Глава 12, в которой Лин подхватывает вирус, назначение «придворной дамой», ...

...и слушает песню об «Ужасной Лисичке»

____

Утром я проснулся от шороха и повернул голову на звук.

Его Высочество сидел за маленьким столиком, за которым я обычно кушал у себя в комнате, и с едва слышным шелестом растирал брусок туши на блюдце. Масляный светильник мигал, готовясь погаснуть, бумажная перегородка окна приобрела тот призрачно-серый цвет, который возникает от соперничества между живым лепестком огня внутри комнаты и рассветными сумерками снаружи.

Я оказался укрыт одеялом, причём почти с головой и, наверно поэтому так хорошо спал – было тепло. А ещё, из-под накинутого на голову одеяла было удобно наблюдать и самому оставаться незамеченным.

Му Син разложил на столике один из моих листов бумаги, взял кисть и… застыл, глядя в пространство. Светильник мигнул – и Му Син шевельнулся, а потом, обмакнув кисть, написал что-то, придерживая рукав одежды.

Ответное письмо, вспомнил я. Но тут светильник снова мигнул и погас окончательно, видимо, масло выгорело до дна.

Вначале, в комнате стало совсем темно, только едва слышный стук отложенной кисти подсказал, что происходит, но потом глаза приспособились, и я увидел поднявшийся силуэт Тэ Му Сина на фоне серого прямоугольника окна. Его Высочество постоял, будто раздумывая, что делать, и осторожно прошёл мимо меня к внутренней двери в дом. Тихий шелест отодвигаемой и задвигаемой обратно двери подсказал, что он покинул комнату.

Я медленно откинул одеяло и сел.

В принципе, в комнате было не так уж и темно, как мне казалось лёжа, я видел столик, сундуки, аккуратно свёрнутый матрас, на котором спал ночью Его Высочество и… смятый ком бумаги, который я вчера притащил из сада, не задумываясь об этом. То письмо, которое получил Принц.

Конечно, это опять было не целое письмо, но всё, что было на обрывке, я прочитал:

«…До нас дошли слухи, что с Горы Дьявола снова сошли демоны, правда ли это?

Му Син, береги себя и будь благоразумен! 

Мой супруг, князь Нань, твой близкий друг, не может тебе написать, но передаёт через меня привет и надеется на новую встречу, которая, по его словам, будет похожа на вашу предыдущую».

Я отложил смятую бумагу и, оглянувшись на дверь, подполз на четвереньках к столику – одеяло волочилось сзади как шлейф – без него почему-то казалось зябко. Вытянув шею и повернув набок голову, я прочитал написанные на листе иероглифы:

«Дорогая сестра, насчёт демонов не беспокойся, всё под контролем. 

Супругу передай, что нам не сто́ит встречаться. Это не приведёт ни к чему доброму»

Озадаченный, я отполз обратно, на нагретое место на своём покрывале, размышляя, не сходить ли к декоративному прудику, вдруг там валяется недостающая, оторванная Принцем часть послания? Потому что пока мне было ничего не понятно…

Между тем дом просыпался.

Где-то внутри затопотали тихие шаги, стукнула едва слышно придвинутая дверь, со стороны кухни послышалось звяканье фарфора и сухие удары кресала о кремень – кто-то разводил огонь, надрывно заорал в отдалении в сарае петух, приветствуя новый день. А потом – я едва успел натянуть одеяло на голову – снова быстрые, но теперь чёткие шаги, и дверь отодвинулась. На пороге стоял Тэ Му Син, с зажжённым светильником в одной руке и с синим шёлковым конвертом в другой.

– Ваше Высочество? – внезапно раздался из-за его спины мужской голос.

Принц ничем не выдал, что услышал его. Он вошёл, поставил светильник на стол и вложил исписанную бумагу в конверт.

В дверях стоял вчерашний посланник, одетый, собранный, разве что, без плаща. Сквозь зазор из накинутого на голову одеяла я видел как он цепким взглядом обводит комнату, остановившись лишь на висящем на краю зеркала парике, а потом на моей скрюченной фигуре, сидящей на разворошённой и смятой постели.

– А это кто? – спросил посланник, но, прежде чем он сделал второй шаг в комнату, подцепил и откинул одеяло, закрывающее моё лицо и фигуру, Тэ Му Син стал на его дороге и отвёл протянутую было руку.

– Служанка, – сказал Му Син. – Я же говорил, что мне греют постель. Одну вы забрали. Это вторая.

