6. Не ходите в парк гулять
Конечно, я ни за что больше не пойду через парк. Никакое очарование увядающей природы меня не заманит к заброшенному фонтану. И потому, выйдя из школы, я свернула в обход.
— Лада! — я остановилась и обернулась. За мной бежала Сонька Климова, прижимая к груди сверток.
— Хочешь вместе пойти домой? — фальшиво улыбнулась Климовой, когда она приблизилась, хотя сейчас была даже рада ее компании. Даже рядом с парком мне становилось не по себе.
— Вообще-то нет, — она виновато опустила глаза, — У меня консультация по химии. Можешь у себя до вечера подержать? — она протянула мне сверток. Это был старый шерстяной платок, а в нем котенок. Маленький совсем, черный и лупоглазый, он попытался выпутаться из платка, царапнув когтем мне по пальцу.
— Мне мама не разрешит, — вздохнула я.
— Только до вечера, — Сонька умоляюще сложила руки, — Пожалуйста, мне к химичке с Лютиком никак нельзя, а мама вечером на передержку пристроит.
Все знали, что дома у Климовой настоящий приют для животных. Ее мама была волонтером в какой-то благотворительной организации. Они с Сонькой все время спасали животных, подбирали бездомных кошек, лечили, после, подавали объявления в надежде отдать очередной найденыша в добрые руки. Однако добрых рук не хватало, и в квартире у Соньки обитал не один десяток хвостатых. На ее одежде постоянно была кошачья шерсть, и вся она пахла кошками. Быть может, поэтому у нее не было подруг.
Я бы с удовольствием взяла котенка. И даже маму сумела бы уговорить. Даже несмотря на то, что он полностью черный. Но в памяти сразу всплывала сцена, как Мурку затягивает под кровать. Я бы ночами не смогла спать, ожидая, что и этот котенок пропадет.
— Хорошо, — ответила я, прижимая к груди сверток.
— Спасибо! Только не потеряй его! — взвизгнула Сонька и умчалась обратно в школу.
Я еще раз взглянула на Лютика, имя-то какое дурацкое, и направилась к дому. Котенок отчего-то начал истошно орать. А вот у Соньки тихо сидел. Эх, не умею я все-таки обращаться с животными. Малыш еще и из платка начал выкарабкиваться, пронзая когтишками и платок, и блузку, не больно, но неприятно покалывая кожу.
Заорав особенно громко, он вдруг выкрутился, и жгучая боль разлилась по горлу. Я отбросила платок, а котенок повис на мне, впиваясь в кожу все сильнее.
Сразу подумалось, как бы он бешеным не оказался. Мало ли где Сонька его нашла?
Котенок убрал когти, резко оттолкнулся от меня и побежал. Прямиком в щель в заборе. А за забором парк...
— Лютик! — крикнула я, засунув в дыру голову, — Кис-кис, Лютик! Иди ко мне!
В траве слышалось шебуршание, но на мои призыва гаденыш Лютик не реагировал. Его больше привлекали кузнечики и бабочки.
Он сидел совсем рядом, жуя травинку. Мне стоило сделать лишь шаг, чтобы дотянуться до него. Но для этого нужно проникнуть на территорию заброшенного парка. Очень быстро...
Проникая в узкий лаз, будто преодолеваешь невидимую границу. Небо облепили тяжелые облака, сквозь которые с трудом пробивались лучи холодного осеннего Солнца. Цвета стали тусклыми, будто выцветшее фото, почти что черно-белое. Серая иссохшая трава, черные стволы деревьев и белые камни разрушенных построек.
— Лютик, — позвала я, стараясь побыстрее найти его и вернуться в нормальный, живой мир.
Малыш успел отползти чуть дальше, на расстояние двух-трех шагов. Я осторожно подкралась к котенку, и, совершив резкий выпад, прижала его рукой к земле. Малыш запищал, вывернулся, попытался укусить, но был схвачен за шкирку. Зверек зашипел в отчаянии, но вырваться не сумел. Прижимая Лютика к груди, я держала его за лапки, не давая расцарапать снова, но, вернувшись к забору, я не увидела никакой дырки.
Паника уже опутала меня своими мягкими лапками. «Завтра придешь» — вспомнила я не вопрос, а утверждение собеседника.
