Глава 15, в которой Лин переоценивает свои силы, порывается рассказать ...

...Его Высочеству правду, и не замечает очевидного

___

Три дня спустя мы с Тэ Му Сином шли по горной доли́не смотреть на место падения «дракона».

Время было за полдень, мы только что плотно пообедали, а господин лекарь Ши отправился в храм приглашать настоятеля. Господин генерал Пак исчез ещё утром и теперь наверняка дожидался, пока настоятель отправится в наш дом, чтобы беспрепятственно обыскать его собственный.

– Ваше Высочество, а почему мы не пошли с утра? – спросил я, обогнав его на тропе и пятясь спиной вперёд, чтобы видеть серьёзную физиономию, наполовину скрытую чёрной прядью волос, которую шевелил ветер. Желание заправить эту прядь за ухо, чтобы освободить обзор, возникло не в первый раз, но я только сильнее прикусил сорванную по дороге травинку – понятно, что начни я тянуть руки куда не следует, тут-то их мечом и укоротят, даже не по злобе, а чисто на рефлексах военного.

– До места падения дракона не так далеко, – ответил он, поправляя меч и оттягивающую с другой стороны его пояс увесистую флягу. – Я не знаю, насколько настоятель затянет ритуал освящения, особенно обнаружив, что и на этот раз не сможет вас встретить. Поэтому рассчитываю, что мы вернёмся ближе к заходу солнца, когда он точно уйдёт.

Я кивнул и снова пошёл как подобает приличному человеку, лицом вперёд и чуть позади ведущего, хотя от избытка сил, накопленных за три дня отдыха и, подозреваю, от лечебного чайка господина лекаря, настроение было особенно приподнятым и безмятежным, вплоть до того, что хотелось улыбаться, болтать и следовать за Му Сином вприпрыжку.

Я переложил длинный чёрный плащ Его Высочества на сгиб другой руки, а пожёванную травинку в другой уголок рта, и снова принялся любоваться пейзажами. Места, по которым мы шли, были восхитительными!

Деревня, Скала Демонов и поместье принца остались позади, тропа выводила нас на каменистое взгорье, поросшее травой, куда мы не ездили при освящении полей. Да никаких полей здесь и не было, склон поднимался всё выше и выводил нас из доли́ны. Если Принц с генералом отправляясь на патрулирование, каждый раз проезжали этой доро́гой, то понятно, почему они предпочитали эти разъезды сидению дома!

По высокой зелёной траве волнами ходил тёплый ветер. Полуденное солнце приятно припекало плечи. В яркой-яркой безоблачной лазури неба были только вершины гор, щебетание какой-то птахи и мелкая точка – кружащий в этой бездне прозрачного воздуха орёл.

Я поймал себя на мысли, что никогда в прежней жизни не видел столь красивого и безмятежного пейзажа, и улыбнулся. Пожалуй, я впервые чувствовал себя здесь спокойно и сча́стливо.

Если, конечно, это не следствие от лечебного чая господина лекаря Ши, которым мы с Его Высочеством, дружно заливались последние три дня. Но, даже если и так, оно того стоило!

***

Спустя несколько часов ходьбы я уже меньше восторгался пейзажем. Нижняя одежда пропотела, ступни чувствовали каждый камешек на склоне, а сунутый мне принцем при выходе из дома плащ я уже не знал, куда пристроить – он потяжелел вчетверо, оттягивал согнутую в локте руку, а стоило его перекинуть через плечо, немилосердно пари́л, так что приходилось его снова перекидывать через руку.

Я остановился, вытер заливающий глаза пот и снова переложил злосчастный плащ слева направо. Доли́на скрылась за поворотом тропы, из-за хребта гор показалось величественное белое облако. Тэ Му Син тоже остановился, чуть выше по склону, и наблюдал за мной нечитаемым взглядом. Я вздохнул.

– Ваше Высочество, зачем было брать с собой плащ, а? – спросил я и перекинул его через плечо. – Лето ведь. И так жарко, – к этому времени мне уже казалось, что двухслойный прямоугольник чёрной шерстяной ткани весит килограмм пять. – Вы же говорили, что мы всё равно к вечеру вернёмся?