Посланник наклонил голову и разглядывал… чёрт! – мои выбившиеся из-под одеяла босые ступни – в пятнах от травы и размазанной и подсохшей грязи. Я вытащил руку и кончиками пальцев ухватил край одеяла и натянул на это позорище.

Здорово, что хоть лица не было видно, меня прошиб пот и жар от одной мысли, как я порчу репутацию Му Сина… А он – ничего, даже в лице не изменился, только молча протянул синий конверт посланнику. Тот тоже оказался кремень – взял конверт, коротко поклонился и вышел. Вскоре от ворот послышалось ржание коня и удаляющийся топот копыт.

***

– Итак, чья это была идея – избавиться от госпожи Лин?

Все домочадцы стояли перед Его Высочеством в той комнате, где проходили иногда общие трапезы. Господин лекарь смотрел в сторону и перебирал сухонькими пальцами бороду. Генерал Пак, в полотняных штанах и рубахе, с видимым усилием стоял в вертикальном положении, но смотрел прямо, явно непричастный к этому замыслу. Высокородная госпожа Чхвэ держалась с достоинством, но смотрела в пол и крепко сжимала в руках сложенный веер. И-Сын и И-Мин стояли рядом с ней на коленях. Ну, и я, во всё ещё накинутом одеяле, переминался босыми и грязными ногами на холодном полу. От взгляда Принца меня пробирала дрожь, да и не меня одного, подозреваю.

– Прошу меня простить, Ваше Высочество, – сказала госпожа Чхвэ и медленно опустилась на колени рядом со служанками. – Идея была моя. Когда я увидела в деревне солдат князя Нань… Это существо не должны были застать у нас в доме!

– Мой Принц! – разрушил повисшую тишину генерал Пак. – Сестрица Чхвэ не должна была решать, но если бы солдаты князя застали в доме… госпожу Лин, было бы совсем худо! Сестрица выиграла нам время.

– А вы что скажете, господин лекарь Ши? – спросил Тэ Му Син.

– Вы излишне бледны, Ваше Высочество. Вы хорошо… э-э-э… спали?

– Благодарю вас, господин лекарь Ши, – ледяным голосом ответил он. – Хоть мне и приходят в голову странные фантазии о призраках, демонах и духе лисицы, как вы говорили, господин лекарь, я остаюсь принцем крови и единственным, пока, наследником императора, если кто забыл. И я не позволю решать за меня, что делать. Никому. Поэтому рекомендую мне не перечить. И не уводить разговор в сторону.

У меня мороз шёл по коже от голоса Тэ Му Сина. Как можно нагнать такого страху, даже не повышая тон? Вот ведь, хрень… Я поплотнее закутался в одеяло.

– Ох, и что вам… госпожа, и правда, не бежалось? – с досадой пробурчал генерал. – Неужто двадцати лянов было мало? Куда уж больше, такие деньжищи…

– А… да? – я поймал брошенный на меня и полный горячей ненависти взгляд госпожи Чхвэ и совсем растерялся. – Мало…

– Сколько же вам надо? – спросил генерал.

– Кхм… Мало было… еды. Лепёшек и…кхм… риса.

На меня пялились теперь все присутствующие, от Му Сина до обеих служанок, только с чуть разными выражениями.

– Мой Принц, – горло сжималось от волнения и, кажется, даже горело, – прошу вас, простите высокородную госпожу Чхвэ! Она действовала от доброго сердца и только потому, что заботилась о вашей безопасности!

– Хм… – сказал он, а я снова переступил ногами по ледяному полу. От волнения и повисшей тишины меня снова бросило в жар. А Принц перевёл взгляд на госпожу Чхвэ. – Поведайте, откуда у вас такие деньги, госпожа. Насколько я знаю, имущество тех, кто отправился со мной в ссылку, было отобрано.

– О-о-о… – вскинул на него взгляд лекарь Ши. – А и правда?

– У меня бывают просветления, – уничтожающим тоном снова напомнил лекарю его же слова Принц.

– Я… Мне… Мне дала их новая супруга императора, высокородная госпожа Хэй, – сказала домоправительница и опустила голову. – За то, чтобы я присматривала за Его Высочеством. Чтобы… не допустить бастардов в династию. От недостойных простолюдинок. Я… должна была бы уладить неприятности, если бы такое случилось.

– Вот видите! – снова некстати влез я в зловещую паузу. – Госпожа Чхвэ таких денег не пожалела, все-все отдала! Кх-х, кх-х… Какая преданность, Ваше Высочество! Простите её!

