28. День пятый. Елисеевский дом
Я от Швецовской наглости на секунду даже дара речи лишилась. То есть, это он не просто так готовил вкусное, это он меня заманивал? И думал, что я опять к нему приду за едой, после того, как он отчетливо дал мне понять, что я в его доме ему не нравлюсь? Серьёзно? Нет, Игорь Алексеевич, не пойму я никогда, что у тебя в голове. Даже пробовать не стану. Если серьезно, то пробовать не стану ещё и потому что там может быть жуть ничуть не лучше, чем в Лениной.
- Да нет, всё удалось. Пахнет вкусно. Но к сожалению, мне тут хозяин дома с утра сказал, что ему не очень нравится, когда я выпрашиваю у него еду на его же деньги.
- Хозяин дома - это я, - полувопросительно уточнил Швецов.
- Ну да.
- Во-первых, не было такого, - категорично возразил он. - Во-вторых, я не то имел в виду. В-третьих, меняю мясо на вино. Сегодня всякая рабочая жесть творилась у уже меня, мне надо. А единственная бутылка в доме — у тебя.
А сесть и доехать пять минут до магазина он, конечно, никак не может, у него лапки. Понятно. Ну и отлично. Мне тоже не нравилось это дурацкое похолодание и так не особенно теплых отношений.
- Ну, тогда, вроде бы, всё взаимовыгодно, - кивнула я. - Когда спускаться?
- Минут через десять, я пока погрею.
Швецов испарился за дверью, я отослала маме набросанную схему, задумалась. Меня что, пригласили на ужин с вином? Или это просто судороги Швецовского гостеприимства? И почему я не спросила, будет ли на ужине Лена или нет? И почему, спрашивается, это имеет значение, если мы постановили, что Швецов мне не особенно нравится и флиртовать с ним я никоим образом не собираюсь?
И, может быть, хотя бы ресницы и брови подкрасить?
На этой мысли я всерьез решила, что с ближайшей чашки кофе надо будет проверить себя на приворот. Что это за нездоровая фигня — всё время искать подтекст в простых вещах, когда они касаются Швецова?!
И самое неприятное, я даже не могу сказать себе, мол, хватит мечтать, не можешь же ты всерьез хотеть увести из семьи женатого мужчину, да еще и со взрослой дочерью. Потому что хотеть-то я этого, может, и не очень хотела, а вот цель такая — да, у меня была. Ничего личного, просто работа. Ну хотя нет, и личное тоже немножко. А еще меня бесила персонально Нора Штерн и мне хотелось вывести из зоны поражения парочку ее игрушек. И заодно всех окружающих мификов.
На ужин я вышла ненакрашенная, в домашней одежде — себе самой слегка назло. Достала из холодильника бутылку, торжественно отправила на стол. Швецов поставил перед нами две тарелки и взялся разливать вино.
- А где Лена? - спросила я. Мимо её комнаты я уже проходила и знала, что всё, вроде бы, более-менее в порядке. Но к ужину она почему-то не спустилась.
- Поела пораньше и убежала к соседям: там ее подружка приехала. Пусть развлечется, она сегодня была какая-то очень уставшая после вашего занятия. Что вы такого делали, кирпичи носили?
- Почти, - отмахнулась я. - Ничего особенно ужасного, но трудно и требует долгого сосредоточения. С этим у Лены пока что не очень. Хотя для её возраста очень даже хорошо, но у нас программа не совсем по возрасту.
Потому что кое-кто не оставил нам шансов на простую программу, одни сложные конструкции, будь они неладны.
- Сколько вам ещё примерно учиться, чтобы ты смогла сказать, что дала ей азы? - спросил Швецов. Вот вроде бы, только что говорил, что "ничего такого не было", а сам опять туда же.