– Да. Но горы это горы, и погода быстро меняется. А вы, госпожа Лин, только недавно поправились. Считаете, не разумно предусмотреть худшее?

При словах «госпожа Лин» меня ощутимо перекосило.

Боже, где твои глаза, парень?! Ну вот сейчас-то, на горной тропе, в мужской одежде, с красным лицом, на которое налипли волосы, я что, до сих пор похож на утончённую даму?! Как тебе ещё намекнуть и подготовить к истинному положению дел?!

– Вы устали? – по-своему понял мою гримасу принц. – Мы почти пришли. Скоро отдохнёте.

Я только кивнул, и мы отправились дальше.

Спустя ещё час и мои совершенно оттоптанные о камни, несмотря на кожаные сапоги, ноги, мы вышли к ущелью, и принц остановился. Я выбрался рядом с ним на гребень, разогнул усталую спину и огляделся.

Солнце было уже на полпути от зенита к зубчатой гряде горизонта, и небо там вместо яркой лазури приобрело оттенок опала. Позади нас, далеко внизу была видна горная доли́на и Скала Демонов, изрядно смягчённые воздушной перспективой, будто в воздух капнули разбавленного чуть голубоватого молока. Ни деревни, ни дома принца с такого расстояния видно не было. Я перевёл взгляд вперёд.

На перевале, где мы стояли, трава не росла. Дальше склон пологой волной сбега́л в ущелье, вторая сторона которого почти отвесно вздымалась ввысь. И вот там, на противоположной стороне, я увидел вертолёт.

Наверно, это был вертолёт, насколько я мог разглядеть с такого расстояния кучу рухляди, застрявшую на карнизе. Да, кажется, там было нечто, напоминающее обломанный винт… Вся эта штука действительно немного напоминала тушку стрекозы, врезавшуюся на скорости в стену, в исполнении художника-авангардиста. По камням противоположного склона шла неровная ржавая полоса, будто «дракон» до сих пор подтекал кровью.

– Так это оно и есть? – разочарованно пробормотал я. – Так далеко…

– Железный дракон, – кивнул Принц. – Вы удовлетворены, госпожа?

– Откуда вы знаете, что он железный? – спросил я, сморщив нос на «госпожа».

– Я проверял. Поднялся как-то раз и пощупал. Он пустой, как панцирь от рака. Госпожа Лин?

– Поднимались? Вы туда поднимались? Я тоже хочу! Это возможно?!

– Ну… э-э-э… – Тэ Му Син смерил меня оценивающим взглядом сверху донизу, явно сомневаясь в этой возможности.

– Пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Я очень хочу! – в сердцах я схватил его за руку, заглядывая в глаза.

– Ну… – он осторожно высвободил руку и снова глянул – вниз по склону, вверх, и обратно, на меня. – Зачем вам? Вы хотели только увидеть, и мы видим.

– Это… Это вещь из моего мира! – сказал я, пытаясь снова ухватить его руку, но принц попятился, пряча обе руки за спину. – Вещь из моего мира! Я… Я же каждый день думаю, что с ума сошёл или брежу, пока врачи лечат моё поломанное тело в больнице! Или что умер, и всё это ад, грёзы посмертья! Я хочу посмотреть, дотронуться, убедиться… Убедиться, что всё это настоящее, что предметы могут сюда попасть! Что я тоже настоящий!

– У вас есть другие предметы, чтобы убедиться…

– Да? Это какие? – сварливо вскричал я. – Одежду у меня забрала госпожа Чхвэ, потому что она, видите ли, «волшебная»! И то, что вы заперли её у себя в сундуке, мне нисколько не помогает! Парик? Ну, да, парик, но я его больше не ношу, а таскать его в руках, как дохлую кошку, тоже радости мало. Айфон… Такая плоская блестящая чёрная штука – где она? После болезни она тоже пропала! – я закрыл лицо, размазывая руками вдруг потёкшие слёзы.

– Чёрная подвеска? – спросил принц. – Она не пропала. Её сложили к остальной вашей одежде.

– Вот, спасибо, мне стало намного легче… – ответил я самым ядовитым тоном, каким мог, и вытер физиономию рукавом.