– Простите! – пробасил генерал и с больши́м трудом опустился на одно колено и склонил голову.

– Простите! – присоединился к этому повальному флешмобу и лекарь и тоже опустился на колени.

– Эм-м… – Тэ Му Син оглядел подданных и остановил взгляд на мне, единственном, кто оставался на ногах. – В таком случае… Назначаю вас, госпожа Лин, на временную должность моей придворной дамы.

– А… – выпал в осадок я. – Меня? А что я долж…на буду делать? Я, кхм… не знаю никаких церемоний…

– Вам не понадобится. Вы будете греть мою постель.

– Что?! – поразился я. – Я?! Нет, вы не можете! Я же… помогаю господину лекарю Ши! А как же массаж?!

– Забудьте, – сказал Принц. – Или вы планируете самостоятельно калечить себе пациентов? Где вы найдёте столько состоятельных женщин с больной спиной? Крестьянкам нечем платить, а к мужчинам вам подходить не стоит.

Я заткнулся, раздумывая, что возразить. Возразить было нечего, хотя очень хотелось. Это… было логично.

– Ваше Высочество… – заныл вдруг в мою поддержку и лекарь. – Вы не можете назначить госпожу Лин на эту должность… Прошу вас подумать снова...

– Вы не можете, – подала голос и госпожа Чхвэ. – Нельзя брать наложниц из простолюдинок! Это существо… – она взглянула на Принца и испуганно прикрыла рот рукой.

– Наложниц? – простонал я, чувствуя, как комната начинает вращаться. – Нет…

– Уверен, вы справитесь со всеми проблемами, госпожа Чхвэ, – ядовито сказал Принц. – Тем более что ваши деньги нашлись. А вы – не вздумайте падать в обморок, госпожа Лин! Это не навсегда, я лишь хочу, чтобы вы дожили до сотого дня вашего схождения со Скалы. Думаю, никому не придёт в голову травить мою придворную даму? – он обвёл тяжёлым взглядом присутствующих и даже то, что из-за свисающих на половину лица волос был виден лишь один глаз, этой тяжести не смягчало. – Убивать демонов – моя судьба и предназначение, и я никому не дам отнять это у меня!

– Но… – снова сла́бо подал голос я.

– Вы сами предполагали такой исход событий, разве нет, госпожа Лин? Когда свалились с крыши. И вроде бы, были не против.

– А теперь против… Наложницей?..

– Не пугайте бедную девочку, Ваше Высочество, – укоризненно покачал головой лекарь Ши. – Зачем вы говорите неправду? Прошу вас, пожалуйста, подумайте снова…

– Какую неправду? Я нездоров, как вы изволили вчера выразиться, господин лекарь Ши. И мне пришла фантазия, чтобы мне грели постель, где тут хоть слово неправды? Госпожа Лин?..

Греть постель, подумал я. Моя должность быть… постельной грелкой? Кстати, а грелка бы не помешала, так холодно… и всё куда-то плывёт…

– Ваше Высочество, у госпожи жар! Вы что, этого не заметили?!

Милый доктор, думал я со слабой улыбкой, слушая его затихающий голос, надо сходить в аптеку, у меня дома нет жаропонижающего…

– Как, интересно, я мог это заметить?! – ещё тише кричал на него, отдаляясь, голос Принца.

А потом наступила тьма.

***

Летом на пригорке

Зацвели ромашки.

Солнышко светило

Сладко пахли травки.

Какой хороший у И-Сын голос, думал я. И мелодия славная, простая и переливчатая… И песенка такая хорошая – про солнышко, ромашки и добрую лисичку. И никаких тебе страшных принцев их дурацким предназначением убивать демонов…

На пригорке в травах

встречу я лисичку

Белую лисичку,

Волосы в косичку.

Несколько дней я провалялся в жару и бреду от высокой температуры. Что за эти дни происходило – помнил смутно. Кажется, кто-то обтирал меня ледяной мокрой тканью, кажется, по всему телу, а я трясся, плакал и говорил, что мне холодно, холодно, холодно…

У неё на лапках

Жёлтые сапожки,

У неё в корзинке

Рисовые крошки.

Помню горькую травяную настойку во рту и как чьи-то руки приподнимали голову, чтоб я мог пить. Помню волны жара, когда температура начинала спадать, и как промокали от пота простыни и одежда… Помню, что просыпался в сухом и чистом и снова трясся от холода. А вот как ходил в эти дни в туалет – вообще не помню, но, наверно это и к лучшему…

У неё на ушках

Серьги из полыни.