Я еще раз осмотрела забор. Местами ограждение было бетонным, такой забор начали возводить, когда парк давно уже был заброшен, но никакого строительство за возведением забора на территории парка не последовало. Часть ограждения была старой, из металлических прутьев, ржавых и потемневших. На них даже старая краска не сохранилась. В этом месте как раз был стык старого железного и относительно нового бетонного забора. И между каменной плитой и стальными прутьями имелась щель, через которую я и проникла в парк. А вот теперь металлический забор прилегал вплотную к бетонному. Между прутьями вряд ли и первоклассник пролезет. О том, чтобы попытаться перелезть, я и не думала. Не числится за мной таланта лазанья по заборам. А острые пики на стальном заборе и вовсе внушают суеверный шаг. И я пошла через парк. Быстро, но не срываясь на бег. В конце концов, сколько раз ходила, ничего не случалось. Мало ли придурков у нас в школе. Писать мог любой из моих одноклассников — любителя дурацких шуток.
Я почти успокоилась и даже наслаждалась одинокой прогулкой, поглаживая маленький комочек, свернувшийся у меня на груди. И тут пиликнул телефон.
Стиснув котенка, я побежала, словно не сигнал сообщения услышала, а выстрел. Волосы прилипли к вспотевшему лбу, я перепрыгивала камни, чудом не спотыкаясь, сердце заполошно клокотало в груди, но кровь словно застыла, ледяная от ужаса. Мне уже начало казаться, что кто-то бежит следом. Точнее, не бежит, а идет, шаги редкие, но определенно приближаются, как бы быстро я не бежала.
Наконец я увидела выход, и даже начала слышать шум стихийного рынка.
— Молоко, — орала краснощекая тетка, — Свежее молоко! — как же рада я была услышать ее голос!
Я глубоко вздохнула, предчувствуя спасения и... Я падаю! Завизжала, но не смогла правильно сгруппироваться, держа в руках Лютика, и полет не сулил мне ничего хорошего. Зажмурилась в ожидании жестокого столкновения с асфальтом, но вместо этого плюхнулась на что-то мягкое. И это что-то пыталось меня от себя оторвать.
Открыв глаза, увидела удивленное лицо незнакомого парня. Неформал какой-то по всей видимости. Из-за длинных темных волос, торчащих во все стороны, я сначала даже приняла его за девочку, но на самом деле его трудно было назвать женственным. Черты лица определенно мужские, заостренные, кожа бледная, как у мертвеца, растерянная улыбка растянула бесцветные губы, а глаза... никогда не видела таких синих глаз. В глубоком ультрамарине плескались небесно-голубые искорки. Этот цвет так заворожил меня, что я не сразу догадалась, на нем линзы. И я рассмеялась, осознав, что молодой человек совершенно нормальный, безо всякой мистики.
— Ты чего? — спросил он, помогая подняться.
— Извини, — я покраснела, смутила, потому решила, — Я просто споткнулась.
— Ты не ушиблась? — в его голосе мне почудилось столько участия. Вот и относись после такого плохо к неформалам.
— Нет, все в порядке, — я посмотрела на Лютика, он тоже, кажется, был в порядке, даже заурчал.
Мы оказались прямо у выхода из парка, я хотела уйти побыстрее, развернулась, но парень вдруг придержал меня за плечо.
— Подожди, — я обернулась, — Ты сильно торопишься? Можно взглянуть? — он потянул руки к Лютику.
— Можно, только давай отойдем отсюда.
Он кивнул, и снова я ощутила как переступаю невидимую границу, словно проходя сквозь пленку пыльного пузыря. Дышать стало легче, а Солнце выглянуло из-за облаков.
Парень осторожно взял Лютика, улыбнулся котенку, пригладил торчащую шерстку, а я вдруг поняла, кого этот парень мне напоминает. Это же персонаж из анимэ. В жизни не встречала похожих людей. Это ж надо такой качественный косплей, с ума сойти можно!
— Меня зовут Тамиэль, но друзья зовут Томом, как Том и Джерри, — произнес он, возвращая Лютика.
— А... — хотела представиться, но почему-то вместо этого произнесла, — А его зовут Лютик.
Он рассмеялся, видимо, почувствовав, что сказала я совсем не то, что хотела, отчего я еще сильнее растерялась.
— У тебя просто замечательный Лютик. А у тебя есть имя?
— Есть, — и снова замялась, — Вообще-то у меня дурацкое имя, — ох, зачем я несу какую-то чушь, — Ангелада. Можно просто Лада, как машина Лада.
— И совсем оно не дурацкое, — серьезно произнес Том, — Ангел ада, — произнес он именно так, разделяя на два слова. Надо же, шестнадцать лет живу с именем, и только сейчас до меня дошел его смысл! Ох, не зря мама зовет меня исчадием...
— Ада... — повторила вслух, словно эхо.
— Можно я провожу Лютика? — улыбнувшись, спросил Тамиэль, и мне подумалось, что у него имя не менее странное, чем у меня.
— Думаю, Лютик не будет против.
