Гландир открыл глаза точнехонько по сигналу сбора и с минуту тупил, пытаясь понять, что мешает ему видеть. Наконец сон рассеялся, и он понял, что его длинные темно-рыжие волосы просто закрыли ему обзор. Пора было собираться и отправляться в путь. Каравану не стоит оставаться на месте, караван должен возить товары и продавать их людям.

    Вообще, жизнь его была такой же грязно-бурой, как и дорога под ногами. Собираясь в путь, Гландир вспоминал свое непростое детство и понимал, что еще легко отделался. Родился он в семье смесков таким же смеском с изрядной примесью эльфийской крови. Мать его была наполовину эльфийкой, отец и вовсе помесь бульдога с носорогом, как говорится, а в нем вот взыграла эльфья кровь, наградив хорошо отрастающими волосами медного цвета, отменным здоровьем и типичной тонкокостностью.

    Все его детство прошло в таких же глиняных бурых хибарах, построенных родителями и сестрами вместо одного большого вместительного дома. Почему они так сделали, он тогда еще не понимал. Помнил только, как во время дождя глина размокала, налипала на тяжелые деревянные чвакши — что-то типа резных ботинок, которые вечерами строгал отец из найденных остатков бревен. Ходить было тяжело, бегать и вовсе невозможно, он часто падал. Мать ругалась, когда он пачкался, а пачкался Гландир всегда, так что крику и воплей в его адрес хватало.

    Работали все и тяжело, вот только никакого толку в этом не было. Смески унаследовали от эльфов длинную жизнь, а от людей сугубо человеческую плодовитость, потому прокормить одиннадцать детей было той еще задачей. Гландир, как будущий добытчик, воспитывался весьма однобоко — ты должен, ты обязан, тебе нужно… Должен обеспечить сестер. Должен продолжить род. Ты обязан восстановить эльфийский род… С каких пор отец, сам далеко не чистокровный, решил, что его сын больше эльф, чем человек, Гландир не знал. Но вдолбивший себе в голову возрождение эльфийского народа Трасталь не отставал от сына. Да и мать тоже подливала масла в огонь все чаще, чем старше он становился.

    Дошло до того, что однажды мать хорошенько обнюхала его и вынесла вердикт:

    — Скоро ты станешь мужчиной. Мы обсудим с девчонками, кто будет твоей первой.

    Гландир в реалиях своей жизни ханжой не был и прекрасно понял, к чему клонит мать. Его родители решили восстановить род эльфов, подложив под брата сестру, хотя кровосмешение каралось законом весьма строго. Впрочем, в такие бедняцкие районы, как тот, в котором они жили, ни стража не заглядывала, ни тем более маги крови, способные определить кровосмешение и найти ублюдков.

    Той же ночью он сбежал, как только понял, что ничего хорошего ему не светит. Нищета, голод, холод, грязь и сестры в качестве не то жен, не то командирш его не привлекали. Маленький и тощий, он незаметно выбрался на большую дорогу. Вот тут-то ему и повезло на всю жизнь вперед.

    Гландира подобрал караванщик Трайн, судя по внешности — чистокровный человек, а там кто его на самом деле знает. Караванщик рассмотрел в нем то, что в упор отказывались видеть родители: живой и пытливый ум, находчивость, смекалку, природную живость и симпатичную мордашку, которая позволила в разы увеличить поток покупательниц.

    Пока Гландир был мелкий, Трайн выучил его читать, писать и считать и приставлял к торговле заманивать добросердечных тетушек. Симпатичному пареньку норовили вручить то леденец на палочке, то пряник, а то и целую сладкую булку (даже не надкушенную), а пока суть да дело, то что-нибудь и покупали. Торговал Трайн много чем — тканями, украшениями (поделками и безделушками, но все же), крепкой посудой, порой шкурами добытых во время пути зверей, а иногда редкими травами, попадающимися по дороге. Купец не брезговал ничем, знал, как правильно выделать шкуры, чтобы они не испортились по дороге, в какое время собирать ту или иную траву и для чего применять ее, как найти правильный подход к покупателю.

