Глава 2

Платье так и не высохло. Более того, пятна! Пятна никуда не делись. Просто теперь они стали жёлтыми. Вот, я и не заметила их в свете фонаря. Ох, мама меня убьёт. Последнее платье испортила. И времени приводить его в порядок – нет! А уж после моего ночного шитья, так проще выбросить. Рукав пришит к юбке, а дыра как была, так и осталась.

Спустилась во двор, выплеснула воду из ведра. Ох, сожрите меня хухели! Я и забыла, что вчера в этом ведре замочила покрывало. Теперь оно грязной тряпкой валялось в огороде. А там ведь мамина рассада! Только высаженная! Полезла в огород, зацепилась ногой за забор и свалилась бы в грязь, если бы не покрывало.

– Лиодан! – вскрикнула мама.

Всё, мне конец.

– Я… – начала мямлить, ползая на четвереньках по огороду, – Я тут покрывало нечаянно обронила.

– Лио, да что ж ты такая неуклюжая! – всплеснула руками мама.

Она помогла мне выбраться, затем легко вытащила одеяло. Повезло, что ростки не поломала. Хоть в чём-то мне везёт. Ещё раз взглянула на огород. Ан нет, не везёт. Парочку все-таки втоптала в землю, пока выбиралась.

Да, я неуклюжая. Но это же не от меня зависит. Просто у меня тело такое. Несуразное. Я бы и хотела быть аккуратной, ловкой, но такой уж уродилась, кто ж виноват теперь? В любом случае, своей неуклюжестью наказана я сама. Потому что все синяки да шишки, прежде всего, достаются мне. А уж потом тем, на кого падаю. Только падаю всё чаще на землю. Мама уже и в храме Беспокойного просила для меня удачи. Но мне ничего, видно, уже не поможет.

У колодца пришлось отмываться с ног до головы. Вылила на себя ведро холодной воды. Едва на голову себе не уронила жестянку. Эх, надо было хоть полотенце взять… Но поздно. И вся мокрая я потопала в дом, оставляя лужицы вместо следов на лестнице.

Разделась. Вспомнила, что вчера обмочила еще одно платье. Перевесила его на стул, а сверху бросила ночную сорочку, с которой стекала вода. Пусть теперь вместе сохнут.

Под стулом медленно, но верно образовывалась лужица. Да и хухель с ней, лишь бы вниз не протекло. А в мою комнату мама с папой не заглядывают. У них нервов не хватает, чтоб видеть мой вечный бардак. Потому-то я и живу на чердаке.

Открыла сундук, начала разбирать вещи. Платьев, в которых не стыдно выйти, больше не имелось. Только домотканая одежда, вся грязно-серого цвета. Но было кое-что ещё.

Лежал тут наряд один, оставшийся ещё с той поры, когда отец жил за воротами. Не его наряд, конечно, а от его матери оставшийся. Той, что всегда за воротами и сейчас живёт, наверное. В Дорстане в таком никто не ходит. Ну, может, много циклов назад и ходили, кто ж знает? Я достала широкие штаны и рубаху с капюшоном. Это теперь принято, чтоб платье было непременно белым, с нежно-голубой вышивкой, и обязательно с капюшоном, чтоб голову не напекло. Кто вообще придумал, что девушки должны носить белое? Это ведь жутко непрактично. Нет, конечно, совсем нищие по-прежнему носили некрашеные ткани, никто ж не запретит, но если вещь хотели сделать красивой, ее непременно выбеливали.

Совсем другое дело – этот старинный наряд. Темно-зеленые штаны, расшитые красными цветами, желтая рубаха с корсетом и туфли с загнутыми носками. Намного же лучше, чем это белое. И почему только все это вышло из моды? Намного же лучше белого. Хотя, так-то я знаю, белое от небесного светила лучше защищает, как говорят. Вот, потому-то все и ходят в белом.

Отряхнула костюм от пыли, облачилась, с трудом затягивая корсет. Посмотрела на себя в зеркало. Мне даже понравилось. А то вся в белом я как мышь белая, волосы белые, лицо белое, платье белое. Никакого разнообразия. А тут и все цвета такие яркие, красивые.

