Глава 15

Спать — умоляло тело. Если бы. Райна напряженно думала, как пленника отыскать, когда ее окликнул Ильм. И не просто окликнул — за руку отвел под галерею.

— Пожалуйста. Мне так неловко тебя просить…

Тремя днями раньше от слов и присутствия зеленокрылого у Райны подогнулись бы ноги. Она бы полжизни отдала, чтобы ощутить пожатие его руки, коснуться зеленых, как серебром присыпанных крыльев, заглянуть в распахнутые глаза. И всем пожертвовала, чтобы подольше слышать его голос. Но сейчас только рассеянно кивнула.

— Элвин нет в замке.

— А где она?

— На совете северных королев. И вернется к концу недели. Я посылал зов, — пояснил Ильм, приняв рассеянность Райны за удивление. — Я обязан подняться к Ронхе, Канник отправился варить укрепляющие зелья для скрежета… и для себя, — Ильм улыбнулся краешком рта. — Мы не должна ему дать умереть до возвращения королевы. Ты тоже в зельях понимаешь.

Райна кивнула.

Удача сама бежала к ней в руки, главное, не показать виду, как Райна счастлива.

— И у женщин вообще выходит лучше выхаживать раненых. Нет, если ты не хочешь… если… ненавидишь за ту боль, что скрежеты тебе причинили… — Ильм опустил глаза.

— Я сделаю это для Элвин и чтобы война закончилась.

— Наш человек, — Савлей хлопнул девушку по плечу. Райна присела от неожиданности и тут же резко развернулась, готовясь защищаться. Но тут же расслабилась.

Бородач ухмыльнулся.

— Давай я тебя отведу и парней предупрежу. И постерегут, и доставят нужное.

— А нападения не бойся, — Ильм улыбнулся с облегчением. — Я связал его магией.

— Лучше бы добрым старым железом, — пробурчал Савлей. — Ну, тебе виднее. А мои парни глаз с него не спустят.

Присутствие воинов в планы Райны никак не входило.

— Я справлюсь, — она поддернула ремень сумки на плече. — Он сейчас даже котенка не одолеет.

Бородач засмеялся. И поманил девушку за собой.

Глухие своды словно давили на голову всей тяжестью возвышавшейся сверху горы. Подъемник остановился, потому что ниже хода ему просто не было, а от двери разбегались грубо прорубленные в породе коридоры. Еще тогда, когда на Черный ярус привела Элвин, Райна запуталась в переходах, поворотах и хитросплетениях камер и коридоров. И сейчас оказалось не лучше. Ходы были так похожи, что и привычка к пещерам не помогала девушке-скрежету их различать. Теплая влажность — как мокрое полотенце на лице — заставляла Райну хватать воздух ртом, точно вытащенную из воды рыбку.

— Да, неприятно здесь, — покивал головой Савлей, — но ты уж, девонька, потерпи. А если гад зеленокрылый тебя не сменит — я лично ему хвост накручу.

Райна улыбнулась. Бородач отсалютовал четверке стражей у двери.

— Может, все же возьмешь внутрь кого?

Райна, повинуясь смутному порыву, приподнялась на цыпочки и клюнула командира в щеку коротеньким поцелуем. Он застыл, изрядно огорошенный, и густо покраснел.

А девушка решительно шагнула вперед. Надавила на выступающий камень, и двери, скрежеща, отъехали по канавкам, прорубленным в стенах.

— Стучи или кричи, они изнутри не открываются!

— Вот еще!

Шажок за порог. Обратный скрежет. Наконец-то…

Она сбросила сумку на каменную столешницу и прислушалась. За шумом собственного дыхания и плеском водопада, летящего в каменную чашку, дыхания раненого почти не было слышно. Ничего, кроме глухой безмолвной пустоты — как надетого на голову котелка. По стене над водопадом раскинуло плети незнакомое Райне растение. Листья у него были почти черные с алой каймой, формой похожие на кленовые, только мохнатые. Растению явно не вредила темнота. Да и не была полной. Жаровня и масляная плошка — для скрежета света более чем достаточно, чтобы толком разглядеть каменное яйцо покоя. Кровать с сенником, черный сундук, окованный железом. Каменный стол, табурет. Скудно. Даже убого. Но, как отметила Райна, чисто.

