XXXVI

    Дом складывается внутрь под тяжестью лишившейся большей части опор крыши. И Ива уже даже не пытается думать, был ли кто-то внутри в это момент или же нет. Она пригибается, прячась за поднявшимся от разрушения облаком пыли и соскальзывает по столбу, поддерживающему один из мостиков, ниже. И тут же вжимается в небольшую выемку в стене, сохранившуюся ещё с тех времён, когда она тайком сбегала в Нахош из замка. Выемка крохотная, но её вполне достаточно, чтобы перевести немного дух и попытаться сообразить, что же делать дальше.

    Она морщится от одной только мысли, что ухитрилась потерять ключ с кристаллом и теперь вряд ли сумеет добраться до башни и это… Она ещё сильнее вжимается в стену, слыша над головой шаги. Ива осторожно опускает руку в карман юбки, пытаясь нашарить там кристалл для дальних разговоров. Кэо, конечно, много чего потом по этому поводу скажет, но…

    Она нащупывает кристалл в тот момент, когда перед глазами возникает лицо одного из стражников. С подсыхающей кровью на щеке и выдранным клоком бороды. Ива отшатывается, изо всех сил сжимая кристалл. Так, что тот до крови впивается в кожу руки. И сильно ударяется затылком об стену. Но тут же берёт себя в руки и набрасывает на противника, чьё лицо кажется смутно знакомым, паутинку, стараясь при этом не задумываться о… мужчина вскрикивает и хватается за лицо, с которого начинает сползать кожа, а следом за ней — отваливаться мышцы.

    Ива зажимает рот ладонью, сдерживая рвотные позывы, и сильнее вжимается в стену. Мужчина падает на колени, испуская совершенно дикий вопль, на который — Ива в этом и не сомневается — сейчас сбегутся все, кто только может. И это более чем нехорошо.

    Она тоскливо вздыхает и начинает вертеть головой, ища — куда бы спрятаться. Потом на мгновение зажмуривается, пытаясь воспроизвести те чары, что не так давно Кэо опробовал на одной из стен Руин. С подачи, кажется, Шайли. Она чувствует, как по телу прокатывается волна жара, оставляя после себя лёгкое головокружение и слабость, из-за которой приходится вцепиться в стену пальцами так, что обламываются ногти. Она заставляет себя выпрямиться и сделать шаг вперёд. Ставшая чем-то вроде тумана стена пропускает её без малейших проблем. Ива делает ещё несколько шагов и останавливается. Да! Она не ошиблась! Старый грот, заложенный камнями ещё лет десять назад, оказался именно там, где она и помнила. Ива нервно передёргивает плечами, представляя себе, что же было бы, ошибись она в своих предположениях…

    Она сползает по вновь ставшей твёрдой стене и шмыгает носом.

    Не стоило возвращаться в Нахош. Совсем не стоило.

    Но она и представить себе не могла, что это выльется вот в такое!

    Ива изо всех сил зажмуривается, пытаясь отогнать от себя картинки того, что уже успело произойти.

    Главная площадь Нахоша.

    Мама вместе с папой и сёстрами Ивы, медленно идущая по брусчатке, держа на руках при этом малыша. Довольно подросшего за то время, что прошло с тех пор, как Ива его видела.

    Ива прикусывает губу — имени братика она так и не узнала… Мама тогда прогнала её до того, как…

    Торговые ряды рынка и группа стражников, идущих так, что перед ними спешно расходятся все. И…

    Ива не помнит, в какой именно момент стражники увидели её, но…

    Первый же дом, разорванный чарами, что Ива послала в стражников, она помнит прекрасно. Это дом стекольщика, каждый раз грозившегося выдрать её и её приятелей по играм розгами, когда они, по его мнению, слишком близко подбирались к его окнам. Ива замечает руку, придавленную частью стены, но… Может, это что-то вроде куклы?

    Ива фыркает.

    Конечно! Уж самой себе могла бы и не врать!

    Впрочем… Она вздыхает. Не важно. Дом стекольщика — не единственный, который постигла такая участь. И Ива, прокручивая в голове произошедшее, понимает, что не особенно-то и жалеет. Хотя, конечно… Но не так уж и много времени она проводила на улицах Нахоша — слишком редко мама отпускала её из замка. Только в те дни, когда удавалось самой сбежать так, чтобы этого никто не заметил. Но и тогда она чаще проводила время на реке вместе с линн. Так что…

    Ива с удивлением рассматривает руку, измазанную кровью, и только сейчас понимает, что всё ещё сжимает кристалл, который уже нагрелся до такой степени, что прожигает кожу. Она собирается настроиться и ответить, но… кристалл трескается, не выдержав жара, и осыпается… Ох, что же…

    Ива стонет, представляя себе, что же теперь подумает Кэо…

    Если он сюда явится, то от города уже не останется вообще ничего! Ива проводит ладонью по лицу и кривится, ощущая влагу — вымазалась собственной кровью…

    Но теперь, получается, надо выбираться наружу и попытаться найти Кэо до того, как он натворит чего-нибудь, за что его потом будут разыскивать по всему Мессету… Хотя… после Майгора, вероятно, их всех и так разыскивают. Учитывая, что наверняка им известно.

