Глава 8

Полночи я зачитывал Ваньке по телефону имена и паспортные данные, а тот мне отвечал: жив, мëртв. Проверял он по какой-то своей базе действительности паспортов и, на самом деле, не мог сказать, отчего тот или иной паспорт стал недействующим. То есть человек мог просто сменить документ, потерять, например, а не обязательно скончаться. Однако выходило, что недействительной стала почти половина паспортов. И мне показалось это немного странным.

— Но с другой половиной ведь всë в порядке, — настаивал Ванька.

— Это пока. Может, через месяц никого не останется.

— Да это ж геноцид какой-то. Кто ж такое позволит? Проверками бы замучали.

— Они ж не в Санатории помирали, а уже потом. Не подкопаешься.

— Всë равно, — упирался я, — слишком уж много. Не верю я, что все они массово паспорта сменили.

— А в то, что они массово умерли, верите?

— Не знаю, — буркнул в ответ и вспомнил агрессивную медичку. Жалобу, что ли, накатать на неë?

— Ладно, Аристарх Георгиевич, проверим, — ответил Ванька. Только не очень-то я надеялся на его проверки. У участкового это было, скорее, дежурной отговоркой: проверим, примем меры и тому подобное. Не раз я это слышал уже.

— Слушай, я тут на персонал хочу пожаловаться? Не знаешь, кому?

— Заведующему, может, — предложил Ванька. — Или главврачу, если есть тут такой. А что случилось?

— К лечению принуждают. Тут не санаторий, А концлагерь какой-то. Ещё и психушка буквально из окна видна.

— Ну, так уезжайте, раз не нравится. Вы ж бесплатно отдыхаете, а бесплатно у нас, сами знаете, ничего хорошего не бывает.

— Не могу пока, Вань.

— Почему это?

— Да на кого ж я беглого оставлю? Не с собой же в город его везти. Разобраться для начала надо со всем.

— Ну, смотрите сами.

Пока я говорил по телефону, Кирилл всё это время играл с Пульхерией на полу. Она прыгала за его рукой, распушив хвостяру. Нет, точно ведь, не его ищет Лада. А, значит, тут, в самом деле, где-то в окрестностях бродит опасный психопат. И раз у меня вовсе не тот беглец, я могу обратиться за помощью к Ладе. И вообще, может, стоит рассказать ей всю правду? После того, как она достала для меня списки, мы вроде как сообщники.

— Играем в прятки? — Кирилл разулыбался и сграбастал в объятия Пульку.

— Тебе необязательно весь день сидеть в шкафу. Можешь спрятаться, если услышишь стук в дверь. А, вот, мебель поставь, как было.

— Ага, я так и делаю.

Не такой уж он и дурачок. Понимал же всë, да и в целом вëл себя тихо и разумно.

— Слушай, а как ты через забор перелезал? — спросил я.

— Там дырка есть. Низко, почти у земли. Надо железяку отогнуть и проползти, — он взглянул на меня исподлобья. — А вам зачем?

— Хочу на территорию второго корпуса проникнуть. Посмотреть что там и как.

— Ой, не надо, — замахал руками парень. — Страшно там и больно. Но больно мне бывало лишь иногда, а страшно — постоянно, — он лег на пол и прикрыл голову руками. — Но вы там всë равно не пролезете.

— Ясно, — вздохнул я.

Придëтся как-то договариваться с Ладой. Больше всего я опасался, что сочтëт она меня впавшим в маразм параноиком. Ну, в самом деле, что она подумает, если я предъявлю в качестве свидетеля умственно отсталого и списки отдыхающих, чьи паспорта оказались недействительными? По сути, доказательствами я не располагал, а мог поделиться лишь смутными догадками. Да я и сам не слишком верил, что Василич, мой сосед и незнакомая женщина стали жертвами вовсе не случайности. Причина смерти-то естественная. И всë на этом. Попробуй докажи иное.

Звонить Ладе я не стал. Я, вообще, оттягивал разговор с ней, надеясь, что всë как-нибудь само сложится, наступит подходящий момент, звëзды сойдутся самым необходимым образом, и я подберу, наконец, нужные слова. Даже завтрак прогулял, не желая начинать этот странный разговор. Вместо этого вышел из корпуса, воздухом подышать и ещё раз осмотреть непреодолимый забор.