    Кроме всяких премудростей Гландира обучала еще и охрана каравана. Зоркий верткий парень очень быстро научился управляться с легким мечом и кинжалами, а уж когда Трайн подарил ему первый лук и колчан стрел, то радости его не было предела. С тех пор он чувствовал себя настоящим эльфом, да и всем в караване ехать было намного спокойнее, зная, что впереди скачет парень эльфийской крови, вооруженный до зубов. И увидит разбойников раньше всех, и предупредит, и кого-то застрелит. А там уж более опытные вояки подтянутся.

    Трайн не зря набирал в охрану каравана бывших солдат. Опытные бойцы не за красивые глаза получали весьма неплохой заработок. Разбойники были и будут во все времена, а ездить торговать нужно. К тому же в силу неких политических обстоятельств король выпустил часть заключенных, которые не умели ничего другого, кроме как заниматься разбоем и грабежом. А потому Трайн не скупился на золото для стражи, прекрасно понимая, что от них зависит не только его кошелек, но и жизнь.

    Гландиру нравилось путешествовать с караваном. Ночевать на улице у костра, есть жареное мясо, пить вино наравне со взрослыми, слушать солдатские байки да всякие разговоры «за жизнь». Ему нравилось, что от него не требовали «улучшать породу» и относились к нему почти как к равному. Скорее, как к сыну полка. Сам же Трайн подумывал хорошо обучить пацана и сделать его преемником, чтобы дело его не пропало. Своих детей у купца не было, а приставлять к каравану бестолкового племянника было равносильно тому, чтобы спустить все добро в море на корм рыбам.

    Годы не шли, а летели, люди старели, менялись вояки-охранники, менялся и сам Гландир. Он и не заметил, как вырос и стал тем, кем и хотел его видеть Трайн — почти что главой каравана. Сам парень больше думал не о прибыли, а о том, что что-то с ним явно было не так. Это «что-то не так» впервые проявилось, когда один из попутчиков попросил довезти вместе с ним и его дочь до соседнего города. И хотя Трайн всегда был против баб в караване (от них одни беды), то скрепя сердце согласился за небольшую плату. Девушка эта оказалась неробкого десятка, сразу почуяла, кто есть кто, и взялась липнуть к Гландиру.

    Эльф смущался и старался ее избегать всю дорогу, но однажды она таки напросилась заплести ему волосы каким-то особым образом. Темно-рыжие пряди ее манили необычайно. Гландир сначала согласился, лишь бы она отстала, а потом понял, что сглупил необычайно. Прикосновения девушки творили с ним что-то невероятное. Она всего лишь плела косу, шурша у него за спиной, а сам он не мог усидеть на месте, ерзал от прикосновений тонких нежных пальцев, вздрагивал, когда она намеренно или случайно касалась открытой шеи или плеч. Ее прикосновения обжигали даже через ткань…

    Не выдержав подобной экзекуции, Гландир позорно сбежал в чащу леса, благо можно было отойти подальше во время привала. Девушка обиделась и после этого случая больше с ним не разговаривала. Да не слишком-то и хотелось позориться. Хорошо хоть один из наемников помоложе понял проблему Гландира и однажды объяснил, как именно следует снимать напряжение, чтобы не убегать от девушек с мокрыми штанами. Слушать все это было стыдно, до самого вечера потом вся компания потешалась над эльфом с полыхающими щеками, ушами и шеей, но зато с тех пор Гландир знал, как именно стоит успокаивать разбушевавшееся тело.

    Порой ему казалось, что в его родословной потоптались как минимум оборотни, поскольку не может же гон длиться вечно. Вообще, Гландир назвал это состояния гоном, так как не мог подобрать подходящего слова. Люди говорили просто «встал» или же «бабу хочется». Для людей такое состояние было в порядке вещей, таким же естественным, как восход по утрам и закат по вечерам. По приезде в какой-нибудь город наемники первым делом отправлялись в ближайший бордель или же просто находили шлюх на улице, отдавая им львиную часть зарплаты. Трайн смотрел на это сквозь пальцы, приговаривая, что лучше пусть трахают шлюх, чем рано или поздно устроят мужеложество в караване. Гландир расспрашивать не решался, понимая, что более опытный в таких делах караванщик знает, о чем говорит.

