Изгнанник
Блюз пропет, и последние такты уже замолчали.
Безнадежно смыкается город единой стеной,
И вонзаются в сердце гвоздями стальные печали,
Сумасшедшая скрипка немеет навзрыд за спиной.
Впереди темных улиц разинуты мертвые пасти,
Где-то сверху бренчит эстакадою старый вагон…
Вдруг свеченье дома изменяет дразнящею властью,
Словно в древних трясинах блуждает манящий огонь.
Золотой силуэт, обрисованный грифелем ночи…
Вмиг щербленный асфальт лег под ноги судьбой…
Я не ведаю, что эта встреча мне прочит.
Я истратил себя, и исход принимаю любой.
Скорбный памяти путь слишком узок и слишком неверен,
Но сейчас он мгновенно выводит меня
К тем холмам, где медовый господствует вереск
И в реке новый день восьминогого поит коня.
Ты шагаешь навстречу, звенит узнаванье,
Задыхается резко отброшенный гнев…
Знать, прадавние чары такое сплели нам свиданье.
Что ж, былая моя королева, ты – лучшая из королев.
Ты ветрам в диссонанс, обнажая все наше родство и несходство
И смягчивши надменный прищур фиолетовых глаз,
Зачеркни милосердно все вины, разлуки, сиротство.
Ведь пророчица-баньши еще не кричала о нас.
Будет блюз убаюкивать наши печали,
Будет город кичиться личиной иной,
Но о давних потерях и новом начале
Сумасшедшая скрипка смеется у нас за спиной…
