Глава 4

Болдуин вполуха слушала лекцию, потом с трудом позанималась в библиотеке, как-то провела своё занятие. Первокурсники, к счастью, похоже, ничего не заметили.

Где-то после трёх пришло сообщение от Дакоты, что он добрался хорошо, но позвонить сможет лишь позже вечером. Что ж…

Алексис зашла в супермаркет, где набрала продуктов. Холодильник в квартире, что она проведёт какое-то время был практически пуст. О’Коннор питался либо в кафетерии, либо в кафе или брал полуфабрикаты, или еду на вынос. У него дома был лишь почти пустой пакет молока, недавно открытая банка дешёвого растворимого кофе, хлеб для тостов и банка клубничного джема. В шкафу была коробка с шоколадными хлопьями.

Похоже, молодой человек заморачивался насчёт питания ещё меньше, чем она до встречи с Габриэлой. Теперь же, благодаря брюнетке она если и не стала гастрономическим гурманом, но её пищевые привычки стали намного здоровее.

Набрав огромную тележку продуктов и прочего, женщина выкатила её на парковку. Сегодня она арендовала небольшой пикап за шестьсот баксов в месяц. А так как она освободит место в кампусе, то у неё появятся деньги на съем какой-нибудь квартирки типа той, в которой пока ей было позволено перекантоваться.

Тут блондинка вспомнила, что её приглашал Гилберт, который в данный момент снимал квартиру с двумя спальнями в Хобокене, Нью-Джерси. Но на авто через Голландский Тоннель за тридцать минут можно было оказаться на Манхэттене. А там уже кинуть машину на платную парковку и пересесть на общественный транспорт или потратить ещё минут сорок-пятьдесят, чтобы добраться до Академии. Впрочем, долгая дорога её не волновала. Она вполне могла себе позволить потрать полтора часа на езду за рулём. Зато вечерами у неё будет компания старого приятеля, если, конечно Гилберт завязал с кутежом и вечера проводил дома. Но с другой стороны, у него могла появиться более или менее постоянная подружка.

- Болдуин? – в голосе Киллиана слышались искренне удивление и радость. – Вспомнила старого друга?

- Привет, - улыбнулась в трубку. – Я всё-таки в Нью-Йорке!  Как смотришь на то, чтобы сегодня встретиться?

И вот Гилберт стоит напротив полки с книгами и держит в руках фотографию Дакоты.

Мужчина покачал головой и поставив рамку обратно, посмотрела на Болдуин, сидящую на диване по-турецки.

- Скажи что-нибудь? – вздохнула блондинка.

- Ты всегда предпочитала девчонок, - Гилберт присел в кресло и глотнул пива из бутылки.

- Ну, - женщина поморщились, отпив из своей, - технически Дакота – девочка.

Но Киллиан покачал головой.

- Может быть у него и нет члена между ног, но он – всё-таки парень, как я понял.

- Дакота – небинарная персона.

- Ага, - усмехнулся брюнет. – Не, я вообще-то толерантный. Но ты либо баба, либо мужик. А кто он?

- Во-первых, Дакота – человек, Гилберт. И что у него между ног, тебя не касается. Я тебя как друга позвала. Что мне делать?

Гилберт подошёл к единственному небольшому окну, и, чуть отодвинув занавеску, посмотрел в окно на тёмную улицу, освещённую лишь несколькими фонарями. Это был скорее даже небольшой переулок с односторонним движением. Напротив стояли мусорные баки, а широкие двери, закрытые рольставнями, похоже, принадлежали небольшому супермаркету на соседней улице, идущей параллельно переулку. Двери были разрисованы граффити.

Почему профессор, преподающий в колледже жил здесь, сложно было представить. Но видимо у того были на то свои причины.  Но Гилберт не мог бы представить себе, что смог бы жить в этом месте. Да, это был конечно не Гарлем, но наверняка, и тут ночью лучше было не выходить на улицу.

- А во-вторых? – спросил мужчина.

- Что? – не поняла Болдуин.

- Ты сказала, что, во-первых, Дакота человек. Значит есть и во-вторых? – брюнет снова обратил свой взор на женщину.