    Он надеялся, что по крови больше эльф, чем человек, но кровь смешалась так причудливо, поди теперь разбери, что в нем от эльфа, а что от человека или еще кого. Кем были его хотя бы бабушки и дедушки, Гландир не знал и даже не догадывался. В семье никто никогда не говорил об этом. Так что оставалось жить и терпеть.

    Из размышлений его вырвал громкий голос Трайна:

    — Скоро мы приедем в Ворстан, вольный город торговцев пушниной. Будь осторожен — у них языки такие же острые, как и мечи. И все связано друг с другом. За не вовремя сказанные слова ты можешь поплатиться жизнью.

    Гландир послушно кивнул и приложил ладонь к груди в знак того, что понял и принял к сведению слова своего командира, заменившего ему отца. Трайн был хорошим человеком, кто бы что о нем ни говорил.

    Желто-бурая глиняная дорога уныло чавкала под колесами, напоминая о доме и детстве. Сейчас, по прошествии стольких лет, эльф и подумать не мог, что жил так. В лачугах, продуваемых всеми ветрами, впроголодь, в грязи, как поросенок, в абсолютной беспросветной нищете… Вспоминать было страшно. Вспоминать не хотелось. Думать о том, что он мог бы стать таким, как отец, и жить так, как живут они… страшно. Гландир с ужасом представил, что сейчас жил бы с какой-то из своих сестер и растил бы уже как минимум троих детей. Это ужасно. Это неправильно. Это противоестественно…

    — Чего грустишь, парень? — Трайн всегда чутко прислушивался к настроению своего почти сына и преемника.

    — Вспомнил дом. Там была такая же бурая грязь… — глухо ответил эльф, повернувшись к купцу. Да, время не щадит никого. Если Гландиру оно пошло на пользу, то для Трайна только во вред. Некогда черные густые волосы его поредели и покрылись сединой, на макушке уже показывалась проплешина, лицо избороздили тонкие, но уже хорошо заметные морщины. Да, Трайн еще силен в руках и способен как повоевать за свое добро, так и торговать, но сколько еще он сможет путешествовать от города к городу? Сколько лет еще продержится прежде, чем время уничтожит его? Ослабит руки и ноги, сделает глаза незрячими, а память ветхой, как старая бумага. Пять лет? Десять? Никто не знает ответа.

    — Не думай об этом. Развейся в городе. Ты уже большой мальчик, пора тебе присоединяться к нашим гулякам, — вдруг хохотнул купец и вытащил из кармана своей толстой кожаной куртки кошель. — Это твои деньги за прошлую торицу*, держи. Погуляй, купи себе что-нибудь, сними девицу, отдохни как следует.

    Гландир недоверчиво вздернул бровь, но кошель взял. Деньги лишними никогда не бывают.

    — Меня раньше никогда не звали… ну… — замялся он, — …в бордель.

    — Раньше не звали, теперь пойдешь. А то я не знаю, что ты каждую ночь не отлить ходишь в кусты подальше, — хмыкнул купец, добродушно хлопнув эльфа по плечу. — Давай, не робей, это глупо. В твоем возрасте многие уже обзавелись семьями, а ты до сих пор чудо нецелованное.

    Караван медленно подъезжал к городу. Гландир ерзал на лошади, вглядываясь вперед до звездочек в глазах. Его отпустят впервые, как всех. Он будет таким же наемником. Он будет… взрослым? По-настоящему взрослым, не по внешнему виду, не потому, что пьет вино и даже не потому, что вырос из всех рубашек. И его больше не будут считать пацаном только из-за отсутствия бороды и усов. Не растет у него борода, хоть плачь. У всех людей растет, даже у парней намного младше него, а ему эльфийская проклятая кровь подложила знатную свинью. Вот и относятся к нему многие наемники больше как к парнишке, чем как к равному, хоть он уже где только ни был, чего только ни повидал. А уж сколько нападений разбойников они отбили…

    Город глушил обилием звуков, образов и запахов. В городе толклось множество народу, прямо на улице готовилась еда и тут же продавалась, воришки пытались украсть готовые пирожки, стража гонялась за вырвавшейся из конюшни лошадью — сразу видно молодой и необъезженной. Гландир с высоты своего коня только посмеивался над всей этой суетой.