Принц смотрел на меня, прикусив губу. Потом снова глянул вниз по склону, вверх, ещё выше, на закрывшие половину неба облака, оглянулся на доли́ну, откуда мы пришли…

– Ладно… Мы можем подняться, – неуверенно сказал он. – Правда, сомневаюсь, что вам хватит силы. Вы точно хотите?

Я посмотрел на ущелье: пологий склон, на краю которого мы стояли, не выглядел слишком сложным – около километра каменистых осыпей, перемежающихся крупными валунами, до самого дна. Это я точно осилю. Противоположный склон шёл намного круче – пусть и не вертикально вверх, но больше, чем сорок пять градусов наклона. Однако, из-за этого, и путь к вертолёту казался короче, метров триста, а может, и меньше. Неужели я с этим не справлюсь?

– Я точно хочу, – шмыгнув носом, сказал я. – Как я понимаю, второго случая попробовать у меня не будет, правда?

Принц не ответил, но отвёл взгляд.

Точно, последнее желание перед казнью, мрачно подумал я и начал первым спускаться по осыпи, завязывая тесёмки чёртова плаща на шее, чтобы освободить руки, для равновесия.

***

То, что я самоуверенный болван, я понял довольно скоро, но, к сожалению, недостаточно быстро, чтобы суметь всё исправить.

Когда мы спустились по склону и остановились передохну́ть перед закрывающей небо каменной стеной, Тэ Му Син снова спросил:

– Всё ещё хочешь наверх?

– Да! – решительно сказал я, опираясь о камни, чтобы не так была заметна дрожь в уставших ногах. Я думал, что спуск пройдёт легче, это же вниз! – но ошибся.

– Ладно, – Му Син хмуро оглядел меня, развязал и забрал плащ, надел на себя, а потом передвинул назад меч, чтоб не мешал и поправил на поясе флягу.

Я сглотнул давно пересохшим горлом и начал подъём.

В принципе, подниматься было бы довольно легко, если бы не накопившаяся усталость. Наклон горы был хоть и крутой, но не вертикальный, да и крупные щели между камнями давали возможность и хвататься руками, и устойчиво опираться о выступы носками сапог. Да, если бы не усталость…

Какую-то часть времени я поднимался на энтузиазме и искреннем желании увидеть «вещь из своего мира», но с каждым пройденным метром энтузиазм падал, а вместе с ним уменьшались и силы.

Далее я подпитывал их злостью и обидой на Тэ Му Сина, старательно раздувая эту злость мыслями о «последнем желании приговорённого», которым выглядела его уступчивость отправиться в это путешествие и залезть на скалу, в частности. Ну а чем ещё это могло быть?! Однако, и злость, и обида, закончились так же, как ранее истаял и энтузиазм.

Дальше я карабкался из гордости, не желая признавать свою глупость и ошибку, и услышать от Тэ Му Сина: «А я говорил!». Но, сквозь слой гордости всё более проступала усталость и, вместе с онемением в мышцах, стал проявляться страх. Потому что… силы закончились. Совсем.

– Не смотри вниз, – раздался рядом знакомый голос.

Я повернул голову – на фоне покрытого сизыми тучами неба прильнул к белым камням принц. Ветер трепал чёрный плащ и полы одежды за его спиной. Лицо находилось так близко, что я видел полосу пыли на его лбу, там, где потная кожа прикасалась к камням, багровые рубцы шрама и напряжённый взгляд, сквозь закрывшие ему весь обзор волосы.

Вот ведь, придурок, обессилено подумал я. Полез в гору, когда почти ничего не видит! Ведь убьётся из-за такой мелочи!

И, неужели моя дурацкая история с попаданием закончится именно так? А ведь мне стало даже интересно, что будет на сотый день… Может, стоит ему признаться, пока у него нет возможности хвататься за меч?

– Ваше Высочество… Хочу вам сказать…

– Молчи. Потом скажешь, когда поднимемся, – приказал он.

– Я не…

– Потом! – повторил он, и вдруг тяжёлая рука припечатала меня к камням, опустившись между лопатками. – Просто стой. Отдохни. Я держу.

Я не ответил, бездумно глядя, как ветер треплет чёрные волосы и как клубятся грозовые тучи за его спиной. Жизнь ощущалась так остро и ярко, как никогда раньше.