    Ива кривится и начинает сплетать чары, смешивая знания, полученные в академии с тем, что она подсмотрела у Шайли…

    Не то, чтобы та это как-то прятала, конечно.

    То, что получается в итоге, вызывает отвращение напополам с безотчётным страхом. Пусть Ива и знает, что лично ей эти чары не причинят вреда, но… как будто бы они противны самому миру вокруг. Вероятно, линн бы корчились от мерзости. Впрочем… Ива прикрывает глаза… так ли это важно, если учесть, что от чар зависит сейчас жизнь горожан…

    Она проходит холм, в котором спрятана ниша, насквозь, словно бы это не более, чем дым.

    Оказавшись на поверхности, она замирает, рефлекторно прижав руку ко рту.

    Город… разрушен.

    Но ведь… но ведь она провела там, под землёй совсем немного времени! Как же это… Ива озирается, выискивая тех, кто…

    Кэо…

    Вот сейчас действительно самое время упасть на землю и проклинать… ну, хотя бы, себя саму. Кэо всё же пришёл. И теперь… Ива прищуривается и охает. И теперь он кое-как отбивается сразу от пары десятков стражников, среди которых нашлись и маги. Плохо-плохо-плохо!

    Потому что — каким бы магом ни был Кэо, что бы он ни творил там, в Дайвеге — то, что есть сейчас, чересчур для него. Ива видит, что он успел вымотаться, вспоминает, что Кэо провёл эту ночь, изучая отловленный сгусток тумана, и понимает, что…

    Она не думает. Ни капли. То, что она изначально беспокоилась о местных жителях… О ком? Кто это вообще такие, чтобы о них беспокоиться?! Она сплетает чары, отправляя их в полёт раньше, чем успевает осознать то, что совершила. И теперь видит, как два здания рядом с окружившими Кэо противниками, разлетаются в щепки, раня всех, кто оказался слишком близко от летящих в разные стороны камней, досок и прочего…

    Краем сознания отмечает, как замертво падает девчушка лет десяти с увязшим в виске осколком камня… Кровь стекает по щеке и окрашивает светлые волосы красным.

    Ива же собирает на ладони новый узел нитей, следя за тем, как Кэо, воспользовавшись ситуацией, разрывает дистанцию, перемещаясь на крышу ближайшего уцелевшего дома. Но придерживает их — Кэо с крыши отправляет чары, из-за которых противники начинают разлагаться заживо. Ива радуется, что стоит слишком далеко, чтобы видеть это в подробностях. Впрочем, ей вполне хватает и того, что она помнит, как именно эти чары действовали на отловленных в окрестностях Руин животных… Она отворачивается и вздрагивает, увидев буквально в шаге от себя одного из магов. Отшатывается, выпуская в него чары, но тут же понимает, что это лишнее — маг падает вперёд, открывая вид на аккуратно разорванные нити магии, что составляют саму суть любого живого существа, и задумчиво окидывающую его взглядом Шайли. Нарочито небрежно постукивая крючком по ладони.

    Она не произносит ни слова — только протягивает Иве ещё один вставленный в довольно-таки изящный ключик кристалл. После чего переводит взгляд на Кэо, мрачнея, и быстро начинает что-то провязывать. Настолько быстро, что у Ивы начинает кружиться голова от мешанины красок, сплетающихся в круговорот. Поэтому она переводит взгляд на Кэо и вздрагивает.

    Рыбка?..

    Ива срывается с места, не обращая внимания на окрик Шайли. Не до неё сейчас.

    Рыбка прижимается к стене дома с готовой вот-вот обрушиться вниз крышей. Ива едва не падает, подскользнувшись на чём-то... уворачивается от пытающихся схватить её людей, отправляя в них быстрые, на ходу собранные, чары. Люди кричат от боли, но Иву это мало волнует. Она перепрыгивает через обломки, бывшие совсем недавно стеной дома… Застывает.