    Караван остановился в торговом доме, построенном властями специально для нужд путешественников. Трайн разместил своих людей, выставил часовых и, подмигнув Гландиру, отправился договариваться о месте на рынке. В Ворстане нельзя так просто стать абы где и разложить товар. Все должно быть по правилам.

    Пару лет назад они уже приезжали сюда, хотя тогда Гландиру никто не позволил бы бросить караван и уйти по своим делам. Эльф примерно знал, где искать заветные места отдыха большинства наемников, но вот сама суть его прихода… Радость сменялась тревогой — что, если он не подходит? Вдруг денег не хватит или внешность не та… Говорят, люди не очень-то любят тех, у кого слишком много крови древних народов. Смешно сказать, но если бы те самые древние знали, что случится с их потомками в нынешнем времени, они вырезали бы все свои кланы и упокоились навек. Грязные полукровки — еще самое нежное название для таких, как Гландир. А уж из-за его яркой внешности могло быть много проблем. Хорошо, что Трайн оказался далеким от глупых человеческих предрассудков.

    Вечерело, улицы заполнялись шумными приезжими и отдыхающими после работы городскими жителями. Увы, в воздухе витали ароматы отнюдь не цветов, подсказывая, что даже в вольном городе не все в порядке со старой канализацией, доставшейся людям в наследство от тех же древних. Ломать не строить, а поддерживать все в надлежащем состоянии люди не умели никогда. Проще загадить и обвинить во всем тех, кто к этому не имеет ни малейшего отношения.

    Гландир наконец решился и вышел на неширокую улочку, с обеих сторон застроенную домами с яркими фасадами. Улица удовольствий имелась практически в каждом городе, и расположение ее было чаще всего чуть дальше от центра, но не на самой периферии, чтобы богачам и среднему классу далеко не ехать, а совсем уж бедным не шляться там по ночам. Эльф огляделся — ему не нравилась излишняя суета. Жеманные девицы, изящно двигающие плечиками и задом, тоже ничего такого в душе не вызывали. Проклятье, неужели он настолько трус?

    Решительно зашагав вдоль домов с броскими и пошлыми вывесками, он рассматривал девиц и понимал, что это все не то. Слишком яркие, слишком надушенные дешевыми духами, слишком открытые или слишком громко смеющиеся, они выглядели настолько ненатурально, будто были вытащены из фантазий юного мальчишки, едва понявшего, для чего еще ему нужен член. Гландир отметал вариант за вариантом, отходил от особо настырных и прилипчивых женщин. Пожалуй, так он никогда не сможет «развеяться», как назвал сие нехитрое дело Трайн.

    Хотя одна из девушек показалась ему весьма симпатичной. Одетая в скромное кремовое платье с серыми оборками и лишь со слегка открытой грудью, без лишней косметики, со стройной фигурой и уложенными в высокую прическу волосами, она вполне отвечала его требованиям. Гландир подошел к ней, чувствуя себя полным идиотом, но все же…

    — Господин желает хорошо провести ночь? — белозубая улыбка довершила общее впечатление. Девушка была не только чистой, но еще и со всеми зубами, что в нынешних реалиях являлось большой редкостью.

    — Да… — Гландир сглотнул ком в горле и постарался придать себе больше внушительности, поскольку голос в самый неподходящий момент мог начать писклявить из-за волнения. Жаль, что эльфы живут долго и долго взрослеют. Людям достаточно всего несколько лет, чтобы повзрослеть, а он будет походить на молодого парня еще очень долго. Неизвестно, сколько долго.

    — Пойдемте, господин, — девушка чуть склонила голову, отдавая дань вежливости, но показывая, что ее клиент не относится к категории богатых и влиятельных, перед которыми стоит стелиться. Но эльфа поклоны не волновали.

