Глава 9

Материал, на ощупь похожий на поролон, окружал со всех сторон. И сверху, и снизу, и никакого выхода. София попробовала расковырять мягкую поверхность, но ничего не получалось. Она стучала в стены, пыталась вытянуться во весь рост, и от этого ей начало казаться, будто стены стали её сжимать. Ей хотелось закричать, но от страха голос куда-то пропал. Соня лишь извивалась и шипела, как змея.

Тишина вдруг сменилась едва слышными шагами, и сфера, в которой находилась девушка, пришла в движение. Соня приложила ухо к стенке и услышала приглушëнный разговор.

– Они твои, – произнёс мужской голос. – Используй, как посчитаешь нужным. У тебя должны, как у всякого дитя, быть свои игрушки.

– И что же там? – спросил высокий женский голос.

– Они совершенно разные. Я не знал, какие тебе нравятся. Выберешь сама. Если что-то из них не приглянëтся, отправишь с урду обратно к подножью горы.

– Диир, не уходи. Я ведь совсем не знаю, как правильно с ними обращаться, – девушка засмеялась.

– У меня много дел нин Эли.

Шаги стали ближе, будто кто-то обходил сферу, в которой была заперта София, по кругу. Несколько раз. Соня старалась не дышать, когда шаги приближались.

Стенка, к которой прижималась девушка, вдруг рассыпалась, и София упала на холодный пол.

– Ой, – услышала она у себя над головой, – прости, Диир говорил, как правильно открывать бочку, но я это первый раз делаю.

Соня подняла голову и увидела девушку. На ней было надето длинное платье, состоящее из нескольких юбок, а голову венчала рогатая шапка. Похожие наряды София видела только в учебниках истории.

– Меня Эля зовут, – девушка наклонилась к Соне и помогла встать. – Знаешь, я почему-то не подумала, что в бочке будут люди.

– Где я? – произнесла София, озираясь по сторонам. Она оказалась в большом зале, с полами, выложенными гранитными плитами, высокими сводами, но почему-то пахло здесь сыростью, будто помещение, на самом деле, являлось подвалом.

– А я почём знаю? – пожала плечами Эля. – Поначалу я тут тоже терялась, но Диир оказался не таким уж плохим. Он решил, что я какой-то там посланец и стал мне подарки всякие дарить. Вот, бочки подарил, – она махнула рукой на серые сферы, больше похожие на яйца, чем на бочки. – Сказал, делай с ними, что хочешь. Но я, честно говоря, не ожидала, что в них люди окажутся. Зачем мне люди?

– Я не понимаю, как сюда попала? Я была в своей квартире, а потом вдруг провалилась куда-то.

– Да? – Эля удивлëнно приподняла бровь. – А я помню, что залезла в ванну. Не такую, в которой моются, а чтоб в игру попасть. И, вот, я здесь, – она сделала паузу, затем неуверенно добавила. – Это ведь всё не по-настоящему.

– Не знаю, – серьезно ответила София. – Но, думаю, нужно открыть оставшиеся три бочки. Мне было не очень приятно находиться внутри.

– Ага, точно! – девушка подскочила к очередной сфере, приложила к ней руки, и серая материя начала рассыпаться, будто была слеплена из песка. – Ой, – произнесла она, приложив руки ко рту. – Тут ребенок. Странный какой-то.

– Он живой? – София опустилась рядом с бессознательным тельцем с округлой лысой головой, приложила палец к шее. – Пульс есть, очень медленный, брадикардия, – она повернулась к Эле. – Это больной ребенок. Очень сильно больной.

– Диир! – Эля закричала во всю глотку так, что стены задрожали. – Диир! – потом повернулась к Софии. – Он говорил, что есть какое-то средство, чтобы люди были всегда здоровые. Похоже, квест какой-то.

Соня так и не поняла, откуда появился высокий мужчина в вычурной шапке с лицом, закрытым маской. Он подошёл к лежащему на полу ребенку, взял на руки. Лысая голова откинулась, дитя распахнуло рот и захрипело.

– Я могу сделать из него урду-уш, – Диир взял ребенка за горло так, будто собрался свернуть шею.

– Нет! Не надо! – вскрикнула Эля.

– Как пожелаешь, нин Эли.