    Крыша не выдерживает собственный вес и начинает падение. Ива тянет вперёд чары, чувствуя, как взвизгивают нити, корчась от боли, сопротивляются, но всё же уступают.

    Медленно.

    Слишком медленно.

    Крыша накрывает Рыбку, погребая под собой. Ива на мгновение замирает. Потом подбегает и начинает оттаскивать доски, обламывая ногти и цепляя занозы. Рядом возникает мужская фигура, небрежно поднимая крышу вверх сложным комплексом чар — Ива фиксирует это, не заостряя внимания. Она смотрит на уже пропитавшиеся кровью волосы, кажущийся огромным обломок, торчащий из макушки. На смятую грудную клетку, всё ещё судорожно сокращающуюся…

    — Как жаль… — мужчина приседает рядом с Ивой и прикасается к Рыбке, вызывая у Ивы желание проклясть его. — Оно стоило того, уважаемая Тень?

    Тень?..

    Ива заторможенно поворачивает голову, узнавая того гостя Тьянни… Теннери, кажется.

    После этого она только и помнит, как рядом оказывается мать, кричащая что-то… и упавшего на колени папу. И то, как Кэо, оказавшийся около неё буквально мгновенно, обхватывает её за талию и перемещает в башню. На глазах у откровенно заинтересованного мужчины.

    Ива, оказавшись почему-то на самом верхнем этаже, вырывается из рук Кэо и пытается правильно взять ключ… Но его вынимает у неё из рук появившаяся буквально только что Шайли. Ива резко оборачивается к ней и замирает.

    Шайли выглядит… страшно. Ива чувствует, как по спине прокатывается волна мурашек. И ладони начинают потеть от того, как чернота перекрывает серебро того, что составляет суть их с Кэо соседки по башне. Но… Шайли проходит к окну и забирается на подоконник с ногами, старательно игнорируя всех.

    — Это было бы неразумно, — в пустоту произносит Кэо, и Ива пытается понять — к кому конкретно обращена фраза. Неразумно оставаться? Но… Рыбка. Даже не попытаться выяснить — а вдруг она выжила…

    — Именно поэтому я вернулась, — тихо произносит Шайли, начиная что-то вывязывать крючком. Неопасное — Ива это прекрасно видит. Вероятно, она так успокаивает себя. Стоп. Кэо обращался к ней? Неразумно было оставаться в Нахоше? Шайли? — Там всё равно сейчас от силы с десяток домов осталось целыми… Я уже молчу про выживших… С чего вдруг хранителя Чёрного принесло туда именно в тот момент, когда ты, Кэо, внезапно решил развлечься, м-м?

    — Я решил?! — Кэо фыркает, откидываясь спиной на узкую стену крупного камня, отделяющую одно окно от другого. При этом он выразительно смотрит на Иву. Она вздрагивает, понимая… признавая, что именно она виновата в том, что Нахош лежит в руинах. И в том, что Рыбка… Ива жмурится, сжимаясь в комок. Мельком думает, хорошо или плохо то, что она сейчас никак не может заплакать. И тут же начинает винить себя ещё и в бесчувственности. Шайли насмешливо цокает, распуская петли и вновь их набирая.

    — Да, конечно. Ты устроил это всё потому, что у тебя сдали нервы после того, как кристалл связи выдал что-то несуразное… кстати говоря — почему? — Шайли переводит взгляд на Иву, и та в паре слов поясняет, что именно случилось. — Как ты вообще наткнулась на этих стражников и магов? Они намеренно тебя выискивали, что ли?.. Впрочем, это ваши проблемы. Не мои. Я вот что хотела давно узнать — всё-таки Лио предпочитал обходить эту тему, а других родственников у вас и нет практически… это у вас семейное — терять здравый смысл, когда речь заходит о неких дорогих для вас персонах? Я вот сейчас даже и не знаю, кто из вас лидирует по степени безумства… Ты, Кэо, разрушил город с немалым количеством мирных жителей… — Шайли на мгновение замолкает, криво усмехаясь. — Лио же достаточно хладнокровно спалил родной дом со всеми кровными родственниками… Мне уже даже почти страшно — что вы ещё способны выкинуть...

    Спалил дом?! Ива даже ненадолго забывает о том, что произошло в Нахоше, с ужасом представляя, что именно сделал Лио. И смотрит на Кэо, который уклончиво пожимает плечами, сообщая, что, конечно, кузен посвятил его в то, что именно случилось с их роднёй, но в подробности не вдавался. Ну, а сам он по понятным причинам никак с теми событиями не связан… Что до здравого смысла, то о нём Шайли лучше узнавать напрямую у самого Лио, когда он соизволит найтись…

    — Это ещё нескоро произойдёт, вероятно, — вздыхает Шайли. — Ладно. Подожду… Ива. Не вздумай опять рвануть в Нахош… ну… в то, что от него осталось, то есть. Ничего хорошего это тебе не принесёт. Кэо… проследишь?

