Глава 18. Ещё ниже

На минус четвертом этаже не было выхода. И вообще почти ничего не было: та же парковка, но если на минус третьем попадались редкие машины, то здесь было совсем пусто. Зайдя на этаж, Ярослав снова бросил рюкзак практически на пороге, а закончив с замерами (не совпавшими ни с минус вторым, ни с минус третьим), нашел его у глухой стены. А выхода, соответственно, не нашел.

- Что, здесь за выход тоже кто-то отвечает, как за «Каприччо»? И этот кто-то отлучился на минутку? - спросил он у Адама.

- Да чтоб я знал, - печально ответил тот. - Я только про видимые этажи более-менее в курсе. Про верхние — и то совсем немного, а уж про подземные... Может, перекусим пока?

Они перекусили. Выход не появился. Раз в двадцать минут Ярослав нарезал круг по периметру, рассчитывая, что дверь, возможно, появится в каком-нибудь другом месте, но нет. После третьего такого круга Адам констатировал очевидное:

- Похоже, мы тут застряли.

- Ну и прекрасно, - нарочито фальшивым, громким и бодрым голосом сказал Ярослав. - Значит, у нас есть время исследовать буквально каждый сантиметр этажа, может быть, найдем что-нибудь интересное. Предлагаю начать прямо сейчас.

И он с самым воинственным видом извлек из рюкзака чемоданчик с инструментами.

- Как именно исследовать? - уточнил Адам.

- Простукивать колонны, ощупывать стены. В каждый угол надо сунуть нос.

- А что мы ищем-то?

- Пока не знаю. Найду — сообщу.

Первым нашел и сообщил Адам, буквально через пять минут:

- Ярослав! Выход! Вот он!

- Отлично, - отозвался Ярослав. - Встань в проеме, так он, скорее всего, не сомкнется, и стой там. А я продолжу искать.

- Да ну, что за дурь? Иди сюда скорее и пойдем дальше, ты ведь тут всё уже замерил!

- А вот и не всё. Нечего было меня замуровывать. Теперь, пока я не обнаружу причину, я отсюда не уйду.

- А ты не боишься сдохнуть прямо здесь, в помещении без выхода?

- Ты стой-стой в проеме. Сдохнуть я не боюсь, у меня, знаешь ли, рабочий бейдж на груди, Он лично меня уверил, что это достаточная защита. Я технический директор этого центра, у меня очень богатый набор полномочий, причем на нижних этажах, на которые обычный договор не распространяется, он не меньше, а скорее уж больше. Я, правда, мало что могу пока что сделать, но право имею — почти на все.

Ярослав даже не блефовал. Перед самым походом Он ему пытался что-то такое втолковать: объяснял, что бояться никого не надо, ибо самый страшный зверь на подземных этажах — сам Ярослав: нанятый Им и облеченный Его доверием.

- И все-таки, может быть...

- Банка пива примирит тебя с твоим положением?

- А у тебя есть?

- Я же говорю, я в поход собрался. Я собрался хорошо.

- Да, неплохо! - Адам немного повеселел. - Оно где, у тебя в рюкзаке?

- Стой где стоишь, говорю. Ты охраняешь проход. Я сейчас все принесу.

Ярослав метнулся к рюкзаку, выдал Адаму обещанную банку и снова пошел кругом, обходя бетонные колонны. Честно говоря, он сам не знал, что именно ищет. То есть, знал, но не был уверен, что это не его личный бред — просто ассоциация с Ритой и ее «Каприччо»: все-таки глухая стена вместо знакомой забегаловки, первое чудо, которое он помнил, произвела на него совершенно особое, неизгладимое впечатление. Исходя из этого впечатления, он и думал: раз дверь появляется там, где ей угодно, и раз дверь появилась именно тогда, когда он пригрозил серьезным обыском, - значит, здесь есть кто-то разумный (и волшебный, конечно), тот, кто управляет появлением и исчезновением двери. Редкое мельтешение, мерещившееся ему между колоннами и по углам, то ли подтверждало его теорию, то ли свидетельствовало о том, что кое-кто слишком давно работает без выходных и вот, доработался.

- Пиво кончилось, - печально сказал Адам минут через - сколько? Довольно быстро он с ним управился. - Может быть, все-таки пойдем? У меня такое ощущение, что на нас кто-то постоянно смотрит, причем больше на меня, чем на тебя.

