23. День четвертый. Разговоры о личном
Дверь мне открыл человек, у которого вообще всё хорошо. Если бы я не чувствовала, чем от него фонит, даже не догадалась бы, что у него есть какие-то проблемы. Наверное, когда ты ведьма, это отдельное специфическое удовольствие - доводить такого человека до кипения и чувствовать, как его изнутри взрывает, а снаружи как бы нет, - с большим неодобрением подумала я. Не знаю, с чего вдруг взяла, что Нора таким образом развлекалась. Но это прекрасно вписывалось в создававшийся по ее действиям образ, так что я не стала с ходу отметать эту фантазию как нереальную. Не было в ней ничего нереального, вполне могло такое быть.
Человек-без-проблем смерил меня взглядом, особо задержался на бутылке в моей руке и стал выглядеть как человек-с-проблемой. Причем этой проблемой, по его мнению, была я.
- Служба психологической помощи, работаю за еду! - на последних запасах жизнерадостности объявила я. - Предлагаю обмен: я тебе бокал вина или кружку глинта и компанию, а ты мне порцию того, что у тебя так изумительно пахнет на кухне.
Чего не сделаешь ради еды. Швецов изобразил сомнение:
- Думаешь, порция того стоит?
- Не уверена. Может, полторы? - отважно повысила ставки я. - Только не говори, что ты не пьёшь! Я уже поверила, что еда близко!
- Инна, ты совсем готовить не умеешь, что ли? - вздохнул Швецов.
- Умею, - оскорбилась я. - Но не люблю. И потом, у тебя действительно вкусно.
- И хотел бы я сказать, что вычту из твоих денег на питание, да вино не позволяет. Шах и мат. Ладно, пойдем на кухню.
Коридор и лестницу мы не сговариваясь прошли молча, чтобы не будить Лену. На кухне Швецов открыл шкафчик, достал бокалы, поставил на стол.
- Так что тебе нужно на самом деле? - спросил он.
- Не поверишь, психологическая помощь, то есть человек, с которым можно разделить вино. Я сегодня перенервничала, сначала все эти инстанции в Москве, потом возвращаюсь, а тут Лене плохо. Хотелось во-первых вина выпить, во-вторых, в компании. Ну и в-третьих, насчёт еды тоже правда.
Швецов неопределенно пожал плечами с видом «я тебе не верю, но не понимаю, в чем подвох». Достал из холодильника глубокую сковородку, поставил на плиту, включил огонь. Я вдруг подумала, что этой кухне остро не хватает микроволновки, чтобы раз — и готово. Купить, что ли? Сама изумилась собственной мысли и встала поискать штопор, чтобы не думать ерунды.
- Дай сюда, - сказал Швецов, когда мои поиски увенчались успехом. - Еще не хватало, чтобы девушка на моей кухне сама вино открывала.
- Я умею, между прочим, - обиделась я. Я правда умела. Штопор «сомелье», в отличие от того, который «плечи де Голля», никаких проблем у меня не вызывал никогда, и я была уверена, что дай Швецов мне сейчас бутылку, я бы справилась без всяких проблем. В крайнем случае, стёрла бы ему память, ему не привыкать. Хотя нет, плохая шутка, фу.
- Я не сомневаюсь. Зато я не умею смотреть, как кто-то другой пыхтит с моим штопором, - Швецов откупорил бутылку, поставил на стол и ушел обратно, мешать еду на плите. - Ладно, раз тебе нужна компания, выбирай, о чем будем разговаривать.
Ну когда еще предоставится такой шанс, а?
- О личном, конечно, - я взяла бутылку, плеснула немного по бокалам.
- Это о чем, например?
- Это, например, о том, как ты познакомился с женой. Или еще что-нибудь такое же романтическое.
Швецов замер, раздумывая, потом пожал плечами.
- Она была с параллельного потока, сказочная красотка, умница к тому же. Ну, я про умницу тогда не знал, только про красотку. Я два курса по ней просто так сох, потом не выдержал, подошел знакомиться. Ну как, «знакомиться»... немножко-то мы все друг друга знали. Но тут я ее на свидание позвал, вот прямо так, считай, с порога, вместо «здрасте».
