Я нашел... Кого?

1

Я просто отмахнулся от страдальца.

Была мне эта сцена неприятна.

– Уйми-ка, Фэрна, своего рыдальца.

А то, глядишь, пойду я на попятный,

В темницу загоню его обратно.

Красотка испугалась, побледнела.

– Мой господин, простите. Есть к вам дело.

Его хочу я изложить приватно.

Мы вышли в коридор, где иней белый

Расползся беспрепятственно по стенам.

Тут Фэрна второпях протарахтела:

– Лишь только я задумала измену,

Я о подруге вашей все узнала.

Она в каморке возле арсенала.

2

Я за вслед за Фэрной мчался, задыхаясь,

И искры хищно вкруг меня кружили.

А сердце заходилось трепыхаясь,

И кровь, кипя, огнем неслась по жилам.

Пересекли мы залы, что служили

Для пышных и торжественных приемов.

Чередованьем спусков и подъемов

Десятки лестниц нас не устрашили.

К двери стальной, которую без взлома

Не отворить, мы вихрем подлетели.

Такие, кстати, видел я и дома,

Не уничтожить и при артобстреле.

Преграде я не дал себя мурыжить,

Струей огня дыру в двери я выжег.

3

Была каморка странная просторной.

Блестел опасно пол обледенелый,

А стены все – в потеках тошнотворных

И в центре – саркофаг молочно-белый.

С трудом вдохнул я воздух загустелый,

Себе проплавил по полу дорожку,

Неспешно, чтоб не допустить оплошку

Приблизившись, коснулся потускнелой

Холодной крышки. В потолке окошко

Роняло тусклый свет на гладкий камень.

Вздохнул я, подготовился немножко,

Потом направил тонкой струйкой пламень

На крышку и, разрезав ее напол,

Спихнул обломки с громким шумом на пол.

4

Лежала ты недвижная, нагая,

И пламя ярое кудрей волнистых

Текло, с крутых холмов грудей сбегая.

На шее тлело золотом монисто.

Лед льнул, ласкаясь, к коже бархатистой.

Был скорбен взор незрячий глаз зеленых.

Ядреных бедер, рук и ног точеных 

Был крепок сон, но ласк готова пристань

В ловушках плоти, льдисто укрощенных.

И замер я, в момент за горло схвачен

Удавкою страстей неутоленных.

Потом собрав наличную удачу

В кулак, я ласково погладил жаром

Живот и грудь твои, лед расточая паром.

5

Жар нежно обнимал нагое тело,

Томя его и лаской будоража.

Но ты все так же мертво леденела,

А стойкий холод нес исправно стражу.

Я стал бояться, что с бедой не слажу.

И, наклонясь, с ухваткой воровскою

По гладкой коже я провел рукою,

Но результат меня обескуражил.

Рот искривив, ты дернула щекою,

И корчи тело выгнули дугою.

До локтя руку мне пронзило током.

Я с криком отскочил, смятенный шоком.

Был истощен запас моей отваги,

А ты, хрипя, забилась в саркофаге.

6

Разнесся по каморке гул ударов,

И, трясся саркофаг, как в лихорадке.

Страшней еще не видел я кошмаров.

Ты гнулась так, что в пору акробатке.

Там, где твои по стенкам били пятки,

Сеть трещин расползлась по камню споро.

Твердил я наговор за наговором,

Хоть мне бежать хотелось без оглядки.

Внезапно спазмы унялись и схватки.

Ты села в саркофаге, озираясь,

И тут в меня вцепился взгляд твой хваткий.

Ты крикнула от злобности, сгорая:

– Здесь, в этом мире проклятом, одна я.

А ты исчезни. Я тебя не знаю.

