хаг Шайесс только чуть улыбается и кивает, в двух словах пересказывая подробности того, что именно там произошло. И что-то в этом всём… Тьянни хмурится, пытаясь поймать проскользнувшую на самом крае сознания мысль, но та ускользает. — Ваша сестра… она не пострадала?

    Хаг Шайесс качает головой. Ну, да. Конечно. Ведь в противном случае он бы уже сделал что-то… Тьянни подавляет желание зябко поёжиться. В самом деле. Она бы совершенно точно не желала знать, что именно бы в таком случае могло бы произойти!

    …зная, что из себя представляет Семья…

    Особенно теперь, когда она познакомилась с её представителями поближе. Она собирается сказать что-то насчёт того, что рада, когда…

    — Тени, значит? — произносит хаг Шайесс задумчиво, рассматривая принесённую безмолвным слугой записку. Потом чуть наклоняется вперёд и кидает её Клаю. Тот пробегается взглядом по листку и качает головой.

    — Вы не можете сорваться туда прямо сейчас, хаг Шайесс, — произносит он ровным тоном, за которым угадывается и предостережение, и просьба, и что-то ещё. — Его величество желал видеть вас в ближайшие несколько дней в Кепри.

    — Ну… ты ведь сможешь сделать так, чтобы он не хватился меня, пока я… — улыбается хаг Шайесс так, что по спине Тьянни пробегают мурашки. Клай обречённо склоняет голову. — Я быстро, не волнуйся. Сойлар не успеет заметить моё отсутствие. Хагари Сэллар вы простите мне мой уход? — хаг Шайесс прикасается тыльной стороной ладони к её предплечью, в извиняющемся жесте. Слишком личном, чтобы его можно было использовать вне семьи, сразу же отмечает Тьянни. Но тут же напоминает себе, что они рано или поздно станут супругами, так что… — Как раз в этот момент те самые Тени развлекаются в Нахоше… по словам моих соглядатаев уже разрушены несколько домов.

    После этого он едва ли не испаряется из комнаты — Тьянни даже не успевает заметить, как он вышел. Она переглядывается с Клаем и вздыхает.