— Арик! — окликнул меня знакомый голос. — А я как раз пыталась разузнать, в каком ты номере.

Замер, но оборачиваться не спешил. Лидия, еë звонкий, пронизывающий до костей голос я узнал сразу, но никак не мог понять, откуда она здесь взялась? Точнее, какого чëрта она тут делает? Опять я какие-нибудь удочки не забрал, что ли? Вот уж точно, из-под земли достанет.

И всё-таки, пересилив желание немедленно сбежать, я обернулся. Её глаза скрывали солнечные очки с зелëными стëклами, а на голове красовалась шляпа. В целом же она походила на черепаху Тортиллу. А рядом мелькал зелёный хохолок еë внука, которого я так же был не слишком рад видеть. Просто потому, что каждое его появление сопровождалось новыми проблемами.

— Вы чего тут делаете? — спросил прежде, чем подумал. — Э... рад видеть, конечно же.

Лида широко улыбнулась, показав мелкие, как у грызуна, зубки, и двинулась ко мне, оставив зеленовласого Диогена под вишней.

— А мы тут домик у речки сняли. Сын-то всё на карантине, а нам чего с Диогенчиком в городе тухнуть? А потом вспомнили, что ты тут отдыхаешь. Вот, навестить решили.

— Да я как бы не в больнице, чтоб меня навещать.

— Ну, что ты, — Лида подошла ещё ближе и положила руки мне на плечи. От еë прикосновения стало душно.

— Мне... Лада, — я попытался отстраниться. — Не надо...

— Лада? — она убрала руки. — Какая ещё Лада?

— Никакая. Оговорился просто. Лида — Лада. Машина у меня Лада, сгорела недавно.

Но Лидия уже поджала губы, еë глаз я не видел за блестящими стëклами, но чувствовал, как она высверливает во мне дырки взглядом.

— Аристарх! А я вас в номере не застала. Вы не пришли завтрак.

Черт! Легка на помине.

Я обернулся и увидел Ладу, стоящую у входа. Сегодня на ней был не спортивный костюм, а лëгкий сарафан. Не совсем подходящая одежда для того, что я собирался ей предложить.

— Да-да, одну минутку, Лада, уже иду! — крикнул ей.

— Арик, это что за ..? — прошипела Лидия. — Почему ты ничего не сказал?

Я ей докладывать, что ли, должен?

— Лид, давай потом. Это... сотрудник санатория. Хэдхантер, слышала? Очень важный сотрудник.

— Хэдхантер? — я и не заметил, как к нам подошëл Диоген. — «Охотник за головами».

— Чего? — уставился я на мелкого.

— Хэдхантер переводится, как «охотник за головами».

— Чушь какая! — всплеснула руками Лида. — Нынче этим словом кадровиков называют.

— Нет, — возразил Диоген, — кадровик — это эйчар, бабушка.

— Не спорь со мной!

Воспользовавшись их перепалкой, я сбежал, так и не узнав, как теперь правильно кадровиков называть и за какими головами охотится Лада. А спор между бабушкой и внуком набирал обороты. Если Лида с кем-то начинала дискутировать, пусть и из-за мелочи, для неё переставал существовать весь мир до тех пор, пока оппонент не принимал еë точку зрения. Единственно верную, конечно же.

— Жена? — спросила Лада, когда мы уже скрылись внутри здания.

— Да... то есть не моя жена, а друга. Не пойму, какой чёрт еë принëс.

— Вы ей не говорили о беглеце?

— Конечно, нет. Я же понимаю, тайна следствия и тому подобное.

— Это хорошо, — отметила девушка.

— Лада, вы знаете, я хотел бы кое-что вам показать.

— Вы нашли Фёдора?

— Не совсем. Но у меня есть подозрения, что во втором корпусе творится нечто неладное.

— Вы... уверены? — её взгляд стал одновременно удивлëнным и недоверчивым.

— Если честно, я думаю, тут со всем санаторием неладно.

— Что вы хотите этим сказать?

— Был у меня друг, в больнице познакомились. Так вот, умер он недавно.

— Сочувствую.