У лисички глазки

Словно небо – сини.

У И-Сын чудесный голос, думал я, слушая песенку. Или это была И-Мин? Крутить головой не хотелось, а рассматривать – болели глаза. Вирус. Наконец-то я подхватил местный вирус. Добегался босиком, идиот. Переохладился.

У неё рубашка

Листьев повилики,

У неё улыбка

Как у Светлоликой.

Чудесная песенка! Я слушал, улыбался и почти заснул под негромкое мурлыканье девичьего голоска.

Иногда, когда я просыпался во время болезни, я видел рядом с собой госпожу Чхвэ, которая прикладывала к моему пылающему лбу мокрую тряпку. Иногда это был господин лекарь Ши, и тогда мне чаще перепадала горькая настойка, горькая, но благословенно тёплая, от которой смягчался и утихал пожар в пылающем болью горле. Иногда, в болезненных кошмарах снилось, что мне перерезали горло и поэтому оно так болит: то радужная преграда не удержала крестьян и они ворвались в разрушенный храм на скале, то мёртвые мумии и скелеты поднялись и хватают за шею костяными страшными пальцами, то как я захожу в комнату с подносом и пиалой молока, а Принц поднимается из бочки и всаживает зажатую в кулаке сверкающую заколку мне в шею – наискосок, навылет... Чёрные волосы развеваются от кругового движения, поднос накреняется, и пиала валится в воду, окрашивая её белым туманом…

Последнее виде́ние было до слёз обидным, и я просыпался с заложенным носом, мокрыми глазами и долго не мог сглотнуть образовавшийся в горле ком.

Единственный, кого я никогда не видел в моменты бодрствования, это Му Сина. Нет, чёрт! Никаких личных имён! Тэ-гуна! Надеюсь, он укатил на патрулирование. И вообще… передумал.

У лисички бусы

Из сушёных ягод.

У лисички голос…

– И-Мин! – взревел Его Высочество наследный-принц-если-кто-забыл – и ворвался в комнату, нависнув над девушкой. А потом схватил её за локоть и вытащил за дверь, бормоча что-то угрожающее.

Ну вот, пожалуйста, подумал я, стоило только вспомнить… А ведь всё было так хорошо! Зачем он так?

Слабость была такая, что ни отвернуться, ни натянуть одеяло на голову сил не было, только лить слёзы из открытых глаз, которые стекали по щекам и заливались в уши. Чёртов вирус! И тут же, как назло, вспомнился вопрос о том, кто меня обтирал, переодевал и… хм… помогал ходить в туалет?

Зашуршала отодвигаемая дверь и на пол возле моей постели опустился Тэ-гун. Половина лица закрыта чёрными волосами, как у демона, даже больше обычного, взгляд в сторону.

– Как вы себя чувствуете, госпожа Лин? – спросил он.

Всё ещё «госпожа»?– вяло удивился я.

– Жалею, что всё ещё тут, – прохрипел я. – Хотелось проснуться дома.

Принц молчал и смотрел в сторону.

– Белая лисичка гуляла по травке, глупая лисичка промочила лапки… – шёпотом сымпровизировал я. – Такая хорошая была песня, зачем вы прогнали И-Мин?

– Это была плохая песня, – сказал Тэ-гун. – Плохая древняя песня. Столько веков прошло, а крестьяне до сих пор её поют. Все дети в деревне знают. Засыпают под это, – он снова помолчал и искоса посмотрел на меня. – Вам что-нибудь надо, госпожа Лин?

– Узнать, – прошептал я. – Кто… сидел со мной? Переодевал?

– Это была госпожа Чхвэ. Кому ещё прилично ухаживать за моей дамой? И господин лекарь Ши, конечно. Что-нибудь ещё?

Я некоторое время переваривал эти све́дения. Госпожа Чхвэ? Если она меня мыла-одевала, то уж точно знает, что я парень. Впрочем, она знала это и до того как я свалился с бредом и жаром, как и господин лекарь. А вот Принц?

– Это вы ей приказали?

– Да.

И… он всё ещё называет меня «госпожой»? Неужто высокородная Чхвэ ему не сказала? С ума сойти, с этими средневековыми интригами… Сил нет думать…

– Так вы… не передумали… брать меня наложницей? – наконец спросил я.

