Глава 4

В этот раз меня разбудили два звонка: телефонный и дверной. Я сначала бросился к мобильнику, потом сообразил, что можно и перезвонить, а, вот, к тому, кто стоит за дверью, могу и опоздать. Но пока я шёл к двери, обнаружил, что на телефон успел ответить и положить аппарат на тумбочку. И теперь кто-то истошно звал меня из трубки. Я хотел вернуться к телефону, но до двери уже было ближе, и пришлось сначала открыть.

— Сейчас! — крикнул я тому, кто стоял на пороге, и рванул обратно в комнату. Понять, кто же явился ко мне с утра пораньше, так и не успел.

— Алло! — заорал я, схватив телефон.

— Аристарх Георгиевич, — услышал я голос участкового, — вам надо срочно явиться в отдел. Вас ждут. Вы повестку получали?

Помню-помню бумаженцию, сунутую в дверь.

— Какую повестку? Не было никакой повестки.

— Как так? — неподдельно удивился Ванька.

— Да я ж полдня по всяким инстанциям прошляндался. А потом ещë полдня до дома добирался. Так что, ежели кто и приходил, меня не застал.

— А в почтовый ящик заглядывали?

— Да я в него сто лет не глядел. Там и дверцы-то нет даже. На кой он мне? Платëжки с пенсии автоматом платятся, газет я не выписываю, а писем мне никто не пишет. Упëрся мне этот ящик, как собаке коньки.

— Ну, заглянули бы, — не унимался участковый. — Вдруг важное что пришлют.

— Говорю тебе, пусто там. Может, хулиганы вытащили.

— Зачем хулиганам повестка?

— Ну, не знаю. Задницу, наверное, подтирать. У нас всë время ящики выгребают под чистую. Видать, под это дело. Вот и повестка ваша сгодилась.

— Аристарх Георгиевич, хватит шутки шутить. Повестка — это документ серьëзный.

— Документ — это когда из рук в руки и под роспись. А то, что в ящик или в дверь воткнули — только задницу и подтереть. Надо вызвать — пусть вызывают, как положено.

— Аристарх Георгиевич, если повестку вы получили и просто проигнорировали...

— Ничего я не получал, — оборвал я его. — И вообще, некогда мне тут по дознавателям шастать.

— Откуда тогда про дознавателя знаете? — вот жук!

— Так... ты ж и сказал.

— Я говорил, что вам в отдел нужно явиться. С чего про дознавателя взяли? Может, к следователю. По поводу поджога?

— Догадался я. У меня знаешь интуиция какая? Да я б на ставках разбогатеть мог! — меня несло совсем не в ту степь, и я это прекрасно понимал. — Короче, пока, Ванька. Мне вещи собирать надо.

— Какие?.. — договорить он не смог — я отключился.

Выдохнул. Конечно, надобно бы разобраться с этим заявлением о побоях, но как-нибудь потом.

Решив заварить чай, я прошëл на кухню, но тут вдруг чуть не скончался на месте. Сердце аритмично заколотилось, дыхание спëрло.

За столом сидел мальчишка с зелёным хохолком. И сидел так, будто бы уже давно тут сидит. Откуда он тут взялся?

Я потëр глаза, но хохолок не исчез. Если б я был алкоголиком, то списал бы всë на «белочку». Но с некоторых пор, к сожалению, совсем не пью.

— Ты чего тут делаешь? — сумел я, наконец, вымолвить хоть что-то.

— Вас жду, — невозмутимо ответил он.

— А в квартиру как пролез?

— Так вы ж сами пустили...

Кажется, припоминаю, дверь я открыл, а потом Ванька позвонил, голову заморочил в конец. Эх, ещё маразма мне не хватало для полного счастья.

— Ну, допустим, — ответил я. — Но ты какого чëрта припëрся? Опять пожечь чего хотел?

— Да нет же! — воскликнул паренëк. — Наоборот, вину хотел загладить.

