Глава 21. Айс Дрим

Мужчина из кафе «Айс дрим», теоретически, не должен бы иметь никакого значения в нашем сюжете, но вот уже второй или третий раз он бесцеремонно влезает в кадр — так что давайте поговорим и о нем тоже. Николай (когда-то Николас, но сейчас ему стало проще быть Николаем) тоже был в «Магии» на положении как бы заключенного и тоже ждал, но в отличие от Риты, ждал он отнюдь не цветов. Он ждал ученика. И задача эта была почти такой же сложной, как ее задача. А может, даже еще сложнее.

Прежде всего стоит объяснить, что в реальности упомянутого господина как бы и вовсе не было. Он действовал и существовал исключительно в пространстве сновидения, на что недвусмысленно указывало само название кафе. Это работало примерно так: человек, днем съевший мороженое в «Айс дрим», ночью непременно видел сон. Характер этого сна зависел от его потребностей и склонностей, но в общем и целом это были приятные, веселые сновидения о приключениях, любви или конце света — каждому по потребностям. Но некоторые особенные посетители вместо снов об охоте на чудовищ, пиратах или освоении Марса видели Николая, сидящего за столиком в кафе «Айс дрим». Когда это случалось, Николай давал им консультацию по имевшимся у них проблемам. Иногда это бывали единичные визиты, иногда они выливались в целый курс посещений — смотря насколько запущенным был случай. Николай занимался скорой магической помощью: снимал проклятия, делал отвороты, убирал откаты от проведенных по молодости и глупости магических ритуалов, рвал определенные гаданиями линии судьбы — в общем, помогал людям, оказавшимся в сложной жизненной ситуации, как правило, еще больше осложнявшейся тем, что в магию люди не верили, а даже если и верили, не знали, как ей противодействовать. Но Николай знал и делал это за них.

Иногда, конечно, бывали досадные случаи, когда проснувшись утром, клиент решал, что просто увидел сон, и на необходимый ему повторный прием не являлся. Но это случалось не так часто: многие, даже подумав, что просто увидели сон, все равно приходили в «Айс дрим» снова - и снова покупали мороженое: потому что «ну а мало ли», потому что «ну это хотя бы смешно» или потому что «ну вкусное же». Николаю не было дела до их мотивов, пришли — вот и хорошо.

Разумеется, Николай занимался этим не из альтруизма... Почему «разумеется»? Потому что, будь Николаю присущ альтруизм, вряд ли он оказался бы в таком незавидном положении. В «Магии» были бы в любом случае рады подобному специалисту и могли бы организовать ему куда лучшие условия, лишь бы он продолжал консультировать. Но увы, условия пребывания Николая в «Магии» от коллектива «Магии» не зависели. И от Николая теперь уже тоже.

Так вот: разумеется, Николай занимался этим не из альтруизма. Во-первых, ему просто нравился процесс. Во-вторых, ему нравилось быть видимым и материальным, а кроме консультаций, у него почти не было способов это организовать — разве что совсем ненадолго и когда вокруг никого нет. Иногда кто-то из обитателей «Магии» видел его во сне просто так, чтобы составить компанию, или даже приходил наяву, если умел. Но такое случалось не каждый день, у всех свои дела, а Николай не то что не любил навязываться, а был категорически против, чтобы кто-то приходил к нему из жалости, чтобы скрасить его положение.

Ну и в-третьих, Николай искал ученика. Вообразите, насколько непростой была его задача: найти среди тех людей, которые видели его во сне (именно его, а не любой другой сон), человека, настолько способного к магии, чтобы ему самому было бы не противно такого учить; объяснить ему, что к чему, так, чтобы кандидат не забыл этого, проснувшись; убедить его, что это все происходит на самом деле. Последний пункт был, конечно, самым сложным. У Николая уже не раз и не два сорвались вполне приемлемые варианты, сорвались именно потому что утром человек говорил себе: «Вот это у меня фантазия!» - и спокойно жил дальше, как ни в чем не бывало. Со снятым чужими руками проклятием или развеянным приворотом, благополучно и обыкновенно. А Николай утешался тем, что человек по глупости прохлопал свой шанс, так ему и надо. Но утешало это не слишком хорошо, учитывая, что шанс самого Николая тоже оказывался упущенным.

