Пролог

Пролог

Они стояли в аэропорту «О’Хара» в зале ожидания. Скоро должны были объявить посадку на рейс до Нью-Йорка. Вокруг была шумная суета, которая всегда бывает на вокзалах, но женщины как будто не замечали ничего вокруг.

- Я приеду в следующие выходные, - Алексис держала Габриэлу за руки. Рядом стоял Берни. Кейт не стали брать с собой, малышка осталась дома с няней.

Семья только неделю назад вернулась с Гавайев, где у Габриэлы и Алексис был медовый месяц.

Они поженились ещё в январе, сразу после Нового года. Митчелл ещё не могла отделаться от лёгких сомнений, что семейная жизнь не для Болдуин, что, когда родится ребёнок, всё это может наскучить блондинке. Но когда в апреле родилась девочка, блондинку с трудом можно было даже пинками выпроводить на работу.

Габриэла же не могла долго засиживать дома с малышкой. И хотя она могла по закону позволить себе три месяца декрета, она знала, что Голд это вряд ли одобрит, особенно после того, как она прямым текстом ему заявила, что она любит Алексис и ей плевать на то, что он считает неправильным воспитывать детей однополыми родителями.   Ректор и до этого был непростой человек, придерживающийся крайне республиканских консервативных взглядов. А после того, как его сын Алистер сделал каминг-аут, совсем стал невозможен.   Сына он не уволил, это бы показалось странным, но полностью прекратил общение с ним. Алистер не сильно переживал по этому поводу. К тому же он обрёл в лице Бакстера не только брата, но и друга. Что совсем уже выбило из колеи Президента Академии. Было видно, что тот сдал по здоровью, хотя всё равно пытался держать лицо.

Декан Болдуин-Митчелл позволила себе роскошь не работать всего лишь месяц и во второй половине мая снова вернулась в Академию. И не только потому, что не хотела пререканий со стороны Президента Академии. Это был конец академического года, и она не могла игнорировать это. У Алексис в мае и июне тоже начался аврал: ей нужно было принимать зачётные работы. К тому же ещё и уделять время тем студентам, которые в течении всего курса валяли лодыря, но к концу учебного года решили вдруг взяться за ум. Она сама недавно была студенткой и вполне понимала таких лоботрясов. Хотя, в отличии от них, она, хоть и позволяла себе пропускать классы, но делала это крайне редко.

К июлю стало немного легче.

Ещё в октябре фотографии Алексис получили приз зрительских симпатий на «International Photography Awards» и она удостоилась чести быть опубликованной в ежегодном фотоальбоме IPA в качестве одного из победителей конкурса.

А в апреле, как раз перед самым рождением Кейт, пришло официальное письмо, что Алексис Болдуин-Митчелл принята в магистратуру Нью-Йоркской Школы Киноискусств.

В тот день они выпили безалкогольное вино, сидя на крыльце бэкярда. Алексис сидела на перилах, свесив одной ногу и опершись спиной о столб, а Габриэла устроилась с пледом на скамейке. Берни уже ушёл спать.

Габриэла в задумчивой отстранённости крутила бокал в руке, глядя, как в рубиновой жидкости отражается свет фонаря. Алексис почувствовала настроение жены и тихо произнесла:

- Если ты хочешь, я никуда не поеду. Откажусь.

Брюнетка посмотрела на Болдуин и как-то грустно улыбнувшись, покачала головой.

- Почему я должна отговаривать тебя следовать за своей мечтой?

- Я же вижу, что ты сомневаешься. Ты боишься? Я дала клятву перед алтарём, что всегда буду любить только тебя. А я всегда держу обещания.

- Я знаю, Алексис… я тоже тебя люблю.

Болдуин спрыгнула с перил и присев рядом с Габриэлой, приобняла любимую и легонько коснулась губами её виска.

- Мне никто не нужен, кроме тебя. Ты дурочка, если всё ещё сомневаешься.

Митчелл потёрла висок. Немного болела голова. И слегка подташнивало.

Вся её беременность протекала тяжело. Первое время она боялась, что потеряет ребёнка. Но благодаря доктору Далласу и заботе Алексис она родит здорового малыша. Девочку. Всё-таки ей повезло, несмотря на то, что отцом был алкоголик и наркоман с неустойчивым характером.  И если учесть её диагноз, здоровый малыш был чудом!  

Алексис обеспокоенно посмотрела на жену.

- Всё хорошо. Я просто устала. Ты же знаешь – Голд, он...

Болдуин кивнула. Она забрала свой бокал и бокал Габриэлы, поставив оба на небольшой деревянный столик.

- Пойдём спать.

