XXXVIII
Первая мысль — проклясть того, кто не дал насладиться всеми оттенками пламени. Вторая — поскорее вернуться назад. Кери раздражённо выдыхает, пытаясь понять — где именно она оказалась. И чем это может грозить. Помимо того, что, как выясняется, даже из башни в Шайраше возможно выкрасть человека… при том, что Лио утверждал, что это невозможно. Невозможно даже определить, что человек находится именно там…
Как выясняется — не всё так, как Лио говорил…
Кери осматривается. Каменные зубцы, площадка… Похоже на крышу какой-то башни… Она делает шаг, чтобы посмотреть зубцы, кажущиеся знакомыми, но упирается в преграду, из-за которой едва не теряет равновесие. И только после этого соображает взяться за крючок, прикоснувшись к нему, но…
— Наконец-то! — восторженный шёпот позади заставляет обернуться. И призвать все силы, что бы не выругаться от души. Ярана. Неужели она так и не сумела избавиться от мыслей о мести? Как глупо!
Ярана тут же принимается расставлять что-то по углам рисунка, который Кери замечает только сейчас. На Кери кузина не обращает больше ни малейшего внимания. Так что Кери просто следит за её действиями, не пытаясь привлечь внимание или достучаться до разума Яраны. Та не так уж и часто на памяти Кери впадала в такое состояние — кажется, ещё в подростковом возрасте, когда только начинала что-то изучать по целительству вместе с Меором — но отвлечь её было в подобные моменты попросту невозможно…
Кери вздыхает и садится на пол, продолжая осматривать место, в которое она попала, и одновременно следить за действиями кузины. Вряд ли то, что та планирует сделать, будет безобидным… Кери запинается на последней мысли, увидев Льяту.
Та лежит лицом к Кери. С открытыми, остекленевшими глазами. И по щеке из небольшой ранки на виске медленно стекает ручеёк крови…
Кери зажмуривается, отказываясь принять это, но… Она медленно выдыхает, заставляя себя отбросить эмоции, которым сейчас совершенно не стоит появляться. И удивлённо отмечает, что — да. В отличие от того, что она чувствовала, когда увидела Меора на той поляне, сейчас её захлёстывает волна эмоций. Страх, горечь, ярость, неверие…
Всё это сейчас совершенно ненужно!
Кери впивается ногтями в ладонь. Так, чтобы наверняка пробить кожу.
Помимо того, что это несколько притупляет бурю эмоций, кровь совершенно точно понадобится для того, чтобы помешать Яране сделать то, что она там задумала.
Пока Ярана занята своими приготовлениями, Кери всё же достаёт крючок из складок юбки, но старается держать его так, чтобы кузина не видела. Пусть той пока что и не до того, что происходит вокруг. Кери мысленно фыркает, отмечая, что Ярана слишком уж беспечна… Впрочем, не стоит её недооценивать. Мало ли до чего она сумела додуматься за те три года, что они не виделись? Так что следует быть поосторожнее. И крючок использовать только в качестве вспомогательного инструмента…
Кери едва только успевает набрать необходимые петли, перекинув их на пальцы, когда подошедшая Ярана выдёргивает у неё из рук крючок.
Ну, что ж. Остаётся порадоваться собственной предусмотрительности! Вернее — паранойе Лио, требовавшего от неё развивать плетение чар во все области, в какие это возможно. В том числе — в плетение без использования крючка, как это делают королевские маги… пусть и сами о том в большинстве своём не имеют ни малейшего понятия. Поэтому она лишь возмущённо смотрит в глаза Яраны, которая криво усмехается, отбрасывая крючок к стыку пола и стены с зубцом… Хорошо ещё, что тот не улетел за пределы этого места…
А всё же. Где конкретно они находятся?
Неважно. Сейчас — точно не важно.