    Дом, на который указала девушка, оказался пусть и не самым престижным, но весьма неплохим, еще из тех старых построек, которые остались от древних. Двухэтажный, но на второй этаж его никто вести не стал.

    — Меня зовут Мико, — представилась девушка, проводя Гландира в специальную комнату. Весь первый этаж делился на такие комнаты для одного раза — из всей меблировки только кровать и небольшой комод. Ничего лишнего и ничего такого, чем бы клиент мог повредить девушке. Для особо требовательных господ существовали совсем другие места, намного более дорогие, чем это. — За ночь — золотой, за час — двадцать серебряных, — пояснила она, ловко расстегивая крючки на платье.

    Гландир сглотнул и протянул девушке мешочек с монетами, припоминая, что там должно хватить.

    — Извини, я не знаю… на сколько нужно, — наконец выдавил он, понимая, что полный профан. И прямо сейчас обворовать его ничего не стоит даже этой милой девушке Мико.

    — Господин никогда не ходил на улицу Удовольствий? — темные брови девушки приподнялись в удивлении. Пожалуй, с девственниками она еще дела не имела. Какие угодно мужики приходили, но чтоб такой красавчик да в первый раз…

    — Нет, до этого ни разу, — Гландир смущенно порозовел, кажется, покраснели даже уши. Теоретически-то он понимал, что к чему, даже видел мельком парочки в кустах, но то теория, а то практика и личный опыт.

    — Тогда будем учиться вместе, — весело хихикнула Мико и аккуратно сняла платье. Похоже, денег на новое у нее не было.

    Гландир невольно залюбовался стройным женским телом, рассматривая ее всю. Он чувствовал себя совершенно неуклюжим, почти таким, как в детстве в ужасных чвакшах, не способным пошевелиться и отвести взгляд от высокой подтянутой груди со светло-коричневыми ореолами сосков. Мико была на самом деле красивой, несмотря на приглушенный свет масляной лампы, стоящей на комоде. Гландир наконец смог отвести взгляд от ее груди и подошел ближе, желая прикоснуться к подобному совершенству. Как жаль, что эта красота достается похотливым мужланам, не способным оценить ее, не умеющим любоваться…

    Эльф одернул самого себя, поняв, что сейчас он именно такой похотливый мужлан, потянувшийся к нежному красивому телу.

    — Без поцелуев! — предупредила Мико. — Не хватало еще зубной болезни.

    Так вот почему она сохранила все зубы… Похоже, ему действительно досталась редкость. Гландир согласно кивнул девушке и обнял ее за талию, погладил по спине. Она ведь тоже должна что-то чувствовать, хоть что-то приятное, иначе какой в этом смысл…

    Мико сама взялась за нерешительного эльфа, ловко толкнув того в сторону кровати, чтоб не передумал в последний момент. Ей не нравилось уламывать мужчину за его же деньги, но если уж досталось такое чудо природы, то нужно как-то отрабатывать. А в его кошеле хватит золота не только на еду. Она так ловко подстроилась, что Гландир сам не понял, как оказался сверху. Разобраться, что к чему, оказалось не так уж и просто, но Мико сама направила его, решив не устраивать прелюдий и не тратить время попусту. Ночь коротка, нужно успеть набрать побольше клиентов. Вряд ли неумеха-девственник продержится дольше нескольких минут.

    Гландир чувствовал себя довольно необычно. Возбуждение будоражило кровь, заставляло двигаться вместе с извивающейся под ним девушкой. Ее гибкое тело касалось его и задевало чувствительную кожу, вызывая неимоверный восторг. Оказывается, прикосновения к спине, груди, волосам могут быть приятными. Эльф сипло выдохнул, чувствуя, что его надолго не хватит. Он не мог сдержаться, просто ощущая, как все тело на несколько секунд будто бы отключается, растворяется в удовольствии. А после почувствовал, как его семя стекает по лону девушки и постарался отстраниться. Обитательницы улицы Удовольствий должны знать, что делать, чтобы не было ненужных детей…

    Мико легко поднялась с места и развязала заветный мешочек. Да, там была намного большая сумма, чем клиенту стоило платить за эти жалкие несколько минут. Гландир неловко поднялся, не зная, что ему следует делать теперь. Нужно ли что-то говорить или не стоит? Как быть с деньгами? В общем-то плевать, он заработает еще. Торговля здесь будет на славу…

    Девушка улыбнулась одними губами, глаза ее были холодны и равнодушны.