– Ты говорил о каком-то цветке, растущим в горах. Ну, что-то там про легенду о Биль… Гиль…, забыла слово. Его ещё червяк сожрал, цветок в смысле.

– Да, нин Эли, снадобье из соцветий Дару способно вернуть к жизни умирающего.

– Вот! Теперь мы отправимся за цветком, чтоб спасти мальчика, – радостно воскликнула Эля. – Наконец-то, задание!

– Зачем? – удивился Диир. – Я дам тебе снадобье. И это не мальчик. Это – девочка, – мужчина подошёл к драпировке из багряной ткани, откинул полу и уложил ребенка на постель. А после исчез так же незаметно, как и появился. Будто растворился в воздухе, только самого момента ухода почему-то никто не заметил.

– Он всегда так исчезает? – спросила Соня.

– Ага, я привыкла уже. Давай пока вторую бочку откроем.

Эля приложила руки к серой поверхности, и на пол упал мужчина. Иван, Соня сразу его узнала. Из раскрытого рта вывалился посиневший язык, глаза провалились, а на горле виднелась рана.

– Папа? – неуверенно произнесла Эля и отошла от трупа подальше. – Папа…

– Он был со мной в квартире, когда я вдруг провалилась… и тут потом оказалась, – путаясь, заговорила Соня.

– Диир! – заверещала Эля. – Диир!

В этот раз человек в маске вышел из темноты.

– Да, нин Эли, я уже несу снадобье, – произнёс он, скрывая в голосе раздражение.

­­– Мне нужно ещё снадобье! Видишь? – девушка указала на труп Ивана. – Это мой отец. Оживи его!

– Я могу превратить его в урду-уш. Соцветия Дару восстановят тело, но не вернут в него душу.

– Нет, – покачала головой девушка, – так не пойдет. Ты говорил, что можешь вернуть мертвого к жизни. Ты говорил, что твои силы безграничны! Ты… – Эля всхлипнула и вытянула вперёд скрещенные руки.

– Все имеет предел. Всегда есть грань, которую не переступить.

– Значит, надо выйти за грань! Это же игра! Всегда есть чит-коды, можно прописать бессмертие, можно, в конце концов, вернуться в сохранëнку! А так я играть не хочу!

– Я не понимаю столь странных речей, нин Эли.

Руки девушки неестественно вытянулись, пальцы заблестели серебром. Эля вдохнула, и положила кисти на плечи Дииру. Рук у неё больше не было, они превратились в гигантские ножницы.

– Я отрежу тебе голову, Диир! У меня восьмидесятый левел! Не ожидал? Да, я читер! Да, я обошла вашу систему.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – спокойно ответил мужчина. Он положил ладони на обхватившие его шею лезвия и те снова стали превращаться в человеческие руки. Эля отпрянула.

– Я больше не хочу играть! – голос девушки стал по-детски капризным. – Выпустите меня отсюда!

Диир взмахнул рукой над мертвым телом Ивана и обратил его в пепел. А после снова растворился в темноте.

– Я больше не останусь здесь. Ни минуты не хочу пребывать в этом грëбанном храме! – Эля металась по залу, хватала предметы, расположенные в нишах каменных стен, одни ставила обратно, другие пихала в карманы. – Ты пойдёшь со мной? – обратилась она к Соне.

– А как же ребенок? Мы бросим его тут? – девочка на ложе заметно порозовела и начала шевелить ручками.

– Мы же не потащим её на себе. Это просто бот, программа. Что с ней сделается? – развела руками Элина. – Из игры должен быть выход. У меня восьмидесятый левел, я обязательно дойду до конца и выйду отсюда. Или взломаю эту игру к чертям собачьи!

***

К рассвету туман рассеялся. Или же он просто весь остался внизу, а здесь, на возвышенности воздух казался чистым. Небо было неестественно синим, а если бы кто-то из шедших в гору путников разбирался в ботанике, то сразу понял, таких растений в средней полосе не водится.

– Всё, не могу я больше на этой лошади ехать, – взвыл Юрка. – У меня жопа – один сплошной мозоль.

– Это от того, что ты телом своим не владеешь, – произнесла Дилинэ. – Если бы ты мог превращаться в камень, то не страдал бы от боли.

– Ну, охренеть, у тебя советы, – буркнул парень.

– Стой! – Ремизов попытался остановить коня, но тот, видимо, не понимал по-русски. – Эй, ну остановись, не будь гадом!

