Глава 9

Аптекаря не было. Но Райна все думала, что опытные маги должны проверять напитки на отраву, а не пить безоглядно все, что им подают. А может, и проверяют, просто она не заметила? И не отрава это. И варила Райна сонное зелье по рецепту Сиург, подмешав собственной крови. Тут проглядит и опытный маг.

А Элвин получила противоядие.

И еще два напитка сварили они с Канником для королевы. Один — чтобы не понести, второй — чтобы не так противно было соитие. Напитки ждали в покоях, а праздник шел своим чередом. На этот раз спустившись с неба на землю в прямом смысле — ради бескрылой королевы. Что давало возможность и людям увидеть ритуал вблизи, а не просто полыхание крыльев в небесной сини. Потому все вокруг были возбуждены и радостны, все болтали, не переставая, и сотни цветов летели в кортеж вместе с улыбками и взглядами.

Кортеж выехал за Алые ворота и растекся вокруг просторного луга, лежащего в чаше поросших соснами склонов. Там и сям по песку и траве пестрели праздничные наряды. Реморцы рассаживались в тени сосен, крушины и бузины, раскладывала на скатертях еду и напитки из корзинок. Бродили торговки пирогами, виночерпии с полубочками, цветочницы. Стоял веселый гул. Развевались флаги и ленты. Стражи на высоких конях были похожи на серебряные изваяния.

Для Элвин и коронного совета поставили походные кресла, свита же устроилась кто где придется, не брезгуя сидеть на траве и смешиваться с простолюдинами. Крылатые наслаждались, подставляя солнцу ронды и крылья.

Было весело и при этом воздух казался наэлектризованным от ожидания. Райна остро чувствовала это, сидя у ног королевы, сжавшись, стараясь казаться незаметной, не обращая внимания, что юбка под ней промокает от сизой росы. Девушке-скрежету казалось, все взгляды Ронхи направлены на нее и заговор вот-вот откроется. Хотя за церемонией ведьме дела до служанки не было. Глава совета дала знак, вновь серебристо пропели трубы, и из городских ворот появились крылатые — юноши и мужчины в полном расцвете. Райна замечала, что среди крылатых вообще не видно стариков. Война не позволяет мужчинам зажиться на свете. Среди скрежетов тоже редко доживали хотя бы до сорока.

Избранники шли нагие, в плащах из разноцветных крыльев: разные и при этом очень похожие. А когда приблизились, Райна засмеялась, поняв в чем сходство: женихи сердито косились друг на друга. Шипели, как лебеди, от ревности. Только что шеи не изгибали. А будь у них клювы — пожалуй, и защипали бы друг друга до смерти.

Пока красавцы обходили поле по дуге, там и сям в толпе раздавались нервные девичьи смешки и всхлипы, сопение. Кто опускал глаза, заливаясь стыдливым румянцем, кто зыркал из-под ресниц, любуясь статью королевских избранников. А Райна глаз не отводила, не краснела деревенщиной (хотя и стоило бы). Получив возможность разглядеть нагих крылатых так близко, впитывала и запоминала. Крылатые были легче людей, тоньше в кости и чуточку выше, но ловкость компенсировала мощь. У них были узкие бедра, широкие грудь и плечи, и тяжи, к которым крепились крылья, бугрили кожу.

В женихи действительно отобрали лучших. Сверкали глаза и ронды. Длинные волосы вились шелком, короткие — украшали головы блестящими шлемами. Черты лиц были гармоничны. Мышцы играли под загорелой кожей. Крылья повевали ароматами лаванды, тимьяна, рябины… Их запах мешался с запахами сена и живицы, накрывая с головой. Девушки теперь не только тупились и хихикали. То одна, то другая томно клонили головы. В семействах начиналась суета, красавиц шлепали по щекам, чтобы вернуть тем румянец, и брызгали водой.

Элвин пила тяжелое вино из кубка, пахнущее вишней. Нетерпеливо дернула рукой, назвала Ронхе несколько имен, и несколько юных, неловких либо слишком горячих, избранников подвели к королеве.

— Ваше время придет позднее. Присоединяйтесь к народу, празднуйте!

Каждого неудачника Элвин удостоила поцелуя в лоб, и смущенные парни поторопились исчезнуть. Остальные получили время передохнуть, умыться. А потом по знаку распорядителей избранники устремились в небо, чтобы сойтись в бою. Коронный совет тоже взлетел: следить за выпавшими за круг либо развести нарушителей.

Над лугом натянули волшебную сеть. Зрители укладывались на траву. Райна, заметив, что торчит одиноким пеньком, тоже поспешила улечься. И даже не поняла, когда все началось. Вот только что было тихо — а вот воздух гудит от взмахов крыльев, трещит и хлопает. Мечутся цветные лучи, летят шары огня и льда, возникают и лопаются призрачные щиты. Избранники то свечкой взмывают к небу, то падают, сворачиваясь, едва ли не до сетки, чтобы, на свободе расправив крылья, взлететь снова.

То сплетаются в ближнем бою, укрывая зрителей скачущей тенью. И за пестрым мельтешением крыльев не видно неба. Даже странно, что никто еще не упал и все живы. А потом на губы Райны упала тяжелая капля крови. И она скребла когтями траву, не позволяя себе превратиться. Ей нечем было дышать.

Очнулась девушка, когда чья-то рука зашарила по груди. Поняла, что вот сейчас рука коснется медальона с целительницей тьмой… и укусила руку. Резко села. Запахивая ворот и прижимая ладонями. Канник тряс кистью и бранился. Ронха пялилась, кривясь: тратить время на мелкую дрянь, на служанку! Элвин провела пальцем по кровавым следам на руке аптекаря, кровь втянулась в раны, те зажили на глазах. Канник учтиво склонил голову. Ронха сунула ему свиток и жестом приказала: отойди.

