— Ну что это за безобразие такое?! — воскликнул светлый эльф, потрясая в воздухе белоснежной накладной бородой. — Я что, должен это надеть?

    — Успокойся, Листэн, — его коллега, светлая же эльфийка Солани, примирительно погладила разнервничавшегося парня по плечу. — Это всего лишь детский праздник. Побудешь немного Дедом Морозом и все.

    — Ты не понимаешь! — театрально закатил глаза Листэн и приложил руки к груди. — Как я, великий актер, игравший самого Листираниэля в десятке постановок, буду изображать вот это вот?! — он ткнул пальцем в добротно нарисованный портрет толстенького дедугана в красной шубе, бородатого, патлатого и с большим мешком на спине.

    — Это ты не понимаешь! — всплеснула руками девушка и достала из большого комода с множеством ячеек точно такой же белоснежный кудрявый парик. Повертела в руках и нахлобучила себе на голову. — Народу нужен праздник. Нужна атмосфера, нужно расслабиться, в конце концов. Кому сдался твой напыщенный болван Листираниэль с волшебным мечом, если этих мечей можно купить на рынке десять штук за серебрушку? И все волшебные-преволшебные, аж волшебство вытекает. А народ жаждет сказки!

    Листэн затравленно покосился на большую искусственную ёлку, которую наряжали трое пухленьких гномов. Небьющиеся блестящие разноцветные шарики порой выпадали из грубых широких ладоней и смешно прыгали по полу. Один из шаров подкатился к самому начищенному до блеска эльфийскому сапогу, и светлый брезгливо пнул его обратно.

    Елки. Шары. Гирлянды! Новый, мать его, год!

    Разряженные гномы, переодетые эльфы, трезвые демоны (как ни странно) и поющие дриады. Ужас! Такого в их мире ещё не было никогда. Ну был праздник середины зимы, был праздник начала весны, лета, осени. Равноденствия опять же. Долгоживущим эльфам каждый новый год, что человеку новый день — пройдет и не заметишь. А тут такое новшество начальство учредило! И не поспоришь…

    Старому актеру совсем не улыбалось переучиваться новой профессии. Лучше уж действительно разок сыграть перед детишками этого… Деда Мороза…

    Солани приняла молчание напарника за согласие и радостно нахлобучила ему на голову белый парик. Потом подумала, что к синим глазам эльфа ну никак не пойдет красная шуба и валенки, перекрасила их в синий мощным магическим красителем. Подвязала чуть растрепавшуюся бороду и принялась искать палку.

    Палка, точнее посох, имелась, но на роль посоха Деда Мороза подходила слабо. Этот посох обычно изображал в постановках посох Великого Тёмного Властелина из соседнего мира и использовался исключительно для антуража. Огромный кроваво-красный камень в набалдашнике сиял призрачным и пугающим светом. А черное древко символизировало мощь самого Властелина. Но другой посох заказывать было некогда…

    Эльфийка шустро отыскала быстросохнущую краску, перекрасила черный посох в блестяще-золотой, решила, что и так сойдет, и сунула Листэну. Актер замер, словно статуя, боясь пошевелиться в костюме. Ему стало даже жарко, и эльф едва заметно расстегнул пару верхних пуговиц. Ну кто придумал этот бред? И почему не загримировали гнома? Да любой будет рад, вон как раз образ подходящий и борода настоящая есть… Нет же, бороду им белую подавай!

    Тем временем помощник-человек притащил огромный мешок с подарками, набитый доверху.

    — Будете раздавать детишкам за правильные ответы, — пояснил он, глядя, как округляются глаза и так недовольного эльфа.

    — Я актер, а не грузчик! — возмутился Листэн, театрально хватаясь за сердце. — В моем контракте не было прописано, что я должен таскать тяжести!

    — Это не тяжесть, а антураж! — пока эльф возмущается, его напарницу споро гримировали под Снегурочку две гномки и девушка-человек. Золотистые волосы эльфийки собрали в косу, добавили белизны лицу, подкрасили серебристыми тенями глаза…

    Потом одели в синюю с серебристым шубку, помогли натянуть узкие высокие белые сапожки… Как венец образа — на голову девушки опустилась серебристая блестящая корона, призванная заменить изображенный на другой картинке головной убор непонятного предназначения.

    — Это издевательство над эльфами, — бубнил под нос Листэн. Но всё же поднял мешок, спрятал в карман шубы листок с записью диалога на случай спонтанного склероза и подхватил под руку напарницу. Эльфийка засмеялась, ее звонкий смех рассыпался колокольчиками по гримерке. Гномки выразительно закатили глаза, люди подняли большие пальцы вверх. Значит — годно.

    Сцена театра встретила актеров смехом и гомоном. Большинство зрителей — дети разных рас, пришедшие посмотреть на невиданное ранее представление. Посреди сцены — та самая споро украшенная гномами ёлка, картонные олени с картонной упряжкой летят прямо над ней… Листэн на всякий случай пощупал затылок — больно уж хлипким казалось ему это сооружение. Если упадет — мало не покажется. Но все же взял себя в руки и начал играть.

    Дети реагировали живо — отвечали на загадки, участвовали в конкурсах, помогали вести дальнейшее представление в меру своих соображений на счет происходящего. Эльф уже замучился доставать подарки из мешка — кукол, плюшевых зверят, пластиковые и деревянные игрушки, кулончики, детские заколки, игрушечные волшебные палочки… Все слилось в сплошной неразборчивый поток… Загадать загадку, выслушать ответы, определить, кто первый правильно крикнул, достать игрушку, послать к выигравшему…

    Язык эльфа заплетался, игрушки все не кончались, мешок стал тяжелым и неподъемным. А неугомонная Солани умудрялась еще и пританцовывать, ободрять, определять правильные ответы. Сам он давно уже действовал не по сценарию, чисто по наитию, волнуясь, наверное, больше, чем перед тем самым знаменитым спектаклем…

    Закончилось все так же шумно, бурно, непривычно. Дети хлопали в ладоши и визжали — тоже новая человеческая мода. Взрослые разбирали заигравшихся детей. Театр бурлил живой массой покидавших его зрителей. И, наконец, зал опустел…

    Листэн уселся на край сцены и с наслаждением вытянул ноги. Рядом плюхнулась бессменная напарница и сняла правый сапог, размяла затекшие пальцы.

    — Сколько мы сегодня получили? — хрипло осведомился эльф, мечтая о стакане воды.

    — Пять тысяч, — так же хрипло отозвалась напарница.

    — Сколько? — актер подскочил на месте, едва не потеряв бороду. — Вот это деньжищи!

    — Да… деньги хорошие, — Солани стянула тяжелую корону и сунула подмышку. — Но заработок тяжелый. Да и актуально это только в середине зимы…

    — Но… получается… за зиму я смогу накопить на… собственный дом? — удивился актер и снял накладную бороду. — У меня будет дом в столице?!

    — Только если будешь вот так же пахать утром и вечером каждый день, — пожала плечами напарница. — Утром в школах и садах, вечером — в театре. И бороду лепить будешь…

    — Буду! — вдруг неожиданно согласился Листэн. — Всё буду. Пошли отметим прибыль, что ли?

    Усталые эльфы-актеры ушли снимать грим и получать первый приличный заработок.