— Это да, — вздохнул я, — внезапно так, но он ведь, как и я, инвалид. Всякое могло случиться. Вот только, перед смертью он ездил в санаторий. Я не знаю, как так получиться могло, неделя-то точно прошла, как он вернулся, поэтому уверен, не яд это был. Ну, может, и яд, только отложенного действия. Не знаете, такое бывает?

— Нет, не знаю.

— Странно он умер, понимаете? Не болел, восстановился почти полностью, а потом взял и умер.

— Вы же говорили, он инвалид.

— И что? Я тоже инвалид, но разве похож на умирающего?

— Вы думаете, его чем-то отравили прямо здесь? Это как-то связано с беглецом? Но ведь иногда люди умирают без видимых причин. Даже здоровые, а тут инвалид...

— Да я бы и не подумал ни о чëм таком, только он ведь не один умер. Ещё сосед мой, молодой, здоровый, только на голову слабый. Говорят, тоже тут отдыхал. И женщина ещё. В очереди сидела и прям там же умерла. Не знаю, болела ли чем, я с ней знаком не был.

— Послушайте, Аристарх, — взгляд Лады стал колючим и неприязненным, — не нужно пересказывать мне слухи. Все эти смерти имеют вполне объяснимую причину: иногда люди умирают. Вот и всë.

— Нет, не всё. Я проанализировал списки, что вы мне дали. Там, если вы помните, были паспортные данные. Так вот, более половины из них оказались недействительными. А это значит...

— И вы решили, что все они умерли? — перебила меня Лада и улыбнулась.

— Ну, не могли же все они поменять паспорта.

— Нет, конечно, просто их паспортные данные для бухгалтерии не нужны. А графа в программе имеется, но какой смысл забивать реальные данные? Бухгалтерша просто вводила номера, что называется, от фонаря.

Я, конечно, понятия не имел, как работают бухгалтерские программы, но, признаться, от ответа Лады растерялся. Мне и в голову не приходило, что данные из распечатки могли быть неверны.

— Это не всë, — произнëс я. — Мне нужно показать кое-что ещë.

Лада кивнула, а мы как раз подошли к моему номеру.

Кирилл убрал следы своего присутствия. Даже кошкины миски спрятал, а сам, наверняка, засел в шкафу. И Пульку, видимо, с собой взял.

Я пригласил Ладу войти и запер дверь. Девушка осталась стоять у входа, напряженно разглядывая обстановку.

— Кирилл, можно выходить, — достаточно громко произнёс я.

Парень не отозвался. Наверное, оттого, что пришëл я не один.

— Это Лада, не нужно еë бояться, — снова тишина. — Пульхерия Львовна! Выходите, я вам консервы открою. Кирилл!

— Аристарх, — тихо произнëсла Лада, — вам не кажется, что здесь никого нет?

— Да здесь они, просто спрятались, — я подошëл к шкафу и распахнул дверцы. Но вместо Кирилла увидел лишь свëрнутое одеяло.

Сердце забилось часто и неровно, будто искало слабое место, чтоб пробить грудную клетку.

— Да где же они?..

Я заглянул под за кресло, под кровать и в тумбочку. Прошёлся до санузла, потом снова осмотрел мебель, затем заглянул на балкон, запертый на щеколду. Никого...

— Пульхерия Львовна!

— Я схожу за доктором, — предложила Лада, попыталась выйти, но не смогла. Дверь-то я запер предусмотрительно.

Пришлось опуститься на кровать, в глазах начало темнеть. Воздух вдруг стал густым и тяжëлым.

— Он сам бы никуда не вышел. И Пульхерия, она ж не дура, зачем ей убегать? Я ж их закрывал на ключ. Кто-то приходил и забрал их. Пульхерию-то за что?!

— Прошу вас, успокойтесь, — голос Лады дрожал, но я сейчас пребывал не в том состоянии, чтоб успокаивать еë. — Кого вы ищете?

— Кирилл, он на балкон ко мне влез. С головой у него неважно. И Пульхерия, она бы точно не ушла.

— Может, вы что-то путаете? Каким образом кто-то мог залезть к вам на балкон?

— А я знаю? С Луны, может свалился!

— Простите, а какой у вас диагноз? — вдруг поинтересовалась Лада.