Разумеется, он не сдался. Он понемногу копил энергию, рассчитывая, что если так и не сможет никого найти, то лет через двести-триста станет достаточно силен, чтобы противопоставить свою волю воле «Магии». Но хотелось бы как-нибудь без противостояния и побыстрее, поэтому ученика он искал всерьез, на собеседованиях с кандидатами основательно выкладывался — для того, чтобы снова получить ноль. Впрочем, Сизифу когда-то пришлось посложнее, думал он порой. Его задача хотя бы теоретически была выполнима. Должен же среди этих магов-самонедоучек рано или поздно попасться человек, достаточно желающий чудес для того, чтобы поверить в невозможное и попробовать — ну вот так же, как пробуют по второму разу здешнее мороженое: «А вдруг».

Всего-то и надо было прийти в «Айс дрим», заказать мороженое и кофе на двоих и сказать: «Я согласен». Осознанно сказать, отвечая на вопрос Николая, заданный во сне. Случайности тут, разумеется, не работали.

Такая ерунда, такая малость! Но то ли люди не хотели выглядеть глупо, разговаривая сами с собой, то ли не хотели платить за вторую порцию... в общем, нет, до сих пор ни один не рискнул.

Ларе, секретарю Адама и Его самого, нравился Николай. Как человек и как хороший маг. Поэтому она заскакивала к нему при любой возможности — разумеется, не настолько часто, чтобы он догадался, что она пытается таким образом облегчить его участь. Тем более что желание повидаться и поговорить ей имитировать не приходилось, а темы всегда находились сами собой. В этот раз она говорили о проклятиях, и Николай, как обычно, кипятился, доказывая Ларе, что люди в большинстве своем идиоты.

- Знала бы ты, сколько якобы проклятых ходит ко мне каждую неделю... да чуть ли не каждый день, Ларочка! Каждый божий день! Ходят и ходят, страдальцы... но знаешь, что смешно?

- Что уж тут смешного? - недоумевала Лара, тем не менее пряча улыбку за кофейной чашкой. На самом деле, она догадывалась. Она ведь тоже неплохо знала людей. Изнутри. Сама до сих пор иногда такой была.

- А то, что девять из десяти — девять, Лара! - никто никогда не проклинал. Кроме них самих. Знаешь, все эти самосбывающиеся проклятия, которые люди распрекрасно реализуют сами, если кто-то когда-то сказал какую-нибудь глупость в их адрес? А они вцепляются в эту версию и бегут ей навстречу с распростертыми объятиями. И верят! Свято верят! Их прокляли! Некто зловещий счел их достаточно серьезной помехой, чтобы пустить в ход магию! А знаешь, почему верят?

- Почему? - послушно спросила Лара, улыбаясь уже открыто.

- Потому что им это приятно! Это доказывает их грандиозность, особенность и избранность! Не каждого, знаешь ли, проклинают! А они — они вот такие важные для мироздания люди. И когда начнешь такому «особенному» объяснять, что на самом деле все это он наворотил сам, лично, своей верой, своим настроем и особенно своими действиями... они же не верят! Они ставят под сомнение мой профессионализм! Они! Попавшие на консультацию к лучшему специалисту по профилю! Сделавшие все ошибки, какие только можно! Ставят под сомнение мои слова! А многие так и вовсе просыпаются, и всё, вся консультация впустую.

- Не думаю, что действительно впустую, - задумчиво сказала Лара.

- Да? - заинтересовался Николай. - И почему же?

- Потому что эти люди, проснувшись и вспомнив свой сон, вполне могут приписать твои слова себе. Решить, что они сами такие мудрые и наконец-то додумались. Словили, как нынче говорят, инсайт. И тогда дело сделано, сами расколдуются точно так же, как заколдовались.