Том уверенным жестом отобрал у меня школьную сумку, даже не спросив мнения. В этот момент телефон снова пиликнул, но я решила не обращать внимания. Да и вообще, с чего я взяла, что это вчерашний преследователь мне пишет? Мало ли у меня подписчиков в Инстаграм?..
Тамиэль оказался совсем не похожим на моих одноклассников. Особенно меня впечатлила манера речи. Он то и дело использовал метафоры, архаизмы, поэтические сравнения, но у него это выходило не наиграно, не театрально-нелепо, а совершенно естественно и очень живо. Не человек, а персонаж из книжки. Из моих любимых романов фэнтези. Или все-таки анимэ. Конечно, он мне понравился, было бы глупо это отрицать, но ему я и не думала в этом сознаваться. Лишь в глубине души представляла, как обзавидуются одноклассницы, если Том будет встречать меня у школы. Даже Варька Метелкина лопнет от зависти. Правда, она и так уже лопнула. Эх, ни капли сострадания во мне нет.
— В ваш город я попал не так давно. Здесь царит мрачная, но в то же время завораживающая атмосфера. Взять хотя бы этот заброшенный парк, который позволил нам познакомиться. Удивительное место!
— Да уж, — только и смогла из себя выдавить.
— Может быть, как-нибудь покажешь, что у вас тут интересного есть? Ты ведь местная?
— Угу, — ответила, и тут же засмущалась, потому что ощутила себя рядом с ним какой-то несовершенной, убогой. У него и движения все плавные, как у кота, и речь правильное, а я все уга да ага, как недоразвитая. Погодите-ка, он мне свидание что ли назначает? Мне?
— Например, завтра? Вот сколько ты будешь свободна?
— Ну... после школы... А ты где-то учишься? — решила я спросить, а то, боюсь, моя немногословность сильно его разочарует.
— Я — звездочет, — произнес он с гордостью.
— И насколько твоя профессия в наши дни актуальна?
— Вот закончу универ, будет видно, — рассмеялся он, — Хотя, судя по тому, что поступил я на бюджет, звездочеты нынче не слишком популярны. Но мне нравится изучать астрономию.
— Здорово, когда можешь делать то, что нравится. А я вот никак не определюсь, кем хочу стать.
— Это очень просто. Нужно просто делать то, что хочешь.
— А если я все время хочу спать?
— Тогда ты могла бы стать профессиональным тестировщиком кроватей.
— О, это точно мое призвание, — я рассмеялась, а потом заметила, что уже стою в своем дворе, — Ой, а мы, кажется, пришли.
— Да... — произнес с грустью Том, а потом передал мне сумку, — Во сколько заканчиваются у тебя уроки?
— Около трех.
— Тогда, до завтра, — он помахал рукой, и ушел так быстро, что я и слова вымолвить не успела. Мгновение — и его фигура уже скрылась за деревьями. Не убежал, не улетел, просто каким-то образом для меня прошло меньше времени, чем в реальности. А я ведь даже не успела сказать, в какой школе учусь. Да и вообще как-то не условились о следующей встрече. Даже телефонами не обменялись.
Я присела на лавочку у подъезда, обнимая урчащего Лютика. Теперь понимаю, почему Том так быстро ушел. Он не собирался встречаться со мной завтра. И вообще вряд ли когда-нибудь. Иначе бы наверняка условился, когда и где. Совершенно ясно, что никогде.
Телефон снова пиликнул. Я потянулась к сумке, вытащила смартфон, и открыла сообщения. Первое сообщение было от мамы: «Ты где?», а еще несколько пропущенных от нее звонков, которые я не могла слышать, потому что отключаю в школе и звук, и вибрацию. А вот вторым было предупреждение от МЧС. У нас всегда приходят рассылки, если наблюдаются какие-то погодные аномалии. Но в этот раз сообщение было весьма странным: «Наблюдается аномальное полярное сияние. Не поддавайтесь панике, оставайтесь на месте. Свечение в небе не представляет опасности. Возможны осадки». Какое к черту полярное сияние? Может, и белых медведей к нам завезли. Но глаза к небу все же подняла. Одни лишь облака, и ничего более. Я лишь посмеялась над нелепым сообщением.
А вот последнее написал этот загадочный lcfr. Написал только что, едва ушел Тамиэль. Оно гласило: «Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю». О, благодаря набожности моей мамочки мне знакомы эти строки. Это же из Библии, Откровение. Там еще про саранчу, кажется, было, похожую на лошадей с человеческими лицами. Уж не с маминого ли прихода этот маньяк? А что, вполне вероятно. Религиозные фанатики еще и не на такое способны. И, пожалуй, мне действительно есть чего опасаться. И стоило бы показать маме, да только я не могу ей показать свой Инстаграм. Вот никак.