— Думаете, я спятил?! Говорю ж, был он здесь! В шкафу прятался. А кто-то его нашëл и увëл. И Пульхерию мою заодно. Пулька! Вылезай!

Наверное, мне, и впрямь, нужен был врач. От волнения давление подскочило, виски заломило так, будто в них раскалëнные гвозди вбили. Дышать стало невыносимо больно. Но Лада явно не о кардиологе говорила.

— Откройте дверь! — вскрикнула она, нервно теребя ручку.

— Сейчас, — вздохнул я медленно и глубоко. — В кармане ключ.

Зелёные мошки мельтешили перед глазами, и мне хотелось отмахнуться от них, но руки не слушались. Я старался вдыхать как можно медленнее, будто это снизило бы и частоту сердечных сокращений. Не слишком помогало, однако зрение постепенно приходило в норму.

Я всё-таки сумел вытащить ключ и протянул его Ладе.

— Я схожу за доктором, — будто оправдываясь, произнесла она и выскочила из номера.

— Пулька! — в очередной раз позвал я, тщетно озираясь по сторонам. — Пульхерия, выходи! Она ушла! — но кошка так и не показалась.

Мне хотелось подняться, поискать её на территории, могла же она просто выбежать, но ноги вдруг сделались настолько слабыми, что и шевелить ими оказалось невыносимо трудно. Какой уж там — вставать.

Лада, в самом деле, вернулась. И не одна, а в компании лысого доктора. Хоть не психиатра, и на том спасибо.

— Добрый день, Аристарх Георгиевич, — заговорил он и вытащил тонометр. — И часто с вами такое случается?

— Только если понервничаю. Почти отпустило.

Доктор застегнул на моëм плече манжетку, и прибор зажужжал.

— То есть галлюцинации и раньше бывали? На учëте состоите?

— Каком ещё учëте? Нет у меня никаких галлюцинаций. Что вы тут выдумываете?

— Аристарх, — заговорила Лада, — вы же видели двоих людей в номере.

— Каких ещё двоих? Кошку я искал, Пульхерию.

При докторе мне совсем не хотелось рассказывать про Кирилла. Я-то Ладе по секрету хотел показать парня, а она, вон, за сумасшедшего меня приняла. Ещё и врачу всë разболтала.

— А кошка откуда взялась? — ну, точно, за психа меня держат. Голос у доктора стал отвратительно елейным и снисходительным. С нормальными людьми так не разговаривают.

— С собой я еë привëз. Моя кошка, Пульхерия Львовна. Если увидите, скажите, чтоб в номере меня ждала.

— Сто пятьдеся на девяносто, — объявил показания тонометра доктор. — Вы что-то от давления принимаете?

— Нормально всё с давлением, — едва с меня сняли манжетку, я попытался встать. — Пойду я, поищу Пульхерию.

— Куда же вы?! — вскрикнула Лада, пытаясь меня удержать, но мне удалось прорваться и выйти в коридор. — Виктор Петрович, ну, вы хоть ему скажите! Это психоз? — услышал я еë голос уже из-за двери.

— Я не психиатр, — ответил врач. — Тут специалист нужен.

Быстрым шагом я удалялся от собственного номера, когда за спиной скрипнула дверь. Борясь с одышкой, пришлось ещё ускориться: невелика радость выслушивать бред про психоз. Конечно, они мне не верили, но я-то абсолютно точно знал, Кирилл был у меня в номере. И мне ещё предстояло разобраться, кто его увëл. Но для начала я решил отыскать Пульхерию. Она кошка неглупая, наверняка сама сбежала и спряталась где-нибудь.

Вышел на улицу, тщательно осматривая растущие на территории деревья. Пулька любила прятаться среди ветвей, ежели оказывалась там, где есть деревья. Я не сомневался, что в подвалы она не полезет, сыро там и грязно, а, вот, на дерево — запросто. Нравилось Пульхерии забраться повыше и наблюдать, как мы тут на земле копошимся.

— Пульхерия Львовна! — позвал я кошку, подойдя к вишне. — Пульхерия!

Так и шёл от дерева к дереву, пока не заметил, что другие отдыхающие на меня странно просматривают. А ещё администраторша вышла, та самая, что не хотела Пульхерию впускать.