    Тот криво ухмыляется и тянет Иву вниз — в подвал. Она морщится, думая, что Шайли просто не дано понять — что именно Ива сейчас чувствует. Когда потеряла по собственной вине вторую сестру, а мама… Ива зябко ёжится, позволяя Кэо направлять её. Они проходят мимо наглухо закрытой двери Кайта, из-за которой доносятся звуки борьбы — Лаок не пренебрегает просьбой Кайи, приводя её брата в приемлемый вид…

    Ива думает, что хорошо хотя бы то, что близнецов на этот раз с ними не было. Иначе разрушений было бы ещё больше…

    ***

    Время уже давно перевалило за полдень. И теперь от окна явственно веет наведённой прохладой при том, что, несмотря на не иссякшее ещё лето, на улице и так достаточно холодно. Ярана передёргивает плечами, раздумывая — стоит ли взять шаль или же можно потерпеть. Всё же в ближайшие несколько часов придётся и много двигаться, и шаль будет мешать. Да и не так уж и холодно… Это же всего лишь чары! Или?..

    Ярана решительно мотает головой, понимая, что попросту тянет время. Пусть и решено всё уже давно, но… Она запирает дверь и осторожно перелезает через раму, следя за тем, чтобы не зацепиться юбкой ни за что — нет совершенно никакого желания испортить одежду или застрять в нелепой позе… Она медленно соскальзывает по покатой крыше, на которой замечает первые, наверное, в этом году сброшенные листья. Один она поднимает и подносит к лицу, рассматривая прожилки, светло-жёлтого оттенка, от которых сам листик словно бы светится в лучах стремящегося к вечеру солнца. Ярана вздыхает, ощущая грусть и что-то ещё, что сковывает дыхание и остаётся противным склизким комом где-то в горле.

    Глупости это всё!

    Просто нервы разыгрались перед тем, что должно произойти уже сегодня. И стоит поторопиться уже. Всё же нужно успеть в Севре до того, как… Ярана прерывает мысль, не желая думать о предстоящем дольше, чем оно того стоит. Потому что боится, что в этом случае у неё может не хватить решимости сделать то, что нужно.

    Она окидывает дом внимательным взглядом, одновременно проверяя паутинку — тихо, нет ни малейшего признака того, что кто-либо заметил её передвижение — после Ярана проскальзывает в почти незаметную калитку в задней части двора и оказывается практически на опушке. Да, разумеется, это не сердце леса, но туда Ярана не ходит без крайней необходимости. Незачем. Не надо. Слишком ярко — и не потускнело ни капли — помнится тело Меора с развороченной грудью, выломанными рёбрами и пустотой на месте сердца. И горло, превращённое в кровавую кашу… Ярана болезненно кривится и углубляется в лес, присматривая подходящее место.

    Выйти на тропу можно откуда угодно — если место, конечно, расположено в пределах Ли-Лай. Да и выйти — тоже. И даже за пределы леса, если постараться… Хотя кому-то вроде Керьи такое не под силу… Ярана скользит по шёлку тропы и усмехается, отмечая, что сейчас, когда почти завершены все приготовления и осталось совсем немного до того момента, как Меор вернётся, мысли о старшей дочери тёти Шианн не вызывают столько боли и гнева, как раньше. Право слово — уж сейчас-то можно позволить себе побыть справедливой… Ярана легко проскальзывает через хайн, вспоминая, как всё та же Керья каждый раз ныла и жаловалась, что тот её не любит… Что ж. Пусть это и было всего лишь её бреднями и попыткой выделиться на фоне остальных, но Ярана бы вполне могла его понять.

    Она замирает на мгновение перед линией обережи, вспоминая то, как не так уж и давно пересечение её грозило мучительной смертью, но потом делает шаг вперёд, оказываясь на территории города.

    Несмотря на то, что время ещё далеко не позднее, жителей на улицах не так много. Но Ярана всё равно загодя накидывает на себя паутинку, чтобы не привлекать внимания. Она быстрым шагом идёт по улице, надеясь, что всё же не опоздала, и Льята всё ещё в парке…

    Городская сестричка на диво беспечна. Пусть даже её муж и приставил к ней охрану, но Льята всегда велит той оставаться у входа в парк, где Льята встречается с подругами или с Мирой и Ореном.