- Слушай, что тебя напрягает, сам факт уроков или моё присутствие в доме? Если моё присутствие, то ты сам говорил, вы здесь надолго не задержитесь, а когда вернетесь в Москву, я не буду постоянно торчать у вас над душой. И нет, за неделю-две, или когда, ты говорил, вы обратно поедете, я точно не справлюсь. Как минимум пара месяцев мне нужна, а по-хорошему, гораздо больше.
- Да нет, я не поэтому, - сказал Швецов, фоня неловкостью. - Я наоборот подумал, что интересно, когда кто-то еще в доме есть, хоть поговорить с кем-то, кроме Лены. У подростков, знаешь ли, свои интересы, ей тоже со мной не особенно весело.
- А, то есть ты меня не выгоняешь? - обрадовалась я. - Тогда у меня к тебе встречная просьба.
- Какая?
- По контракту у нас с Леной в воскресенье выходной, но именно на этой неделе нам необходимо заниматься каждый день, чтобы не потерять прогресс. Мы можем поставить занятия на воскресенье, а потом, когда необходимость в ежедневных занятиях отпадет, сделать несколько выходных подряд. Можно так? Или у вас какие-нибудь неотменяемые планы?
- Можно и так, - немного подумав, сказал Швецов. - Вам надо это дополнительно оплачивать?
Даже на «вы» сбился от мысли, что мне опять за что-то надо платить, бедненький.
- Нет, конечно, это же просто перенос занятия с одной даты на другую. Так что, идёт?
- Да, я согласен.
- Отлично. Тогда завтра у нас суббота, послезавтра воскресенье, и все эти дни мы занимаемся. То-то Лена обрадуется, когда узнает.
- А она не знала? - озадачился Швецов.
- Нет, я решила сначала обсудить с тобой, вдруг бы ты не разрешил. - Швецов озадачился еще больше, так что даже стал фонить этим недоумением вокруг. Я решила это загадочное явление игнорировать. - Ладно, с рабочими вопросами закончили. О чем будем говорить на этот раз?
- Выбирай тему ты, - щедро предложил Швецов.
- Ладно, - я в предвкушении потерла руки. - Тогда расскажи мне об этом доме. Место классное, ты его купил?
- Нет, это моё наследство. В этом доме жили бабушка с дедушкой, потом родители, а я вот выпендрился, перебрался в Москву. Сначала думал, что будем Лену растить здесь, экология, свежий воздух и так далее. Но потом передумал. В Москве и выбор школ больше, и с медициной меньше проблем. Так что Эля подыскала квартиру, и мы под залог дома ее купили.
Я слушала его рассказ и кивала, попутно переводя с человеческого на волшебный: жил-жил человек в родовом доме, взял и сдуру женился на ведьме. Ну, то есть не сдуру, а приворот словил, скорее всего. Она какое-то время в его доме пожила, и всё у неё было неплохо, супруга худо-бедно контролировать получалось, но потом родился ребенок, с ребенком стало гораздо сложнее: дома своих наследников в первую очередь прикрывают. И решила ведьма Нора, что лучше жить в квартирке, купленной, желательно, на её имя, чем в доме чужого рода. Правильно решила, конечно. Наверное, думала сначала еще и заставить мужа дом продать, но потом додумалась, что если никого здесь не будет, погреб вполне можно использовать для своих нужд. И оставила дом.
- Не жалеешь, что не живешь здесь регулярно?
- Жалею. Но потом вижу пробки по вечерам на Ярославском — и как-то перестаю жалеть. Дом, в который можно доехать на метро, - это бесценно.
- Ты же сейчас все равно работаешь удаленно.
- Ну, это сейчас. Но не всегда же так бывает. Просто такой период.
Дом, ты слышишь? Он жалеет. Ты его и так, конечно, прикрываешь, но надо бы еще сильнее, ещё! Так сильно, чтобы он понял, что ему тут легче живётся, и переехал сюда навсегда.
- А это чьих родителей дом, маминых или папиных?
