Глава 13
Посольство серебряных порыскало у нас и ушло ни с чем. Тэвлин вовремя забрал оклемавшихся драконов, а я отдала черного в родной клан. Пусть там между собой разбираются, с чего это серебряные драконы похищают драконов смерти и что именно делают с ними в лабораториях. А наше дело маленькое…
Вообще, с серебряным кланом было намного более сложно, чем с золотым. Если золотой клан теперь направил стопы в сторону развития, торговли и процветания, то у главы серебряного наверняка муляло шило в заду. Иначе я это все объяснить не могу. То они докапывались до клонов Шеата, спасло только так вовремя подоспевшее омоложение «клона», то пытались завести дружбу и жвачку, но не выдержали обилия драконов из других кланов и, кажись, обиделись. Теперь они облазили весь корабль сверху до низу, получили пару раз под зад тряпками от поваров, чтоб в котлы с едой не лезли, и вроде бы даже подуспокоились. Но я сомневаюсь, что это надолго.
Не знаю, что именно они хотели найти, может, думали, что мы такие дураки оставлять у себя стыренных драконов рассвета и ночи, может, надеялись найти какие-нибудь свидетельства их проживания у нас… Да только ничего не вышло вовсе. Драконы те были сразу отправлены в Приют, а там в палатах такая текучка и столько разного народа находится, что все запахи, ауры и магические следы полностью запутываются. Из Приюта же Тэвлин всех и позабирал, будут теперь жить на его разумной планете и помогать гномам с хозяйством. Уж гномы первые драться не полезут, если их не оскорблять и не унижать.
И не успело свинтить одно посольство, как пригремело второе. На этот раз эльфийское. Эльфов задолбали люди (классическая история), эльфы устали терпеть беспредел, эльфы открыли портал и пошли куда глаза глядят. И пришли к нам. Мне иногда кажется, что само мироздание нас дивно троллит, подсовывая каждый раз что-нибудь эдакое. Впрочем, с ушастыми послами разбираться было намного проще, чем с чешуйчатыми. Сборная солянка из светлых, лесных и темных эльфов всего лишь хотела мирной спокойной жизни, что и получила по договоренности, и была отправлена на Кэрлен.
Самое забавное было уже после посольства. Я благополучно отправила эльфов, местные помогли их обустроить, вроде бы все божески… И я пошла отдыхать, закономерно считая, что два посольства за трое суток — чересчур. Особенно драконье меня заколебало…
Ну и встретила на полпути Шеата с круглыми как здоровые блюдца глазами. Никогда бы не подумала, что драконы могут настолько округлить глаза от удивления.
— Ты чего? — я присела перед драконом, провела ладонью по выбившимся из прически волосам. Мелкий Шеат был настолько умильный, что честное слово, лучше бы и не взрослел! Но это ему будет обидно услышать.
— Там это… — он покосился в сторону коридора, ведущего к нашей комнате. — Шеврин и Ольчик…
— И? — про романтик между этими двумя я знала. Ну и боги с ними… Мне же проще и легче, меньше мозги выносить будут. Но судя по виду Шеата, ему довелось подсмотреть что-то из ряда вон выходящее.
— Я не думал, что они… — серебряный запнулся и как-то неопределенно передернул плечами. Я задумчиво потрепала его по голове.
— Забей. Они взрослые люди, женатые тем более… могут делать все, что захотят, — право слово, большим шоком для меня было бы, если они меня пригласили в свою уютную компанию. А так… чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.
— Да просто Шеврин ему ключицу перекусил, — ляпнул Шеат и скуксился.
— А как?.. — я пораженно посмотрела на дракона, потом привстала и обняла эту мелочь. — Как такое возможно? — красочная картина с морем крови и всем таким чет меня не вдохновляла. И плевать, что Ольчик сверх, и на нем все заживает быстрее, чем он успеет понять, что произошло… Но ведь это больно и как-то неприятно.