Митчелл положила руку на живот и обеспокоенно посмотрела на блондинку.

- Она опять пинается? Не удивлюсь, если малышка станет футболисткой, - Болдуин улыбалась, но в голосе и взгляде сквозило беспокойство. Срок был близок. Но они ждали начало схваток лишь через пару дней.

- Нет… - брюнетка нахмурилась. – Это другое.

- Нужно ехать в клинику! – сразу же всполошилась блондинка.

- Не паникуй, - усмехнулась ей жена. – Ещё рано. Нас развернут обратно. Ты забыла, чему нас учили на курсах?

- А ты не забыла, что у нас нестандартная беременность?

Чёрная бровь чуть приподнялась, но женщине нравилось, когда Алексис говорила «мы», «наша малышка», «наша беременность».

- Не паникуй раньше времени, хорошо? Ты же знаешь, что это вредно, - Митчелл сказала это спокойным тоном. Её саму беспокоили свои ощущения, но она могла просто ошибаться. А Алексис бы развела ненужную панику. – Сходи, проверь сумку, а я пока заварю чай. Это всего лишь первая схватка. Да всё хорошо, - улыбнулась брюнетка. Она положила обе руки на живот и начала медленно и глубоко дышать, как их учили. Болдуин с недовольным беспокойством всё же ушла с крыльца и пошла наверх, проверить сумку жены, которую они собрали для роддома ещё полторы недели назад.

Она поставила чайник на нужную температуру, кинула в заварник зелёный чай и начала медленно ходить по кухне, когда вдруг почувствовала что-то неладное.

- Спокойно, - Митчелл сделала глубокий вдох. – Не паникуй. Всё идёт так, как надо.

Чайник просигналил, говоря, что нагрелся до восьмидесяти градусов.

Когда Болдуин спустилась вниз, то не нашла Габриэлу ни в гостиной, ни на кухне. Это не понравилось Алексис. Она постаралась взять себя в руки и не выдать накатившей паники, едва не закричав. Напротив, она подошла к уборной и тихонько постучала. Брюнетка всего лишь могла пойти в туалет.

- Габ? – спросила она. – Ты там?

- Лекс…  - услышала она слабый голос. - Буди Берни. Нам нужно ехать в больницу.

Болдуин распахнула дверь и увидела жену, сидящую на унитазе. Она показала ей туалетную бумагу, на которой было кровяное пятно.

Дежурный доктор выслушал Алексис и Габриэлу тут же куда-то увезли на осмотр. Но Болдуин схватила уже готового уйти врача и спросила:

- С ней всё будет хорошо?

- Ваша жена в надёжных руках, миссис Болдуин-Митчелл. Не думаю, что здесь что-то опасное, но хорошо, что вы привезли её. Лучше перестраховаться.

- С мамой правда всё будет хорошо? – спросил Берни.  

- Да малыш, я тебе обещаю, что скоро ты сможешь её увидеть.

- Могу я … ? – Болдуин посмотрела в сторону, куда увезли Габриэлу.

- Мы сейчас осмотрим и её и если всё хорошо, то вы сможете присутствовать при родах.

Спустя почти десять часов Берни, который всё это время провёл в детской комнате, разрешили войти в палату.

Габриэла лежала в кровати с малышкой, а Алексис сидела рядом в кресле. Мальчик заметил, что указательный и средний пальцы на правой руке у блондинки зафиксированы ортезами.

- Да всё норм, пацан, - усмехнулась Болдуин, проследив за его взглядом. – Иди лучше познакомься с Кейт.

Мальчик перевёл взгляд на другую маму. Митчелл устало улыбнулась сыну.

- Подойди.

- Она такая… - Берни несмело подошёл к кровати и робко прикоснулся пальчиком к розовой щёчке.

Болдуин такой заботой окружила молодую маму, что Габриэла уже на второй день после того как они вернулись домой, возмутилась.

Конечно, ей нравилось, когда Алексис приносила ей завтрак в постель. В роддоме. Но, когда уже дома, на третий день перед ней снова стоял столик на колёсиках с очередным здоровым завтраком: овощной смузи, цельнозерновые хлебцы и твёрдый сыр, Митчелл с гневом откатила от себя еду, при этом заставив Болдуин отпрыгнуть в сторону, чтобы столик не врезался в неё.

- Я не инвалид, Алексис!   Хватит порхать надо мной, будто я при смерти. Я всего лишь родила. И вообще, всё это мне надоело! Я хочу омлет с беконом!

- Ты знаешь, - стараясь быть спокойной, произнесла Болдуин, - что Даллас запретил тебе мясо, тем более свинину. И яйца пока тоже нежелательны.