Два курса, говоришь? Силён ты, Швецов, конечно. Если она тебя два курса привораживала, а ты все никак даже на свидание её пригласить не мог. И хотелось бы верить, что хоть тогда-то ничего такого не было, ведь Нора Штерн действительно сказочная красотка. Мог же ты и просто так на неё запасть, почему нет. Но судя по всему, она почти ничего на самотек не пускает. И тебя наверняка тоже проконтролировала от и до. По крайней мере, попыталась.
- А она что? - я попыталась скрыть, как меня перекосило от всех этих мыслей, и уткнулась в бокал. Если правильно выбрать ракурс, то можно, наверное, представить всё так, будто я улыбаюсь в бокал каким-то своим мыслям.
- А она меня нафиг послала, - фыркнул Швецов, снова помешивая еду. Нашу еду! Которая стала пахнуть еще сильнее! - А потом еще раз послала. И еще. Но я, знаешь, туповат, до меня такие вещи медленно доходят, поэтому я периодически подходил к ней и снова приглашал.
- И на который раз она согласилась? - я улыбнулась в бокал еще старательнее. И уткнулась в него еще сильнее, разве что с головой не нырнула туда. Бокал, кстати, правда утешал. Вино пахло прилично, это радовало. Не всегда мне удавалось выбрать что-то нормальное, но в этот раз повезло, похоже. А вот то, что рассказ Швецова продолжал подтверждать мои мысли, не радовало совсем. Может, конечно, оно было и не так. Может, это вообще наведенные воспоминания. Но выглядит довольно похоже. Кое-кто кое-кого долго пытался приворожить, пытался-пытался, вконец задолбался, поэтому, когда наконец-то получилось, не смог этот кое-кто отказать себе в маленькой мести в стиле «а теперь пусть побегает».
- На который раз согласилась? Не помню, - пожал плечами Швецов. - Я после пятого раза считать перестал, просто продолжал приглашать. Ухаживал помаленьку, уж как мог и на что ума хватило.
- Ты, похоже, упорный и неостановимый, как таран.
- Дятел — моё тотемное животное, - серьезно кивнул он.
Да нет. Там покрупнее что-то должно быть. Что-то большое, шерстяное и надёжное, что капец. Надо будет, кстати, как-нибудь глянуть, что у него там в предполагаемых тотемах. Вдруг и правда что-нибудь интересное. Пока же я смотрела в бокал и немножко в сторону еды, которую Швецов (наконец-то!) раскладывал в наши тарелки.
- А дальше?
- Дальше? Дальше я так же уговаривал ее сходить в ЗАГС, она не хотела, говорила, это всё формальность, нам это не нужно, у нас и так всё хорошо, мол. Мы уже жили вместе, весь бюджет и всё остальное было общее, все равно не хотела. До последнего отбивалась. Но для меня-то это была совсем не формальность. Я хотел нормальную семью. Эля меня поняла и в конце концов согласилась, я ей до сих пор за это благодарен. И за Лену. Вот и вся история.
Ну так уж и "вся". Впрочем, он и не на исповеди, не обязан рассказывать мне всё, что сам помнит. А уж тем более то, чего не помнит.
- Твоя очередь, - объявил Швецов, ставя мою порцию передо мной.
- В каком смысле?
- В том самом, - Швецов взял бокал, принюхался, кивнул. Я поймала себя на том, что рада, что он одобрил. - Рассказывай, что там у тебя самой с личной жизнью?
- Это просто, у меня её нет, - радостно отрапортовала я и схватилась за вилку.
- Тогда расскажи, почему нет, какая была раньше.
- Дай я сначала поем, не могу же я и есть, и говорить, - я попыталась выкроить себе кусочек времени на размышление.
- Ты же волшебница, придумай что-нибудь, - усмехнулся Швецов и принялся за еду. Ну да, он-то своё уже отболтал. Хитрый, гад.
- Понимаешь, - сказала я несколько ложек спустя, почувствовав в себе силы оторваться от еды. - В некоторых ведьминских родах бывает такая печальная история: они живут вообще без мужчин. Бабушка моя жила одна, ее сестра жила одна. Моя мама живёт сейчас не одна, но вообще-то, почти всю жизнь одна. И тётки мои, обе. И я такая же.