Главное не попасться на глаза маме с папой. Они вряд ли оценят наряд. Скажут, что голову мне напечёт – совсем дурой сделаюсь. Поэтому бежала бегом, думая лишь о том, только бы не споткнуться.

– Куда?! – только донеслось мне в спину. Но я уже выскочила за калитку и скрылась за разросшимся у дороги кустарником.

Погони не последовало. Похоже, мама с папой на меня благополучно плюнули. Что ж, оно и к лучшему.

Денег у меня не осталось, и до центра города пришлось идти пешком. На этот раз я держалась подальше от дилижансов. Надежды на то, что меня довезут бесплатно, всё равно питать не стоило.

Вчера я пыталась устроиться на службу в лавку счетоводом. Конечно, мне в очередной раз отказали. Как выяснилось, счетовод должен иметь соответствующий диплом. А у меня такого не оказалось. У меня, вообще, никакого диплома не оказалось. Вот что за несправедливость! Считать-то я умею!

Зато Таридан, подружка моя, которую, к слову, так же не приняли, рассказала, что собирается посетить воздушный порт. Дескать, там берут на службу всех подряд. Правда, что это за служба такая, она не сказала. Но я решила попытать счастья и там.

И теперь мой путь лежал к пристани. Прохожие на меня поглядывали, но пальцем не тыкали, лишь смущенно отводили взгляд. А я чувствовала себя в кои-то веки не белой мышью. И это ощущение доставляло странное удовольствие. Будто бы я иду вся такая красивая.

– Эй, посмотри на себя, ксайя! – прошамкала старуха беззубым ртом, когда я проходила мимо городского рынка. – Ты ж вся как поросенок! – и произнесла она это так громко, что на меня мгновенно обернулись все прохожие. И я тоже посмотрела на себя.

По кожаному корсету расплывалось грязное пятно. Ума не приложу, когда успела его посадить! Попыталась отряхнуться, но только размазала сильнее. Побежала прочь, к пляжу, прикрываясь рукой, отмываться.

Оказавшись на берегу, едва не поскользнулась на мокрых камнях. Спустилась кое-как, одной рукой держать за раскидистую пальму, а другой замывая пятно. Повезло, что корсет из кожи. Грязь легко отмылась. Сполоснула руки, заодно и лицо.

До места назначения оставалось совсем недалеко. Воздушный порт располагался здесь же, где и морской. И мне предстояло лишь подняться по лестнице на широкий мост-пристань. Сразу решила, что если откажут, попытаюсь устроиться на службу в морской. Говорят, там всегда найдется работа. Только не всегда даётся документ о службе, обычно там подрабатывают уже имеющие службу. Но вдруг в кои-то веки повезёт?

Лестница длинная, даже запыхалась, пока шла. И тут заметила, что навстречу мне не бежит, а летит моя подружка. Вообще-то, Таридан готовили к замужеству, а не к службе, но что-то с женихами у неё не складывалось, хотя семья её на порядок богаче моей.

– Лио! – закричала она. – Лио, меня взяли! Взяли!

– О, поздравляю! – произнесла я, едва не столкнувшись с ней.

– И тебя возьмут! Там всех берут! А я даже читать не умею, все равно взяли!

– А что делать-то надо, Тари? Кем взяли-то?

– В библиотеку! – она засмеялась. – Я читать не умею, а меня в библиотеку взяли! Все, беги, мне ещё вещи надо собрать.

И Таридан рванула вниз, а я так и не поняла, какие вещи ей надо собрать? Служба требует переезда? Только этого ещё не хватало!

Я была бы не я, если бы не опоздала.

­– Куда же Вы спешите, ксерра? – едва ли не за плечи схватил меня незнакомец. Это он меня, что ли, ксеррой назвал? Не ксайя, мне не послышалось? Ох, даже неудобно как-то стало.

– М-мне… – так растерялась, что заикаться начала. – С-сказали, тут на службу принимают.

– Принимают, ксерра, принимают, – кивнул незнакомец, поправляя выбившуюся из-под капюшона тёмную прядь – необычный цвет волос для наших мест. – Я провожу.