Когда он вначале услышал то, что поведала ему его подруга, Киллиан хотел подколоть её, что блядскую натуру не исправить. Но увидев боль в глазах той, в которую был когда-то немного влюблён, стёр со своего лица ухмылку, которая уже готова была появиться. Он знал, что пережили женщины и как терниста была их дорога к счастью. Помнил, что случилось с блондинкой и никогда бы подобного никому не пожелал. Хорошо, что этот ублюдок Льюис теперь за решёткой. Как и Спенсер, который прикрывал все его грязные делишки. Он, как и вся их студенческая компания были приглашены на свадьбу Алексис и Габриэлы. Он слышал слова клятвы из уст Болдуин, видел счастье и любовь, светящиеся в зелёном и карем взглядах. Как был рад Берни. Вряд ли всё это блондинка могла похерить ради разового перепихона. Или могла? И вряд ли О’Коннор мог что-то подсыпать в алкоголь, чтобы трахнуть Алексис. Такие люди, как Дакота не могут так поступить. Но с другой стороны, как говорил один из его любимых киношных персонажей – Доктор Хаус: «Все лгут». И вряд ли Дакота О’Коннор является в этом смысле исключением.

Болдуин тяжело вздохнула. Гилберт отошёл от окна и опустившись в кресло, отпил пива.

- Ладно, лапочка, - улыбнулся брюнет совершенно без сарказма, а по-дружески. – Не думаю, что между вами что-то было. И поэтому твоей жене об этом инциденте не стоит говорить. И даже если ты вдруг по пьяни и перепихнулась с ним… - Киллиан отрицательно покачал головой. – Ты любишь Митчелл. И не стоит ради правды рисковать семьёй. Хотя я как-то сомневаюсь, что ты могла им соблазниться, - брюнет кивнул в сторону фото Дакоты. – Ты любишь девочек. Ты дайк. Лесбиянка. Даже несмотря на то, что он, как ты говоришь, технически, женщина.

Болдуин спрыгнула с дивана и взяв лежащую на столе пачку «Мальборо» и зажигалку, подошла к окну, открыла его и, достав зубами сигарету, подожгла. Положив пачку с зажигалкой на полку, выдохнула дым в тёмное небо. Киллиан был прав. Габриэла не должна ничего узнать. Даже, если и ничего не было, а она была практически уверена, что ничего не было, лучше сохранить эту ночь в тайне. Гилберт её не выдаст. А значит, со временем, она, наверное, сможет обо всём забыть.

И тут вдруг раздался телефонный звонок. Болдуин вздрогнула, чуть не подскочив, но выронив сигарету в окно.

- Блять… - пробормотала женщина. По мелодии она поняла, что звонила Габриэла.

Элис валялась на кровати в своей комнате в общаге и думала, как ей соблазнить Болдуин. Майли    поставила двадцать баксов, что блондинка, если не лесби, то точно би. И накинула сверху ещё десятку, что она, Элис, сможет трахнуть Алексис до дня Благодарения. Сама сестра Мэтью поставила на это пятьдесят долларов. Билл и Сэм поставили по тридцатке, что затея не выгорит. Гослинг тоже поставил против сестры столько же, сколько и парни. Девяносто баксов на дороге не валяются. Даже сорок пять, если учесть, что эту сумму она разделит с Перри.

Курить блондинка отказалась, да и пить в их компании она теперь вряд ли будет. А значит это отпадает. Но она учится в магистратуре и преподаёт в Академии. Значит Мэтью будет с ней встречаться. Конечно это было очень нехорошо, что блондинка на днях соберёт вещи и съедет из кампуса. Но это не такая уж страшная проблема. Она сама может приходить в колледж, обедать в местном кафетерии, а значит тоже может столкнуться о Болдуин.

Габриэла нажала отбой.

Берни и малышка уже спали, поэтому она разговаривала с Алексис из своего кабинета. Было уже начало десятого, но у Митчелл были кое-какие недоделанные дела с работы, поэтому сон пока откладывался. Она сильно уставала, но отдыхать, будучи деканом, времени не было. А теперь ещё с отъездом Алексис в Нью-Йорк станет труднее. Няня, это конечно хорошо. Даже можно было бы отдать Кейт в ясли, и она знала хорошие учреждения, где с детками (младенцами) даже проводили какие-то обучающие занятия.   Но ей хотелось проводить с дочуркой больше времени и совершенно забыть про работу.