Ярана возвращается к подготовке ритуала, а Кери продолжает сплетать чары на основу, набранную крючком. Пусть это и сложновато по-прежнему — особенно в том, что петли от крючка значительно уже, чем… Но это только на первом ряду, который провязан слишком туго. Дальше дело идёт легче. Кери подтягивает нить, вплетённую в рисунок на полу, смачивая её собственной кровью, и опутывает ею набранный узор. После чего наблюдает, как тот самостоятельно начинает разрастаться, оплетая все линии рисунка, подчиняя их собственной — созданной Кери — воле.
Прекрасно!
Теперь можно на несколько минут расслабиться, залечить ранку на ладони и дожидаться момента, когда можно будет обратить задуманное Яраной против неё самой.
Кери рассматривает Льяту. Странно, конечно, но она совершенно не воспринимается сейчас мёртвой. Быть может, потому что до сих пор приходилось видеть трупы в гораздо большей степени повреждённости. Из-за этого практически целое тело сестры выглядит слишком… Может быть, именно поэтому Кери сейчас всё ещё, не смотря на контроль, чувствует то, что совершенно не нужно в текущей ситуации… Всё же, по сравнению с Меором, Льята — родная.
Кери качает головой.
Просто стоит признать, что всё, что связано с эмоциями — не по её части. Вот и всё!
И, разумеется, Кери спросит за Льяту с Яраны — в том, что смерть сестры именно на совести кузины, Кери не сомневается ни мгновения. Но… наверное, Ярана тогда была всё же права, называя её бесчувственной. Впрочем… какая разница?
Какая разница — что именно ею сейчас движет?
Кери следит за тем, как магия начинает движение по линиям, довольно небрежно проложенным на камне.
Нет, ну это уже издевательство!
Конечно, рисунки, да и большинство из того, что не имело прямого отношения к целительству, Яране никогда толком не давались, но, если уж она решила что-то тут сотворить, то могла же делать это более качественно? Что за неуважение?
К магии. Да и к Кери с Льятой…
Кери оскаливается на последней мысли, думая, что вот качество исполнения должно бы беспокоить её в последнюю очередь…
Она выжидает момент, когда Ярана полностью отрешается от окружающего мира, машинально отмечая это как ошибку. Всё же подобная беспечность… Кери чувствует, как предметы, расставленные по вершинам рисунка, начинают отзываться, делясь с Яраной собственной силой, которую та перенаправляет в центр рисунка. Неровно. Какими-то рваными порциями,что, если верить книгам, принесённым Лио из подвала, свидетельствует о волнении и неспособности контролировать собственный разум в первую очередь.
Три вдоха — и Кери дёргает на себя заплетённый петли, сбивая ритм чар и превращая рисунок в скомканное полотно. Ярана вскрикивает и падает навзничь.
Кери медленно поднимается с каменного пола, переступает через враз помертвевшие линии и подходит к Яране. Набрасывает на неё пару паутинок, чтобы та не сотворила ничего глупого, когда очнётся, и переключает внимание на Льяту. Мертва. Теперь, прикоснувшись к уже похолодевшей коже сестры, Кери вынуждена признать, что городская сестричка, к глупостям которой было так приятно относиться с внутренним превосходством и некоторой снисходительностью, больше никогда не сотворит ничего, что могло бы…
Никогда…
Кери опускается рядом, берёт Льяту за руку, начиная бессознательно поглаживать по запястью. Там, где должен биться пульс…
И только усилием воли не срывается, почувствовав присутствие того, кто попросту не имеет никакого права тут находиться.
— Доброй ночи, хагари Керья, — спокойным голосом произносит… тварь. — Я мог бы произнести слова сожаления… вроде бы это считается хорошим тоном, не правда ли?.. Но вряд ли вы оцените мои усилия.
— Вы следуете правилам хорошего тона? — ровно интересуется Кери, прикидывая — получится ли с её нынешними знаниями, добытыми всё из того же подвала, убить тварь. — Не ожидала от вас.