При слове «гладить» вспомнил про кошку.

— Пульхерия Львовна, — позвал я. Не хватало ещë, чтоб в подъезд убежала.

— Жена ваша? — спросил мальчишка.

— Стал бы я к жене по имени отчеству обращаться. Нет у меня жены. Пульхерия Львовна!

— Мряв, — раздалось неприязненное из комнаты. Ну, слава богам, никуда не сбежала. На всякий случай прошëл ко входной двери и проверил замки. На память никакой надежды нет.

Убедившись, что Пуля сбежать не сумеет, я вернулся к незванному гостю.

— Знаешь, что? Считай, извинения приняты и вымëтывайся отсюда. Мне сейчас некогда, ещë с дорогой вопрос решить надобно. По твоей милости я теперь пешеход.

— Так я ж за этим и пришëл! — радостно воскликнул Диоген и вытащил из кармана ключи.

— Это чего?

— Ключи от машины. Документы в бардачке, можете пользоваться.

— Ничего не понимаю, — я потряс головой. — откуда машина?

— Дедовская. У подъезда стоит. Ему-то она теперь без надобности.

— Ты чего? Угнал еë, что ли?

Подойдя к окну, я откинул занавеску и увидел «Ниву», на которой по лесам и полям рассекал Василич. Стояла машина прямо напротив подъезда, перегородив дорогу. И как этот ушлёпок ещё живым добрался? Вот же, гадёныш мелкий!

— Ты чего, гад, творишь? — повернулся я к Диогену.

— А чего? Отцу она не нужна. Баб Лиде — тем более. А вам какие-никакие колёса.

— Под статью подвести меня захотел? — я схватил пацана за плечи и хорошенько встряхнул. — Сейчас же пошёл отсюда и отогнал машину туда, где взял.

— Не могу! — взвизгнул он. — У меня развернуться не получилось.

— Вот же!.. — я отпустил мальчишку и пошëл одеваться.

Шмотьë я так и не разобрал. Оно всë ещё валялось кучей посреди комнаты, а на вершине восседала Пульхерия с видом императрицы, занявшей трон. Она бросала на меня презрительные взгляды, пока я копошился в тряпье отыскивая джинсы.

— За мной! — крикнул Диогену из коридора, натягивая куртку.

Мальчишка быстро вскочил, и я заметил, что он в обуви. Не разувался, значит, гадëныш. Понатоптал мне тут.

Уже сбегая по лестнице, понял, что забыл принять лекарства. Сердце тяжело бухало в груди, а в ушах звенело.

Телефон в кармане тревожно завибрировал, но я не стал отвечать. Ничего хорошего звонок не сулил. Почему-то казалось, что должна позвонить Лида, узрев пропажу внука и машины.

«Ниву» Диоген раскорячил так, что не пройти и не проехать. Старушки уже выползли из квартир и обступили машину.

— Это ж и «скорой» не подъехать теперь, — запричитала Клавдия Семеновна с верхнего этажа.

— Ни пожарным, — вторила ей Марья Петровна.

— Я уж ГАИ вызвала, — произнесла женщина, которую я не смог идентифицировать.

А потом все осуждающие взгляды уставились на меня.

— Так это ваша машина? — произнёс кто-то, когда я взял у мелкого ключи.

— Нет, — буркнул, не поднимая головы.

В конце улицы уже показалась машина с мигалкой.

— Прыгай, — крикнул Диогену, заводя мотор. «Нива» бодро затарахтела, и я сдал назад, едва не сбив скамейки у подъезда. Старушки вскрикнули, но я уже вывернул руль и, вдавив педаль газа, сорвался с места.

Мальчишка заëрзал, постоянно оглядываясь назад. Я же хотел, как можно скорее выехать из дворов, а дальше...

— А куда мы едем? — поинтересовался у Диогена.

— Да... куда хотите, — пожал он плечами.