- Маминых. Не Швецовский дом, а Елисеевский, мама так говорила, если отцу в доме что-то было не так. Хотя ему чаще всё было так, дом-то хороший. Дед его лично строил, но я потом ремонтировал и частично перестраивал, конечно. Терраску сделал, чердак под второй этаж перестроил, лестницу переделал... много, в общем, повозился, разных бригад навидался. Но мне в удовольствие было.
Елисеевы... фамилия, конечно, довольно распространённая. Но с отчетливыми волшебными корнями, от того самого Елисея, приключения которого ещё Пушкин описывал. Интересно, волшебный ли у Швецова род? Швецов — однозначно обычный человек, но для совсем обычного человека без капли магической крови он слишком живуч, слишком силён, слишком мало дезориентирован, учитывая пакостность его ситуации. Вот если бы он был из магических Елисеевых, это бы объяснило и силищу и устойчивость самого Швецова, и Ленины таланты, и активное участие самого дома в жизни семьи, и, собственно, концентрацию казанских котов в окрестностях. Всё бы объяснило. А толку?!
Может, дернуть известных Елисеевых, пусть сами своего родственника выручают? И пусть сами Лену переудочеряют, а я в сторонке постою!
- А сейчас у вас много родственников осталось? - я помню, чашка показывала, что никого, никогошеньки у них нет, но гадание — оно гадательно, оно могло быть и про прочные родственные связи. А если просто знаешь, что есть у тебя где-то троюродная сестра, но в глаза её не видел, то вряд ли такого родственника гадание покажет.
- Никого нет, - помрачнел Швецов. - Мама умерла лет десять назад, отец в год рождения Лены. А бабушки-дедушки ещё раньше, они её даже не увидели.
- А тёти-дяди и прочие более дальние родственники?
- Никого из них не знаю, не знаю даже, сколько их есть. Мама говорила, что они все эмигрировали еще в восьмидесятых.
Я кивнула и продолжила переводить с человеческого на волшебный: то ли ведьма, то ли не ведьма, в общем, девушка из семьи Елисеевых вышла замуж за какого-то Швецова, скорее всего, совершенно не колдовского парня, разругалась с родными и больше с ними не общалась. Сколько там Швецову? Лет тридцать пять? Сорок? Как раз в восьмидесятые, значит, дело и было. Нет, может быть, они и правда эмигрировали, конечно. Но что-то верится с трудом. Люди и из эмиграции умудрялись поддерживать связь или заново находить друг друга. Другое дело, если они этого просто не хотят. Поругались, например.
- Извини, куда-то на невесёлую территорию нас занесло. Просто подумала, интересно, какие люди тут раньше жили.
- Я бы тебе с удовольствием показал тех людей, - усмехнулся Швецов. - Они классные были. Мне кажется, с мамой ты бы точно нашла общий язык.
Прямо даже интересно, с чего бы вдруг, да? Про себя я сделала еще одну пометочку насчёт мамы. Были у меня кое-какие мысли о том, что я ещё могу сделать для Швецова, в буквальном смысле не выходя из дома. Правда, может оказаться, что одна, без Лены я это не потяну. Но может и получиться. В любом случае, попробовать не помешает.
Тут я поняла, что как-то незаметно всё съела. Вот ведь какая жалость! Теоретически, я, пожалуй, наелась, но практически — не отказалась бы продолжить.
- Где ты научился так готовить? - почти с досадой спросила я.
- Добавки? - понятливо улыбнулся Швецов. Желание казаться приличной девушкой пару секунд боролось во мне с желаниями более естественными — и проиграло, конечно.
- А можно?
- А можно, если остатки вина мы тоже поделим. Там как раз по полбокала.
- Лучшая сделка в моей жизни, вообще. Но по-моему, ты ушел от ответа. Это кулинарные курсы? Или какой-то особый талант? Или что?
- Да ничего, просто девочки любят поесть, - улыбнулся Швецов.
- А ты?
- А мне не сложно.
Я про себя подавила приступ черной зависти к Норе Штерн, а вслух подняла бокал за её здоровье.