— Ну, а как бы меня в противном случае принимали бы в высоких домах? — улыбается тварь, обходя Кери так, чтобы оказаться прямо напротив неё. Садится на пол, даже не обратив внимания на то, насколько тут всё же грязно. — Значит, мои предположения всё же оказались верны… — задумчиво произносит тварь, рассматривая Ярану, которая, судя по мерно вздымающейся груди, погрузилась в сон… — Занятный результат, надо сказать… — Тварь чуть сдвигается, из-за чего Кери отшатывается. — О, не стоит. У меня нет намерения причинять вам вред. Хотя я бы предложил вам вместе со мной отправиться в более приспособленное для разговора место.
— Вы полагаете, что я пожелаю разговаривать с убийцей моего жениха? — Кери осторожно укладывает руки Льяты на её груди и клочком ткани отирает лицо от подсохшей крови. Жаль, волосы отчистить так не получится… — Я уж молчу про то, что по вашей вине меня едва не лишили магии…
— О! — тварь выставляет вперёд руку, защищаясь от слов. — Вы совершенно не похожи на страдающую по погибшей любви! На неё похожа вон та дева, пытавшаяся принести вас в жертву, дабы вернуть свою любовь из мёртвых… — Вот как? Кери косится на Ярану, признавая, что та всё же идиотка. Абсолютная. — Что до прочего… всё не так просто. Может быть, мы всё же переберёмся в более комфортные условия?
— Меня всё устраивает, — пожимает плечами Кери. Ну, правда! Тут немногим хуже башни в первые дни жизни там! Кроме того… идти с тварью куда-то, где у той вполне возможно будут преимущества… хотя и так… Кери вполне готова признать правоту Лио. Ни она, ни он этому существу не соперники. И стоит сейчас придумать, как сбежать. И при этом… Льята… — Так что если желаете говорить — делайте это здесь… К слову сказать — Ярана-то откуда про такие вещи узнала? Не с вашей ли подачи, хаг Теннери?
— Я всего лишь подкинул парочку записей, — лениво сообщает тварь, вызывая у Кери отвращение и ярость. — И даже, кажется, не ей, а той милой девушке, что, увы, пала жертвой чужого желания вернуть любовь… И я не имею ни малейшего понятия, как именно те записи попали в чужие руки… Что до прочего… Решение лишить вас магии приняла ваша бабушка. И я вполне понимаю — почему. Но. Само то, что я… да и не только я, если уж на то пошло… заинтересовался Севре — целиком и полностью результат действий опять-таки вашей бабушки и ныне мёртвого Совета. — Тварь мечтательно улыбается, не оставляя ни малейшего сомнения в том, какие именно события а сейчас вспоминает. Перед глазами Кери встают погребальные костры, на которых горели Совет и Меор. Она усилием воли удерживает себя от глупостей. Не стоит. Тем более, что это ни к чему не приведёт. — Так что… Скажу так. Ваша бабушка поклялась, что моя семья получит вас в полное распоряжение, — равнодушно произносит тварь. Вот как… значит, хагари Гильетт перепродала Кери этой вот твари? За какие такие выгоды? Власть над Севре? Похоже на то… Кери сглатывает ставшую горькой слюну, перебирая волосы Льяты, выбившиеся из давно уже потерявшей форму причёски… И сколько сестра пробыла вот здесь прежде, чем Ярана её убила? Вероятно, всё то время, когда Кери не находила себе места, проверяя всех, кому могла угрожать опасность… Всех? И почему в таком случае она даже не подумала о Льяте?! И о Севре. Как же это… глупо. — Но она решила схитрить и отдать нам пустышку, лишённую главного, что представляло интерес… Впрочем, я не считаю, что подобное стоит доверять ночному воздуху… Тем более — в старой башне посреди парка… Могу я надеяться на ещё одну встречу? — сейчас тварь выглядит точь-в-точь, как тогда, на опушке леса, когда они встретились впервые… Кери морщится.
— Вряд ли. Я не вижу в этом ни капли выгоды для себя. — Кери встаёт и начинает собирать нити чар на руку, понимая, что это мало чем поможет ей.