— Машину ты откуда угнал? Мы ж еë на место возвращаем.

— Так на даче она стояла. Это ж запасная, еë дед только для бездорожья-то и использовал. Она ж без номеров.

— Как без номеров?

Признаться, никогда не обращал на это внимания.

— Ну, она не переоформлена была, вот, у деда номера и сняли.

— Час от часу не легче. Как ты на ней, вообще, доехал?

— Ну, я больше дворами. Посты вдоль речки объехал.

— Нас же на первом же посту остановят! Без номеров, ещё, небось, в утиле.

— Не, вроде просто с учёта снята.

Из дворов я выехал, но через город двигаться было нельзя. Промчавшись по проспекту, я свернул в сторону промзоны.

В зеркале заднего вида показалась машина с мигалками. Сирену они пока не включили, поэтому я пока мог гнать вперёд, надеясь, что менты нас потеряют. Но преследование я затылком чуял. Не просто так они следом едут.

Я выжал из «Нивы» всё, что можно, и, доехав до места для разворота, почти не сбавляя скорости, развернулся, заставив визжать шины.

Благо, что дорога здесь была пустой.

Мальчишку добро так тряхануло, он вцепился в дверь, стиснув зубы.

— Вы чего творите?! — вскрикнул он, когда я так же резко вошёл в первый попавшийся поворот.

— Спасаю нас от статьи за угон.

— Ценой жизни?!

Мне казалось, что мы почти оторвались. Я сбавил скорость и стал искать съезд на грунтовку к реке. Но не тут-то было. Послышался вой сирены, и я резко свернул с дороги. Угодил в небольшую канавку, но плевать хотела «Нива» на ваши колдобины. Я легко выехал из ямы, не сбавляя скорости, только Диоген аж до потолка подпрыгнул.

Гаишников канава, может, и задержит, но то, что меня они будут преследовать, не оставляло сомнений. А дорога тут одна, вдоль реки, и не везде так быстро ямы проскочишь. В общем, я реально оценил шансы добраться до дач, не будучи пойманным.

— Допрыгались, — произнёс я, снова услышав позади сирену.

— И что теперь?

— Сдаваться будем, — и я нажал на тормоз.

— А если будут машину обыскивать?

— И что? — я пристально посмотрел на мальчишку. — Только не говори, что в багажнике труп или ещё чего похуже.

— Ружьë, — тихо промямлил Диоген.

Я глубоко вдохнул и сильно пожалел, что не принял таблетки. Мне бы сейчас какой-нибудь адреноблокатор пригодился.

— Если меня прям сейчас не арестуют, я тебя убью, — произнёс я вполне серьëзно, пацана передëрнуло.

Я припарковал машину в кустах, вышел из машины и сделал вид, что собираюсь рыбачить. Внимательно осмотрел берег, отломил ветку и сунул в воду. Это типа я так глубину измеряю. Диоген всë это время сидел в машине, не шелохнувшись.

«Мигалки» настигли нас быстро. Машина замерла посреди грунтовки, и из неë выполз тучный, как большинство гайцов, лейтенант. Но я вдруг обрадовался, что это не дознаватель. Почему-то вдруг подумалось, будто за мной, и впрямь, группу захвата пришлют из-за этой дурацкой повестки.

— Нарушаете, гражданин, — произнёс толстяк, подходя ко мне. Шёл он забавно, переваливаясь, как утка. И как он в такой маленькой машинке-то умещался?

Второй мент всë ещё сидел в машине. Худой, как ни странно. Прям как не гаишник вовсе.

Сердце снова тревожно заколотилось.

— Чего эт я нарушаю? Разве ж тут запрещено рыбачить?

— Так мы не рыбнадзор. Нарушили вы правила парковки. Да ещë и без номеров ездите.

— А что тут парковаться нельзя? Кому я помешал-то? — включил я дурачка.