Впереди маячили силуэты дирижаблей, но мы пошли не к ним. Человек в дорогих одеждах, который точно уж являлся ксером, провел меня мимо зала ожидания, а далее открыл дверь в небольшое тёмное помещение. Подтолкнул меня слегка и следом вошёл сам, зажёг фонарь, расположил его на столе. Сам сел в кресло. Я же продолжала стоять посреди каморки, теребя завязки корсета.

– Присаживайтесь, ксерра, – произнес он, и я едва мимо стула не села. Но пока ещё не опозорилась. У меня, наверняка, всё ещё впереди.

– Благодарю, ксер, – ответила, слегка поклонившись. Запоздало, правда. Нужно было сначала поклониться, а уж после садиться. Но ксер внимания не обратил на мои ужасные манеры.

Он вдруг сунул мне под нос раскрытую книгу и приказал:

– Читайте.

А я так растерялась, что буквы никак не хотели складываться в слова. И слова вдруг стали какими-то незнакомыми. Хотя я ведь хорошо читаю, но сейчас меня отвлекало и напряженное дыхание ксера, и мерцания масляного фонаря, и крики чаек на улице.

– Б… – выдохнула я, – Ой, нет! В-м-г, – слова никак не хотели выходить, язык прилип к нёбу.

– Достаточно, – произнёс ксер и резко захлопнул книгу.

Вот сейчас мне захотелось плакать. Надо ж было не суметь выполнить то единственное, что делать умею! Чтоб меня хухели покусали!

– Вы приняты, ксерра, – вдруг произнес он. – Рад знакомству с Вами. Меня зовут арксер Дайллер. Я буду Вашим куратором. Могу узнать Ваше имя, ксерра?

Арксер? Он ведь так и сказал – арксер? Получается, что я сейчас разговариваю с приближенным архонту? Надо же, я таких высокопоставленных лиц никогда не видела ещё. Они у нас в Дорстане не водятся.

До меня, наверное, с минуту доходило, что он сказал обо мне. Я сидела, открыв рот, потом выпалила:

– К-как?

– Все очень просто. Вы будете служить в библиотеке. Но книги, которые там хранятся, читать непосвящённым не следует. Поэтому мы нанимаем только тех, кто не умеет читать. Так я могу узнать Ваше имя, ксерра?

– Вообще-то, ксайя, я из простолюдинок. Ксайя Лиодан.

– Ошибаетесь, ксерра. Теперь, вам будет предоставлен не только документ о службе, но и соответствующий ксерский титул. Все наши служащие признаются ксерами. Срок службы – полцикла. Вы будете находиться на полном обеспечении в период службы. Всеми доходами Вы сможете распорядиться по возвращению с острова.

– С острова?

– Библиотека находится на острове. Завтра утром отбывает дирижабль, – арксер вытащил из ящика стола какие-то бумаги, взмахнул пером, и написал что-то красивым извилистым почерком. Затем протянул мне.

Вспомнив, что не должна показывать свою грамотность, спросила:

– Это что?

– Это Ваш документ о занятости. Вам более не грозят выселки даже после окончания службы. Статус позволяет проживать в стенах города пожизненно.

Титул ксерры… У меня в голове это не укладывалось. Я и вдруг ксерра… Вообще-то, конечно, бывали случаи, когда простолюдин становился ксером. Хотя этот статус даже по рождению получал не каждый. Для этого нужно было иметь не только диплом, но и выдающиеся способности, подтвержденные коллегиальным советом. Вот, Таридан могла бы стать ксеррой, если б была поумнее и имела диплом. Её отец, кажется, был ксером. А так просто ксеррой признать ту, что даже читать не умеет… Нет, этот ксер либо издевается, либо сам дурак. То, что он только что произнёс, походило на бред.

– Жду Вас завтра в воздушном порту в третьем часу после восхода.

– Благодарю, арксер, – выдавила из себя и поднялась, собирая бумаги. В них действительно значилось всё то, о чем сказал этот странный человек. Моё имя, титул, сумма в размере ста золотых венцов в каждое полнолуние. Сто венцов! Да я до стольки и не досчитаю! Но самое главное, здесь имелась печать самого архонта. Значит, что не шутка это никакая. С печатями архонта ведь точно не шутят.

Домой я летела со всех ног. Представляю, как обрадуются мама с папой. Да они просто с ума сойдут от счастья.