Немного поразмыслив, махнул рукой: какая разница, что все эти люди себе навоображали? Всё равно видят они меня в первый и последний раз тут.

— Пульхерия Львовна! — продолжил обход деревьев.

— Что вы делаете? — я вздрогнул оттого, что Лада подобралась совсем не слышно.

— Ищу свою кошку, — пояснил и пошёл к очередному дереву. — Пульхерия, выходи!

— Аристарх, послушайте, — пришлось остановиться и обернуться, — у вас не было никакой кошки. Её просто не могло здесь быть. С кошками в санаторий не заселяют.

— Я её в чемодане притащил. Пульхерия умеет быть незаметной. Она со мной в пожарной части служила.

— В пожарной части? — удивилась девушка. — Вы же пенсионер МВД.

— Так пожарные тоже к... — я прикусил язык, припомнив, как наврал про следователя. — Так пожарные тоже следователями бывают, — попытался выкрутиться. — Вот, к примеру, поджог ежели случился. Тоже расследовать ведь нужно...

— Поймите, — не дала мне договорить Лада, — я ведь могу вам помочь.

— Погодите, это ж вы меня помочь просили. Ну, так я и помогаю. А вы мне не верите.

— Я верю вам. Но мне нужно найти Петрова. А вы мне про какого-то мальчика, упавшего на балкон рассказываете. И про кошку.

— Да Пульхерия тут совсем ни при чём! — всплеснул я руками. — Здесь во втором корпусе неладное творится. И все эти побеги связаны, я уверен. Мне б в этот корпус пройти как-нибудь. Вы, вообще, там были?

— И что вы хотите там увидеть? — про себя я отметил, что на вопрос Лада не ответила. Выходит, бывала она там, только делиться впечатлениями не желала.

— Это мы по обстоятельствам посмотрим. Телефон у вас с камерой?

— Конечно, — ответила она. — Я попробую договориться на ваш счёт, но, сами понимаете, просто так вас никто не пропустит. Это режимный объект. Вы должны будете мне подыграть.

— Это как? Сотрудником санатория притвориться?

— Не совсем. Но ваша сегодняшняя выходка будет вам на руку. Встретимся через час у вас в номере.

— Хорошо, — согласился я. — И если рыжую кошку увидите, передайте ей, что я еë ищу.

Она снисходительно улыбнулась на прощание. Нет, а что такого-то? Пулька далеко не дура. Она отлично человеческую речь понимает. Пусть знает, что я волнуюсь. А ведь ещё вздумает обидеться на то, что недостаточно усилий в её поиски вложил.

Пульхерия так и не нашлась...

Я едва не опоздал на встречу с Ладой. Меня терзало смутное предчувствие, что вылазка ко второму корпусу добром не кончится. Всё-таки не в той я форме уже, чтоб через заборы лазать. Вот, Пулька запросто могла туда пробраться.

Неоднозначным казалось мне и поведение Лады. Я так и не понял, верила она мне или же считала, будто помешался я окончательно? При докторе она вела себя так, словно меня в дурку сдавать пора. И этому Виктору Петровичу поддакивала. Но когда я беседовал с ней наедине, мне начало казаться, что верит она мне и вовсе не считает психом. И эта двойственность в её поведении, в самом деле, сводила с ума.

Оставив тщетные попытки отыскать Пульхерию, я направился в номер, но в то же время шёл медленно, борясь с внутренним сопротивлением. Будто нечто во мне не желало ввязываться в авантюру. И ничего удивительного в этом нет, в последние дни на меня и так свалилось чересчур много приключений. Я-то искренне надеялся на отдых, но что-то с этим совсем не складывалось. Даже выспаться вдоволь не получалось.

Завибрировал мобильник в кармане, и я почему-то решил, что это Лада звонит. Устала ждать и набрала мой номер. Оттого был не слишком приятно удивлён, услышав голос Лидии.

— Арик, привет! — неправдоподобно дружелюбно пропела она. — Тут у Диогенчика день рождения намечается. Может, зайдёшь на чай с тортиком? А то мы тут совсем одни.

Признаться, я совсем растерялся. Вот уж кому обследоваться не помешало бы. Такая перемена в характере не может быть естественной. Точно головой она о тяжёлый предмет стукнулась.

