Глава 4

А вид с верхней палубы и впрямь красивый. Под нами простиралось море, глубокое, тёмно-синее, играющее отблесками заходящего небесного светила. Красивое…

Я стояла, держась за бортик, вдыхая холодный морской воздух полной грудью.

– Где ты пропадала весь день? – окликнула меня Тари. – Обед пропустила.

– Не выспалась ночью. Вот, решила вздремнуть. 

Меня так и раздирало поделиться с ней тем, что у меня под ложем живет мужчина. Это казалось таким забавным. Настоящим приключением, будто бы я укрываю какого-то беглеца. Но я сдерживала себя изо всех сил. Хранила тайну.

– Представляешь, – продолжила щебетать Тари. – Мы там сможем отправлять сразу по три попугая. Больших! Говорят, там вообще много попугаев, чтобы каждая из нас могла связаться с роднёй на континенте, когда пожелает. Представляешь, личные попугаи! Ну, потом, конечно, ждать надо будет, пока попугаи возвратятся, но три – это же лучше, чем один.

Задумалась. Попугай – удовольствие недёшевое. Их долго дрессируют, чтобы они передавали именно то послание, какое нужно, а не выдавали весь набор заученных когда-либо переписок. Честно говоря, рассчитывала, то будет два-три попугая на всех служащих, и послание домой можно будет отправлять в порядке очереди. А вот три попугая каждому – это не каждый ксер мог себе позволить. Мало у кого были личные попугаи. В богатых семьях бывает один, он улетает и возвращается. Бедные пользуются общественной голосовой почтой. Но те попугаи запоминают лишь короткие фразы и частенько забывают их в пути, доносят с искажениями, порою и не разобрать, что там попугай наговорил. Такие сообщения называют СПС – служба попугайских сообщений. А сами попугаи мелкие, зеленые, на воробьёв похожи. А вот длинные послания передают большие попугаи ­– эпистолы. Они очень умные, способны запомнить до тысячи слов. И на голове у них смешные желтые хохолки. А вообще у нас много всяких разных попугаев водится, но не все они годятся в почтовые.

– Лио, ты меня вообще слышишь? – Тари толкнула меня в бок. – О чём задумалась? 

– О попугаях, – честно ответила. 

– Я говорю, на ужин пойдём?

– А… пойдём. 

Тари взяла меня за руку и повела прочь от борта. Палуба тут была широкая, вмещала в себя несколько столов. Лютнист развлекал посетителей, а подавальщики разносили блюда. Все как в ксерском обществе. Подавальщики кланялись, а пассажиры чинно ужинали, пользуясь множеством столовых приборов, о назначении которых я и не догадывалась ранее. Я заметила арксера Дайллера, он, кажется, поймал мой взгляд, но я не решилась отвлечь его от светской беседы с двумя дамами – богато одетыми ксеррами. Вспомнила, что сама я всё в том же старинном наряде. К вечеру он всё-таки высох. Наверняка сильно выделяюсь на общем фоне. 

Ксерры носят те же белые платья, только вышивка у них не голубая, как у большинства ксай, а перламутровая. И всё платье будто переливается. У кого-то больше розового, у кого-то синего, и фасоны совсем не как у ксай, нет этих складок на юбках, платья будто из цельного куска ткани пошиты, и тонкие, струящиеся. Теперь понимаю, что привычное платье ксайи – это лишь подражание нарядам ксерр. 

У арксеров костюмы потемнее, но с таким же перламутровым шитьем по краю рубахи и вороту. А штаны белые и совсем без узора, стянуты у щиколоток. Арксер Дайллер пренебрёг капюшоном, лишь стянул длинные волосы в хвост. Такое допустимо в помещении, но и тут не было необходимости защищать голову от лучей небесного светила. К слову, дамы тоже были без капюшонов. Да и я свой накинуть забыла.

Мы с Тари заняли столик в дальнем углу и стали ждать, пока до нас доберётся подавальщик. Он что-то не торопился предложить нам блюда, но и нам спешить некуда. Всё равно мы не знали, как подозвать подавальщика. Хотя Тари и руку поднимала, и свистела. В общем, мы решили просто ждать. А куда торопиться-то? Летим и летим.

Но вместо подавальщика к нам стал приближаться арксер Дайллер. И я сразу напряглась. Сразу подумала про рыжего под ложем. Взгляд у арксера был такой, будто бы он знает что-то такое, чего я не знаю, но вот сейчас он это непременно скажет, и кому-то будет худо. 

– Ксерра Таридан, – он поклонился в сторону моей подруги, – ксерра Лиодан, – и в мою сторону поклон, – могу ли я присоединиться к вам, милые ксерры?