— Ах, красивая, вы разбиваете мне сердце! Как жаль, что я не в силах противиться вашим словам… — излишне театрально произносит тварь, после чего мгновенно серьёзнеет. — Порасспросите ваших родственников. Всё же я не имею права разглашать подобные вещи. Уверен, вы получите особое удовольствие от осознания некоторых… аспектов. Что до прочего, то ещё тогда, три года назад, я оставил вам здесь один подарок…
Тварь одним движением поднимается на ноги, заставляя Кери сделать несколько шагов назад. Потом понимает, что это… существо… собирается оставить её одну на вершине башни… если она сейчас правильно поняла, то это — Сломанная Башня, ведь так?.. с трупом и находящейся в отключке ведьмой?!
Ещё чего!
— Раз так, то сделайте для разнообразия что-то полезное, хаг Теннери, — едва ли не приказывает Кери. Тварь останавливается и вопросительно смотрит ей в глаза. — Льяту отнести домой. Да и Яра…
— Ну, уж нет! В ваш лес я сейчас совершенно не желаю идти! Тем более, что ту дорогу, что я проложил в прошлый раз, наверняка убрали… Вы же не хотите, чтобы я убил кого-то ещё? — тварь хмыкает, видя, как Кери морщится. — Так что сами с ней управьтесь. Всё равно же пойдёте расспрашивать родню — не так ли? Но с бедняжкой так и быть — помогу.
Тварь легко поднимает на руки Льяту и, игнорируя проход вниз, попросту спрыгивает с зубца. Бормоча при этом под нос — так, чтобы Кери слышала — что только и делает, что совершает полезное, нужное, важное и далее по списку, а никто не желает даже поблагодарить за это…
Кери устало прислоняется к зубцу, следя за тем, как силуэт твари исчезает в зарослях. Потом оборачивается к Яране и вздыхает.
В принципе, можно перетащить эту идиотку, помешавшуюся на Меоре до такой степени, что… Ох, какая теперь разница! Можно перетащить её через грань. Ключик вполне сгодится для такого, вероятно. Хотя дальше опушки пройти так не удастся…
Кери страдальчески стонет, предвкушая встречу с хайн…
И старается сейчас не думать ни о вполне себе мирном разговоре с тварью, ни о Льяте и том, как же больно будет Ганне… ни о предстоящем разговоре.
Разговорах.
Потому что проигнорировать Ганну после того вечера… последнего вечера в Севре, она не имеет ни малейшего права.
***
Рийса в нерешительности замерла около калитки, прислушиваясь к разговору внутри дома. Не то, чтобы она не могла присутствовать при беседе — вовсе нет. Папа был бы даже рад, наверное, что она вникает в дела семьи. Раз уж ни брат, ни муж старшей сестры не желают иметь никаких дел с… этим. Как и сама Рийса.
Она вообще не понимает, как папа в это всё ввязался…
Как вообще можно иметь дело с теми, кто выступает, пусть и тайно, против королевской власти? Зачем?
Только вот говорить с ним на эту тему Рийса не станет.
Да и не в этом сейчас дело… Рийса прислушивается к разговору, чтобы поймать момент, когда особый гость попрощается с папой и покинет дом. Чтобы успеть перехватить его и всё же рассказать про Кайу и её брата… и про остальных. Пусть она всё же и сомневается в необходимости этого…
Наконец, разговор завершается, и хаг Ноэр выходит наружу. Папа ожидаемо не провожает гостя. Так что Рийса делает глубокий вдох, но замирает, услышав голос с другой стороны калитки, окликающий хага Ноэра.
— Отец? — удивлённо спрашивает хаг Ноэр. Рийса прищуривается, жалея, что слишком мало в ней от настоящей исверки, которая уж точно сумела бы в темноте ночи рассмотреть выражение лица хага Ноэра. — что привело вас сюда?
— До меня дошли слухи, что ты помимо нашего дела имеешь здесь и личный интерес, Ноэр, — с явным отвращением произносит хаг Майгор. Личный интерес? О чём это он? — Я надеюсь, что это не более, чем слухи.
— Слухи? — удивлённо переспрашивает хаг Ноэр. Рийса видит, как он поглаживает столбик калитки. — И кто же распускает подобные слухи? Уж не наша ли сиротка из Приюта?