7

Я так и взвыл и, брызгая слюною,

Вопил, мешая все воспоминанья:

О кратких ласках, ссоре той весною,

Размытом далью терпком узнаванье,

О долгом и бесплодном избеганье,

О встрече – безымянной, бессловесной,

О сделке с древним демоном нечестной,

О пряной смеси страха и страданья,

О боли, даже близким неизвестной,

О свете среди тьмы в родном окошке,

О планах эмиграции совместной…

В ответ – шипенье подзаборной кошки:

– Юлишь, мерзавец! Крутишь, лжешь паскуда!

Ты демону продал меня, иуда! 

8

Я отшатнулся, словно от удара…

Нет, все не так… Должны остыть мы оба…

Я так хотел, чтоб прекратилась свара…

Но этот взгляд… В нем злоба, злоба, злоба…

И холодок коварного озноба

Противным червяком прополз по телу,

И от него кровь в жилах загустела.

– Ты бредишь? Что за странная хвороба?

Быть может станцевать нам тарантеллу?

Конфликт пытался разрядить я шуткой,

Хоть надо мной беда отяготела.

Но от твоей ухмылки стало жутко.

– Ну, напросился ты, урод, на драку.

Сейчас тебя прикончу, как собаку.

9

Метнулась кошкой ты из саркофага,

В полуприседе резко руки вздела.

К двери я отступить почел за благо,

На этот танец глядя ошалело.

– Послушай, далеко заходит дело…

Но скрюченные пальцы воздух рвали,

В зеленое свеченье одевали

Звериные движения умело

Те руки, что когда-то обвивали

Мое экстазом мучимое тело.

В реальности чудовищном провале

Вся оторопь с меня в момент слетела.

Разъела злоба душу, как цикута,

А жар багровый мир в туман укутал.

10

Вмиг на моих ладонях распустились

Цветы огня под всплеск адреналина.

– Вы как-то тут не в меру расшутились.

Прошу прощения у господина, –

Входя, сказала Фэрна с глупой миной –

Ни дать, ни взять, хитрющая субретка.

Ты, повернувшись, прошипела едко:

– К нам с пастбища, рогатая скотина?

– Да ладно, обзывайте хоть левреткой,

Но то, что вы затеяли, – негоже.

– Горазда ты дерзить, однако, детка.

Что ж, просишь, получай по наглой роже.

Метнула сгусток силы ты в отплату,

Но Фэрна уклонилась перекатом. 

11

Скакала и волчком вертелась Фэрна,

Умело уходила от атаки, 

А ты раздухарилась непомерно,

Похоже, даже радовалась драке.

– Я думала, про демонесс – все враки.

А эта нереально прям крутая.

Но я твой зад поджарю, золотая!

Не одолеть меня такой макаке.

Взвилась вдруг Фэрна в воздух. Улетая

От меткого удара в угол дальний,

Ты завопила. Щедро брань густая 

Прикрасила сюжет сей криминальный.

Я понял, что пора уже вмешаться,

Иль после буду сильно сокрушаться.

12

Я не успел вмешаться в потасовку.

События – как с горки покатились, 

В короткие мгновенья уместились,

И верх в борьбе взяла моя бесовка.

Вокруг тебя вдруг ледяная клетка

Соткалась, враз меняя обстановку,

Ты зарычала: Вашу крысоловку

Я разломаю, кончу профурсетку,

Тебе, сволота, выпишу таблетку.

Что лыбишься? Ведь закопаю ж, сука.

А мне, дурехе, будет впредь наука,

Как жить, чтобы не стать марионеткой

Для демонов и всяческих уродов.

Смеешься? Вот же курвина порода!

13

Вздохнул я, да и вышел из каморки,

Послав тебе прощально взгляд усталый.

Тоска мне грузно влезла на закорки,

Надежды не осталось искры малой.

За мною следом Фэрна побежала.

– Мой господин, вреда ей там не будет.

Пускай немного голову остудит.

Потом опять начнете все с начала.

Уж очень переменчивы вы, люди.

А, впрочем, это все владыки чары.

Умеет ведь заваривать он свары. 

 Но разом с вами мы беду избудем.

– Оставь меня, – сказал я ей сурово. –

А с той я больше не промолвлю слова.