— Ну, — аптекарь навис над подружкой. — Тебе полегчало?

— Прости, я не хотела!..

— Да уж понятно, помутнение нашло, — он подхватил девушку-скрежета под руку — ненавязчиво, точно все же ждал нападения. — Пошли посмотрим, какой подвиг мне достался. Да и уберемся с глаз чернокрылой ведьмы. У меня шкура от нее чешется.

И повел Райну под сосны. Зрители разбрелись, когда закончился бой. Осталась только примятая трава. Солнце поднялось и стало припекать.

— Что тут у нас, — поглядев на солнце, аптекарь развернул пергамент. — О, убить паука в погребальных пещерах. Принести жвалы или лапу в доказательство. О… О!

— Того, что я убила? — Райна бросила теребить ворот и схватилась за щеки. — Я не хотела! Я не знала…

Аптекарь расхохотался.

— Приятно, когда за тебя совершают подвиг. Ну хоть жвалы в зелья не растолкла? Где он там валяется?

Райна с ужасом осознала, что Канник увидит следы борьбы и поймет все! Поймет, как именно у нее получилось справиться с пауком! Этого нельзя было допустить.

— Ты не найдешь, я сама схожу. Я не сильно помню.

— А если там еще паук? Не-е, идем вместе. А то и подвиг ты за меня, и в пещеры за меня… И к Элвин за меня, да? — пошутил он. Райна сердито фыркнула:

— Уж как-нибудь справлюсь. А ты отдохни, ночью будет жарко.

И заморгала, понимая, что сморозила. Канник расхохотался.

— Да уж… Жарко… Сперва петь придется, потом совет еще бяку приготовил.

Райна осторожно коснулась сломанного торчащего пера на алом крыле:

— Вот и придумай песню. А я быстро, я тебя не подведу. И Канник не смог противиться соблазну:

— Ладно.

Сотворил огонек и карту.

— Давай я тебя сверху через люк спущу. Мне пароль дали, могу по замку шастать невозбранно. Там же в камерах и посплю, а ты покричишь, когда вернешься, чтобы поднял тебя.

Черноволосая поспешно кивнула.

Идя по своим следам в подземелье, она старательно зачищала улики. Забрасывала царапины когтей влажным мусором, сжигала обрывки паутины. Вспотела, испачкалась и едва успела вовремя вернуться. Изнывающий от нетерпения Канник даже вопросы о ее виде задавать не стал, подхватил лапу и жвалы и метнулся к подъемнику. А Райна привалилась к стене пустого покоя и заплакала.

А потом стала приводить себя в порядок так тщательно, что от спуска в пещеры не осталось и следа.

К Реморе подступал вечер. Сдувал пыль с деревьев, нес запах влаги от водопадов. Хотя до заката было еще далеко. Отдохнув в жару, придя в себя после начала празднества, город разгулялся с новой силой. Но волны веселья с пением, плясками, карнавалом, вином в водометах, потешными шествиями и обилием еды не добрались еще до высокого замка, разбиваясь у его подножия. Спала королева, и никто не смел ее тревожить.

Полы в бальном зале усыпали цветами, музыканты едва слышно настраивали инструменты, коронный совет решал, справились ли с положенным им подвигом женихи. И не сильно ли пострадали при этом, хватит ли у них сил на еще один подвиг в постели. Претендентов осталось пятеро. Среди счастливчиков — Канник и Ильм.

Зал был продут ветрами и пронизан солнцем. У зала была слюдяная крыша и вместо трех стен колонны с цветочными завершениями-аканфами: тонкие, светлые, как лучи. Уходящие на недосягаемую высоту.

После темных, привычных пещер ее родины в этом зале Райна чувствовала себя неуютно и жалась к королеве, сидя на подушечке у ее ног, тщательно разглядывая избранников, теперь уже одетых — в легкий виссон и прозрачную обувь, словно сшитую из стрекозиных крыльев. Зато пояса на красавцах были широкие, грубые, замкнутые вместо пряжек длиннопалыми кистями скелетов. Это руки побежденных скрежетов отсекли, выварили, отчистили добела, оковали в золото и серебро. Райна опустила глаза, прикрылась волосами, чтобы не выдать охватившую ее ненависть. Украдкой рассмотрела свое короткие пальцы. Вот и пригодилось уродство. Она все выведает для Сиург после такого, найдет способ разобраться с Элвин, пока на пряжки для поясов не пошли ее собственные кисти.

Женихи уселись каждый на свой табурет, взяв музыкальные инструменты по вкусу, и запели для королевы. Голоса были чистые, журчали ручьями. И слова пелись из самого сердца. Райна оттаяла, слушая, замерла завороженно, словно ее саму сейчас звала любовь.

Алые врата света,

Белые врата снега,

Голос мой несет эхо

В звездное твое небо.

Услышь меня!

Пусть не любишь ты, услышь меня,

За руку веди из темноты.

Есть только ты…

Райна так и сидела в оцепенении, пока Элвин уходила в ритуальном танце с каждым из избранников, пока слушала положенные признания. Пока не дошла до края площадки над водопадами и не бросилась вниз. А женихи полетели за ней.

Умом Райна понимала, что это всего лишь часть ритуала, что внизу над острыми камнями и шипящей водой раскинута сеть — такая же, как с утра над лугом. И все равно сердце колотилось в горле. И у края пропасти, подбежав, она упала на колени не потому, что надо было изображать страх глупой поселянки — ноги и впрямь подломились.

А Элвин падала алой искрой, но ее уже подхватили самые безумные и отважные, сиганувшие следом, даже не расправив крыльев. А трое не таких расторопных кружили выше.