– Давай, Лисичка, до верху совсем немного. Я отпускаю?

Я только кивнул и сжал зубы.

***

Мы перевалились через край и растянулись на камнях карниза. Я зажмурил глаза, почти обдирая до крови пальцы о мелкие камешки, и всё не мог поверить, что лежу на горизонтальной поверхности. Мы выбрались. Дыхание медленно приходило в норму, и сердце постепенно перестало выпрыгивать из груди.

Рядом раздался шорох, и я разлепил веки. Его Высочество перевернулся на спину, а потом сел, опираясь рукам о землю. Долго смотрел вверх, и ветер трепал его спутанные волосы.

– Ну что, Лисичка, живой? Дракона смотреть будешь?

Я со стоном подтянул под себя руки и ноги и медленно поднялся на дрожащих конечностях. В шаге впереди был обрыв и далёкий-далёкий склон противоположного пологого края ущелья, позади возвышалась вертикальная стена этого склона. Каменный карниз, на котором мы находились, был не более десяти метров шириной. Чуть в стороне от того места, где мы выбрались, находился ржавый остов вертолёта.

Ничего не ответив, я как сомнамбула, поплёлся к нему.

Да, когда-то это был настоящий вертолёт! Даже после падения он источал грозную мощь боевой машины. Гарь давнего пожара сошла, смытая бесчисленными дождями, в корпусе были видны круглые отверстия от снарядов, хвостовой винт был почти целым, верхний винт изломанными огрызками торчал над головой. Опоры стёсаны и обломаны при падении, корпус лежал «пузом в землю». Вся кабина была полностью смята ударом о стену, если на тот момент в ней и были люди, от них ничего не осталось.

Я провёл рукой по железному боку, окрасив ладонь ржавчиной, остатками сажи и мелкими чешуйками серой краски. Сколько вертолёт уже находится здесь, лет семьдесят? Больше? Я привалился лбом к остывающей шершавой поверхности и прикрыл глаза.

Вещь из моего мира.

Сбылась мечта идиота, я посмотрел! Что дальше?

Всё настоящее.

Значит, я тоже тут, всё на самом деле.

И мне предстоит провести здесь всё оставшееся время и сложить кости в этих горах.

Чертовски печально и несправедливо.

Принц, будто чувствовал моё настроение и не мешал обниматься со ржавой железкой. Он молча ходил по карнизу, вокруг вертолёта, и заглянул внутрь.

Я отклеился от быстро остывшей стенки, вытер ладони об одежду и тоже заглянул в проём сорванной двери. Внутри корпуса было пусто, лучи закатного солнца проникали сквозь ряд круглых пробоин от пуль и чуть освещали сумрачный воздух. Здесь давно уже ничем не пахло, кроме железа, на полу был песок и мелкие камешки, которые нанесло потоком воды, стекающим во время дождей с вертикальной стены. Полное запустение.

Когда я выбрался наружу, Принц стоял рядом, сложив руки на груди, и рассматривал вертолёт.

– Спасибо, – пробормотал я. – Это была глупость, подниматься сюда. Но, спасибо…

Он кивнул, а потом спросил:

– Раньше мне казалось, что это остов животного… Как панцирь у рака. Теперь… Что это такое? Скажите мне.

– Это… – я на секунду задумался, как объяснить понятие «механизм» или «машина», но потом махнул на это рукой. – Это сделали люди. Средство передвижения. Как телега.

– Как телега? Но куда крепятся лошади? И ни одна лошадь не перенесла бы это по воздуху.

– Нет, не как телега, – снова замялся я, – скорее, как паланкин, там тоже лошади не нужны… В общем, в этом перевозили людей.

Принц с новым интересом рассматривал ржавый остов.

– В вашем мире, наверное, интересно… – протянул он. – Вы тоже летали на железном паланкине?

– Нет, – сказал я. – На вертолёте – нет. Но я летал несколько раз на самолёте. Эх, это всё слишком сложно объяснить, – сказал я, глядя, как Тэ Му Син прислушивается к незнакомым словам. – На этой штуке перевозили солдат. Таких, как те, что сошли со Скалы Демонов и которых вы…

– Хм, – сказал Принц и снова обошёл вокруг упавшей машины. – Если бы я мог, я бы закрыл портал. Чтобы больше ни один пришелец из вашего мира не проник к нам.