Я поморщилась от таких перспектив. Нет, понятное дело, я догадываюсь, что драконы не милые няшки, но чтобы настолько…
— Он просто не сдерживался, — пояснил Шеат и притиснулся ко мне плечом, подставляя голову для машинальных почесушек. Я пораженно посмотрела на него, представляя эдакие перспективы на себе. Мне, конечно, не грозит смерть от откусывания как-нибудь частей тела, но вот Шеврину будет хреновастенько очень и очень долго…
— Однако… — мысли ушли в какое-то совсем уж дикое русло. Я не хочу так. Я вообще не хочу бояться их. Но я боюсь. Одной мысли о том, что твое тело могут запросто перекусить в порыве страсти, достаточно, чтобы захотеть уйти. Полностью. По-настоящему. Навсегда. Я никогда не думала, что драконы могут вытворять такое. Одно дело видеть чешую по телу или перья, ну или даже вылезшие рога, клыки, хвосты… И другое дело — понимать, что этим всем запросто можно кого-то убить.
— А как же ты… ты никогда ничего подобного не делал… — я пыталась вспомнить далекое прошлое, но в голове сплошной сумбур и паранойя, громко бьющая в набат. Бежать к чертовой матери! Куда угодно, только подальше. Как можно дальше от маньяков-драконов, всех этих заморочек, интимных предпочтений и всего прочего. Да хоть в космическую пустоту, и там будет лучше, чем здесь…
— У меня тогда был очень хороший контроль, — грустно пояснил Шеат. Я тихо выдохнула, сжав кулаки — на руках выступали когти, и мне не хотелось порезать дракона. Ему хватит отрастающего и вечно болящего хвоста, не стоит добавлять проблем.
— Мне… мне нужно идти, — объяснила свой порыв я. И просто ушла прочь из корабля.
Выход должен быть. Его просто не может не быть. Так убеждала себя я, стоя перед лестницей, ведущей в Храм. Тот самый Храм, который связал нас всех. Я должна узнать, возможен ли развод в принципе. Ведь есть какие-нибудь исключения, ситуации, требующие развода, да банальная нетерпимость друг друга… Да, тяжело признаваться самой себе в том, что они мне все дороги, но я больше так не могу.
Я банально устала. Психически устала, поскольку физически все хорошо. Я просто не выдерживаю такого количества народа, мне дурно от постоянного пусть и невинного физического контакта. Это тяжело — жить с ними и осознавать, что многие вещи меня утомляют, а из-за регулярного утомления начинают раздражать. И порой раздражают настолько, что действительно хочется все бросить. Как сейчас.
Мерно шагая по ступенькам, я размышляла о том, что какой-то выход всегда есть. Браслеты же сняли? Сняли. Так почему нельзя уйти и из этой семьи? Может, я сама по себе псих-одиночка, не созданная для семьи? Ну тяжело мне все это переносить и осознавать, что милые и добрые ящеры ни хрена не милые, если речь заходит о чем-то серьезном? Я не хочу однажды проснуться без головы рядом с сошедшим с ума от боли Шеврином или Лэтом только потому, что они захотели меня поцеловать и не сдержались. Я не хочу знать, что из-за меня произошла катастрофа, кто-то нечаянно и без присмотра получил плазму и свихнулся от боли. И не хочу, чтобы они видели мои фобии. Я устала бояться, устала шарахаться от каждого прикосновения, устала постоянно контролировать руки-ноги-щупы, чтобы не дай боги что-нибудь из этого не оказалось у кого-нибудь во рту… Порой мне хочется просто валяться без никого и без ничего, просто быть куском зеленой дряни, которую никто не попробует на зуб…
Двери Храма открылись медленно и как-то печально торжественно. Как будто Храм знал, зачем я сюда пришла. Да скорее всего и знал, чего там. Просто так сюда не приходят. Внутри была та же пустота и тишина. Мерно горели светильники, мерцая в такт порывам воздуха.
Я замерла на пороге, не совсем понимая, что именно здесь делать. Это не ЗАГС, в котором можно написать заявление. Это Храм, где никого нет. Живой и, скорее всего, разумный Храм. Но тогда стоит попробовать как и с Замком.
— Я хочу развестись, — твердо проговорила, но получилось как-то жалко, а окончания слов будто исчезли в темноте под сводами… Тихо, спокойно, мерно… И ничего более.