– Шил ан ше, – тихо произнесла Дилинэ, и животное застыло так, будто в стену вписалось.

– А полегче нельзя тормозить? Я чуть не свалился! – пожаловался Юрка.

– Если бы ты владел своим телом, ты бы не страдал, – повторила Дилинэ.

– Ой, да иди ты! – отмахнулся парень. – А чего встали-то?

– Там что-то есть впереди, – произнёс Ремизов.

– Это Хурсаг, – объяснила Дилинэ.

– Слышал? – отозвался Юрка. – Хуйня это всё.

– Там люди какие-то. Или не люди. Но они далеко, – произнёс Дмитрий.

– А я танк вижу, – Юрка стал рыться в кармане в поисках чекушки.

– Какой танк? – не понял Ремизов.

– Т-90, кажется, а там, хрен его знает. Налево посмотри.

На склоне, и впрямь, застыл танк. Никакой другой военной техники в округе не наблюдалось. А люди, если это всё-таки были люди, они находились слишком далеко. И этот танк выглядел здесь сущей нелепицей. Будто кто-то неудачно подправил картинку в фотошопе.

– Давай, к нему поворачивай, – скомандовал Юрка.

– Зачем? – не понял Ремизов.

– Да он ничейный, по ходу. Давай на танке дальше попрëм.

– А ты его завести сможешь? – с сомнением спросил Ремизов.

– Да я ж в армии танкистом был! Я даже как-то спал в танке!

– А вдруг там внутри кто-то есть, – трусливо предположил Дмитрий.

– Да нет там никого. Брошенная техника, сразу видно, – уверено заявил Юрка.

***

– Здесь останови, – потребовал хомяк. Его имени я так и не узнал.

– Зачем? Только рассвело, я хоть видеть начал, куда мы прëм.

– Дальше я сам поеду.

– А ты сумеешь? – я вдавил педаль сцепления, включил нейтралку и чуть придавил тормоз. Танк начал снижать скорость.

– А чего там уметь? Я уже понял всё, – самоуверенно заявил хомяк.

– Ну, давай. Я хоть посплю немного, – без лишних споров согласился я, хотя уже неплохо приноровился управлять машиной. Танк, не прекращая тарахтеть, остановился. Мотор я не стал глушить. Да и не знал, как это сделать.

– Ага, поспишь, – усмехнулся жирдяй. – Вечным сном.

Я инстинктивно пригнулся, и над головой мелькнул приклад. Нет, он точно полный псих.

Извернувшись, я перехватил автомат и ткнул дулом в рожу хомяку. Тот коротко взвыл, захрипел и странно забулькал. Внутри танка было не так уж много света, фонарик, подвешенный к потолку, почти сел, и я не сразу разглядел, что произошло.

Этот мудак успел приделать к автомату штык-нож. Странно, что он мне просто горло не перерезал, а решил бить прикладом. Но умом хомяк не отличался, я это давно понял. И теперь штык-нож воткнулся ему аккуратно под челюсть. Не знаю, смертельным ли был удар, толстяк хрипел, плевался кровью и пытался руками ухватить автомат. Я помог. Взял оружие за цевьё, дёрнул на себя.

Кровь брызнула фонтаном, хомяк откинулся назад, наверное, он пытался кричать, но кровь залила глотку, оттого толстяк только булькал. Руками он пытался заткнуть рану, но тщетно. Видимо, перебита артерия. Его конечности слишком быстро ослабли.

При всëм желании я бы не смог ему помочь. Да и желания, честно говоря, не было. Я просто смотрел, как он подыхает. Нет, я не злорадствовал, просто совсем ничего не ощутил. Туман в голове сильно притупил мою чувствительность.

Крови вытекло много, наверное, она дурно пахла, но обоняние у меня отключилось. Задним умом я подумал, что надо было его добить, чтоб не мучился. Только я понятия не имел, как следует добивать раненых. Ножом его потыкать? Или по голове ударить?

Танк остановился, а кровь всё ещё сгустками извергалась из распоротого горла.

Я махнул на умирающего хомяка рукой и поспешил покинуть боевую машину. Пойду дальше пешком.