    Ярана вздыхает и радуется, что именно сегодня Орен, поддавшись на уговоры Миры, повёл её на Лассай.

    В парке так же малолюдно, как и вообще в этой части города. Ярана некоторое время наблюдает за тем, как Льята говорит с одной из подруг, пока та не прощается и не уходит прочь. Что не особенно и странно — насколько Ярана успела изучить городскую сестричку и её окружение, подобное для них в порядке вещей. Льята присаживается на краешек скамьи и прикрывает глаза, запрокидывая голову к небу. Ярана пренебрежительно кривится. Вместо того, чтобы посвящать время детям и мужу, эта дурочка предпочитает греться на солнышке в одиночестве. Или влезать в сомнительные авантюры… пусть последняя, на которую она подбила Миру и Орена, и оказалась более чем полезной…

    Что ж. Значит, это и правда судьба!

    Ярана кивает сама себе и набрасывает на Льяту петлю паутинки. Льята со вздохом оседает на скамье.

    А вот теперь самое время подумать, как именно тащить дурочку в башню…

    ***

    Льята приходит в себя медленно. Сознание плавает, вытаскивая на поверхность образы прошлого и настоящего, смешивая всё это в причудливую смесь. Она видит Кери ещё маленькой, но при этом — разговаривающей с Араном. Таким, какой он сейчас. Она видит своих детей на руках у того рыжего исверца, что они встретили в Бринн. Льята не сразу, но понимает, что это сонный бред, но никак не может заставить себя проснуться. Что-то мешает взять контроль над телом.

    Она слабо стонет и пытается пошевелиться, морщась от охватывающей голову боли и приторного запаха, который наполняет то место, где она сейчас находится.

    Наконец, Льяте удаётся приоткрыть один глаз, но это не даёт знания о том, где же именно она сейчас находится. Льята видит грубый камень пола, на котором лежит, что уже заставляет беспокойству легонько затронуть сознание. Пока ещё совсем невесомо, но… Льята кое-как переворачивается на спину, чуть шипя от того, как в тело впиваются мелкие камешки. После этого она открывает и второй глаз, всматриваясь в дощатый потолок высоко над собой. Сквозь достаточно широкие щели между досками пробивается тусклый свет, которого совершенно недостаточно, чтобы рассмотреть то, что находится вокруг. К сожалению. Впрочем, Льята готова предположить, что время сильно перевалило за полдень. И, возможно, солнце уже клонится к закату…

    И это значит, что Аран уже должен не просто начать беспокоиться, а поднять всех людей на её поиски!

    Что ж.

    Значит, нужно немного подождать всего лишь.

    Льята выдыхает и расслабляется, стараясь вытянуться в полный рост. Это ей удаётся, но не более того. И… Льята нехотя заставляет себя это признать, в самом деле… то, что она не ощущает ни верёвок, ни чего-либо подобного, означает, что её свобода ограничена чарами. И это… плохо.

    Потому что народ в Севре, конечно, успокоился со времён того лета, когда пропала Кери, но подобное происшествие разом заставит их вновь вспомнить о неприязни к колдунам. Которые теперь могут свободно находиться на территории города, что сразу же добавит проблем. Хотя бы потому, что раньше те находились как бы вне Севре, пусть к ним и обращались за помощью. Теперь же… Льята издаёт хныкающий звук, который заставляет её же саму оцепенеть, а потом пытается предположить, кому и зачем могло понадобиться её похищать.

    Плохо ещё и то, что Льята никак не сумеет отличить чары королевских магов от чар жителей Ли-Лай…

    …Совсем некстати всплывает мысль, что эти самые жители даже и не подумали переселяться в город, предпочтя остаться в поселении в лесу…

    Льята крутит головой — насколько ей это позволяют невидимые ограничения — и с трудом, но рассматривает каменные стены и выкрошенные ступеньки ведущей куда-то вверх лестницы. Достаточно высокой, что наводит на мысли о башне…

    Если она всё ещё в Севре, то это вполне может быть и Сломанная, но тогда…

    Тогда всё по-прежнему остаётся непонятным. Как и раньше.

    Льята опять чуть поворачивает голову и видит чуть в стороне белеющую линию на каменном полу. И разом вспоминает такие же линии на полу комнаты Кери, что образовывали сложный рисунок, обычно прикрытый ковром.

    То есть, это…

    Она не позволяет себе ничего додумать. Да и раздавшиеся недалеко шаги выбивают не до конца оформившуюся мысль.