- Ну, раз дети как-то получаются, значит, какие-то мужчины все-таки бывали? - проницательно спросил Швецов.
- Ну да, - кивнула я. - Но надолго они не задерживаются. Вообще не задерживаются, честно говоря.
- Это какое-то семейное проклятие?
- Нет, это просто поганый характер, - не выдержала и рассмеялась я. - Впрочем, его можно считать семейным проклятием. Бабушка, кажется, даже замужем не была, так, романы крутила, недолгие, ни с кем не съезжаясь; мама с папой, кажется, год прожила и развелась. Ну, и у меня примерно так же, с той только разницей, что я и замуж не хожу, мне вроде как незачем.
- Незачем? - недоуменно поднял брови Швецов.
- Незачем, - подтвердила я. - Не нужно вообще ни для чего.
- С практической точки зрения, наверное, действительно сейчас вполне можно без этого обойтись. Но знаешь, когда хочешь быть вместе с человеком, в браке есть смысл.
О да, особенно много смысла в твоем браке, Швецов. Прямо священный любовный союз, ни убавить, ни прибавить.
- Ну, я пока не встретила никого, с кем хотелось бы быть вместе. До такой степени вместе. Говорю же, паршивый характер, - попыталась я снова вернуть все к шутке. Глотнула наконец-то вина, вино и на вкус оказалось вполне. - А в твоем браке есть смысл?
- Есть, - уверенно отозвался он. Тоже глотнул вина и повторил: - Есть. Мы хотели быть вместе, и у нас все получилось.
- И часто вы вместе-то бываете? И долго ли? - я понимала, что хожу по краю, что здесь может быть слишком много затертых, неправильных воспоминаний, которые лучше бы не шевелить, но не могла удержаться.
- Недостаточно часто, недостаточно долго, - нехотя признался Швецов. - Но знаешь, мне всегда всего мало и хочется больше. Возможно, это просто моя жадность. В любом случае, я рад, что она занимается тем, чем всегда хотела.
- Как ее занесло в эту работу? - спросила я. - И как ты на это согласился?
- А как я мог не согласиться? - изумился он. - У нас, знаешь ли, не патриархат, чтобы я ей сказал сидеть дома, и она взяла и села.
- Да при чем тут патриархат, - отмахнулась я. - Просто это же решение, важное для семьи, разве нет? А ты тоже часть семьи. И твое мнение тоже имело значение, хотя бы потому что именно ты в итоге оставался с Леной. Подозреваю, это потребовало некоторых изменений в твоей жизни.
- Да к лучшему были те изменения, - сказал Швецов, но дальше спорить не стал. Замолчал надолго. Видимо, что-то из воспоминаний я всё-таки задела своими словами, знать бы, что. Я воспользовалась случаем, чтобы нормально поесть. Но тарелка кончилась, а Швецовское молчание — нет.
- Эй, - подала голос я. - Ты ушёл в себя?
- Нет, просто устал, - он вышел из оцепенения. - Ну что, мы тебя психологически разгрузили?
- Скорее уж тебя нагрузили, судя по всему, - улыбнулась я. - И потом, пока мы с тобой хотя бы по бокалу не выпили, миссия не выполнена. Давай, твоё здоровье.
Я звякнула своим бокалом об его, выпила, даже не поморщившись от собственной неискренности, а сама еще раз напомнила себе: Швецов, скорее всего, скоро умрёт. Не о том мне надо думать, не сходить ли мне за него замуж, а о том, сколько там месяцев ему осталось. Спасибо, если не дней. И о том, что если я не буду быстро-быстро шевелиться, а у Норы, скажем, затянется её «командировка», то я ничего не успею сделать для Лены, потому что её отец умрёт раньше, чем я рожу какое-нибудь решение.
С другой стороны, ну вот что мне до Лены, да? Я её знаю-то четыре дня. Меня и в эту историю, и в этот дом, и в эту семью запихнули не то чтобы против моей воли, конечно, но не дав мне опомниться и понять, что происходит, я не обязана во всё это вовлекаться в полной мере. Я делаю то, что мне поручили, вот и пусть скажут мне за это спасибо. Пункта «болеть душой за Швецовых» в моем контракте не было.
Мой внутренний циник старался изо всех сил, но получалось у него так себе. Похоже, он был пьян.
