Глава 3

– Ты и впрямь веришь в это, Лио? – спросил папа, в очередной раз перечитав бумаги. – И где этот остров? Это все похоже на какой-то розыгрыш. Не может библиотекарь получать такие деньги за одну луну. 

– Но тут же печать архонта! – возразила я.

– Нам просто боязно тебя отпускать одну, Лио, – сказала мама, ставя на стол чашку с травяным чаем. 

– А я и не одна лечу, со мной будет Тари.

– Вас обеих не взяли в лавку за сорок медяков в луну, зато приняли в библиотекари и готовы платить по сотне венцов золотом? За полцикла ты должна получить шесть сотен венцов. На эти деньги можно жить до старости. Тебе не кажется, что это странно? – папа всегда отличался подозрительностью. Просто он родился за стеной, а там жизнь тяжелая.

– Ну, должно же мне было хоть когда-то повезти. 

– Ксерра, надо же! – мама радостно улыбнулась. – Да, Лио, ты поймала удачу за хвост. Держи её крепче. 

– И все-таки, – настаивал папа, – я бы советовал тебе отказаться.

– И вылететь за стену? У меня не велик выбор, папа.

– Мы ещё не рассматривали вариант с замужеством.

– Да кому я нужна-то? – махнула рукой.

– У пекаря есть сын. Ты должна его помнить, вы в детстве вместе играли. Помнишь Деррикса?

– Это который до десяти циклов не разговаривал?

– Да-да, но сейчас он вполне научился говорить. Он служит у отца в пекарне. Понятное дело, что девушек, желающих выйти за него, не много. Но ты бы могла…

– Нет! – вскрикнула я, перебив отца. – Да он же совсем дурной! Постоянно всё у него падает, рушится. Здоровый, неповоротливый, силу рассчитывать не умеет. Мири едва не вышла за него, потом сама же и бежала на выселки. Нет и ещё раз нет!

– Рано или поздно отец его отправится за ворота, а пекарня достанется Дерриксу. Сам он с управлением не справится, а вот ты могла бы стать управляющей. И даже дослужиться до ксерры.

– Я уже ксерра, папа! Видишь, всё написано! – я потрясла свитком. – Все подписи и печати. С сегодняшнего дня я уже ксерра!

– Но этот остров, – отец отхлебнул чай, напряженно поджал губы. – Слухи ходят всякие. Поговаривают, мёртвые на острове не уходят в лес, как это принято у нас. А продолжают существовать нежитью бок обок с людьми. Ты, конечно, не знаешь, что бывает с людьми после смерти, но просто представь, что на службе ты будешь сталкиваться с мёртвыми повсеместно.

– Да, глупость какая! – всплеснула руками. – Это завистники слухи распускают, потому что их самих не взяли. 

– Вижу, тебя не переубедить. 

И в этом папа был прав. Если я что-то задумала, меня никакие доводы не остановят. А тут такое предложение! Я бы сочла великой глупостью отказаться. И теперь меня никакой нежитью не напугаешь.

После чаепития сразу направилась в свою комнату. Нужно было взять побольше вещей. Всё-таки на полцикла уезжаю. Не могу же я в одном старинном наряде ходить. Перебрав вещи, поняла – ещё как могу. Потому что вся остальная одежда у меня домотканая. А мое парадное платье мама порвала на тряпки. Сказала, что я испортила там всё, что только можно было.

Следующее утро наступило внезапно. Так как прошлую ночь я не отдыхала, после обеда сон меня одолел. И я едва не проспала отправление на остров. Собираться пришлось так быстро, что я напрочь позабывал взять хоть какие-то вещи. Обняла на прощанье родителей, пообещала присылать попугаев почаще и вылетела из дома. 

Пробегая мимо церкви Беспокойного, заметила, что кто-то из жрецов, воздев руки к небу, собрал вокруг себя прихожан. 

– Хвостатая звезда! – громко вещал жрец. – Предвестник будущих несчастий. И пророчество сбудется!

Я лишь усмехнулась. Как же глупо верить в сверхъестественных существ в эпоху самоходных дилижансов и летающих кораблей. Как по мне, так жрецы – совершенно бесполезны. Вот уж кого стоило бы отправлять на выселки. Только головы всем дурят да подаяния собирают. Хотя, с другой стороны, они моему отцу работу давали. Иначе бы мы все давно уже отправились за ворота.