- Мне плевать, что там сказал доктор! – взорвалась Митчелл. Ей уже осточертела такая еда. Конечно и задолго до родов она питалась правильно, но теперь ей ещё пару недель, а то и дольше, придётся продолжать питаться овощами на пару, каши только цельнозерновые, как и хлеб. Запрещены были цитрусовые, ягоды, красная рыба. Из-за отсутствия мяса женщина не страдала, но вот сегодня ей вдруг жутко захотелось жареного бекона.

- А мне нет, - спокойно ответила блондинка. – Ты в первую очередь должна думать о Кейт.

- Я знаю, - недовольно пробормотала Габриэла. Всё же, Алексис была права. Просто так Даллас не стал бы её ограничивать в питании. Болдуин равнодушно пожала плечами и вышла из комнаты. Нужно было будить Берни, чтобы отвезти того в школу, а потом ехать самой на работу. Она понимала, что жена повозмущается, подуется, но в конце концов, съест то, что она ей принесла.

Захныкала, проснувшись, малышка и Митчелл пришлось вначале накормить дочку, а уже потом позавтракать самой.

После ланча у Болдуин сегодня не было занятий и женщина, заехав в Costco, купила филе индейки, зелень и яблоки. Всё органическое. Она сейчас приедет домой и приготовит что-нибудь поесть для себя и жены.

Болдуин, насвистывая, открыла дверь дома и чуть не выронила бумажный пакет: Габриэла сидела на диване и смотрела телевизор. Кейт лежала в специальном шезлонге для новорождённых, который стоял рядом.

Столешница столика была приподнята (это был стол-трансформер) и на ней стояла тарелка с лазаньей.

Пару дней назад Алексис купила несколько таких полуфабрикатов. Иногда она не хотела перекусов в кафе колледжа и брала лазанью с собой на работу, где могла разогреть ту у себя прямо на рабочем месте.

- Чёрт, Габи! – Болдуин поставила пакет на тумбу, стоящую у входа и почти подбежав к брюнетке, забрала у неё тарелку с ланчем. – Ты же знаешь, что после такого у тебя будет изжога. Кофе? – блондинка увидела содержимое кружки. – Ты с ума сошла? Я пожалуюсь Далласу на тебя.

- Болдуин! Верни всё на место! – возмутилась Митчелл.

- Ты ведёшь себя, как ребёнок, Габриэла, - сказано это было спокойным и невозмутимым тоном, но внутри блондинки всё клокотало. Предписания врача были строгими. И Алексис понимала, что если брюнетка нарушит диету, то всё это может сказаться на малышке. А эта женщина вела себя так, как будто её подменили.

- Когда это ты вдруг стала такой правильной? – поморщилась жена.

- С тех пор, как узнала, что у нас с тобой будет ещё один ребёнок. – Болдуин прошла на кухню, где выкинула лазанью в ведро с органическим мусором, а кофе вылила в раковину. – Сейчас я приготовлю индейку, и мы поедим.

- Спасибо, я не голодна… - пробормотала Митчелл. Она встала с дивана и подойдя к холодильнику, достала оттуда бутылочку с нежирным йогуртом и, заглянув в пакет, достала яблоко.

- Помой, - бросила Алексис, но услышала лишь пренебрежительное «пфф…» - Блять… - Она посмотрела в удаляющуюся спину брюнетки, которая положив йогурт и яблоко в люльку и пошла на второй этаж.

Алексис честно пыталась себя держать себя в руках. Она любила брюнетку, хотя, она уже начала немного уставать от такого. В основном Митчелл вела себя нормально, но иногда начинала выпускать коготки, так как сегодня. Иногда ей хотелось, чтобы любимая снова начала чувствовать себя беспомощно, когда она боялась Льюиса. И тот, к их счастью, получил пожизненный срок. Но когда после суда и оглашения приговора прошло чуть больше двух месяцев, Габриэла начала капризничать. Терпимо. Болдуин списывала всё на гормоны и старалась не обращать внимания. Рождественские и Новогодние дни были счастьем.

Но как только пришла весна и Габриэла стала с трудом передвигаться, тогда приступы гнева участились. Хорошо хоть сейчас Митчелл больше занималась бюрократическими вопросами, а не студентами, иначе бы прозвище Злая Королева могло превратиться в Злую Сучку.

Алексис взяла из холодильника бутылку «Будвайзера» и пошла на задний двор покурить. Аппетит пропал напрочь и нужно было успокоить нервы. И лишь когда она выкурила пару сигарет и допила пиво, женщина наконец смогла отойти.