И стала вынимать из сумки и раскладывать травы. Запарила в котелке. Обернулась к раненому. Стала рассматривать его в свете огарка — словно звездочку, зажав плошку в руке.

От плащей освободили лицо: бледное, с мужественными чертами, с бисеринками пота на лбу и висках. По неведомой причине боясь к нему прикоснуться, Райна словно пила глазами, отмечая и обветренную кожу, и аккуратное ухо, выглянувшее из-под волос — странных, будто из прядей сплетались два течения: пепельное и черное. Девушка вдыхала мужской резкий запах, и ее мелко колотило, хотя в камере было душно. А потом глаза пленника распахнулись. Холодные, зеленые, прозрачные, как волны северного моря. Неподвижно уставились на Райну.

Она вытянула из-за пазухи и покачала на руке медальон с тьмой.

— Кровь… — хрипло прошептал скрежет.

— Что?

— Дай отведать твоей крови.

А, еще одно доказательство. Девушка вытащила из сумки иглу, стараясь не ойкнуть, воткнула в палец и поднесла выступившую каплю к губам пленника.

Шершавый, как у кошки, язык облизал кожу. Райну словно пронзило от ног до темени огненной спицей. Девушка отдернула руку и прикрыла глаза, постаралась перевести дыхание.

— Не стоило меня спасать, куцепалая. Я ведь в Реморе?

Слышал разговоры и молчал? Терпел? Не выдал, что в сознании, ни движением, ни стоном? Или магия Ильма и Канника притупила боль?

— Я придумаю, как тебя вытащить отсюда.

— Просто дай нож и отвернись.

— Нет! — Райна нависла над пленником, притянув за края плаща. — Когда Элвин приедет — назовись Ормом. Прикидывайся больным, слабым. Когда крылатые заснут в месяц тишень, а солнце ослабнет, я вытащу тебя и довезу до Стены.

— Аж до тишеня ждать, ты глянь, — твердые губы скривились в ухмылке. — Мой медальон с тьмой пуст. Что не высосал поход и бой — поглотили раны.

— Зато мой полон! — возразила Райна и зажала себе рот рукой. Но стена и двери были достаточно толстыми, чтобы их не услышали. — Вдвоем мы протянем. Ты привез мне новый медальон, я помогу тебе. Все по-честному.

— Ты не должна была приходить за ним еще с месяц.

— Я израсходовала тьму, так получилось. Почему ты не улетел?

— У меня был приказ. Изображать охотника, человека. Чтобы не навести на тайник. Еще я должен был там появляться время от времени. Дождаться тебя, выслушать, что тебе удалось узнать. Госпожа Сиург не торопила тебя… — продолжал скрежет, останавливаясь время от времени, словно собираясь с силами. — Давала поглубже запустить когти, приспособиться. Это мудро.

— Меня зовут Райна. И я сделала угодное нашей госпоже. Когда ей сообщат, что ты не вернулся, она непременно пошлет ко мне кого-то еще. Но так или иначе, с помощью или без, у тебя есть мое слово. Я тебя вытащу. А пока буду делиться с тобой сведениями и целительницей тьмой. Мы вместе.

— Хорошо. Я Орм из гнезда Серебряной Чайки.

— Орм? — Райна сунула в рот руку с саднящим пальцем. И прошамкала: — Этого не может быть…

Шлепнулась на край постели, медленно приходя в себя.

— У королевы Элвин был жених, Орм, его убили.

— Скрежеты?

— Нет. Свои. Коронный совет. Они им мешал оставить Элвин дома.

Райна избавила пленника от плащей, от грязной одежды, швырнув все комом в угол. Орм помогал Райне, как мог, поворачивался, кусая губы, но не застонал ни разу.