— Я устала… бояться, мучиться, переживать, испытывать себя и их на прочность. Мне нужно уйти. И дать им шанс жить своей жизнью… — я тихо говорила в пустоту, роняя слезы. Мне безумно жаль. Действительно жаль, что так вышло. Я не хотела этого брака, но моего мнения, как обычно, не спрашивали. Я не хочу быть обузой, но с каждым разом понимаю, что чем больше я кручусь среди драконов, тем ущербнее себя ощущаю.
На противоположной стене Храма замерцала голубоватая надпись:
«ЭТО НЕВОЗМОЖНО.»
— Почему? — почти выкрикнула в пустоту и посмотрела на стену. Надпись погасла, стерлась, растворилась в камне. Зато на ее месте так же медленно проявилась новая:
«ТВОЕ ТЕЛО ДРУГОЕ. ИЗВЛЕЧЬ КРОВЬ НЕВОЗМОЖНО.»
Я медленно опустилась на колени, не отрывая взгляда от стены. Осознавать это больно. Так больно, как будто из меня выдирают душу. Я привязана навсегда. Лучше бы были дурацкие никчемные браслеты… Каменные плиты пола холодили колени даже через плотную ткань джинсов. Я сидела и смотрела, как надпись медленно гасла. Храм вынес свой вердикт. Это конец. Теперь я точно знаю, что до самой смерти буду связана с драконами и сверхами. Со всеми теми, кто стал частью семьи. Сбежать можно и так, но какой смысл, если они все равно придут за мной…
— Я очень плохая жена, — просто сказала в пустоту. Не думаю, что Храму есть до этого дело. — Они не заслужили таких мучений. Они достойны лучших жен, достойны любви, заботы и понимания. Я не могу им всего этого дать…
Стена покрылась новыми глифами:
«МОЖЕШЬ. НО НЕ ХОЧЕШЬ.»
— Должен же быть хоть какой-то выход! — я ухватилась руками за лицо, зацепила когтями кожу, ощущая, как когти проходят сквозь меня. Я просто жалкий никчемный монстр, кусок дерьма, который не заслужил всего того наилучшего, что мне было дано…
«ОН ЕСТЬ.» — высветилось у меня прямо в голове, несмотря на закрытые глаза и ладони поверх лица. И наступила тьма.
Очнулась я уже за дверью Храма, лежа головой к ступеням. Выбросило меня капитально. В голове бились сумбурные мысли. Я ничего не помнила, что произошло потом. Какая-то каша из мыслей, какие-то обрывки… Да, я пришла в Храм, я что-то спрашивала… что? Не помню… с гудящей головой я медленно сползала по ступеням, не заботясь о своем облике. Все равно никто, кроме Храма не видит меня. А ему до меня дела нет.
С каждой пройденной ступенью каша в голове постепенно укладывалась по полочкам. На середине лестницы я смогла уже принять свой привычный облик и идти как человек, ножками. Под конец я вспомнила все, но мне как отрубило. Развестись с ними? Зачем? Пока ничего дурного не происходило, можно жить. Страшно? А чего страшного в том, что кто-то выпустит когти или не сдержит зубы? Даже люди кусаются и царапаются, что говорить о драконах…
Основной принцип драконьего гнезда — добровольность. Сама дала согласие? Дала. Выпила кровь? Выпила. Могла отказаться и выйти… не могла? Почему? Кто-то связал и приковал к стене священного Храма? Нет? Ну так в чем проблема то?
Эти мысли казались моими и не моими. Странными, чуждыми, страшными и одновременно успокаивающими. Действительно, все сама. Сама накосячила, самой и выгребаться. До конца своих дней.
Вернувшись домой, я притихла, замерев у светильника. Сидеть под торшером в углу было несколько неправильным, но меня почему-то никто не трогал. Как будто знали или чувствовали, что что-то произошло. Только Лимма привычно подсела под бок, словно говоря — я с тобой. И неожиданно для себя я ее просто обняла. Они действительно моя семья. Как бы я себя не пугала и что бы себе не придумывала. Мне с этим жить. И если Храм чуточку поправил мне отсутствующие мозги… что ж, может это и к лучшему. Время покажет.