Поднимаясь на мост-пристань, вспомнила, что забыла сумку. Так я осталась не только без платьев, но и без сменного белья. Но возвращаться было поздно. И так уже опаздывала. Шёл четвертый час от восхода. 

Арксерр Дайллер встретил меня прямо у лестницы, вытащил из нагрудного кармана механические часы.

– Двадцать шесть минут, ксерра Лиодан, – строго произнёс он

– Простите за опоздание, – склонила голову.

– Не волнуйтесь, я задержал дирижабль, – он подал руку, и я вложила пальцы в его ладонь, которая показалась обжигающе горячей, будто у арксера жар. 

Я ещё никогда не летала на дирижабле. Это очень дорогой транспорт, и наша семья такого удовольствие себе позволить не могла. Да и куда нам лететь-то? В соседнем Илестане у нас даже знакомых не было. Поэтому сейчас от волнения у меня ладони стали влажными, и так неудобно получилось от того, что мою мокрую лапку сжимает арксер. Только от неловкости ладони ещё сильнее потели. Чувствовала себя неуклюжей каракатицей рядом с этим арксером. У него все движения плавные, грациозные, широкий шаг, прямая спина, взгляд вперёд, а я семеню рядом с ним, сутулюсь, смотря под ноги, стараюсь не отстать и не споткнуться. Вообще-то, я всегда себя ощущаю неуклюжей, но рядом с арксером в особенности.

Далее мне предстояло сделать несколько шагов по узкому шатающемуся трапу. Стоило взглянуть вниз, как мне дурно сделалось. Под нами плескалось море. Дыхание перехватило, а пальцы сильнее сжали ладонь арксера. 

– Смелее, ксерра Лиодан, – насмешливо произнес мой спутник. – Всего три шага. 

Ох, возьмите меня кто-нибудь на ручки!

Арксер усмехнулся, будто прочёл мои мысли, но на руки не подхватил, лишь отпустил мою руку и подтолкнул тихонько в спину.

Раз, два, три! Все! Я ввалилась в тёмный проем гондолы, как самая настоящая корова, стукнулась плечом о железный поручень, но хоть на ногах устояла. Арксер вошёл легко и непринужденно, будто каждый день это делаел. Надо заметить, я, вообще, не видела, чтобы люди так красиво двигались. Он даже не покачнулся, ступив на висящий в воздухе дирижабль. А меня же шатало при каждом шаге. Будто по воде иду. Хорошо, что тут имелись поручни, а то бы не удержала равновесия и растянулась на гладком полу.

Арксер Дайллер провёл меня на нижнюю палубу. Здесь располагались каюты. Мы шли вдоль длинного коридора, по обеим сторонам которого имелись двустворчатые двери. Арксер распахнул одну из них, и моему взору открылась комната. Наверное, она была раза в три больше моего чердака. И, судя по наличию всего одного ложа, это каюта полагалась только мне? Хотя, ложе довольно-таки большое, тут и двое легок уместились бы. Так же тут имелся обеденный стол, кресла, шкаф и еще две небольшие дверцы.

– Понимаю, что это вовсе не то, что полагается ксерре, но это лишь на время путешествия. 

Ага, понятно. Значит, не стоит рассчитывать на столь шикарные условия на острове. Что ж, хоть день поживу в дорогих покоях, почувствую себя настоящей ксеррой.

– Благодарю Вас, арксер, – произнесла я. – А кто ещё будет жить в этой комнате? Моя подруга, Таридан, она должна быть здесь, её вчера тоже приняли. Не могли бы вы подселить её ко мне? – наверное, моя просьба показалась ему наглостью.

Арксер удивленно посмотрел на меня, и только теперь я заметила, что глаза у него какие-то странные. В полумраке коридора они будто бы мерцали, и цвет такой необыкновенно яркий, сине-зелёный, как морская вода. И, кажется, зрачок у него вертикальный. Хотя нет, показалось.

– Каюта рассчитана на одного пассажира, – произнёс арксер, – но Ваша подруга здесь, Вы вправе пригласить её, если того пожелаете. Чуть позже поднимитесь в трапезную, будет подан обед.