    Льята напрягает зрение, пытаясь рассмотреть человека, двигающегося на самом краю того участка помещения, что она может рассмотреть, но ничего, кроме тёмной одежды в пол — видимо, это платье, но какая разница от того, что это женщина? — разглядеть не удаётся. Впрочем, человек вскоре подходи ближе и Льята чувствует, как по спине прокатывается волна мурашек. Она даже сводит лопатки, стараясь прогнать неприятное чувство.

    Рыжевато-русые волосы и прищуренные зелёные глаза. Искривлённые какой-то чуть безумной усмешкой губы… Ярана.

    Но зачем?..

    Льята заставляет себя не думать о том, что Мира уже давно всерьёз высказывала опасения касательно душевного здоровья наследницы Гильетт.

    Потому что если это так, то Аран может и не успеть отыскать Льяту.

    Она запрокидывает голову настолько, насколько это позволяют чары и следит за тем, как Ярана переходит из одного угла помещения к другому, задерживаясь в каждой точке на некоторое время и то укладывая на пол что-то, то делая непонятные жесты. И всё это Льяте нравится с каждым мгновением всё меньше.

    Наконец, Ярана оказывается рядом с Льятой, смеривает её взглядом, в котором Льяте удаётся различить лёгкую брезгливость, что тут же возвращает её в те дни, когда — Льята это слышала несколько раз, хотя и никогда не рассказывала никому… не в последнюю очередь и потому, что тогда бы пришлось говорить, как именно она об этом узнала — Кери называла её перед своими сёстрами «городской сестричкой» таким тоном, что хотелось забиться в угол и тихо плакать от обиды. И ещё… Ярана, кажется, что-то пытается решить. Во всяком случае она постоянно переводит взгляд с Льяты на что-то, что находится к неё за спиной, морщась при этом и чуть заметно шевеля губами. Это было бы даже забавно, не находись они сейчас в мрачном явно заброшенном месте. И не будь Льята при этом обездвижена и…

    Тем временем Ярана, кажется, приходит к какому-то решению. Она вздыхает, доставая крючок. Льята только и может, что наблюдать за тем, как та немного рваными движениями принимается вывязывать что-то… И невольно сравнивает это с тем, как управлялась с крючком Кери — плавно, лениво. Словно бы это было продолжением её самой.

    Впрочем, даже того умения, что есть у Яраны, хватает.

    Льяту отрывает от пола. Так, что та только усилием воли заставляет себя молчать — рывок едва ли не вминает внутренности в позвоночник, выбивая дыхание. После этого приходится ещё раз сжать зубы, чтобы не радовать всё же явно находящуюся не в себе, как и опасалась Мира, ведьму криком, когда Льяту с размаха опускает на… что-то.

    Льята не знает — на что. Да и не желает знать. Всё, чего она хочет — оказаться отсюда как можно дальше.

    Ярана подходит к ней. Рассматривает некоторое время. Потом проводит над лицом Льяты ладонью. И это последнее, что Льята успевает запомнить прежде, чем в глазах темнеет.

    ***

    Рассветный пожар стих не так и давно — солнце едва только начало показываться над лесом, а сгустки тумана — Кери в очередной раз думает, что так никто за всё это время и не придумал им названия — спешат скрыться в оврагах и тени от стен.

    День явно обещает быть ясным и достаточно прохладным, если судить по цвету неба. И, вроде бы, всё так, как и должно быть, но…

    Кери вздыхает, спуская ноги на пол… Стоит всё же озаботиться переделыванием окон. Она начинает прикидывать, какими именно чарами это можно проделать и даже набирает пробные петли, но тут же распускает цепочку, раздражённо выдыхая.

    Что-то не так.

    Что-то заставляет нервничать, как бы Кери ни пыталась отвлечься. Только вот она никак не может понять — в какой именно области это что-то находится.

    Кери перебирает в мыслях всё, что только можно, но ничего толкового на ум не приходит. Она проходится по комнате, огибая стопки книг и старательно обходя — сегодня стоящее возле южного окна отражающей стороной наружу — зеркало. Останавливается возле западного окна и перегибается через раму, по пояс, рассматривая траву, растущую между сколотыми камнями площади перед башней. Потом отталкивается от подоконника и опять пересекает комнату, чуть не споткнувшись о подушку.

    Замирает около лестницы, начиная чувствовать себя то ли сумасшедшей, готовой довериться невнятному предчувствию, понять которое и сама до конца не в состоянии, то ли идиоткой, планирующей проигнорировать оное.

    Но ведь у неё и правда не бывает…

    …Рука, сжавшая ещё содрогающееся, выталкивающее остатки крови, сердце, с такой силой, что то превратилось в кашу, ошмётками падая на траву…

    Кери болезненно кривится, пытаясь прогнать не нужный сейчас совершенно образ, из-за которого в душе начинает закручиваться бешенство, которое после того, как она узнала — кто — лишь усилилось.

