Глава 11. Закономерный итог

    Три недели разбирательств, следствия и дознания выдались настолько тяжелыми, что Кария едва держалась на ногах. Вернувшись из родительского дома, женщина отпустила Кзарша на все четыре стороны и заперлась в своих покоях. На душе было муторно, тошно и мерзко. Казалось, что она вывалялась в помоях, а после сверху еще и ушат дерьма выплеснули добрые люди…

    Ей дико хотелось прореветься, но до сих пор возможности не выпадало. То перед старшим дознавателем было неловко, то перед сочувствующими, которые постоянно приходили выразить свои соболезнования по поводу происшествия и казни сестры. Суд не счел нужным смягчать приговор, и преступники отправились на виселицу, как им и положено. Недавний закон короля об отмене отрубания голов уже вошел в силу. Впечатлительному королю никогда не нравилась кровь и мертвые головы…

    А еще была проблема с родителями. Мать слегла с ударом, отец запил. И оба отказались от Карии, поскольку она не смогла уберечь сестру от виселицы. И теперь, сидя на краешке кровати и ощущая, как ее душат слезы, женщина прикрыла лицо ладонями и глухо зарыдала. Ей было больно от тройного предательства. Сначала сестра, потом — отец и мать. Перед глазами стояло суровое красное лицо отца, бывшего вояки и нынешнего трактирщика… И обидные до жути слова все еще звучали в голове. «Ты нам больше не дочь…» Конечно, ведь защищать свою жизнь от сестры она права не имела! Нужно было, как и в юности, сцепив зубы, перетерпеть и отдать все самое лучшее своей сестричке. Куклу, красивое платье, первое зеркальце, вкусную сладость, подругу, приятеля, метившего в женихи, мужа-богача, а потом и жизнь… Не слишком ли?

    Тихо скрипнула дверь, но Кария не подняла головы. Она уже отбоялась, напереживалась и ей просто не хватало сил реагировать еще и на это. Зайди сейчас наемный убийца, она бы тоже не среагировала.

    Но к ней зашел Кзарш. Тихо опустился перед плачущей женщиной на колени и впервые сделал самый что ни на есть человеческий жест — обнял ее. Самостоятельно, без приказа, без попытки перевести это действие на свой язык жестов. Просто как сочувствующий человек. Большая горячая ладонь легла на светлую, золотящуюся в солнечных лучах голову и мягко провела по волосам.

    Утешение, это всего лишь утешение, пытался уговорить он сам себя. Хотя по привычке все равно осознавал, что сейчас предлагает ей всего себя. Целиком и полностью, во всех смыслах. Но Карии это сейчас не нужно. Ей надо выплакаться, вылить горе, пережить трагедию их семьи.

    — Знаешь… я тут подумала… нужно найти того сына, — шмыгнула носом женщина и подняла взгляд заплаканных глаз на драконида. Тот оценил общий вид с припухшими веками, покрасневшими белками глаз и мокрыми ресницами, и тихо прижал ладонь к ее макушке.

    — Мы найдем. Успокойтесь, все сделаем. Но не сейчас, — он тихо гладил такое растрепанное и такое желанное существо, держась в рамках, которые навязывал ошейник. А как бы хотелось сейчас… наговорить всего-всего, сказать то, насколько она для него важна, как дорога…

    Кзарш слабо улыбнулся и мягко коснулся губами ее бледного лба.

    — Отдыхайте, госпожа, — он плавно поднялся с колен, давая хозяйке возможность прийти в себя, снова нацепить маску безразличия и холодности.

    Но Кария схватила его за руку, цепляясь неожиданно сильно.

    — Останься, посиди со мной. Не уходи… — мольба в голосе и заплаканных глазах не дала ему даже сдвинуться с места. А затормозить не дал ошейник, плюхнув тело прямо под ноги хозяйке. — Да не на полу, чудо ты! Садись сюда, — она хлопнула рукой по кровати, указывая его место.

    Кзарш послушно уселся, совершенно ничего не понимая, но осознавая, что он самый счастливый драконид на свете. Он жив, его хозяйка жива, о нем заботятся и не устраивают экзекуций. Атэра вкусно готовит и больше не бьет половником. Лайра не боится и не визжит, когда видит мелькающий под ногами хвост. Чего еще нужно дракониду для счастья?

    Он нежно пожал ладошку хозяйки и тихо произнес одними губами:

    — Все будет хорошо… — так и не добавив: «Но не сразу».