– Если бы я мог, я бы даже помог вам. Утратить свой мир это слишком тяжёлое испытание… – я побрёл прочь от вертолёта и уселся на один из камней, глядя на закат.

Солнце коснулось дальней гряды гор, заливая оранжево-золотым светом часть горы, на которой мы находились. Выше нас, до самого горизонта клубились плотные фиолетовые тучи, подсвеченные золотом, ниже наползала прозрачная ультрамариновая тень подступающей ночи. Я сглотнул сухим горлом, глядя на эту нереальную красоту. Тэ Му Син сел на соседний камень и протянул мне флягу.

– Спасибо! – сказал я и усилием воли остановился, дабы не выпить всё. Прохладный горьковатый настой господина лекаря Ши просто божественно смягчал пересохшее горло и живительной влагой разливался по внутренностям.

– Так красиво! – сказал я, указывая на заходящее солнце. – Просто разрывает сердце, – и передал флягу Тэ Му Сину.

Он принял её, некоторое время смотрел на горлышко, потом, сквозь нависающую на глаза прядь, бросил взгляд на меня.

– Да, – сказал он. И приложился к фляге.

***

Мы долго сидели, наблюдая, как солнце погружается за неровный край горизонта, пока над ним не осталась совсем тонкая лимонно-оранжевая полоса неба. Потом погасла и она, оставив только свинцово-чёрные тучи и мгновенно потемневший мир.

Ветер, который так освежал нас во время подъёма, сейчас продувал насквозь, и пропотевшая за долгий день одежда липла к телу ледяным панцирем. Даже когда я сидел на Скале Демонов, я был в лучшем положении, там было укрытие от ветра, вода и сухая кожа.

– Простите, – сказал я и наклонился, обхватив себя руками, чтобы подавить крупную дрожь. – Если бы не моя самонадеянность, мы бы не застряли здесь…

Принц не ответил, только встал и, отвязав плащ, накинул его мне на плечи, а сам ушёл в темноту. Однако, не успел я ни согреться, ни посокрушаться о том положении, в которое мы попали, как он вернулся и подхватил меня под локоть, заставив подняться. Перетруженные мышцы вспыхнули резкой болью.

– Пойдём, Лисичка.

– К-куда? – спросил я, комкая плащ под самое горло и невольно опираясь о поддерживающую руку.

– Спрячемся от ветра. Иначе ты опять простынешь.

– Куда спрячемся? – пробормотал я, спотыкаясь в почти полной темноте о камни. – Мы тут как на ладони…

– Сюда, – сказал он и подпихнул меня в ещё большую темноту, пахнущую железом. – Постой-ка…

Тэ Му Син вдруг снял с меня плащ и исчез во тьме, шурша где-то рядом. И, не успел я удивиться, как меня ухватили за полу одежды и потянули вниз.

– Сюда.

Ну, да, не стоять же всю ночь, подумал я, наклонившись и нащупывая постеленный под ногами плащ. Но, едва только я присел на него, как вдруг оказался лежащим и повёрнутым набок: нос упирался в натянутую ткань плаща, а спину довольно бесцеремонно утрамбовывали твёрдые кулаки, подправляя тело в ровную линию вместо «калачика».

– Ваше Высочество?! – пискнул я, и замер, как мышь под веником, когда почувствовал прижавшееся к спине тело. – Ч-то вы делаете?

– Устраиваюсь на ночёвку, – сказал он. – Тут под головой плоский камень, пришлось выделить на него часть плаща, зато на ноги не хватило, поэтому сапоги снимать не будем.

– Ага… – только и пробормотал я.

– Под нами песок, который намыло дождями. Камни я постарался убрать, но если что попадётся – скажи. Это не самое мягкое ложе, но до утра сойдёт.

– Угум… – сказал я. И перестал дышать, когда тёплая рука легла мне на бок.

– К тому же, – тихо продолжил Принц, – я назначил вас на должность согревать мне постель.