А спустя примерно час Габриэла спустилась на ароматы тушёной индейки с овощами.  Женщина просто подошла к Болдуин со спины и положив той голову на плечо, прошептала:

- Прости меня… - Болдуин отложила деревянную лопатку и повернувшись, поцеловала жену. – Я боюсь отпускать тебя в Нью-Йорк.

- Я же сказала, что я не поеду, если ты против. Я могу уйти из Академии и снова займусь съёмкой. Буду больше зарабатывать. Раз уж не стану профессором, буду свободным художником.

- Дело не в зарплате, Алексис… - Митчелл выскользнула из уютных объятий и взяв деревянную лопатку, попробовала рагу. И замычала от удовольствия. – Я хочу есть! - Воскликнула она, ловно ребёнок.

- Через пару минут, миссис Болдуин-Митчелл, всё будет готово. Садись пока за стол.

За ланчем проблема была отодвинута на второй план, после, Габриэла взяла радио няню, и они вышли на задний двор. Митчелл с кружкой ромашкового чая, а Алексис пивом. Они долго разговаривали на счёт отъезда блондинки в Нью-Йорк и сошлись на том, что та по возможности будет прилетать в Чикаго почти каждые выходные. Благо из Большого Яблока ходило несколько авиарейсов в день и полёт занимал примерно три часа. Если блондинка вылетала первым рейсом, то могла проводить с родными целые сутки.

Алексис вошла в комнату общежития и кинула сумку на кровать.  Она решила не снимать квартиру, хотя имела такую возможность. Ей хотелось снова ощутить дух студенческого городка, как это было в первое время её обучения в Академии Искусств.  К тому же жить в кампусе было дешевле, и она смогла убедить жену, что так будет удобнее и менее напряжно по деньгам.

Она подала заявку на вступление в Нью-Йоркскую академию киноискусства на факультет фотографии. У неё уже была степень бакалавра, год работы в статусе инструктора, поэтому она смогла поступить без особых проблем.  Через два года она уже получит степень магистра и сможет работать в колледже уже как постоянный преподаватель.

Возле соседней кровати уже стоял чемодан, а на самой кровати валялся рюкзак. Всё, что знала блондинка, её соседку звали Майли Перри.

Она достала телефон и набрала номер жены. Габриэла ответила сразу же:

- Алексис, как долетела? – услышала она голос Митчелл и увидела её на видеосвязи.

- Всё хорошо, Габриэла. Как там моя семья?

- Тебя нет около четырёх часов, - услышала она лёгкую усмешку.

- Но мы уже скучаем!   - в экран влезла мордашка Берни. – Мам! Кейт опять капризничает!

Болдуин улыбнулась. Она, конечно, переживала, что покинула свою семью, но был телефон, был интернет. И был самолёт!

- Ты там присматривай за мамочкой, ты у нас сейчас главный в семье, - ответила блондинка.

- Слышала? – Берни обернулся к брюнетке. - Я теперь главный!

- Не дождётесь, молодой человек, - строго сказала женщина, хотя в глазах была улыбка.

Алексис понравилось настроение жены. Она была похожа на себя. На настоящую Габриэлу Митчелл. Блондинка улыбнулась.

Неожиданно послышался какой-то звук со стороны окна и Алексис резко обернулась. Перед окном было раскидистое дерево, на котором сидел парень в футболке «Brooklyn College 25» с рюкзаком за спиной.  

- Ты ещё что за Бэтмэн? – недовольно пробормотала Алексис, посмотрев на того, кто сидел на ветке перед окном. – Ладно, родные, позже созвонимся. Тут, походу, визитёр какой-то залётный, - и она отключилась.

В следующее мгновение в комнату вбежала девушка, скорее всего первокурсница. Увидев Алексис, подходящую к окну, затормозила.

- Прошу прощения, - услышала Болдуин, - это ко мне.

- Привет, - усмехнулась новоиспечённая студентка, открывая шире окно, чтобы парень смог запрыгнуть. – Залетай. Надеюсь комендант общежития не решит зайти к нам на чашечку кофе.

- Я Мэтью Гослинг, - представился парень.

- Алексис Болдуин.

- А я Майли Перри.

Болдуин скользнула по соседке взглядом и кивнула:

- Я знаю.

На рыженькой девушке была обтягивающая белая короткая майка, синяя куртка с надписью «Yankees» и короткие шортики на слишком низкой посадке, так что сзади были видны трусики.   Майли выглядела уж слишком секси для студентки.

Гослинг поставил рюкзак на стол и, открыв его, извлёк оттуда шесть банок «Будвайзера» и большую упаковку чипсов.