Брюнетка потёрла виски и сняв очки, вышла из-за стола. Хотелось немного выпить, но она кормила грудью, и хоть молока и было маловато, это всё равно означало, что алкоголь ей противопоказан.

- Чёрт… - пробормотала Митчелл, ругаясь на начинающуюся мигрень.

Начало учебного года началось не слишком радужно. Группа первокурсников напилась и разбила окно в том кабинете, где в прошлом году преподавала Алексис. По счастливой случайности красная комната и находившееся в ней оборудование не пострадало. Но когда приехала полиция, у одного из студентов копы нашли в сумке вейп с наркотиками. Скандал ещё заключался в том, что мальчишка оказался внуком бывшего сенатора-республиканца.  Дедушка подёргал какие-то свои ниточки и молодого человека отпустили и теперь ей придётся лицезреть в колледже его холёную молодую смазливую мордашку. А парень, скорее всего, ещё покажет себя и попьёт её крови как декана.

Ко всему прочему ей не понравился голос жены. Она уже хорошо изучила блондинку и чувствовала, когда та что-то скрывает или недоговаривает. Болдуин пыталась казаться непринуждённой, но Митчелл чувствовала, что что-то случилось.

Взяв со стола радионяню, женщина пошла на кухню, где достала из холодильника органическое соевое молоко и налив в стакан, пошла обратно в кабинет. Нужно было завершить ещё кое-какие дела, прежде чем она может позволить себе лечь спать.

Алексис долго не могла уснуть, ворочалась, слыша, как сверху храпит Гилберт. Выкурив три сигареты и позалипав в телефоне, Болдуин, наконец вырубилась, когда было уже далеко за полночь. Но и тогда она не смогла нормально поспать. Ей снилось, что Габриэла бросает её всеми возможными способами: выставляет чемоданы за дверь; выталкивает её из дома; уезжает с детьми на машине, оставляя её одну в пустом доме.

Проснулась она совершенно не выспавшись от того, что Гилберт, стоя в одних брифах, шаманил у плиты, мурлыкая что-то себе под нос. Мокрые волосы говорили о том, что он только что принял душ.

- Чёрт, бро, прикройся! – пробормотала блондинка, запуская в него диванной подушкой.

- Я тебя смущаю, лапочка? – расплылся в улыбке мужчина, ловя на лету подушку, держа в другой руке лопатку, которой помешивал омлет. – Давай, тащи свою попку в душ, кофе сейчас будет готов.

Когда Болдуин в махровом халате вышла из душа, Киллиан уже надел джинсы, но оставался с голым торсом.

- Тебе было сообщение, - услышала женщина. Она подошла к столику, куда Гилберт уже поставил тарелки с завтраком и взяла телефон.

- Ты прям хозяюшка, - усмехнулась блондинка, беря тост и надкусывая его. Она открыла сообщения. Было одно непрочитанное. От Дакоты. Присев на диван, она положила тост на тарелку с омлетом и отпила апельсинового сока.

«Привет, Алексис! Я решил остаться дома. Я понял, что моё место с семьёй. Надеюсь, что ты меня поймёшь. Не звони». Но больше всего блондинку удивила подпись под сообщением: «Кристи».

- Чёрт, Дакота, что там у тебя случилось? – пробормотала Алексис. Она попыталась набрать номер, но ответом были гудки, а потом включился автоответчик. – О'Коннор! Перезвони мне, как сможешь. Нужно поговорить и вправить тебе мозги! – нажав отбой, Болдуин положила трубку на стол и посмотрела на Гилберта. – Ничего не понимаю, - пробормотала она. – Написал, что решил вернуться в семью. Он! К семье ортодоксальных мормонов. Подписался как Кристи. Это его имя при рождении, - пояснила женщина. - Чёрт! Я начинаю переживать.

Гилберт присел рядом.

- Оно тебе надо, Болдуин? Ты его знаешь всего ничего.

- Они довели его брата до самоубийства. Что могут сделать с Дакотой?

- Не говори, что ты собираешься поехать в Юту. Ты же не сумасшедшая? Учебный год только начался. И что ты скажешь Митчелл?

- Я ещё не решила, Киллиан, - вздохнула женщина. – Но я боюсь.