– Ага, спасибо, – сказала и засмущалась, потому что не знала, как просить, но есть вещи, без которых человеку не обойтись. – Скажите, пожалуйста, – я понизила голос до полушепота, – а где здесь… уборная?

– В Вашей каюте есть всё необходимое, – и он жестом указал на две скромные дверцы. Интересно, а зачем мне целых две уборные?

– Еще раз благодарю, арксер Дайллер, – в этот раз я не забыла склонить голову.

– Располагайтесь, ксерра Лиодан, – с этими словами он покинул меня, прикрыв за собой двери.

А я тут же подбежала к дверям уборных. Не то, чтоб мне сейчас приспичило, но любопытно было, зачем их тут целых две? За первой дверью действительно обнаружилась уборная. Только совсем не такая, как у нас во дворе, не дырка в полу и не ночная ваза. Это больше походило на металлическую чашу. Наверное, такие уборные имеются в богатых домах. 

А за второй дверью обнаружился душ. Надо же, душ прямо в каюте! У нас душ был во дворе, небесное светило днём нагревало воду, и к вечеру можно было искупаться в тёплой воде. У некоторых, конечно, вода нагревалась при помощи котла, вроде тех, что заставляют двигаться дилижансы. Только такая штука была нам не по карману. А здесь, стоило мне повернуть вентиль, как полилась горячая вода. Я поспешила выключить, но меня все равно всю обрызгало. Едва не ошпарило, хорошо, что всё-таки вода оказалась не кипятком. 

Развязала пояс, стянула рубаху, оставшись в одном бюстье. Вспомнила, что запасной одежды у меня нет. Полезла в стоящую рядом с ложем тумбочку, надеясь отыскать хоть какую-нибудь тряпицу. Хоть в полотенце замотаться, пока рубаха сохнет. Тумбочка внезапно оказалась заперта. Точнее, тут засов какой-то хитрый. Ручка крутится. Повернула в одну, в другую сторону, ручка и отвалилась. Покатился кругляшек прямиком под ложе. Я его, конечно, пыталась поймать, но тут кругляш ловко проскользнул меж пальцев и скрылся в темноте пространства под ложем. Попробовала пошарить рукой, но гаденыш далеко укатился. А мне так неудобно стало перед арксером Дайллером, вот зайдет он, а я уже успела тумбочку сломать. И что он обо мне подумает?

Глубоко вздохнув, полезла под ложе. А что делать? Тумбочку надо починить. И желательно ещё и открыть как-то. Лежа на полу, протиснулась наполовину, отталкиваясь руками. Стукнулась головой об какую-то деревяшку. Коротко вскрикнула. И тут же мой рот зажала чья-то рука. Я задёргалась, как рыба, попавшая в сети, отчаянно и безнадежно.

– Молчи, – прошептали мне на ухо, – Молчи, и я ничего тебе не сделаю.

Вторая рука втащила меня под ложе целиком, прижимая к определенно мужскому телу.

Скрипнула дверь, и я рванулась из последних сил, но незнакомец крепко держал. 

– Лио? – я услышала голос Тари. – Лио, мне сказали, что ты здесь. Ты в душе? – я видела туфли Таридан, она прошла вдоль ложа, подняла мою рубаху, затем постучала. – Лио, как выйдешь, приходи на верхнюю палубу, там так красиво. Мы уже летим!

И, не дождавшись ответа, Тари покинула мою каюту. А я из-за этого цепкого хухеля под ложем даже знак ей никакой подать не смогла. Он даже ноги мои прижал своими коленями, чтоб я не била по полу!

– Я тебя отпускаю, а ты не орёшь. Идёт?

Кивнула. Но прежде чем отпустить, он развернул меня лицом к себе.

– Рыжий! – прошипела зло.

– О, надо же, вошка заворотная, – усмехнулся он, – Чего ты тут забыла? Ты знаешь, для кого этот дирижабль?

– Точно не для тебя!

– Не кричи, – он приложил палец к моим губам. – Вдвоем нам будет тут тесновато. Так зачем ты пробралась на корабль?

– Могу задать тебе тот же вопрос.

– Это моё дело, – не потрудился объяснить рыжий. 