Рийса пытается припомнить, кого именно могут называть сироткой.
Аллеана…
Бывшая невеста хага Ноэра…
Рийса прикусывает губу, сдерживая недовольный возглас. Почему?! Почему какая-то там девка, пусть она и трижды наследница большого поместья, вмешивается в то, что её никоим образом не касается?! Рийса прислоняется к живой изгороди и тут же отшатывается, чуть слышно ойкнув от боли — шипы! Она совершенно забыла про шипы…
— Предположим, — спокойно отвечает хаг Майгор. Он, как видит Рийса, вертит в руках трость и словно бы целиком и полностью сосредоточен именно не ней. Впрочем, в темноте не так уж и хорошо видно, на что конкретно смотрит сейчас хаг Майгор. Но почему-то Рийсе кажется, что он должен вести себя сейчас именно так. — Я уже не раз говорил и повторю снова — разорвав помолвку с хозяйкой Приюта, ты совершил невероятную ошибку, Ноэр.
— Я совершил?! — фыркает хаг Ноэр, чуть изменив позу. И теперь Рийсе видно обезображенную страшными шрамами половину лица. У Рийсы каждый раз болезненно сжимается сердце при виде этих шрамов… она бы убила, наверное, того, кто их оставил хагу Ноэру… — Помолвка была целиком и полностью твоей идеей, отец. Я уж точно не претендовал на сиротку! Кстати. Зачем она тебе? Я бы понял, реши ты соединить её с Йером — в конце концов, они с детства проводили большую часть времени вместе. И даже странно, почему это наш правильный мальчик не решился спасти подругу детства от…
— От того, что её пришлось пережить по твоей вине, Ноэр? Ты это имеешь в виду? — тихо спрашивает хаг Майгор. Рийса отодвигает мешающий ей листик, всматриваясь в черты лица хага Майгора. И морщится от того, что толком ничего не видно. Надо было всё же уговорить папу поставить рядом с калиткой фонарь… Правда, тогда не получилось бы наблюдать за… Рийса морщит нос. — У Йера иное положение в семье — тебе ли не знать! Я попросту не мог позволить ему связать судьбу с такой, как она…
— Но мог обречь на подобное меня? Прелестно, отец! — хаг Ноэр с силой толкает калитку. Та врезается в столб с оглушительным треском и отлетает обратно. Хаг Ноэр без труда останавливает её ладонью. — Если она тебе так необходима, то ты вполне мог сделать её своей любовницей! С твоим-то обаянием… раз уж в жёны, по твоему разумению, она не годится…
— Годится, — спокойно отвечает хаг Майгор, от чего хаг Ноэр замолкает и даже выпускает из рук калитку. Та, чуть поскрипывая, покачивается на петлях. — Но не для хранителя лоскута, которым являюсь я. И которым станет Йер. Как мне ни жаль, но не с её происхождением принимать на себя заботу о лоскуте… Хотя с её характером… из неё вышла бы прекрасная хозяйка для этих земель! Но… мне по-прежнему нужно, чтобы ты…
— Да-да, — перебивает его хаг Ноэр, поймав калитку и теперь покачивая её из стороны в сторону. — Чтобы я женился на сиротке и принёс тебе что-то, что принадлежит ей… вернее — её семье с незапамятных времён… Отец! Это такой бред, что я даже комментировать его не желаю! Достаточно и того, что я участвую в твоих плясках с отступниками Круга, что навлечёт на нас внимание их главы… которого никто никогда не видел, но все безмерно боятся… Почему бы не взять это силой? Выманить, в конце концов…
Хаг Майгор молча уходит прочь, никак не ответив на последние слова. Хаг Ноэр рычаще выдыхает, с силой закрывая калитку, но на этот раз придерживая её, чтобы не отскочила обратно. Потом прислоняется к ней и стоит, откинув голову назад. Рийса видит его профиль в неярком свете только-только выбравшейся из-за горизонта луны и думает, что сейчас явно не лучший момент для того, чтобы рассказывать хагу Ноэру что-либо. Да и вообще хоть как-то обозначать своё присутствие.
