Глава 3

— Пусть будет Ильм.

Ровные брови Элвин сошлись к переносице, где образовалась тонкая морщинка. Она так звала мысленно. Легкая дрожь пробрала Райну, девушка завернулась в одеяло. Ильм появился через несколько минут. Поклонился, коснувшись ковра у кровати ладонями. Зеленые с серебристым отблеском крылья взметнулись, как плащ.

Элвин кивнула на постель:

— Садись.

Юноша покраснел.

А королева пошла вдоль чертога, касаясь ладонью тонких мраморных колон с капителями-акантами, и обитой серебристо-белым шелком стены с закрытой дверью. Словно ворожа, чтобы никто не мог подслушать.

Райна отметила, что идет королева куда ровнее, вовсе не теряя равновесия. Да что там, даже изящно! Так скрадывается по снегу за добычей теневой кот.

— Можем говорить свободно, — наконец сказала Элвин, бросила на пол несколько подушек и уселась, скрестив ноги, подпирая пальцем подбородок, хрупкая, но опасная. И Райна радовалась, что гневаются не на нее. И что черная ведьма Ронха, сама того не зная, дала шпионке еще одну отсрочку, отвлекла внимание и, кажется, позволила Райне остаться при королеве.

Судьба благоволит девушке-скрежету. Сейчас, главное, не растерять ее дары.

— Ильм, Райна, вы поможете мне?

Жестом Элвин вынудила их двоих оставаться на месте, никак не выказывая обещаний вечной преданности.

— Хоть вы и чужаки здесь, вы, должно быть, знаете, что меня сделали королевой Реморы насильно? Старая королева умерла год назад, в праздник Вылета. И коронный совет выбрал меня ей на смену. Я сопротивлялась, я хотела вырастить новый прекрасный замок…

Лицо Элвин словно озарилось светом, глаза сияли, точно в каждом жило по солнцу.

Конечно, они знали. Райна — от госпожи, Ильм — потому что о бескрылой королеве Реморы знали все крылатые севера.

Но оба молчали, боясь прервать Элвин хотя бы вздохом.

— Ильм, твой ронд в полной силе? Тогда идемте со мной.

Райна вскочила как была, в одеяле, и стеснительно потупилась.

— Ильм, подожди за дверью, — слабо улыбнулась королева.

И поманила Райну в гардеробную.

Вся одежда здесь была людская, с закрытой спиной, и девушке подошла идеально. Разве что морщила самую капельку.

— Потом я прикажу все сшить по мерке. И обувь.

Сапожки Элвин оказались Райне малы.

— А пока иди так. Полы теплые. Ты хорошо себя чувствуешь? Не голодна?

Даже будь голодна, девушка-скрежет говорить об этом не собиралась. Ее терзало любопытство. И одевалась она так быстро, что Ильм за дверью соскучиться не успел.

Элвин одобрительно кивнула:

— Не люблю копуш. Идем.

Райна ожидала длинного перехода лестницами и коридорами, а не того, что пол в высокой башне, качнувшись под ногами, станет стремительно спускаться к корням горы. Она вцепилась в Ильма, как белка в дерево, и зажмурилась. Провисев так все время, пока подъемник не остановился посреди глухой темноты.

Элвин вынула из стенной ниши шар со светящимися мотыльками, встряхнула и пустила перед собой. Пошла первой, показывая дорогу. Несмотря на весь опыт жизни в пещерах, Райна совсем запуталась и потерялась бы без провожатого. Ильм тоже чувствовал себя неуютно. Сила крылатых в свете, в свежих ветрах, а здесь было душно и тяжесть горы точно давила на плечи вместе с темнотой. Но юноша держался.

В зале, просторном и низком, вырубленном в ноздреватом песчанике, вспыхнули синие огни. Райна невольно зажмурилась и споткнулась о выемку, оказавшуюся под ногами. Пол был покатым, расчерченным канавками в форме звезды. Они сходились к воронке в середине зала. Горловину воронки перекрывала вычурная решетка из черных, толстых прутьев. Над решеткой стояла на массивных лапах тяжелая дубовая рама с петлями и разомкнутыми металлическими кольцами. И рядом пустой мраморный стол, отмытый до белизны. А вдоль стен — массивные каменные кресла по кругу, вырастающие из пола: когда создавали зал, их оставили нарочно и обработали так же грубо. На одном из кресел валялась забытая подушечка — черная с серебром: родовые цвета Реморы.

Почему-то Райне сделалось худо, ноги подкосились. Она… она уже видела этот чертог в сновидениях, навеянных зимней ведьмой Сиург. Только там Элвин висела на раме, а вокруг суетились крылатые. И все каменные кресла были заняты, кроме одного.

На вот этом, с подушечкой, сидела чернокосая магичка с синими крыльями. Подавшись вперед, сверкая сапфировыми глазами, то и дело облизывая кровавые губы, точно в экстатическом наслаждении. Грудь советницы вздымалась, и было видно, что она близка к оргазму. Вот только руки жили сами по себе — стискивая конец незримой нити, на которой билась девушка с алыми крыльями. Все, сидящие в креслах, держали такую нить. Кроме Ронхи, деловитой и холодной, и четверки ее крепких помощников, похожих, как близнецы.

— Ритуала можно избегнуть, Элвин. Если ты поклянешься остаться.

— Нет. Нет, нет!!!

Личико было в слезах, все силы физические и магические девушка напрягала, чтобы противостоять советникам, но те были явно сильнее.

Ронха вздернула подбородок:

— Коронный совет приговорил избрать новой королевой Реморы тебя, Элвин, лучшую из потомства Ашад. А чтобы ты не смела противиться высокой чести и не убежала, мы решили подвергнуть тебя древнему ритуалу отрубания крыльев.