Уровень 3

Здоровье 59%

Примите эликсир восстановления

Ваши показатели временно восстановлены

Похоже, система посчитала убийство переходом на новый уровень. Ну да, убийцей мне быть ещё не приходилось. Хотя убийством это я не мог считать. Скорее, самооборона, а то и вовсе несчастный случай. У меня ведь не было умысла на убийство. Желание, может, и было, а, вот, умысла – точно нет.

Открыв крышку люка, я высунул голову наружу. И тут же пожелал залезть обратно.

Прямо на меня мчалось обросшее ракушками существо. Самого всадника было не разглядеть, или же со зрением беда настала. Я, конечно, понадеялся, что это снова торчки, но что-то мне подсказывало, дважды так повезти не может. На всякий случай я снова поспешил закрыться в танке. Ну и похеру, что тут труп валяется.

Нажал на педаль сцепления, включил первую скорость, но, видимо, что-то сделал не так. Мотор закашлялся и заглох. Я попробовал опять повтыкать тумблеры наугад, но после нажатия кнопки «Старт» ничего не происходило. Совсем ничего.

А со всадником мне не справиться…

Я схватил бесполезный автомат и вжался в кресло.

– Что же ты патронов не прихватил, хомяк, – сказал я трупу с досады.

Сверху постучали, видно, пытались открыть люк снаружи, но я-то не дебил, я ж заперся.

– Эй, есть кто внутри? – голос, донëсшийся снаружи, показался вполне человеческим. – Да открывай, вояка, свои!

– Грязный? – его дикцию, обусловленную частыми ударами по роже, трудно спутать с чьей-то ещё. Не то, чтоб он шепелявил, просто манера своеобразная. Да и алкоголизм наложил отпечаток не только на голос, но и на стиль поведения.

– Ты кто там? Открывай давай, у меня жопа от этой коняки болит, как у пидораса!

Точно, Юрка. Я крутанул ручку, и крышка люка поползла вверх. Солнечный свет пробился в щель, но его тут же заслонила пропитая рожа.

– Осторожно, у меня вирус, – предупредил я.

– Да насрать, – ответил он и спрыгнул внутрь. – Фу, ты обосрался тут, что ли?

– Не чувствую запаха, – ответил я и кивнул на лежащее позади меня тело.

– Ой, бля… – сразу стало ясно, что Юрка труп увидел. – А мы на танке покататься хотели, – он двинулся в сторону, постаравшись не вляпаться в мертвеца. – Давай вытащим его отсюда, что ли?

– Эй, кто в теремочке живёт? – сверху показалась косматая голова Бота.

– Осторожно, у меня вирус, – предупредил я.

– Пофиг, – махнул рукой Ремизов и тоже залез в танк, потеснив Грязного.

Юрка схватил хомяка за ноги попытался поднять к люку, закряхтел, но тело так и не смог толком приподнять.

– Тяжёлый, зараза.

– Тут нижний люк должен быть, – напомнил я.

– Ага, – Юрка бросил ноги трупа, – знаю, я ж танкист.

Я думал, больше пассажиров не предвидится, но тут вдруг в танк соскользнула девушка в нелепом замызганном халате. Ее лицо закрывала маска.

– Я никогда не видела таких животных, чтобы людей возили во чреве своем, – произнесла она.

Мне показалось, я где-то её уже видел.

– От меня подальше, – предупредил я. – У меня вирус.

– А, – Юрка махнул рукой на черноволосую красотку, – знакомься, это Дилька. – девушка одарила его недовольным взглядом. – Она – сикля, – важно заметил Грязный.

– Ми-сикиль Дилинэ, – произнесла она, протянув руку. И я вспомнил, где видел её. Она ведь из игры. Только… нет, я был готов смириться с тем, что вижу статы, и даже с этой лошадью, ну, кто знает, может косплеит кто-то? Но чтоб мне персонаж примерещился… А эта Дилинэ, она ведь точно из игры.

– Ты была в игре, – растерянно пробормотал я, коснувшись её руки.

– Я – жрица Шананы, ми-сикиль Дилинэ, и я уже видела тебя, – она прислонилась так близко, что я вздрогнул.

– Осторожнее, у меня вирус. Можно заразиться, – предупредил.

– У тебя нет вируса, – ответила Дилинэ. – Это Шанана прокляла тебя. За то, что отверг мою милость.

– Ребят, – я повернулся к пацанам, пытавшимся открыть нижний люк, – как она сюда попала? Бот, это ж ты игру сделал, объясни, наконец!