– Ну, д-да… – пробормотал я, стуча зубами то ли от холода, то ли от нервного напряжения.

Холод медленно покидал тело, вместе с дрожью, невероятно перегруженные за день мышцы горели огнём, и мне инстинктивно хотелось прижаться ещё ближе к теплу, поскольку это приносило облечение при крепатуре. А вот в каком состоянии я буду завтра утром, даже представлять не хотелось, и как мы будем спускаться – тоже.

– Впрочем, грелка из вас т-так себе… – сказал Принц, трясясь не меньше моего.

По закону сохранения энергии я согревался, а ему становилось холоднее. Да и если учесть площадь плаща, на котором лежат на боку два человека, на то, чтобы укрыться, его ширины второму человеку явно не хватало.

Я подавленно молчал, понимая, что если даже предложу Его Высочеству полностью забрать плащ, а мне посидеть рядом, он никогда на это не согласится. Да и сам бы я так не сделал.

– Эй, Лисичка, ты что там сопишь? Уже насморк? – Принц придвинулся, почти сунувшись носом в мои волосы на затылке и вдруг, другим тоном, отбросив шутки, спросил:

– Госпожа Лин? Я… порчу вам репутацию? Или… Простите. Быть близко ко мне… Но, я не могу уйти. Потерпите до утра, прошу вас. Летом светает рано…

– Моя репутация? – я невольно истерически захихикал и едва смог скрыть смех, замаскировав его кашлем. – Забудьте. В том мире мою репутацию уже не спасло бы ничто. А в этом у меня репутация кровожадного монстра, правда?

Тэ Му Син молчал, обдумывая мои слова, а я заметил, что его рука, придерживающая меня за бок, лежит так, как бывает на выступлениях бальных танцев – ладонь касается, а пальцы нет, оставаясь в воздухе, и… слегка удивился этому открытию.

– Я уже не считаю вас монстром, – тихо сказал Принц. – Мы мало общались и я, отчасти, отправился на эту прогулку, чтобы посмотреть на вас в походных условиях.

– И что вы увидели? – спросил я.

– Вы крайне слабы физически, но поддаётесь порывам и радуетесь жизни больше, чем самые сильные люди, которых я знал. Вы несколько наивны и не умеете врать. Вы рассудительны, когда есть время подумать. Когда же его нет, вы совершаете ошибки, но достаточно честны и мужественны, чтобы признать их и взять ответственность на себя. Вы ни разу не пожаловались на усталость и голод.

– Как будто это что-то бы изменило, – проворчал я, вспомнив опыт сидения на Скале Демонов. – От жалоб еда из воздуха не появится… Что-то ещё?

– Вы совершенно не пользуетесь своей внешностью, будто это не имеет никакого значения. Вы ни разу не попытались меня соблазнить.

– М-м-м… да… – протянул я. – А надо было попробовать?

– Учитывая ваше полное неумение врать, то к лучшему, что не пробовали. Вы дружелюбны, как маленький…

– Щенок? – подсказал я.

–…лисёнок. Но когда грустите, это невозможно вынести, – вздохнул Тэ Му Син, и вдруг сменил тему:

– Почему вы так не любите женскую одежду?

– Но… – я лихорадочно искал обоснуй этому неоспоримому факту. – Как бы я залез на гору в этих широких юбках?!

– На гору мы полезли сегодня, а носить юбки вы перестали два месяца назад, так что не врите. С тех пор как сбросили их с крыши.

– Именно! Это страшно неудобно, знаете ли! Если бы я свалился в них, это было бы незабываемое зрелище!

– Оно и так… хм…

– И к тому же, в здешней женской одежде ужасно жарко, – сказал я, причём чистую правду.

– Жарко? – недоумённо спросил Его Высочество. – Но… какова женская одежда вашего мира? Могу я когда-нибудь увидеть вас в ней?

– Боги, надеюсь, никогда! – с содроганием сказал я. – Нет!

Мы помолчали, и я снова почувствовал выдох тёплого воздуха в своих волосах.

– Как вы оказались в нашем мире? – спросил Принц.

– Не прошло и ста дней, как вы решили спросить… – пробормотал я. – Мы с друзьями приехали на природу, чтобы… э-э-э… как бы это объяснить… сделать музыкальное представление, которое потом бы увидели многие люди…

– Потом?