Девушка вымыла пленника, черпая прохладную воду из водопадика. Осмотрела, обработала и заново перевязала раны. Стала поить укрепляющим настоем. А напоследок поднесла к губам Орма медальон с целительницей тьмой.

— Не нужно.

— Пей, я сказала!

Мужчина сделал осторожный глоток.

— Скоро меня сменят, — Райна осторожно пожала худое запястье пленника. — Но я буду приходить. Часто. И хмуриться на людях, потому что скрежеты едва не убили ту девушку, которую я изображаю.

Губы Орма изогнулись луком.

— Я понял. Чего нам ждать от твоих заклятых друзей?

— Они дожидаются Элвин. Ильм хочет подарить тебя ей.

— Ильм? — на этот раз пленник улыбнулся так, что Райну продрало холодом. — Я запомню. А теперь отстань, дай мне поспать.

Совместные усилия Райны, Ильма и Канника принесли плоды. Раны пленника заживали. Кожа стала не такой бледной, не покрывалась больше потом при каждом усилии. В отсутствие тюремщиков Орм даже свободно передвигался по камере и сам умывался в водопадике, текущем из стены. Райна умоляла его быть осторожнее, но мужчина только смеялся, скаля белые зубы. И усаживал девушку рядом с собой.

— Рассказывай. Какая она, королева Элвин. Все, даже пустячные мелочи.

Райна прятала под себя короткопалые кисти и начинала говорить. Сбивалась, повторялась, путалась и начинала снова. Орм внимательно слушал, переспрашивал, словно тщательно выпутывал из пакли щепу и соломинки. А Райна дрожала от его присутствия, от тепла его плеча рядом со своим, от прикосновений невзначай, когда он досадовал или просил задержаться на какой-то детали.

— Соберись.

— А ты не зови меня куцепалой.

— Обиделась? — Орм развернул лицо Райны к себе за подбородок. Пальцы были прохладными, но все равно девушку бросило в жар. — Случайно вырвалось, больше не буду. И другим не позволю.

Он уставился Райне в глаза зелеными, прозрачными, как морская вода, глазищами.

— Завтра королева возвращается?

— Да, завтра. Вот что меня удивляет…

— Что?

— Ты здесь целую неделю, а ни один из воинов Савлея не проговорился, что отряд привез сюда скрежета. А у почти всех тут кто-то родной. Сестра, мать, девушка, любимая…

Орм хмыкнул:

— А меня это как раз не удивляет. У хорошего командира в отряде не станут трепаться о важном направо и налево. Савлей ведь хороший командир.

— Не знаю. Да.

И подумала, что ей в его присутствии нет дела ни до кого. Кроме пленного разведчика. Только Райна никогда не признается Орму в этом. А он вдруг сказал:

— Я не поблагодарил тебя. И вряд ли сумею расплатиться за то, что ты для меня сделала.

— Это ты для меня сделал, — отозвалась девушка тихо. — Я перестала чувствовать себя в одиночестве.

Орм бросил короткий взгляд на двери и прижался к губам Райны сухими, обветренными губами. Руки обхватили девичьи плечи, язык двигался по губам, настойчиво пытаясь проникнуть в рот. Райне бы отстраниться, но томление проникло изнутри, сделав руки и ноги ватными, заставив живот загореться, а рот приоткрыться. Язык Орма тут же метнулся в щелочку, раздвигая ее с упорством. Жестко прошелся по зубам девушки, прикоснулся к языку самым кончиком, дразня. А потом заполнил пространство, сплелся с ее языком. И Райне сделалось душно и нечем дышать. Она попыталась отстранить мужчину, мягко, чтобы не причинить боль едва поджившим ранам. Прикрыв глаза. И словно бесконечно выныривала из морской глубины, когда поцелуй прекратился.

— Не делай так больше, — попросила девушка-скрежет жалобно. — Орм… из гнезда Серебряной Чайки.