- Мне бы твою веру в людей, - в который раз проворчал Николай. Фразу эту он никогда не заканчивал вслух, только очень громко думал: «Мне бы твою веру в людей — и я бы тут не сидел».

- Хочешь, поделюсь? - сказала Лара, протягивая ему свою вазочку с мороженым.

- Было бы неплохо, но нет, ешь сама, спасибо.

Николай и Лара разговаривали в полный голос, прекрасно зная, что их никто не услышит: ни прохожие, ни женщина за соседним столиком, поскольку, строго говоря, находились они не совсем в кафе «Айс дрим», а в «Айс дрим» из сновидения. Но кое-чего они не учли.

Они не учли Р-рит-ту, стоявшую рядом с Сергеем через галерею от кафе.

- Ну как, слышишь? - в который раз нетерпеливо переспросила она.

- Какой в этом смысл, Рита? На черта мне чужие разговоры? Проклятия, инсайты, магия-херагия... это должно меня как-то образовывать, или что?

- Или что! - радостно запрыгала Рита. - Ты их слышишь и даже видишь! А они, вообще-то, сейчас не здесь, а во сне!

- Голову морочишь, - осуждающе сказал он.

- Ничего подобного! Пошли обратно ко мне, я тебе все объясню.

Они развернулись и ушли в «Каприччо», и ни они сами, ни Николай с Ларой не заметили (поскольку их это не слишком-то волновало), что в ту минуту, пока Сергей подслушивал происходящий во сне разговор, он был слышим в реальности. И женщина за соседним столиком тоже слышала про проклятия. И уж тем более никто из них не знал — откуда бы им знать? - что этой ночью она увидит во сне Николая, вот только консультация ей не будет нужна. К этому времени она успеет самостоятельно снять с себя самосбывающееся проклятие собственного авторства. А Николай на радостях позовет ее в ученицы, хотя обычно выбирал для этого исключительно мужчин, полагая, что женщины и так те еще ведьмы, незачем их дополнительно учить.

***

На минус пятом этаже был сад. Из каменистой почвы пробивались незнакомые Ярославу растения — впрочем, в том, что они были ему не знакомы, не было ничего странного, он вообще не слишком увлекался ботаникой. Клен, дуб, береза, роза. Чего ж вам боле?..

Незнакомые растения с вычурными листьями пробивались из каменистой почвы и уходили в потолок. Эдакие растительные связующие между полом и потолком. Природные колонны. Или вроде того. Это был первый этаж, на котором Ярослав быстро отказался от идеи замеров, поняв, что стен-то как-то не наблюдается, лес да лес кругом, в одном из деревьев — огромное дупло, оно же выход на лестницу, - и всё. Может быть, на обратном пути...

- А почему ты обосновалась на четвертом, а не здесь? - спросил он Аллу. - Здесь явно приятнее, разве нет?

- Если здесь убить какую-нибудь птицу, то, во-первых, откат прилетит такой, что пожалеешь, что родился. А во-вторых, здесь огнем не покидаешься: горючее всё. А на четвертом можно крыс мочить.

«Ни хрена себе котик Аллочка у нас тут завелся», - с нервным смешком подумал Ярослав, но развивать тему не стал. Адаму на минус пятом понравилось, но поскольку привал у них был совсем недавно, а замеров не предвиделось, повода здесь задержаться он придумать не смог. Может быть, на обратном пути...

Минус шестой этаж был небольшой — два на два метра — комнаткой, заваленной всяким хламом. Ярослав подумал, что надо будет как-нибудь наведаться сюда и разобрать: не столько даже из любви к порядку, хотя и из нее тоже, сколько потому что здесь может оказаться нечто интересное. Вон, кристаллы какие-то, непонятные металлические штуки, мешки... Сам он сунуться не рискнул, потому что все еще видел не только реальные предметы, но и какие-то глюки, например, наблюдал вокруг некоторых мешков темную дымку. Видеть-то видел, понимал, что это чем-то опасно, а вот что с этим делать — не представлял. Нет уж, пусть лучше тут специалист какой корячится. Надо будет у Него выпросить такого...

На минус седьмом этаже была дверь наружу.