– Давай труп сначала вытащим. Воняет он как сто протухших яиц.

– Труп? – произнесла Дилинэ. – Этот человек должен покинуть чрево зверя?

– Ага, – кивнул Юрка. – Поможешь?

Девушка простëрла руки над мертвым телом. Я увидел, как оно зашевелилось, будто по нему уже муравьи поползли, а потом мертвец рассыпался пеплом. Черная взвесь поднялась в воздух, вспыхнула искорками и исчезла. Даже следов крови не осталось.

– А раньше нельзя было? – пробурчал Грязный.

– Я не знала ваших ритуалов, потому не вмешивалась.

– Ну, теперь хоть не так воняет. Хотя, мне кажется, ты все-таки обосрался, – Юрка толкнул меня в плечо и заржал. – Чего стоим, кого ждём? Поехали!

– Не заводится, – ответил я, – сломалось чего-то.

– Эх ты, нубяра! Слезай давай, покажу, как танкисты рулят.

– Рулят? – удивился Бот. – И где же здесь руль?

– Ай, отвянь, – отмахнулся Юрка.

– Я поеду на хурсагской лошади, – произнесла Дилинэ. – Я буду пахнуть, как Хурсаг, и меня не тронут.

– Хорошо, – кивнул Ремизов.

– Постой, – обратился я к девушке, которая едва не взлетела вверх. – Как снять проклятье этой Шананы?

– Заслужи мое прощение.

– Ми-сикиль Дилинэ, – я понадеялся, что правильно произнес ее титул, – прости меня, – ничего лучшего просто в голову не пришло.

Девушка замерла, удивлëнно на меня уставившись. Кажется, такого простого выхода из ситуации она не предугадала.

– Ну, ладно, – пожала она плечами и всё-таки вылетела в люк.

– Шанана… – произнёс я вслух. – Где-то я это уже слышал…

– Мы поедем или нет? – прервал мои размышления Юрка. – Ползи взад и не мешай, если сам не умеешь.

Я перебрался назад, к Ремизову. Тем более, что он должен всё-таки знать, что произошло. И тут меня осенило. Шанана – это вариант имени Иннаны, месопотамской богини. В эмесальском диалекте Ин или Нин, что означает «госпожа», звучит как Шан.

Чёрт! Жалко, что эта жрица так быстро улетучилась, у меня появилось так много вопросов. И эти символы, так похожие на клинопись, в распечатке генерала, и все эти слова. Сикиль, вспомнил я, это ж шумерское слово, означает «чистый».

– Бот, – толкнул я Ремизова, – а ты как эту игру создал? Сам выдумал? Что за основу взял?

– Ты слышал про эффект бабочки? – спросил он, глубоко вдохнув.

– Ну, фильм смотрел.

– Вот, представь, что наш мир мог пойти совсем иным путем развития. Ну, допустим, метеорит не уничтожил динозавров… хотя нет, тогда бы цивилизация совсем не возникла. В общем, мне кажется, что Кимелем я не создавал. Я будто бы подключился к иной версии развития человечества.

– То есть мы всё ещё в игре?

– Я поначалу тоже так думал, – рот Ремизова скривился в усмешке. – Когда в Кимелем попал. Но потом я понял, что Кимелем – такая же реальность, как и наш мир, потому что я не закладывал в нейросеть физиологические ощущения. Там, даже не знаю, как объяснить, – он замялся, подбирая слова. – В общем, никто из игроков не должен был ощущать боль, холод, то, что доставит дискомфорт. Но потом, уже когда я делал копию ванны, до меня дошло, та система, что я создал, связана не только с этой реальностью, но и с некой точкой во вселенной. Сколь угодно отдаленной точкой. А пространство, оно ведь связано со временем. Ты знаком с ОТО?

– Бот, ты сейчас с кем, вообще, разговариваешь?

– Непонятно объясняю, да? – с ним бывает такое, его несёт, он увлекается и забывает, что его собеседник вовсе не такой умный.

– Кимелем – это как параллельный мир. Это всё, что я понял.

– Не совсем, это ответвление от нашего мира. Он не параллельный, он идёт как бы по касательной. В общем, – Димка завертел головой, – эх, мне бы ручку и листок, я бы тебе всё объяснил.