— Да я ж... в санатории, — пробормотал в ответ.

— Так не в тюрьме же, — рассмеялась она. — Я говорила? Мы тут домик сняли неподалёку. От санатория своего по тропинке идёшь, только не к центру, а влево сворачиваешь. Вторая избушка от дороги. Ты заходи, не стесняйся.

— Лид, не знаю, смогу ли. У меня тут процедуры, дела всякие.

— Знаю я твои процедуры, — а вот этот тон с металлическими нотками мне куда более знаком. — У тебя там каждый день всякие... дуры, — мне показалось, что от «процедур» она нарочно оставила одно окончание, и это вовсе не погрешность связи.

— Ладно-ладно, попробую вырваться отсюда. Но обещать не могу.

— Ой, и чем же таким важным ты там занят будешь?

— Кошка у меня сбежала. Пока не найду, не успокоюсь.

— Вернётся твоя красавица. Это просто весна. Может, кота какого симпатичного встретила, и теперь хорошо проводит время. Бери с неё пример.

— Предлагаешь мне с котами вечера коротать?

— Ну, зачем же с котами? Можно же...

Я быстро отключился, так и не дослушав странные речи Лидии. У моей палаты уже стояли Лада и Виктор Петрович. Я напрягся, но всё же подошёл к ним.

— Здравствуйте ещё раз, — улыбнулся доктор. — Очень хорошо, что вы свою проблему осознали.

Я перевёл удивлённый взгляд на Ладу, которая делала вид, будто всё идёт по плану. По её плану. А меня посвятить в подробности забыли.

— Ну, в общем, как-то так, — отвётил врачу.

— Пройдёмте в кабинет, я выпишу направление.

Виктор Петрович развернулся, а я оставался стоять, пока меня Лада не подтолкнула.

— Вы не волнуйтесь, вас хороший специалист осмотрит. Нет ничего предосудительного в том, чтоб обратиться за помощью.

В ответ я молчал, потому что мог ляпнуть чего-нибудь невпопад. Помнил же, что Лада просила подыграть, но что-то вдохновение меня покинуло, и даже на дешёвую театральщину не тянуло.

Мы прошли мимо процедурной, и я выдохнул. Почему-то подумалось, будто направление доктор станет выписывать непременно при этой мегере-медсестре. А столкновения с ней я желал менее всего в жизни. Но, на моё счастье, Виктор Петрович прошёл мимо. А я всё ждал, что медичка выскочит из кабинета, заприметив мои шаги. Но пронесло.

Кабинет Виктора Петровича обнаружился дальше по коридору, он открыл дверь ключом, впустил меня, а, вот, Лада осталась за дверью. От нервозности ускорился пульс, я вовсе не был уверен, что сумею ей «подыграть», когда сама она не будет рядом. Вдруг скажу чего лишнего?

— Присаживайтесь, — велел доктор, указав на стул, и сам умостился рядом. — Я выпишу вам направление, — с сожалением в голосе произнёс он. — Вы... — доктор сделал паузу, — вы уверены, что вам, в самом деле, нужна помощь именно сейчас?

Ну, вот, началось. И что я должен сказать, интересно знать?

— Абсолютно точно, — ответил я.

— Ранее проблемы с галлюцинациями бывали?

— Нет.

— Я, конечно, не психиатр, но, возможно, с психическим расстройством это не связано. И... ­— он снова замялся, понизил голос, — я бы посоветовал обследоваться в другом месте.

— Это ещё почему?

— Здесь, скажем так, не очень хорошее отношение. А лучше ехали бы вы в диспансер по месту жительства.

— Вы направление-то выпишите, а я подумаю, — произнёс я. — А то мало ли, что мне ещё тут почудится.

— Что конкретно вам пообещала Лада?

— Виктор... э... Петрович, ничего она мне не обещала. Может, прямо скажете, что тут происходит? Чего вы намёками крутите?

Доктор заметно покраснел, будто от жары, хотя в кабинете царила прохлада.

— Поймите, я тут человек новый, но уже заметил, порядки здесь не такие, как везде. Определённого ничего не могу сказать, сам не знаю, но обратиться вам лучше к другим специалистам.

— Вы направление выпишите, — повторил я просьбу.