— Да не здесь же. Во дворе подъезд перегородили. А без номеров машину бы на штрафстоянку забрать, — намëк я понял, только сыграть решил по своим правилам.

— Да я еë только купил. Вот, переоформлять хотел поехать.

— На рыбалке?

— Да... — махнул я рукой, — место по пути посмотреть решил. Как тут, глубоко?

— Договор купли-продажи имеется.

— Так вот в чём загвоздка-то у меня. Хотел прям сегодня до МРЭО доехать. Документы все взял. Хлоп! А договора-то нет. А хозяин машины сейчас на даче. Связи там никакой, а мужик этот, может, до конца лета не вернëтся. Ну, я и поехал до него. Сейчас договор быстренько перепишем, и сразу переоформляться.

— Ну, — толстяк почесал голову под фуражкой, — штраф всë равно ведь придется выписать. Документы давайте.

Из нагрудного кармана на свет явились права и моё волшебное удостоверение. Гаишник взял документы и стал так внимательно разглядывать, будто инопланетянина узрел на фотографии.

— Как не стыдно, — произнёс он, наконец, — пенсионер МВД и так нарушаете. Давайте ПТС и будем протокол составлять.

Вот же сволочь! Видно, не действует на него магия корочки.

— Да... как же? — я даже растерялся от подобной несправедливости.

— Ну, а как вы хотели? Нарушение имеется, да не одно. Кстати, багажник откройте.

— А... не открывается он.

— Как так?

— Замочек заклинило и всё тут.

— Ну-ка, давайте попробуем.

Толстяк неуклюже почапал к «Ниве», а я, получается, следом.

Мне пришлось открыть водительскую дверь и нырнуть в салон. Я выдернул ключи из зажигания и одновременно достал из кармана другие. Прям-таки с ловкостью фокусника, аж спину заломило от такой прыти. От бедной «Десяточки» моей ключики.

Для начала я сам потыкался неподходящим ключом, потом уступил толстяку. А заодно забрал документы, типа подержать. Конечно же, ничего у гаишника не вышло, а я сунул права и удостоверение обратно в нагрудный карман. Целее будут.

— Говорю ж, заклинило чего-то. В сервис поеду, там починят.

— Ладно, — гаишник вернул мне ключи, — пройдëмте в машину, протокол составим. Где документы на машину?

Вот же настырный! Пришлось снова лезть в салон, чтоб достать ПТС-ку.

Мальчишка не обманул, документы на «Ниву», в самом деле, оказались в бардачке.

— У тебя мобильник с собой? — полушëпотом спросил у Диогена.

— Естественно, — фыркнул мелкий, будто выйти из дома без телефона — это как выйти без штанов.

— С камерой?

В этот раз пацан посмотрел так, словно я глупость какую сказал. Наверное, он и не видел кнопочных телефонов. Ну, всё верно, если ему лет пятнадцать, то родился он где-то в две тысячи четвëртом-пятом, а когда достиг сознательного возраста, все уже ходили со смартфонами. Телефон без камеры для него такая же древность, как для меня гужевые повозки. Они всë ещё существуют, но в качестве забавы, а не повседневного пользования.

— Незаметно снимай всë, что будет происходить.

— Понял, — ответил пацан.

Я же вылез из машины, но к менту не пошëл. Пусть поближе подойдëт, чтоб мелкому проще было заснять, как меня на деньги разводят.

Толстяк не заставил себя долго ждать.

— Значит, так, — довольно громко произëс он, так и не взглянув на ПТС, — парковка в неположенном месте, блокирование подъезда для экстренных служб, езда без номерных знаков, отсутствие документа права собственности. И это мы ещё не проверяли, не в угоне ли машина. Да и вообще, дыхните.

— Ух, как всего много. И по всем делам протоколы писать будете?

Жирдяй заулыбался.

— Ну, можем и по-другому договориться.

— Как это?