    — Если нужны купальни, то это прямо по коридору, последняя дверь справа. Здесь хватит, чтобы оплатить все.

    — Не нужно, — наконец вздохнул эльф и натянул приспущенные штаны. Только теперь он понял, как глупо выглядел — почти не раздевшийся, не уделивший девушке внимания, ничего так и не сказавший, какой-то дикарь дикарем. — Благодарю за… ночь, — выдавил он и выскочил за дверь, полыхая ушами.

    Так все глупо, так не должно быть. Любовь должна быть красивой, соитие как завершение любви — нежным, ласковым, а он… Гландир поспешил покинуть улицу Удовольствий и вернуться к каравану как можно быстрее. Вдруг там воры или еще что, а он здесь за бабами бегает… Нехорошо это.

    Трайн, уладивший все дела, спокойно ужинал в таверне торгового дома. Он удивленно оглянулся на забежавшего внутрь расхристанного Гландира и не смог не отпустить шпильку:

    — Неужто за тобой все девушки Веселого квартала гнались?

    — Н-нет, — выдохнул эльф и уселся за стол своего командира, чтобы отдышаться и привести мысли в порядок.

    — Тогда что случилось? — купец степенно отпил из своей кружки пиво. Могло быть и получше, но что уж там… А вот история юнца должна быть интересной.

    — Все неправильно, — грустно вздохнул Гландир, вспоминая, что и самому неплохо было бы поужинать. Его мысли были верно истолкованы Трайном, который махнул подавальщице и попросил повторить заказ.

    — Так не должно быть, — пытался тем временем уложить мысли в голове Гландир. — Это грубо, некрасиво, бесчувственно…

    — Ты слишком эльф, — наконец выдал купец, попытавшись разобраться в сумбурных словах своего воспитанника. — Знаешь, почему вымерли эльфы? Не потому, что их было мало, и не потому, что мы их выбили. Нет, сынок. Они выродились. Смешались с людьми точно так же, как гномы, огры, некоторые виды разумной нечисти и прочих нелюдей. Чистокровных людей больше нет, как бы они ни кричали о чистоте своей крови. А все почему? Потому, что люди слишком… похотливы, активны, у них семя лезет из ушей и бьет в голову. Поначалу эльфийкам и многим иным женщинам это нравилось. Мужчины думали не о возвышенном, а о их прекрасных ликах, грудях, задницах и прочем. А потом… потом чистокровок не осталось. Люди скрестились со всеми расами, их потомки могут иметь те или иные черты, как ты, например, но не более того. Вот тебя поразила типичная проблема эльфийских мужчин — ты хочешь чувствовать. А это плохо. Придется искать тебе любовь на века.

    — Не стоит ее искать, — Гландир дождался своей порции ужина и взялся с аппетитом поглощать кашу с овощами и мясом, щедро сдобренную специями. — Я не готов к такому… не нужно.

    — Ну и отлично. Следующую неделю мы проведем здесь. Распродаем ткани, закупим шкуры, повезем в Граддаль, надеюсь, там не случилась очередная война кланов.

    Гландир довольно прижмурился. Его ждала дорога. Бурая, размокшая от дождей дорога, которую будут месить колеса телег, копыта коней и сапоги людей. Все то, о чем ему мечталось, оказалось всего лишь минутой удовольствия. Да еще и все деньги спустил. Обидно. Но ничего, заработает. Возможно, Мико купит себе новое платье. Возможно, когда-нибудь он снова приедет сюда и найдет Мико. И сможет все сделать намного лучше. А пока его ждет торговля и дорога. Вечная дорога в никуда.