— Хорошо, — сквозь зубы процедил Виктор Петрович и выдал мне бумажный прямоугольник.

«Психиатрическое обследование» — все, что я сумел разобрать среди врачебной стенографии.

— Спасибо, — ответил, схватив бумажку, и вышел из кабинета.

Порядки тут, видите ли, не как везде. Да всё тут у вас через одно место.

Лада выхватила у меня из рук направление и, сощурившись, пригляделась к записям, будто могла хоть что-то разобрать в этих закорючках.

— Очень хорошо, — произнесла она. — Только мне сейчас нужно кое-что сделать по работе. Подождите меня возле второго корпуса.

— Ладно, — пожал я плечами, а сам подумал, по какой ещё работе? Она ведь в отпуске официально. Или работой она назвала поиски психопата? Хэдхантер же, охотник за головами. Вот и охотится на беглого психа.

Решив, что для прогулки достаточно времени, я не пошёл сразу ко второму корпусу, чтоб не маячить возле КПП лишний раз. Ещё раз взглядом поискал Пульхерию, обошёл территорию и вернулся к цветущим вишням.

Я заметил, как Лада вышла из корпуса, но на меня даже не взглянула. Она приблизилась к двум тщедушным старичкам, что-то сказала, но я был слишком далеко, чтобы разобрать хоть звук, и старички тут же посеменили в здание. Затем она обошла ещё несколько человек. Почти все они вернулись в корпус. Лишь молодой человек с костылями остался сидеть на скамейке.

Чем она, вообще, тут занимается? Руководит всеми, куда-то зовёт, не слишком-то похоже, что она тут на отдыхе. И вид у неё такой деловой стал, будто целыми днями только и делает, что управляется с отдыхающими.

Хэдхантер... Что ж ты за зверь такой? Эх, был бы жив Василич, я б у него спросил. Он продвинутым был, все новомодные словечки знал. От внука, видимо. Уж он бы легко объяснил мне, кто такой хэдхантер и избавил бы от глупых предположений. Василич даже знал, кто такой мерчендайзер. И мне говорил, только я забыл.

«Охотник за головами», — вертелись в памяти слова Диогена. Ну, в самом деле, не собирает же она скальпы отдыхающих. И, тем не менее, не давало мне покоя сие наименование. А спросить боязно — сочтёт за динозавра.

— Вы готовы? — утонув в мыслительном процессе, я и не заметил, как Лада приблизилась.

— Вы телефон с собой взяли? Который с камерой? — уточнил на всякий случай.

— Конечно, — ответила она и показала плоский прямоугольник. Эх, а я ведь помню времена, когда телефон висел на стене. А ещё будки с автоматами, звонок за две копейки... И когда оно всё превратилось вот в это?

— Значит, идём, — произнёс я и бодро зашагал вперёд.

— Держитесь позади, — прошептала Лада, когда мы подходили к КПП.

Охранники на посту сменились. Нас встретили двое незнакомых парней, которым Лада предъявила не только направление, но и удостоверение. Я попытался заглянуть в корочку, но безуспешно. Серьёзно-то как всё, как будто за забором не второй корпус санатория спрятался, а космодром для летающих тарелок.

— А вы отдыхающих про беглеца расспрашивали? — поинтересовался, когда мы отошли от шлагбаума на достаточное расстояние.

— Так его нашли сегодня днём, — вдруг заявила Лада. ­— Уже вернули в палату.

Я хотел спросить, так чего же мы здесь тогда ищем? Ну, ладно я Пульхерию и Кирилла хотел отыскать, но зачем Ладе было меня сюда проводить? Сама она начала что-то подозревать? А, может, знает, куда больше, чем я? И доктор этот, Виктор Петрович, будто предупреждал о чём-то? Вот только, мне-то опять никто ничего определённого не сказал...

Внутри территория походила на каменный лабиринт. Повсюду высились ограждения, никакой растительности, только сплошной камень и металл. Моя спутница опредёлённо знала, куда мы направляемся, шла уверенно, ни на мгновение не останавливаясь. Я запыхался, голова пошла кругом. Даже забыл, что хотел тут всё заснять на телефон Лады.