    Но — не время. Совсем не время.

    Она зажмуривается. Потом едва ли не сбегает вниз по лестнице, игнорируя кое-где совсем уже рассыпавшиеся ступеньки. Касаясь кончиками пальцев камня стены, она отмечает, что за дверью с спрятанным телом сегодня тихо. Ни единого движения чар.

    Значит — не здесь?

    К Кайту она даже не заходит — точно также сквозь стену улавливая то, что происходит внутри комнаты. Ничего сверх того, чем рыжий исверец занимался по сей день. Кери на мгновение замирает, колеблясь, но потом ускоряет шаг, едва не свалившись следом за треснувшей пополам ступеньки. Провожает обломки взглядом и обещает себе всё же привести в пристойный вид хотя бы лестницу.

    Когда-нибудь.

    Не сегодня явно.

    На последних трёх ступеньках Кери всё же не удерживается и падает, лишь чудом ухватившись за кусок сохранившихся перил, из-за чего ладонь покрылась кровящими порезами. Кери морщится и вытаскивает крючок, чтобы остановить кровь. Хотя бы. Потому что полностью залечивать нет ни желания ни… кажется, времени.

    Она встряхивает головой, пытаясь поймать странное ощущение, но то улетучивается, стоит только попытаться сконцентрироваться на нём.

    Да что же такое происходит?!

    Кери несколько мгновений стоит рядом с дверью в подвал, сомневаясь, стоит ли вообще туда сейчас заходить — всё же отношения этих двоих слишком… своеобразные. Пусть ничего совсем уж личного ей замечать не удавалось, когда они выбираются из подвала, но то, как Кэо среагировал в последнем случае, напомнило одновременно о пылких влюблённых и о Лио…

    И Кери даже не знает, какой вариант будет хуже…

    Она выдыхает, прогоняя совсем уж дикие образы, которые больше подошли бы той же Льяте, и решительно толкает дверь, не утруждая себя стуком. Впрочем, ничего из того, чего она не желала бы видеть, там и нет. Ива сидит в гамаке, закреплённом на приличной высоте, и что-то увлечённо читает в то время, пока Кэо с переменным успехом уничтожает чарами какую-то местную живность, которая пытается его сожрать. Кери вжимается в захлопнувшуюся дверь, быстро сплетая чары, чтобы живность не обращала на неё внимания, и вслушивается в собственные ощущения.

    Нет. Беспокойство никак не связано с этой парочкой.

    Тем более, что у Кэо всё под контролем. Относительным.

    Когда он изолирует последнюю тварюшку, Ива отрывается от чтения и, чуть наклонившись, здоровается с Кери. Та кивает в ответ.

    — Проверяю своё предчувствие, — отвечает она на вопрос Кэо, который даже не скрывает недовольства от её появления. — Как будто бы должно произойти что-то плохое. Только вот не могу понять — с кем и когда… Наверху всё в порядке… у вас… — Кери выразительно смотрит на живность, пытающуюся выбраться, — тоже…

    Кери желает парочке удачи в их экспериментах и выходит прочь, не желая даже знать, что они могли бы ответить… При условии, что вообще стали бы… Кери ненадолго замирает перед дверью, ведущей наружу, раздумывая, стоит ли использовать именно такой способ. Было бы проще, вероятно, как и всегда, применить ключ, но… Не хочется. По крайней мере — из башни. Да и вообще — с территории Руин.

    Она тратит время и нервы, пробираясь по зарослям, сейчас как раз заполненным убравшимися с открытых мест сгустками тумана… которые так и норовят напасть! И ведь должны были бы усвоить, что ничего у них не выйдет…

    Видимо, они совсем тупые. В отличие от тех тварей, что приходили в Севре…

    Кери морщится при воспоминании о городе. Надо забыть о его существовании навсегда уже!

    Через час или около того она стоит на пороге дома в Нэйнне. Испытывая те же сомнения, что и перед дверью в подвал. Правда, тут она и не сомневается в том, что может её ожидать. Учитывая то, что Лаок несколько дней как отбыл вместе со своим караваном в пустыню, сестра Кайта сейчас явно погружена в изучение Книги, что не всегда безопасно, но, по крайней мере, хотя бы привычно.

    Да и вред она по большей части приносит самой себе…

    Внутри дома она бывала всего лишь пару раз. И предпочла бы и в этот раз воздержаться от… Но на стук никто не отзывается.