Она не желает задумываться над тем, что услышала. Влезать в чужие тайны — удел кого-то вроде Льяты. Но никак не такой, как она сама! Достаточно и того раза, когда она пошла на поводу у любопытства и отправилась следом за папой в Дайвег… Где не узнала ровным счётом ничего. Зато встретила всех, кого не желала бы видеть. И это опять возвращает её к мыслям о том вечере…
Рийса вспоминает Кайта, который, кажется, и вовсе не обращал на неё внимания, целиком погрузившись в какие-то собственные мысли… причём, как показалось Рийсе, они не имели ничего общего с его спутниками. Или с тем, в какой ситуации все четверо тогда оказались. А ведь там, в Нахоше, он проявлял к ней гораздо больше интереса! Пусть обе его сестры и были против… На этом месте Рийса с трудом сдерживает себя от того, чтобы громко фыркнуть.
Ну, и подумаешь!
Как будто бы то, что она пережила, делает её существом второго сорта…
— И долго собираешься там стоять? — нарушает тишину хаг Ноэр. Рийса от неожиданности вжимается в изгородь и на этот раз не удерживается от вскрика — шип впивается в плечо до крови. Хаг Ноэр отлепляется от калитки и неторопливо подходит к Рийсе. Щёлкает пальцами, зажигая огоньки над головой. Рийса жмурится и часто-часто моргает, прогоняя навернувшиеся от внезапно появившегося света слёзы. Хаг Ноэр заставляет Рийсу повернуться. Разрывает рукав платья и внимательно рассматривает рану с застрявшим в ней шипом. Потом быстрым движением выдёргивает его, от чего Рийса опять вскрикивает, и проводит кончиками пальцев по ране. Рийса смотрит, как та затягивается белёсой плёнкой. — Потом дай посмотреть более сведущему в исцелении магу, чем я. Но на первое время сойдёт.
— Благодарю вас, хаг Майгор, — выдавливает из себя Рийса, ощущая, что покраснела. Хаг Ноэр окидывает её внимательным взглядом и изгибает бровь в вопросительном жесте. Вернее — то, что от брови осталось. Наверное, многие посчитали бы это жутким, но Рийса испытывает прилив сострадания к этому несчастному человеку, получившему столь страшную рану. Она вспоминает разговоры соседок про то, как ужасно хаг Ноэр вёл себя после того, как вернулся из… она не помнит — откуда точно. И думает, что, вероятно, ему тогда было очень больно… — Прошу простить мне моё любопытство.
— При двух условиях, — моментально отвечает хаг Ноэр. Рийса вскидывает брови. — Во-первых, об услышанном тобой не должен узнать никто. Конечно, я сам виноват, что дал волю эмоциям в неподходящем месте, но тем не менее.
— Да, разумеется, — кивает Рийса, думая, будет ли с её стороны наглостью выспрашивать подробности. И приходит к мысли, что, по крайней мере, сейчас этого делать точно не стоит. — А второе?
— Составь мне компанию! Скажем, завтра после полудня?
Рийса в первое мгновение не верит услышанному, но потом торопливо кивает, не доверяя собственному голосу. Да, разумеется!
Мысли о Кайте и тех, с кем он тогда здесь появился, моментально вылетают из головы.
***
Берна опирается на предложенную руку, спускаясь по внешней лестнице. И думает, что это впору ей оказывать поддержку. Всё же Йер с его хромотой… Но она, разумеется, не произносит ни слова на этот счёт. Просто старается идти так, чтобы мужу не приходилось сильно напрягать ногу. Берна бросает короткий взгляд на появившуюся напротив детскую, в которой трое малышей ползают по ковру под присмотром Йо, приехавшей с сыном в гости, и жены хага Майгора. Берна чуть поджимает губы, сдерживая недовольную реплику. Всё же свекровь любит внуков даже несмотря на то, что те ей не родные по крови…
…Быть может, так она заполняет пустоту в душе, оставшуюся после смерти обоих сыновей…
Что до Йо, то Берна никак не может запретить ей приезжать. Кроме того она, как ни странно, и правда неплохо ладит с детьми. Так что возмущаться Берна попросту не имеет причин…
Только желание от этого никуда не девается.