Так называемый, второй корпус, по факту был тремя разными зданиями. И только одно из них показалось мне более-менее приветливым, на окнах двух других красовались ржавые тюремные решётки. И вообще, выглядели постройки ветхо, уродливо, совсем не походили на санаторий, в котором отдыхал я.

— Нам сюда, — Лада указала на одно из зданий с решётками, двухэтажное, с ушедшим почти полностью под землю цоколем.

— Это что за строения? — спросил я.

— Отделения, женское и мужское, — пояснила она. Ага, это, видимо, те, что с решётками.

— А в третьем что?

— Администрация санатория.

— Но почему они за забором? А если я с директором вашим хочу поговорить? Меня просто так сюда не пустят?

— Директора у нас нет, есть заведующий, но он здесь не присутствует, только с проверками приезжает. Здесь просто сотрудники работают.

— И вы?

— Да, — ответила она.

На зданиях не было ни табличек, ни каких-либо опознавательных знаков. Дверь была заперта, и Лада позвонила в звонок.

— По направлению, — громко произнесла она, наклонившись к динамику.

Магнитный замок, как на подъездах с домофонами, щёлкнул, и мы вошли внутрь.

В коридорах оказалось сыро, дышалось тяжело, и хорошо, что Лада сбавила темп, а то бы я замучился хватать ртом воздух. Лампочки светили тускло и при этом мерцали. Мне вдруг захотелось поскорее сбежать отсюда. Слишком мрачно выглядело этом место, в котором будто сами стены сдавливали и лишали воздуха. Но я продолжал идти сначала по коридору, затем по лестнице, на второй этаж.

— Нужно уладить одну формальность, — сказала она и подвела меня к одной из дверей, коих в коридоре второго этажа имелось несколько. И все железные, тяжёлые. Нет, совсем не так должен выглядеть санаторий. Даже для сумасшедших.

Лада стукнула в дверь и громко заговорила:

— По направлению.

Клацнул замок, дверь открылась, и я увидел за столом человека в форме врача, только не в белом халате, а в зелёном костюме, какие сейчас носят хирурги. Уж я-то за время болезни научился отличать одних специалистов от других по одежде.

— Очень хорошо, — заулыбался маленький, округлый доктор, похожий на Весельчака «У» из приключений Алисы Селезнёвой. Вот тебе и настоящий космический пират.

— Куда отвести? — спросила Лада.

— В 2Б16, — ответил Весельчак «У».

Я остался в коридоре, а девушка подошла к врачу, положила на стол направление, в ответ доктор протянул ей пластиковую карточку. Я догадался, что это электронный ключ, в кино такие видел.

Лада быстрым шагом покинула кабинет, закрыла за собой дверь и, не глядя на меня, произнесла:

— Идёмте.

— Может, вы будете снимать на камеру, а я открывать двери? — девушка шла так быстро, что я едва за ней поспевал. — Ведь мы не знаем, где найдём что-либо интересное? Нужно сделать, как можно больше фото. Или не получится?

— Всё получится, идёмте, — ответила она.

Мне чуть ли не бегом пришлось за ней следовать. Я не понимал, почему она так спешит, но в таком темпе мне трудно было соображать ясно, голова снова начала кружиться от удушливого воздуха этих коридоров.

— Это ведь мужское отделение? Если Кирилла вернули в интернат, значит, он должен быть здесь?

Лада резко остановилась возле одной из железных дверей. На ней красной краской было написано «2Б16».

— Дайте, пожалуйста, ваш телефон, — вдруг заявила она.

— Так... — замялся я, — он фото не делает, — и полез в карман за мобильником.

Она буквально выхватила мой «тапочек» из рук и приложила карточку к считывающему устройству у двери.

— Заходите быстрее, — пропустила меня вперёд Лада.

— А что там? — помедлил я.

— Так нужно, заходите, — в голосе промелькнули нотки раздражения.

Нехотя я подчинился, толкнул тяжёлую дверь и вошёл в помещение.

Это было совсем крошечное, замкнутое пространство с маленьким зарешёченным окошком. Железная кровать стояла возле этого самого окна, а под ней виднелась грязная утка.

Мне хватило мгновения, чтобы понять — нужно бежать отсюда. Я рванул назад и ударился в запертую металлическую дверь.

Ловушка захлопнулась...