— Ну, что вы, как маленький? Как обычно люди договариваются? Нарушений-то у вас много, поэтому... — он снова почесал затылок под фуражкой, — скажем, тридцать.

Да ты не на шутку оборзел, дружок. Я бы при всëм желании такую сумму не набрал. И уж тем более, не стал бы возить столько денег на рыбалку. Поэтому вытащил из кармана пятьсот рублей, помахал купюрой так, чтоб та в кадр точно попала, и всучил её гаишнику.

— Вы издеваетесь? — он презрительно глянул на пятихатку.

Остальное, — я сунул руки в карманы, нашаривая ключи, а заодно пряча ПТС, — в машине. Сейчас, — я попятился назад, — сейчас принесу.

В один момент я прыгнул за руль и завëл мотор. Выехать быстро не получится, да мне и не надо.

— Всё заснял? — спросил у мелкого.

— Да, отличный кадр получился. А вы чего?..

— Стекло подними, — приказал пацану, а сам нажал кнопку центрального замка. У этих хватит ума в машину сунуться, чтоб мобильник отнять.

Толстяк уже понял, что я его слегка опрокинул, и теперь, ломая кусты прорывался к водительской двери. В руке у него была зажата пятихатка. Что ж, я ещë дëшево отделался. Главное, что все документы при мне.

— Дай сюда, — я выхватил у пацана телефон, когда тот просматривал видео. Когда гаишник постучал в окно, я просто приложил экран к стеклу. Лицо его сменило цвет с багрового на бледно-жëлтое, а глаза стали по пять советских копеек.

— Всё понял? Выкуси! — я не сдержался и хихикнул. — Поехали!

Мент отпрянул, а я не стал разворачиваться, прямо через траву дал вперëд. Тут параллельно с грунтовкой проходит противопожарная полоса, вся в колдобинах, но «Нива» проедет, а, вот, «Лада» будет пузом елозить. А то и картер пробьëт.

Но менты даже не попытались нас догнать.

— А вдруг стрелять начнут. У них пушки, — перепуганно пролепетал Диоген.

— Не начнут. Им за каждый выстрел из табельного отчитываться.

До дачи мы добрались быстро и новых приключений не нажили.

— Ключ от гаража у тебя? — спросил я у Диогена. — Давай быстренько вернём машину на место и пойдëм на автобус.

— Автобус? — скривился пацан. — Может, такси вызовем?

— Я и так на пятисотку уже разорился из-за тебя. На автобусе поедешь.

Мальчишка промолчал, но во взгляде читалось презрение к нищеброду. Но тут его лицо вдруг вытянулось и он одними губами прошептал:

— Бабка...

— Чего? Какая бабка?

И тут калитка распахнулась, и я увидел Лидию. Только её мне сейчас не хватало.

— Ключи от гаража, — сказал я мелкому. — Быстро.

Диоген заëрзал и мне в руку ткнулся металл. Я сунул ключ в карман и вышел из машины.

— О, привет, Лида! — с фальшивой улыбкой произнëс я. — А я, вот, внука твоего подвëз.

— Ну, привет, — буркнула она. — А чего это ты на Васькиной машине?

Вот же, зараза, сразу сообразила. Хотя она эту «Ниву» и не видела толком.

— Так, вот, возвращаю. Тут же стартëр полетел, вот, Василич, у меня в гараже и ремонтировался. Я и подумал, вернуть надобно.

— А у тебя и гараж есть? — она удивлëнно вскинула тонкие брови.

— Есть-есть, — не моргнув глазом, соврал я.

— Ой, ну, ты проходи, я тут чай поставила, — Лидка вдруг заулыбалась так широко, что лицо еë стало округлым, как блин. Чего эт она?

— Ага, — я так растерялся от еë приветливости, что согласился.

Быстро определив машину в гараж, я прошёл во двор. Хорошая всë-таки у Василича дача. Жаль, что Лидка еë продать хочет. Были б деньги, не раздумывая купил бы.