Йер негромко хмыкает, но более никак не выражает своего отношения к её терзаниям. Ну, и правильно. Ещё его в этом всём и не хватало!
— Леа сказала, что твой отец опять посетил её с визитом. Намекал на то, что Ноэр желает восстановить помолвку…
— Странно, но я ничего такого от него не слышал… — с преувеличенной озабоченностью отвечает Йер. Он спускается с последней ступеньки и облегчённо выдыхает. Тихо, но Берна слышит. Впрочем, делает вид, что ничего не заметила.
— При том, что, по словам Леа, у него появился интерес к одной исверке, что проживает сейчас в поселении ближе к морю… Я, кстати, с ней знакома ещё по Севре! Когда узнала, что она сейчас здесь, то невероятно удивилась. — Берна опускается на качели, дожидается, пока Йер займёт место рядом и чуть отталкивается от земли. И думает, что невероятно несправедливо то, что в Дайвеге таких качелей нет, не было и не будет — где их там ставить?! — И куда только людей не заносит… Хотя я так и не выбрала времени, чтобы пообщаться с ней лично. Но я даже не могу представить — пожелает ли Рийса возобновлять знакомство…
— Как интересно… — Йер откидывается на спинку качелей и прикрывает глаза. — Это ты так пытаешься выяснить, чем именно сейчас занимается мой отец? И для кого стараешься, сердце моё?
— Для тебя, — серьёзно отвечает Берна, ещё раз отталкиваясь от земли. И думает, что очень даже хорошо, что сейчас здесь нет ни братьев, ни воспитанников Семьи. Хотя, конечно, довольно глупо думать, что Семья оставить без присмотра хага Майгора. И Всех тех, кто за последние годы перебрался сюда. — Ты не представляешь себе, что могут сделать мои братья, если хаг Майгор допустит ошибку и даст реальный повод им заняться… Разумеется, ни тебя, ни, само собой, меня это не коснётся, но все остальные…
— Надеюсь, что он достаточно умён, чтобы не подставлять под удар нас… — произносит Йер. — Я не знаю. Просто не знаю, чем он и Ноэр занимаются. И любые попытки узнать… — он тяжело вздыхает. — Это всё выглядит, как шпионаж против собственной же семьи. Я понимаю, почему этим занимаешься ты — касательно данного аспекта у меня никогда не было иллюзий — но как я могу?!
— Не произноси это так, словно я держу тебя в заложниках, — Берна проводит рукой по металлической цепи, на которой висят качели. Естественно, цепь увита лианой. Сейчас — по случаю близящегося к концу лета, лиана уже отцвела и выглядит не так красиво, как ещё дней двадцать назад. Но это не так уж и портит вид. — Я желаю тебе и семье, к которой теперь принадлежу, долгих дней жизни. Счастливой жизни, Йер. Но это будет попросту невозможно, если Шай или Ясь… Ты просто не имеешь понятия, что из себя представляет Семья.
— Как я могу иметь хоть какое-то представление, если ты упорно обходишь эту тему из раза в раз? — Йер приоткрывает одни глаз и смотрит на Берну, при этом делая вид, что это — не более, чем шутка. — И я встречался с обоими твоими братьями… в разных ситуациях. И я помню то, что рассказала мне Йо.