– Ну, вот, и я тебе ничего не стану объяснять. И вообще, отпусти меня!

– Зачем? – ухмыльнулся он.

– Затем, чтоб я вылезла!

– Тебя ж поймают, глупая. А тут я тебя не выдам.

– В отличие от некоторых, – пришла моя очередь ухмыляться, – я здесь на законных основаниях. И это моя каюта!

– Иди смеши нетопырей, твоя каюта. Ещё расскажи, как тебя на службу сам арксер принимал.

– Погоди, – до меня начало доходить, – тебя не взяли. 

– Не взяли, – буркнул рыжий. – Рожденного истинным ксером не взяли, а ксайю безграмотную взяли!

– Знаешь что, ещё одно слово, и я сообщу, что в моей каюте посторонний!

– Да ладно тебе, – встрепенулся рыжий, – я ж пошутил, – он вдруг перестал издевательски ухмыляться и заговорил совершенно серьезно. – Мне, и впрямь, нужно до острова добраться. Очень нужно, а меня почему-то не взяли. Может, рыжих не берут, ты не знаешь? А я этот дирижабль две луны выжидал. Не выдавай, ладно?

– Я подумаю. А теперь отпусти!

И он быстро убрал с меня и руки, и ноги. Вот только выползать отсюда куда неудобнее, чем вползать. Тем более, что залезть мне рыжий помог.

Он вдруг протянул мне руку, насколько в столь тесном пространстве можно было руку протянуть.

– Рексель, – и, насколько я поняла, это его имя. 

– Лиодан, – пожала руку. – Можно просто Лио. А теперь вытолкни меня, пожалуйста. Я сама не вылезу.

Рексель усмехнулся, но просьбу мою выполнил. Толкнул руками так, что я выехала из-под ложа на свет. В этот раз пригнула голову, чтоб не стукнуться. Поднялась на ноги. И только потом вспомнила, зачем, вообщ,е лезла в темноту и тесноту.

– Эй, Рекс, – я вновь заглянула под ложе, – ты кругляш там не видел?

– Какой ещё кругляш? – не понял парень.

– Маленький такой, деревянный. Я его от тумбочки отломала. 

Из-под ложа высунулась рука.

– Этот?

– Этот! – я выхватила из его пальцев деревянный кружок и тут же попыталась приладить к дверце тумбочки. Но опять уронила. 

Рексель вновь подал мне кругляш. Но тот снова не хотел прикручиваться на маленький штырь с резьбой. Круглый, гладкий, из рук выскальзывает. 

– Помочь? – донесся из-под ложа голос Рекселя.

– А ты сможешь? – спросила с сомнением.

И рыжий быстро выполз из-под ложа. И как только умудрился не застрять?

Он подхватил в очередной раз ускользнувший от меня кругляш и ловко насадил на штырек. Так и не поняла, как у него получилось? А потом Рекс нажал на эту штуку, и тумбочка открылась. Повернул ко мне голову, сидя на корточках, ухмыльнулся презрительно и произнес:

– Ты бы хоть прикрылась. Мне, конечно, заворотные девки неинтересны, но я не думал, что у вас настолько свободные нравы.

Тут же прикрыла бюстье ладонями, покраснела и выкрикнула зло:

– Я не заворотная! Я – ксерра! У меня даже бумаги все имеются!

И тут до меня дошло, бумаги я тоже оставила дома! Ох, что ж теперь делать-то… Просить, чтоб развернули дирижабль? А вдруг они меня попросту выкинут, если узнают, что я совсем без документов?

– Ты чего побледнела так? – в голосе Рекса даже беспокойство послышалось.

– Ничего, – буркнула зло. – Ползи обратно под ложе. Я не стану тебя покрывать, если кто-нибудь войдет, – и я даже подтолкнула его, понуждая вернуться в укрытие.

На палубу я так и не смогла выйти. Рубаху надо было сушить, а в полотенце не больно-то погуляешь.

Села на постель, потом вспомнила, что под ложем Рексель. И он созерцает мои ноги. Сбросила туфли, забралась с ногами на постель. Посидела некоторое время. Сидеть вдруг стало неудобно. Решила прилечь, залезла под покрывало, да так и задремала.