- Да? - обрадовался Ярослав. - Тогда постой еще минутку. Есть у меня одна мысль.

Пива у Ярослава было больше одной банки. То есть, целых две. Он снова подошел к рюкзаку, достал вторую (которую, вообще-то, прихватил для себя, но чего не сделаешь ради работы!) и приглашающе помахал ей в воздухе.

- Эй, неведомое! Пива хочешь?

- А вы, небось, подразнитесь и не дадите, - сварливо отозвалось неведомое из темного угла.

- Дадим, если покажешься, - Ярослав удовлетворенно кивнул и открыл банку.

***

Кажется, у героев как-то немного не складывается, да?

Один прячется в подвале, если можно это так назвать, все глубже и глубже. И даже поужинать к Рите не зашел, хотя обещал.

Вторая действует исключительно из корыстных побуждений — или вообще непонятно из каких, то нужна ей свобода, то не нужна; заглядывается на посторонних юношей, а особенно их шарфы, и...

И никто из них толком не думает ничего про любовь. Как же так? - могли бы спросить вы. Возможно, вы даже уже это спрашиваете? Ну, так иногда случается. Двое людей встречаются, и их связывает нечто. Цветы. Чары. Какие-то мистические штуки. Отголоски судьбоносных предсказаний. Потом чары перестают действовать, потом перестает действовать инерция, оставшаяся после чар, а цветы, хоть и продолжают мистически стоять в вазе и не вянут, не приносят с собой обещанных перемен — и перестают считаться настолько важным событием. И что тогда остается между ними? Ну, примерно ничего. Несколько совместных вечеров, первая человеческая трапеза Риты (и вторая тоже), одна попытка защитить, один обморок и много, много недосказанности. Немного маловато для любви, вам не кажется? Впрочем, некоторым хватает и меньшего. Хватает порой пары взглядов, одного касания руки, дрожи, пробежавшей по телу, внезапного жара, вовремя сказанного слова. Кому-то хватает.

Но не Ярославу, настолько давно по-настоящему не влюблявшемуся, что он, кажется, вообще забыл, как это делается. И не Рите, которая не делала этого никогда и, в общем-то, не собирается начинать, как бы настойчиво Он ей ни советовал. Этим нужно особое приглашение. Вернее, не приглашение даже. Их в отношения нужно волоком волочь, сами не пойдут. В какой-то момент чуть было не пошли — так это они оба от испуга и неожиданности. Но эффект неожиданности прошел, теперь их так просто не возьмешь.

Тогда, получается, мы вообще зря начали рассказ именно с них? Ведь у них, выходит, практически нет шансов сойтись? И эта история вообще не об этом? Может, и так. А может, и не так.

Сейчас это история о том, как Ярослав пытается сделать торговый центр «Магия» по-настоящему своей территорией. Территорией, которую он знает и понимает. Он в курсе, конечно, что это задача непосильная, но может же он сделать хотя бы что-то в этом направлении, правильно?

А еще это история о том, как Рита, сама того не понимая, начинает прокладывать свой путь на свободу: оглядываясь по сторонам, взаимодействуя с другими, думая не только о еде, включаясь в игру под названием «жизнь в торговом центре».

А еще это история о том, как параллельные прямые не собираются пересекаться, не из принципа какого-нибудь, а просто потому что они параллельные, но в магической реальности их положение друг относительно друга не имеет решающего значения. Надо будет — останутся параллельными. Надо будет — пересекутся, как миленькие.

***

Когда Иван в свой личный свободный час (график работы у него был примерно как у Риты) пришел в «Каприччо», Рита очень ему обрадовалась, быстренько организовала пиццу, налила чаю и требовательно спросила:

- Как вы сумели забрать у нее платье? Так, что даже нить порвалась?

- Нить? - непонимающе нахмурился он.

- Ну да, та которая уже пошла по ее руке.

- Вот значит, как вы это видите, - понял он. - Для меня это скорее сгусток тени... впрочем, не важно. Она официально отказалась от владения платьем, поэтому оно больше не имеет над ней власти.

- Это так просто? - изумилась Рита. - Просто отказаться — и все?