– Не надо, – запротестовал я, предвидя, что Бот начнет чертить какие-нибудь формулы. – Ну, я, в общем, понял, что мир игры оказался реальным, но почему кусок этого мира вторгся в наш?

– А вот это самый интересный вопрос. Я думаю, дело в дифракции волн.

– А, ну всё ясно, – я сделал вид, будто всё понял. – Так бы сразу и сказал. И как их теперь раздифрачить обратно?

– Этот вопрос я ещё не решил.

– Хреново, – вздохнул я.

– Но, может быть, это и не нужно, – вдруг заявил Ремизов.

– В смысле?

– Понимаешь, я перепрошил Кимелем. Находясь за его пределами, мне удалось создать что-то вроде интерфейса. Я-то думал, что просто дорабатываю смоделированную нейросетью реальность, а оказалось, что я получил доступ к программному коду вселенной. И теперь я могу немного изменять мир, я могу видеть его изнанку. Вот, ты видишь свой левел?

– Ну, вижу.

– Такого же не может быть ни в одном реальном мире, это я тебе добавил. А ещё я могу удалять людей. Я вижу это, как математическую операцию. Я умножаю на ноль.

– Даже я помню из школьного курса математики, что на ноль умножать нельзя, – почему-то меня позабавила его фраза, и я засмеялся.

– Ты всё перепутал. Это делить нельзя. Но на самом деле можно, – с умным видом заявил Бот. – Я это проделывал, когда создавал Кимелем. Или же открывал к нему путь, теперь уже и не знаю. Если поделить число на бесконечно малую величину, получишь бесконечность. А любой мир – это и есть бесконечность, хотя бы условная.

– Но бесконечно малая величина – это ж всё равно не ноль, – возразил я.

– Я использовал алгебраическую структуру колеса. По сути, то, что ты знаешь о математике, это лишь частный случай колеса.

– Типа колеса сансары?

– Ну, может, древние люди догадывались об этом, – усмехнулся Ремизов. – Но я не о том. В структуре колеса…

– Эй, вы скоро пиздеть закончите? – прервал Бота Юрка, пытавшийся всё это время завести танк. – Колеса бля! Какие, нах, колеса, когда тут гусеницы? Идите танк толкайте!

– Да в нем весу сорок тонн! – возмутился я.

– Аккумуляторы сели. Ты, Джек, дебил, не включил генератор.

– Я танк первый раз запускал. А разве генератор как-то отдельно запускается?

– Вот ты тупой! – выдохнул Юрка. – Ну, или он просто сдох, – подумав, добавил он.

– Сорок тонн мы не столкнëм, – заметил Ремизов.

– Бля, первооткрыватель нашёлся! Иди толкай, учёный.

– Снаряды имеются? – вдруг спросил Бот.

– Ну, допустим, – кивнул Грязный.

– Мы стоим на пригорке. Нужно всего-то столкнуть танк, чтоб он сам покатился.

– Ну, иди, толкай, – захохотал Юрка.

– Можно использовать силу выстрела. Только заводиться придется задним ходом.

Грязный задумался, почесал голову и кивнул. Не то Димке, не то своим каким-то мыслям. А я нашел под брезентом снаряды. Только понятия не имел, как зарядить пушку.

– Можно попробовать, – согласился Юрка, – На нейтралку ставить?

– Да, как разгонимся, включаешь заднюю и поддаешь газу. В общем, как на машине.

– Да понял я, не дурак, – отмахнулся Грязный. – Как его заряжать-то?

– Ну, ты ж у нас танкист, – напомнил я.

Юрка задумчиво почесал голову.

– Да я только спал в танке как-то раз, – вдруг признался он.

– В принципе, достаточно холостого заряда, – произнес Ремизов. – Боекомплект состоит из снаряда – это то, что лети во врага, и заряда – то, что снаряд посылает. Вот, нам достаточно только заряда.

– А ты откуда знаешь? – удивился Юрка.

– Я просто много знаю, – ответил Бот. – Здесь должен быть заряжающий автомат, – он указал на штуку в нижней части башни, похожую на гигантский подшипник. – Вот он. Сюда вставляем заряд, – он крутанул какую-то ручку, и система завращалась.

Я достал боеприпасы. Догадаться, что из двух цилиндров было зарядом, а что снарядом, было не сложно. Снаряд с конусом, а заряд – фиговина поменьше.