    Кери проходит по узкому коридору, навевающему воспоминания о Медовом Дворе в то время, когда отец закрыл его от посторонних. Стылый холод, конечно, не более, чем разыгравшееся воображение, но нет никакого желания находиться здесь дольше, чем нужно для успокоения собственных нервов. Коридор обрывается единственной дверью, за которой находится самая обжитая комната трёхэтажного дома.

    Кайу она видит сразу — та сидит на полу, неловко поджав под себя ноги, от чего Кери качает головой, представляя, как у исверки потом будут болеть не только ноги, так и не восстановившиеся за два года, но и спина и… Упросить, что ли, Кэо придумать этой дуре какую-нибудь мазь?.. Так ведь откажется! Оба откажутся, что характерно. Да и…

    Какое дело до этого лично Кери?!

    Кайа не удостаивает её даже взглядом, отвечая на приветствие, не поднимая головы от исчерченных листов. Только пожимает плечами, сообщая, что с ней всё в порядке. И не стоило тратить время на успокоение совести и…

    Кери фыркает и покидает дом.

    Странно… Временами Кайа такая же, как и два года назад — не самая умная девчонка с гонором и Книгой, прижатой к груди. Искренне переживающая о семье и мечтающая отомстить какой-то Йо… сестре мужа Берны, если Кери правильно помнит… непонятно — зачем. Ведь согласилась же она помочь Кайту встать на ноги!

    Но вот в такие моменты, как сейчас…

    …К вечеру Кери стоит на пороге склепа в Лиссер-Шатт, задумчиво проходясь взглядом по стенам, гробам и камню постаментов. И куда, интересно, всё-таки ушла сука? И выжили ли щенки?

    Кери проходит внутрь, садится на «своё» место, проводя ладонью по камню. Вздыхает. Пусто. И… стыло. А ведь хотелось вернуться. Именно сюда. В ту осень, когда они с Лио… Кери зажмуривается, прогоняя воспоминание.

    Почему сейчас кажется, что это… Что ничего уже не будет так, как должно?

    И почему страшно думать о том, что она найдёт в…

    Нет. Это глупости, порождённые запустением Могильника. И ничего больше. У неё же не бывает вещих снов!..

    Тем более, что с Лио сейчас всё в порядке. Кери убедилась в этом лично, пусть это и потребовало немало времени и сил — чтобы остаться незамеченной.

    С ним всё хорошо. И будет совсем прекрасно, когда он сделает то, ради чего два года назад придумал тот ритуал. Хотя, конечно, хотелось бы, чтобы это произошло уже сейчас… Кери вздыхает, откидываясь назад. Вытягивается в струночку, заводя руки за голову и пытаясь дотянуться до края постамента. Невидящим взглядом смотрит в потолок.

    Непонятно.

    Она обошла всех.

    Всех, кто как-либо связан с ней. И никто не находится в опасности!

    Даже домик на окраине, где она опять не застала Сойлара, что и не удивительно — они же не договаривались о встрече в ближайшие дни — никаких признаков опасности…

    Но что же в таком случае…

    Хотя, надо признать, вид разрушенного Нахоша оставил самое неприятное ощущение. Учитывая, что и сама она приняла участие в его разрушении.

    Но то, что Кэо сорвался настолько сильно… Кери вздыхает, садясь на постаменте. Опирается локтями в колени и свешивает голову, позволяя волосам соскользнуть вниз, отрезая её от мира вокруг… Стоило бы обрезать, наверное. Всё равно проку с них никакого, а причины вроде того, что это будет неприлично и всё такое… глупости. Сойлар, вероятно, против не будет…

    Кери фыркает. Пусть он и нравится ей. И с ним достаточно комфортно… только не постоянно, разумеется, поскольку Кери в принципе сейчас не понимает, как можно ежедневно видеть одних и тех же людей, не расставаясь… Этак и возненавидеть человека недолго… Ну, если это, конечно, не Лио… Не суть. При всей её симпатии к Сойлару, Кери не собирается спрашивать у него разрешения на что-то такое…

    Она спрыгивает с постамента, подходит к полкам, совсем пустым сейчас… Неужели те, кто тогда пытался их убить, выгребли всё отсюда?!

    Непонятно.

    Она и правда проверила всё, что только можно. Всех. Пусть даже и самой смешно от того, что вероятность опасности для этих людей почему-то заставляет её беспокоиться. Но так и не нашла ничего, что могло бы послужить причиной для…

    Она коротко стонет сквозь зубы от неприятного ощущения надвигающейся беды и быстрым шагом направляется прочь из склепа.

    Нужно вернуться в башню…

    Кери замирает от того, как правильно звучит фраза…

    В башню…