- Ну, не так уж это просто. Нельзя просто сказать «это больше не моя вещь» и кому-то, например, передарить. Отказываться надо именно официально, в магазине, срок возврата — две недели. Через две недели я уже ничего сделать не смогу, даже если человек придет с отказом. Вещь уже слишком с ним срастается.

- А для тех, кто за две недели не вернул вещь, есть какие-то рецепты?

- Вы такого знаете? - напрягся Иван.

- Допустим. Так есть или нет?

- Универсальный — один: уничтожить эту вещь. Но это не так уж просто, они весьма прочные. Я один раз слышал о девочке, которая освободила свою мать от влияния брошки, с которой та уже практически слилась, за двенадцать-то лет. Но та девочка была саламандра, ей было что противопоставить магии, она эту брошку просто выжгла. Вы, пожалуй, вряд ли смогли бы повторить что-то подобное, при всех ваших возможностях.

Рита, честно говоря, и не собиралась. Скорее, хотела удостовериться, что и никто другой тоже не сможет.

- Саламандра? Это те прекрасные желтые создания, которые зимой устраивают пляску у нас под куполом?

- Да-да, это они. Правда, на мой взгляд они не желтые, но наверное, это издержки вашего зрения.

- Наверное. Но Вы же сказали: девочка?

- Там вышла странная история: женщина научилась плести магические сети и поймала в них саламандру, внушив той, что она ее дочь. И держала при себе лет десять в облике человека. А саламандра потеряла память, маялась, но не могла понять, что с ней не так...

- Подождите. Двенадцать минус десять — это два года. Получается, за два года владения предметом из ваших запасов она научилась плести такие сети, что в них можно поймать саламандру?!

- Справедливости ради, саламандра была совсем маленькая, взрослую бы это не удержало. Но — да.

- И придать ей человеческий вид? И внушить ей ложные воспоминания? И прогнуть реальность так, будто девочка всегда была? Все эти справки, документы, прочие скучные вещи, которыми занимаются люди?..

Иван вздохнул.

- Представляете, какое сильное искушение, да? Получить сразу так много... понятно, что никто из них от такого не отказывается. Сам-то владелец мог бы уничтожить предмет, если бы захотел. У него для этого обычно достаточно сил. Но никто не хочет. Поэтому, - повеселел Иван, - я определенно ваш должник, Рита! Вы мне очень помогли, спасибо вам большое!

- Ну, если так, - улыбнулась Рита, - тогда расскажите: как изменяется человек, которому попалась в вашем магазине красная вещь?

- Красная? - непонимающе переспросил Иван и тут же понял. - Вы же не об обычной цветовой гамме, да? Тогда я не знаю, как вам ответить, я иначе это вижу.

Рита подумала-подумала и решила, что ничего такого не случится, если она выдаст, о чем речь на самом деле.

- Ну, например, вы на днях продали шарф. Красный шарф с огненными всполохами по краям, так мне его описали. Он точно отличается по сути от того самого платья. Вы можете сказать, что станет с его владельцем?

- Очень приблизительно. Но думаю, как раз вы это сможете понять даже лучше, чем я.

- Почему это?

- Ну, - Иван слегка смутился. - Вы ведь питаетесь... человеческими эмоциями, правда?

- Можно сказать и так, - кивнула Рита, подавив смешок. Как он деликатно выразился, надо же.

- И вся ваша магия, в общем-то, следствие вашего типа питания. Вы получаете эмоции, перерабатываете их и превращаете в собственную силу. Примерно так, да?

- Никогда об этом не задумывалась. Но наверное, да, примерно так.

- А владелец шарфа скоро сможет питаться человеческой злостью и агрессией. И сможет ее перерабатывать — вы примерно представляете, во что, да? Пугающая судьба, если задуматься. Постоянно быть в центре конфликтных ситуаций, постоянно провоцировать, злить, чтобы добиться от людей нужной реакции... можно этого и не делать, конечно, но люди, к сожалению, очень жадные. Они сразу хотят получить как можно больше. Как бы его не убили в первый же месяц, когда он еще не наберет достаточно сил...

- Значит, он будет что-то вроде меня, только другой, - задумчиво сказала Рита. - Да-да, вы правы, это совершенно ужасно.

На самом деле, она, конечно, была в восторге.