– Вот вы чего боитесь, – взгляд в сторону. – Не стоит, госпожа Лин, я помню ваши слова о браке, постельных играх и чувствах. Не бойтесь. Я действительно нездоров и мне действительно не помешала бы грелка, но вы на эту роль вряд ли годитесь. Мало того что трусливы, как мышь, так ещё и не очень тёплая, – он протянул руку и коснулся моего лба тыльной стороной пальцев: они были почти горячими, по сравнению с моим лбом. – Почти мёртвая и остывшая… Лисичка.

Он убрал руку и отвернулся.

– Ничего не бойтесь, госпожа Лин. Я просто буду держаться рядом с вами, чтобы мои подданные не убили вас… из лучших побуждений и для моего же блага. Не больше. Сегодня я приду и буду ночевать в вашей комнате, сразу говорю, чтоб вы не пугались. В углу постелю.

– Почему? – спросил я, и, скосив глаза, увидел из-под чёрного рукава Его Высочества край своей зелёной атласной ленты. – Почему защищаете?

– Я слишком много заплатил за своё право убивать демонов. И я никому не позволю отобрать его у меня. Отдыхайте, госпожа Лин.

Отдыхалось после его слов мне плохо – донимали мысли о том, зачем защищать, чтобы потом всё равно убить? Или… что? Это только принципиальное отстаивание своего права?

Вечером, вернее, уже ночью, Тэ Му Син пришёл, как и обещал, и молча расстелил матрас в углу комнаты.

– Ваше Высочество, – позвал его я, убедившись, что он смотрит в потолок и даже не думает закрывать глаза. – Почему вы не спите?

– Задумался о том, что безоглядно доверял людям, которые уехали со мной в ссылку. А матушка Чхвэ взяла деньги у императрицы.

– И что? – спросил я. – Это не даёт вам спать?

– Нет. Спать мне не даёт мысль о том, у кого мог взять деньги господин лекарь Ши. И генерал Пак.

– Вы такой подозрительный, – вздохнул я. – У нас, когда человек внезапно начинал подозревать всех вокруг, это называлось паранойей, хм… проклятие такое… и такого человека отправляли к целителю, пить таблетки.

– Хм, – сказал Принц. – В вещах господина лекаря Ши я нашёл сорок лянов серебра. А у генерала Пака – двадцать пять. И пилюли господина лекаря Ши я больше не пью. А без них мне снятся кошмары.

– А… – спросил я, проглотив длинное нецензурное ругательство, несвойственное приличной даме, – двадцать лянов, насколько это много?

– Можно купить земли как три эти доли́ны, – меланхолично сказал Принц, – с десяток лошадей и пару лет содержать большое поместье.

Вот теперь я выругался, правда, одними губами.

– Так… что там со злой песней, Ваше Высочество? – спросил я, стараяь отвлечь от грустніх размішлений о предательстве среди ближайших сторонников. – Давайте уж всё дерьмо в одну кучу. Ой, приличные дамы так не говорят...

– Уверен, что хочешь это знать, Лисичка? – спросил Принц, усмехнувшись и повернув ко мне голову. – Ладно, на чём эта дурёха остановилась?

– На сушёных ягодах, – сказал я.

– Точно, – сказал Принц и, заложив руки под голову и глядя в потолок, вдруг тихо запел низким глуховатым голосом. И то, что днём, в устах служанки звучало милой этникой, в его устах, да ещё и ночью, приобрело оттенок зловещей угрозы.

Но, боги, как же красиво звучал его голос!

У неё на ушках

Серьги из полыни.

У лисички глазки

Словно небо – сини.

У неё рубашка

Листьев повилики,

У неё улыбка

Как у Светлоликой.

У лисички бусы

Из сушёных ягод.

У лисички голос

Травит тебя ядом.

У лисички зубки

Белые, как кости.

Не зови лисичку

В дом к себе ты в гости.

У неё на лапках

Жёлтые сапожки,

У неё в корзинке

Рисовые крошки.

Рисом угощали

Юные девицы,

Её привечали

Парни смуглолицы.

У лисички зубки

Белые, как кости.

Не зови лисичку

В дом к себе ты в гости.

Жёлтые сапожки –

Человечьей кожи,

Съест твоё сердечко

Да и печень тоже.

У лисички бусы

Из сушёных ягод.

У лисички голос

Травит тебя ядом.

– Там ещё много куплетов, Лисичка, где говорится… много всего разного. Но их я петь уже точно не буду.

Му Син на секунду замолчал, а потом добавил уже чуть другим тоном:

– Спокойной ночи, госпожа Лин. Прошу вас, постарайтесь отдохнуть.

                                                            (иллюстрация от Надежды Толпеевой)