– Давай сюда, – Юрка отобрал у меня заряд и вставил в барабан. – Ещё давай.

– Зачем? – поинтересовался я.

– Джек, не тупи, вдруг с одного выстрела не покатится.

В общем, зарядил он барабан по полной.

– Стрелять буду я, – заявил Ремизов. А мы с Грязным молча согласились. Раз уж Бот больше знает.

Юрка занял место водителя, я же расположился за его спиной. Ремизов полез в башню.

– Ну, готовы? – спросил Бот.

– Поехали! – скомандовал Юрка, ставя рычаг в нейтральное положение.

Бот выстрелил. Меня оглушило так, будто на голову надели железный чан и вдарили по нему молотком. Я не почувствовал, покатился ли танк, меня всего вдруг заштормило, в глазах начало двоиться. Я видел, как Юрка открывает рот, но не слышал ни звука. Так же бесшумно рядом приземлился Ремизов. И он шевелил губами, как безмозглая рыба.

Отходил я минут десять, это точно. И только потом постепенно стали возвращаться звуки – показалось, что танк очень тихо тарахтит. Не громче вентилятора в системнике. И тогда же пришло осознание, что мы уже едем вперёд.

***

Ирина несколько раз за ночь возвращалась в квартиру, но Алиса там так и не появилась. Женщина металась в панике по улицам, не обращая внимания ни на военных, ни на странно одетых людей, которые растерянно шли по дорогам. Выкрикивала имя дочери, но безуспешно. Лишь когда небо посветлело, она присела на ступеньки какого-то здания и заплакала.

С восходом солнца туман стал прозрачнее, но до конца не исчез. Ирина увидела, как из марева проступил силуэт. Человек лежал прямо но земле, и невозможно было понять, жив он или нет.

Ирина встала, осторожно приблизилась к лежащему. На нём была рваная одежда, и кровь. Много крови.

– Максим? – узнала она в лежащем друга сына. – Максим! – женщина опустилась на корточки и тронула его за лицо. Вытащила влажную салфетку и стала вытирать его от крови.

Парень открыл глаза, глубоко вдохнул.

– Тëть Ира? Вы-то здесь откуда? – удивился он.

– Я… – Ирина замялась, растерла ладонями щеки с уже высохшими слезами, – Алиса пропала. Я не понимаю, как…

– Как пропала? Сама ушла? – рыжий принял сидячее положение. Голова ещё кружилась, но в целом он чувствовал себя вполне сносно.

– Нет, она не вставала с постели. Я не знаю, жива ли она. Я не знаю, что делать, – слезы снова потекли из её глаз.

– Тëть Ир, да найдется она. Может, Джек её забрал?

– Женька? Ты ж сам сказал, что к своему отцу его отвезëшь. Разве не отвёз?

– Отвёз, – Макс потянулся и почесал макушку. – Только папа мне сказал, чтоб я в Наро-Фоминск ехал, а меня из города не выпустили. И вообще, херня какая-то творится.

– А ты знаешь, почему нас эвакуируют? Это из-за вируса.

– Да нет, – пожал он плечами. – Тут что-то другое. Я сам толком ни черта не понял.

Туман почти исчез, теперь лишь лёгким облачком стелился под ногами. Ирина и Максим шли в сторону военной части. Парень по привычке надеялся, что папа решит любую проблему.

– Чёрт… – Макс вдруг остановился, и Ирина, державшая его под руку, едва не споткнулась.

– Что такое? – спросила она.

– Там эти… не знаю, может, террористы какие-то. Они взрыв устроили на выезде из города.

Ирина сощурилась, вгляделась в рассветную дымку.

– Там старухи какие-то. Какие ж это террористы?

– Не знаю, но нам лучше туда не идти.

– А вдруг они знают, где Алиса?

– Да откуда? – отмахнулся Макс. – Тëть Ир, пойдëм-то к отцу, он точно всё знает.

– Твой отец уже распорядился меня одну вывести. Спасибо, обойдусь без его помощи.

– Но…

– Если хочешь, иди к нему, а я хочу спросить этих людей. Мне они опасными не кажутся, – и Ирина, отпустив Макс уверенно зашагала вперёд, почти побежала.

– Алиса! – закричала она, будто увидела среди людей в лохмотьях свою дочь.

