Интерлюдия 8. Осенний излом
Это праздник памяти. Праздник осени, жизни, увядания и смерти. Праздник эльфов, которые помнят. Осенний излом был одним из самых душевных праздников светлых эльфов на Приюте. Они помнили, как пришли сюда в начале осени, как боялись перемен, так нелюбимых дивным народом, как старались сохранить свою культуру и обычаи в новом, неизведанном для них мире, среди людей, биоников, гномов и всех тех, кто пришел позже.
Эльфы помнят все, даже то, чего они не хотят помнить. Они могут сделать вид, что забыли, но на самом деле они отлично помнят свое прошлое. Прошлое светлых эльфов, пришедших с нынешней Шаалы, было омрачено многими темными пятнами. Начиная с черного мора, прокатившегося по всему эльфийскому лесу и ослабившего всех от мала до велика, и заканчивая нападениями людей, которые просто хотели получить абсолютно все. И эльфы теперь отлично знали, что людей нужно сдерживать, нужно уметь постоять за себя.
Обычно осенний излом отмечали в первый день первого месяца осени, но иные общины могли высчитывать дату в зависимости от фазы луны. Праздник начинался с того, что многие общины светлых, лесных, сумеречных и темных эльфов выбирались на просторные поляны, брали с собой еду и напитки и разжигали костры. Он всегда начинался ближе к вечеру, в тот самый момент, когда солнце неумолимо начинало клониться к закату, медленно и неотвратимо. Осенний излом — это еще и праздник неотвратимости, неизбежности.
Стоило только солнечным лучам коснуться вершин деревьев, как эльфы разжигали костры. Эта честь всегда выпадала женщинам, как самым почетным участницам общин. Именно старейшие и мудрейшие женщины посылали искру, если были магичками, или по старинке щелками кресалом, если магией огня не владели. Иные же использовали спички, не стесняясь прогресса и реалий нового мира. И пусть эльфы жили на Приюте уже четыре года, он все равно оставался для них новым. Этот срок слишком маленький для долгоживущих.
В общину светлых всегда приходил их Повелитель, желающий увидеться со своими подданными в неформальной обстановке. Сам он никогда не претендовал на абсолютную власть, и руководил лишь светлыми эльфами своей собственной общины. Эльфы из других миров, в том числе и светлые, формально ему не подчинялись, но уважали и приветствовали как того, кто смог помочь своей общине вовремя. Кто не остался хранить традиции и медленно умирать, а ухватился за протянутую руку прогресса.
Все эльфы на поляне были одеты в национальные вышитые вручную костюмы, а некоторые одевались в одежду, собственноручно сшитую из листьев и прутиков. Это не запрещалось и было чем-то вроде национальной идентичности, своеобразным знаком эльфийского народа.
Повелитель первым поднимал кубок горячего грога или глинтвейна — напитка, доставшегося им от людей. Впрочем, это не мешало всем желающим пить настойки из любых ягод и фруктов, поднимать кубки с ними на празднике и отмечать так, как им хочется. Осенний излом был праздником света, праздником свободы и покоя.
Обычно Повелитель говорил что-то напутственное, утешающее и ободряющее всем присутствующим. Выслушивал просящих, помогал тем, кто в этом нуждался, но с каждым годом таковых становилось все меньше, и ритуал обращения превратился в ритуал благодарностей, когда эльфы и Повелитель взаимно благодарят друг друга за хорошую жизнь, за плодоносные земли, за богатые урожаи, за здоровье близких. Повелитель мог благословить детей, взяв маленьких на руки, а подросткам подняв руку вверх.
После официальной части праздника, когда разгорался закат, в лесу становилось все темнее и лишь свет костров разгонял наступающие сумерки, праздник переходил в стадию веселья — эльфы сидели у костров, пели, переговаривались, обменивались какими-то своими знаниями и умениями, делились радостями и горестями друг с другом. Выпитые напитки горячили кровь, молодежь то и дело срывалась потанцевать вокруг костров, проходилась от костра к костру, знакомилась с новенькими, приветствовала старших. Дети бегали между кострами, подкидывали в огонь сухие веточки и кору, показывали рожицы и играли в тени. Осенний излом был праздником будущего, праздником счастливого детства.
Во тьме эльфы казались невиданными доселе существами, таинственными, сказочными, ненастоящими. Они словно тени скользили в отблесках огня, их голоса были такие мелодичные и приятные, что случайный наблюдатель мог до самой ночи не отрываясь созерцать праздник, заслушавшись песнями, сказками, преданиями. Эльфы помнили прошлое, которое передавались у них с древних времен из уст в уста, еще с тех самых пор, когда они решили выбирать себе Повелителей.
Это был праздник песен, сказок и легенд. Праздник жизни и смерти, конца лета и начала настоящей осени. Праздник после всех праздников урожаев, будто созданный для того, чтобы подвести черту — итоги года, итоги прожитых дней. Эльфы не хотели прожить этот год зря. Они хотели оставить после себя что-то такое, что понадобится их детям, друзьям, любимым, всем тем, кто не захочет забыть дивный народ. Они выращивали новые деревья, они собирали фрукты и овощи, они строили теплицы и дома. Они были в своих творениях и вместе со своими творениями, вкладывая в каждое яблоко, в каждый каштан, в каждый плод и фрукт, в грозди винограда и в ящики с апельсинами собственную душу. Частичку самих себя. Это был праздник вечности.
Осенний излом продолжался до глубокой ночи, он никогда не заканчивался слишком рано или слишком поздно. Но всегда наступал такой момент, когда эльфы гасили костры. Кто-то шел домой, кто-то оставался на поляне до рассвета, желая посмотреть на звезды — новые созвездия нового мира. Влюбленные парочки могли спрятаться за деревьями или уйти подальше. Да и старые семейные пары тоже могли уединиться для собственного удовольствия. Это был праздник любви и счастья.
Утром оставшиеся эльфы собирались на поляне, встречая рассвет — символ новой жизни, нового будущего. Поутру все они возвращались по домам отсыпаться и отдыхать, поскольку день после осеннего излома считался праздничным и был выходным для всех, кто верил в него. Они снова начинали новый год жизни, новый виток своей истории, снова превращались из вольных детей леса в рабочих, управляющих, озеленителей, магов, целителей, продавцов, строителей, учителей — в будущее своей жизни.