– Это сложно объяснить, Ваше Высочество… Увидели бы. Есть такие специальные штуки… эм-м, артефакты, которые… Не важно. Так вот. В нашем мире тоже есть Скала Демонов, хотя она не так называется, и развалины монастыря наверху. Мы собрались там… в костюмах… начали играть музыку… потом вступили флейты и ребята начали петь, нашли где-то в архивах старую партитуру и текст на устаревшем языке… – я тихо, по памяти, протянул голосом несколько тактов. – А потом вдруг – бах! – порыв ветра… и я вроде бы, как, упал. И открыл глаза уже здесь. Один, замёрз как собака, и вокруг куча скелетов.

Принц не ответил, но, кажется, прижался чуть ближе. Наверное, тоже замёрз, бедолага.

– И, знаете, Ваше Высочество, если подумать… Нас там было человек двадцать. А переместился я один. Почему?

– А ты как думаешь, Лисичка? У тебя есть версии?

– Я постоянно об этом думаю, – сказал я. – Днём и ночью. Перебираю в памяти тех людей и знакомых, сравниваю с собой… Всё думаю – чем я от них отличался?

– И чем, Лисичка?

– Мне нечего было терять, – я почувствовал, как напряглось тело за моей спиной, и добавил:

– Я был не привязан к моему миру. А мир не видел больше пользы во мне, и выкинул при первой возможности. Наверное, не будь там портала, я вскоре всё рано покинул бы ту жизнь, просто другим способом.

– У тебя что, совсем никого не было? – спросил, помолчав, он. – Ради кого стоило бы жить?

– Почему никого? У меня там остались родители. Но, так вышло, что они вынуждены были вычеркнуть меня из семейного реестра. Они очень хорошие и всегда поддерживали меня. Мы часто… хм… разговаривали, через такие штуки, чтобы разговаривать на расстоянии, даже если ты в другом городе, но я настоял, чтобы они жили отдельно. Так было надо, для их же блага. Можно это считать, что у меня никого не было?

– А… другие привязанности?

– Нет, – сказал я. – Кроме родителей, никого, о ком бы стоило помнить.

Мы долго-долго молчали, и так превысив порог откровенности, а потом Принц едва слышно сказал, будто проговаривая застрявшую мысль:

– Я определённо слышал эту мелодию раньше… Вот, только где?

Оттого, что согрелся и, наконец, почувствовал себя в безопасности, я начал соскальзывать в сон, или, некое полу-трансовое состояние, когда ощущения реального мира переплетаются с фантазиями усталого мозга.

Я опять оказался в том сне, где была ночь и снег под ногами. Зима, но мне тепло от стоя́щего за спиной человека.

Тихая, неразличимая, но смутно знакомая мелодия витает вокруг.

Мы стоим близко-близко, впритык, но в то же время я понимаю, что мы не стоим, а лежим, вот так – и одно и другое одновременно. И этот человек держит руку на моём боку: ладонь прикасается, а пальцы выпрямлены в воздух, довольно формальный жест.

И это так неправильно!

Я чуть откинулся назад, на стоя́щего позади человека, и, накрыв его руку, согнул его пальцы, чтобы они легли по форме тела. Так стало правильно.

Человек застыл, а потом…

…порыв ледяного ветра – и я остался один.

Я перевернулся на спину и открыл глаза.

Отлёжанный за несколько часов бок совершенно затёк и онемел, где-то далеко, на периферии сознания, проснулись и начали впиваться в тело первые кусачие муравьи и острые иголочки боли.

Серая муть перед глазами оказалась взвесью тумана, и она безжалостной ледяной моросью оседала на лицо.

Окружающее пространство медленно разделялось на серое и чёрное, формируя более светлые пятна с размытыми краями, в виде прямоугольника от сорванной двери, и ряда круглых отверстий от пробоин, в стенах. Солнце ещё не встало. Туман. Предрассветный час.

Я был совершенно один.

Его Высочества нигде не было.

В памяти исчезающим эхом затихали несколько тактов мелодии, которые я вчера напел Тэ Му Сину…