Она усадила меня за стол, а Диогена погнала на грядки. Лида всем видом показывала, чтоб мальчишка скрылся с глаз, будто секретничать со мной собралась.

Стол она собрала такой, будто ждала меня. Пироги какие-то, которые сроду не пекла, плюшки, чай с травами и мëд в сотах. Я всë больше терялся от такого гостеприимства.

— Ох, — вздохнула она, — тяжело мне.

Пожаловаться, что ли, некому больше? Ну, характер-то у неë скверный, с такой дружбу водить — себе вредить.

— Покупателя на дачу нашла уже? — спросил, чтоб хоть что-то сказать, а не бараном в чашку пялиться.

— Да, какой там, — отмахнулась она. — Копейки предлагают, а дача-то хорошая, ухоженная. Но без хозяина она ж быстро в запустение придëт. А кто хозяйствовать-то будет? Сын не хочет, а я сама не потяну, — она как-то странно посмотрела на меня. — Может, по стопочке? — заговорщицки прошептала Лида.

Я чуть со стула не упал. Лидка, которая от пива нос воротила, а водку без зазрения совести выливала Василичу на голову, потому что пьянство — зло, сама предлагает по стопочке?! Это шутка какая-то? Или я попал в параллельную вселенную, где живёт совсем другая Лида? Бред какой-то.

— Я... — выдавил из себя, — за рулëм.

— А, хочешь, здесь переночуешь. А утром поедешь.

Нет, она точно умом тронулась.

— Не могу. Меня дома ждут.

— Жаль, — вздохнула она. — Ох, тяжко мне тут одной.

— Ну, пусть Диогенчик тебе поможет.

— Ничего-то ты не понимаешь, Аристарх. Не поможет мне Диоген.

Да, я, в самом деле, ничего не понимал. То есть, если бы это была не Лида, я бы намëк понял. Но я слишком хорошо знал жену Василича.

— Слушай, ты извини, но я пойду. Меня, правда, дома ждут.

— Кто ж тебя ждëт-то?

— Пульхерия Львовна, кто ж ещё?

— А, — протянула она, — ясно.

Всем своим видом она продемонстрировала обиду: губы поджала и отвернулась, глядя куда-то вдаль.

Я молча встал и пошëл к калитке.

Диоген стоял возле забора и лениво поглаживал землю граблями. Кажется, сельско-хозяйственная жизнь была ему совсем не в радость.

— Вы куда? — окликнул он меня, бросив инструмент.

— Домой.

— Подождите! — мальчишка подбежал ко мне. — Вы же с дедом моим дружили? — я кивнул. — Просто, я не знаю, кому сказать, но, мне кажется, он не сам умер.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, может, таблеток каких наглотался. Не знаю, он из санатория каким-то другим вернулся. Слышали про группы смерти ВКонтакте?

— Что-то было в новостях, — пожал я плечами.

— Я никому про это не говорил, но сегодня понял, что вы реально крутой. И, — он потрепал зелёный хохолок, — мне кажется, дед в такую группу попал. Только не в сети, а в реале. Типа секты. Понимаете?

— Ну, с этим не ко мне нужно было идти, а в полицию. Наверное.

— Да кто ж меня слушать-то будет?

— Ну, а я что с твоими догадками сделать должен?

— Так вы же в тот самый санаторий собираетесь, мне бабуля сказала. В общем, — он замялся, взгляд отвëл, — вы там поосторожнее.

— Хорошо, — пообещал я и покинул дачу.

На душе сделалось беспокойно. Нет, в самоубийство Василича я не верил. Ну, не тот он человек, чтоб в секту попасть. Не верил он ни в Бога, ни в чëрта, ни в инопланетян. И тут вдруг секта. Да и факт самоубийства всплыл бы на вскрытии. И, тем не менее, я знал, что уже три человека умерли после того, как вернулись из этого санатория. И мне не очень хотелось бы стать четвëртым.