— Йо? — Что могла рассказать эта белобрысая?! Берна удивлённо поворачивается к Йеру всем телом, чуть отпуская дар. И чувствует смесь недовольства собой и гнева на того, кто обидел его сестру. И что именно в таком случае от неё скрыли братья?! Она прикасается кончиками пальцев к руке Йера. Тот вздыхает и в паре слов пересказывает события ночи, когда на младшего брата Сойлара было совершено покушение. Берна качает головой. Ну, а чего, собственно говоря, ожидать от брата?! Тем более — в тот момент, когда Лейш только готовилась сменить фамилию… на этом моменте Берна мысленно хмыкает. К ней самой за обе её беременности никто не применял таких формулировок. Да и не относился с таким трепетом к готовящимся родиться детям. Это — участь жён мужчин Семьи. — Понимаю. С непривычки это может очень сильно пугать. Особенно если Шай приложил все усилия, чтобы добиться нужного ему результата…
— То есть, ты не отрицаешь того, что твой брат — чудовище?
— В какой-то мере, — кивает Берна, беря руку мужа в свои ладони и начиная осторожно поглаживать кожу между большим и указательным пальцем, воздействуя даром, чтобы внушить ему спокойствие. Это… неприятно, но Берна совершенно не желает, чтобы муж воспринимал её семью… Семью… как что-то, с чем надо бороться. — Но я росла рядом с ними. И привыкла к такому. Пусть меня, как единственную девочку в главной ветви Семьи, старались ограждать от всего, что могло меня шокировать. Моя Семья… знаешь, наш прадед ведь пришёл в Мессет с той стороны, как это принято называть здесь… — Берна удерживает дёрнувшуюся ладонь. — В этом нет ничего страшного — и там люди живут. Пусть они и несколько отличаются от тех, что находятся здесь. Но ведь и исверцы, к примеру, не совсем люди, на так ли?
— Это оправдание того, что хаг Шайесс…
— Вовсе нет, — качает головой Берна, всё так же поглаживая руку мужа. Какие тут вообще могут быть оправдания?! Кому они нужны? Зачем? — Это объяснение. В том числе и того, что произошло с Йо. В Семье… есть ряд особенностей… Тебе не особенно нужно это знать — хотя бы потому, что ты вряд ли окажешься в такой ситуации, когда без знания этого будет не обойтись… Йо не повезло встретиться с Шаем в тот момент, когда кровь Семьи говорила в нём слишком громко… хотя я не возьмусь утверждать, что в остальное время он — белый и пушистый, конечно. Но, в целом, вне этих моментов и Шай, и Ясь, и старшие мужчины Семьи ведут себя в достаточной степени разумно. Я не упоминаю в этом контексте Нейла — он не получил в полной мере дара Семьи, как и я. Хотя два года назад кровь заговорила и в нём, — Берна улыбается, опять ощущая радость по этому поводу. — Но именно благодаря этому дару весь Дайвег может не опасаться чудовищ, что живут на подземных ярусах города.
— Одни чудовища уничтожают других? — шутит Йер. Берна внимательно смотри ему в глаза. Действительно шутит. Это хорошо. Она кивает. — Замечательно! Надеюсь, мне и правда никогда не придётся оказаться в Дайвеге… Не надо смотреть на меня с такой обидой, Бэрри! Я же не запрещаю его посещать тебе! И что же ты мне предлагаешь сделать? Сказать отцу, что не стоит заниматься тем, чем он сейчас увлечён, потому что братья моей жены — чудовища, которые могут убить его и всю его семью… за исключением меня по ряду причин… если он не оставит свои развлечения, назовём это так?
Берна пожимает плечами. Откуда ей это знать?!
— Как считаешь, стоит ли мне возобновлять общение с Рийсой? — переводит она разговор, морщась от того, насколько грубо это вышло. Да, не стоило так резко обрывать тему, но она действительно не знает, что тут ещё можно сказать…
— На твоё усмотрение, — пожимает плечами Йер, принимая смену темы разговора.
Берна кивает. На усмотрение… Она до сих пор сомневается в нужности этого общения. При том, что после сообщения о том, что Рийса находится в Майгоре, прошло уже не так уж и мало времени. Мысль соскальзывает на Керью, которая и рассказала о Рийсе. И Берна задумывается, где сейчас находится сестра Льяты.
Надо будет вечером связаться с Льятой и узнать — не объявлялась ли Керья у неё. Конечно, это вряд ли возможно, но… мало ли?