Макс ждал, переминался с ноги на ногу, озирался по сторонам и никак не мог решить, бежать ли ему за Ириной или же уходить скорее.

За спиной он услышал цокот, будто кто-то шел по асфальту на высоких каблуках. Макс обернулся и увидел, что каблуки не при чем. Это когти.

Существо, похожее на голую обезьяну, передвигалось на четырех конечностях. Из лап торчали длинные, больше человеческой ладони, когти. Они-то и бились об асфальт, издавая цокающий звук. Существо беззвучно разевало рот, демонстрируя беззубый провал. Но такая тварь и без зубов располосует человека в два счёта. И существо было не одно.

Макс рванул вслед за Ириной, едва не сшиб её, но всё же нашел в себе мужество остановиться, взять женщину под руку и крикнуть:

– Скорее!

– Что такое?

– Не оборачивайтесь!

Им повезло, что твари двигались медленно, на людей они поглядывали без особого интереса. Существа стучали в окна, переворачивали урны, встретившиеся им на пути, рылись в поисках съестного и в целом вели себя неагрессивно.

– Вы не видели мою дочь? – крикнула Ирина, когда они с Максом оказались рядом с людьми в лохмотьях. Теперь было видно, что на них не рванье, а просто необычная одежда со множеством драпировок и бахромой, больше похожая на ковры.

– Хурсаг, – произнесла абсолютно седая старуха. – Вижу, кто похитил твоё дитя, – она закатила глаза так, что стали видны одни белки. – Владыка Хурсаг всех сделает теперь рабами своими.

– И… детей? Зачем? Что, вообще, происходит?!

– Нас слишком мало осталось. Кимелем пал.

– Тëть Ир, – заговорил Макс, – я не знаю, как именно, но, кажется, мы в игру всё попали. Это всё Димка Ремизов придумал.

– Максим, я знаю, что вы с Женькой всё время во что-то играли, но глупостей не говори. Бабушка явно просто не в себе.

– Назад посмотрите.

Ирина обернулась. Она инстинктивно отпрянула назад, хотя чудища были ещё достаточно далеко.

– Боже, что это?

– Понятия не имею.

– Хурсаг, – произнесла старуха. – Владыка Хусаг возвращает мертвых к жизни.

– Это они похитили мою дочь? – испуганно спросила Ирина.

– Владыка Хурсаг возомнил себя богом. Но Кимелем не поклонится ему. Покуда есть ужасное сияние, Хурсаг не стать богом.

– Тëть Ир, бежать надо. Они все чокнутые, – тихо прошептал Макс.

– Я хочу найти Алису.

– Встань за моей спиной, – строго сказала старуха.

Ирина подчинилась, Макс же с презрением глянул на пожилую женщину. И только когда её руки засветились, как светодиодные фонари, отступил назад. Он помнил, что произошло в прошлый раз.

Светящийся шар сорвался с пальцев старухи, но ударил не по монстру, а по припаркованным рядом автомобилям. Машины смяло, как алюминиевые банки и отшвырнуло в сторону.

Монстры встрепенулись, быстрее рванулись к старухе, а та снова выпустила шар, который смял ещё несколько машин.

– Что она творит? – спросила Ирина.

– Не знаю. Может, маразм у неё.

Максим взял женщину за руку и попытался провести через толпу. Он видел, как старуха быстрым шагом подошла к чудищам, схватила одного из них за шею и вскарабкалась тому на спину, как на лошадь. Монстр раскрыл мерзкую пасть и издал хлюпающий звук, будто высморкался. Прочие люди последовали примеру старухи. Только теперь Макс заметил, что в толпе одни женщины. Некоторые из них были почти без одежд, другие же закутаны в покрывала.

– Валим отсюда, – пробормотал он и попытался убежать вместе с Ириной, но кто-то вдруг поднял его за шиворот. Парня подбросило, перекувыркнуло в воздухе. Он взвизгнул, зажмурился с перепугу, а когда открыл глаза, понял, что летит над землёй. Не слишком высоко, примерно на уровне второго этажа.

Рядом раздался женский крик. Макс повернул голову и увидел висящую в воздухе Ирину. Она дëргалась и пыталась вырваться. Самым странным было то, что еë никто не держал. По крайней мере, Макс видел лишь зависшую рядом фигуру и никого более.