Губы Элвин шевельнулись, горло дернулось, но она не произнесла ни слова. Глупо просить милости у тех, кто совсем недавно сжег твоего возлюбленного.

Ресницы девушка опустила.

— В третий раз взываю я к тебе! — голос Ронхи отдался гулким эхом среди стен. — Ты еще можешь принести положенные клятвы и избежать обряда, который претит нам самим.

Элвин молчала.

— Что ж, перед лицом мертвой королевы Ашад…

Пустое кресло вовсе не было пустым! К нему была привязана жирная крылатая, от туши исходил резкий запах благовоний. Райна содрогнулась, точно это не было видением.

— …да свершится.

Один из помощников надел на Ронху и аккуратно расправил длинный кожаный передник. Второй подал тяжелую секиру-лунницу. И в общем упорном молчании шагнув Элвин за спину, Ронха одним точным, беспощадным взмахом отсекла той крылья.

Голос королевы заставил девушку-скрежета очнуться.

— Здесь меня лишили крыльев, но я так и не стала рабыней коронного совета. И не стану никогда.

Элвин тронула дубовую раму пальцами и растерла на них коричневый порошок — засохшую кровь.

 — Уйдем отсюда! — вскрикнула Райна. — Уйдем поскорее.

Ильм подхватил ее и посмотрел на королеву. Та, взмахнула рукой и, пройдя зал наискось, вышла через другие двери.

Совсем скоро девушка-скрежет потеряла счет коридорам, пандусам, коротким лесенкам и сдвижным дверям. Понимала только, что они спускаются все ниже, да прикрывала глаза от разгоревшейся лампы с трепещущими мотыльками внутри.

Наконец Элвин остановилась и с силой вдавила в стену рычаг, находящийся на уровне пояса. Часть стены со скрежетом поползла в сторону.

— Ильм, не давай дверям закрыться, — приказала королева. — Они только снаружи открываются.

Зеленокрылый юноша кивнул, замирая в проеме. А Райна вслед за госпожой вошла в чертог. Вокруг тесно сомкнулись стены. Кожей девушка-скрежет ощутила влажное, теплое дыхание изрытых пустотами камней. И пропитавший их ужас.

И ей уже не хотелось разглядывать ни застеленную шкурами постель, ни массивные сундук и табуреты, ни водопад, стекающий с уступов стены   в каменную чашу, окаймленную мхом и папоротниками с красноватыми пышными листьями.

Райна тяжело, с присвистом вздохнула.

— Меня держали здесь. После экзекуции, — Элвин подняла глаза к нависающему потолку. — А снаружи цепь стражников. Они боялись меня. Что я к скрежетам разнесу их возлюбленную Ремору. Все боялись: и кто сделал это со мной, и простая обслуга. Если бы не дама Сель, я бы умерла здесь, наверное.

— Я бы не боялся! — Ильм оказался рядом с Элвин, опускаясь на колени, целуя край разлетающихся одежд. А Райна прыгнула к двери, успевая выскользнуть наружу до того, как ее раздавит между дверью и косяком. С силой надавила на рычаг. Дверь послушно сдвинулась снова. Девушка облегченно выдохнула.

— Спасибо, — сказала ей Элвин коротко. — Идем.

Бедняга Ильм плелся следом, как обгадившийся щенок.

— Не надо думать об этом.

— Почему?! — королева резко обернулась к нему. — Проще благостно отвернуться? Все простить? Никогда!

Яростно сверкнув глазами, она прыгнула на подъемник так, что тот покачнулся. Оставив зловещую темноту внизу, трое поднялись на светлый ярус и вышли на широкую площадку под серебряное ночное небо со слабо мерцающими лунами. Дома у Райны эти луны были пухлыми и важными: белая Зоэ и розовая Сия, — занимающими половину неба над снежными равнинами. А здесь — едва заметны.

Ветер продувал площадку насквозь, заставляя девушку-скрежета поежится и опять задуматься о своей пернатой форме, так хорошо защищающей от холода. Ветер пытался сорвать пламя с огромных чаш, стоящих по краю. Ильм плотнее закутался в крылья, должно быть, мечтая укрыть королеву, но не посмел. А Элвин шагнула к груде цветов, срезанных, но таких свежих! Должно быть, магия не позволила им увядать, взяв в невидимый кокон, как и не позволила ветру сдуть горстку пепла, окруженную этими цветами.

Королева встала на колени и запустила ладони в цветочные вороха.

— Он никому не делал зла. Мы просто улетали, чтобы вырастить свой замок. Но тут коронному совету понадобилось остановить меня. Оставить для своих игрищ. И Орма сожгли прямо в воздухе.

Элвин подняла на собеседников сухие глаза.

— А теперь они требуют предать его. Стать похотливой самкой для Реморы, зачать, рожать, рожать для них. Возбуждать их собственное вожделение. Чтоб делать девок непраздными.

Ильм сглотнул.

— Я не хочу, — сказала королева. — Не хочу так. Пришло время мести. Вы будете со мной?

Райна поглядела на юношу: он краснел и молчал. И она первая встала на колено.

— Я с тобой, моя госпожа. Приказывай.

Ильм опустился рядом.

Элвин кивнула и встала. Глубоко вдохнула холодный ветер.

— Ильм, лети в Карм, к даме Сель. Скажи, пора передать мне то, что она обещала.

Встав на цыпочки, она прикоснулась к гладкой юношеской щеке. Ильм, не расправляя крыльев, шагнул за край, упал на упругий воздух и, сверкнув зеленой искрой, растворился в серебре. Райна прижала к груди кулаки:

— Он долетит? Путь сюда для него был нелегким.

— Он рассказывал на привалах?

— Да.

— Ветер попутный. Он долетит. Или я проиграла, — сказала Элвин мрачно.