Тари привстала, поклонилась, а я растерялась. Чего это он к нам пришёл и бросил своих ксерр? Даже если аксер выше по статусу, это всё равно является неуважением по отношению к дамам.

Дайллер занял свободное место напротив нас, поднял руку вверх и щёлкнул пальцами. Тут же появился подавальщик в смешной шапочке, полностью скрывающей его волосы. В руках у него уже был поднос с блюдами. Вот так-то, а мы бы с Тари ждали его до конца полёта. Оказывается, мало поднять руку, надо ещё и пальцами прищёлкнуть.

Парень в шапочке ловко перехватил поднос одной рукой, а второй быстро расставил блюда. А вот арксеру достался лишь бокал с темно-розовой жидкостью. 

– Я уже поужинал, – ответил он на мой вопросительный взгляд. 

А вот нам с Тари подали два огромных блюда. И пахло от них настоящим мясом. Дома мы очень редко могли позволить себе такую пищу. Отец, трудясь стучальщиком, зарабатывал немного, поэтому питались чаще репой. Изредка лишь мама варила суп из птичьих костей, но от мяса там едва ли запах присутствовал. А тут целая куча маленьких кусочков и всё мне одной! Даже с Тари делиться не надо, у неё своё блюдо имеется. Захотелось тут же ухватить кусочек и съесть. Я ведь утром только травяной чай попила, желудок уже давно требовал свою порцию. 

Вовремя посмотрела на Тари. У неё воспитание получше моего, хоть она и безграмотная. Семья Таридан на порядок богаче нашей, отец её служит управляющим шахтами, где добывали уголь. Этикету её обучили, а грамоте – нет, потому что кому грамотная жена нужна? И, вот, Тари вовсе не пальцами хватала мясо, а при помощи странных щипцов. Они напоминали небольшую ложку с длинной ручкой. Стоило нажать на выступ, как прибор раскрывался, будто это две ложки, и ими можно было аккуратно поймать кусочек. 

Попробовала воспользоваться новомодным прибором. Не очень удобно. Лучше бы простую ложку положили. Но этикет есть этикет. В нем не надо искать логики или удобства. Просто следуй правилам. Как по мне, таксами же себе жизнь только усложняют. Глупые богачи.

– Ксерра Лиодан, – заговорил арксер, едва  я расправилась с половиной блюда, – в Вашей каюте есть всё, что Вам может потребоваться, в том числе и платья. Конечно, если Вам комфортен именно Ваш наряд, я не настаиваю. Но имейте в виду, Вы можете переодеться в более подходящее статусу платье.

Задумалась. Даже кусок до рта не донесла. Платья, подходящие по статусу… Это что ж получается, у меня будет платье, как у тех ксерр? Ох, ничего себе!

– Ещё я хотел бы немного рассказать о предстоящей службе. Ксерра Таридан уже знает, а вот Вас, дорогая ксерра Лиодан я не застал ни за завтраком, ни за обедом. К завтрашнему дню мы прибываем на Дармиф, и с этого момента начнётся Ваша служба. Библиотека, где Вы будете проводить большую часть времени, находится в центре острова. Это высокая спиральная башня, и вся она заполнена одними лишь книгами. На каждом витке должен быть один библиотекарь, чтобы сопровождать посетителя, помогать во всём, подавать напитки, поддерживать беседу, ежели возникнет необходимость. Для отдыха у каждой из Вас будут свои покои в той же башне, но фауна острова порою бывает агрессивной, потому не советую во время отдыха спускаться на землю.

– Простите, арксер Дайллер, – заговорила Тари, – но я не понимаю, как мы можем помогать посетителям библиотеки, если не умеем читать? Нас будут обучать грамоте?

– С книгами посетители разберутся самостоятельно. 

Мне никак не удавалось подъватить кусочек этими щипцами. Глядя на моих сотрапезников, стало совестно. Об этикете я толком ничего не знала. Ковыряясь в тарелке, я и не заметила, когда арксер допил жидкость из бокала, поднялся, назвал нас по именами и откланялся. Мне ведь тоже следоваловстать, поблагодарить и попрощаться. Но совсем ведь из головы вылетело. Впрочем, поздороваться я тоже забыла. Утешало лишь то, что Тари оказалась такой же беспамятной, хоть и имела подобающее воспитание.             Закончив с ужином, я вернулась в каюту. У Тари уже глаза слипались, а рот без конца кривился от зевоты. Я бы ещё немного погуляла по палубе, но мне не очень хотелось находиться в компании истинных ксеров. Меня их присутствие смущало. И потому я поспешила вернуться в каюту следом за Тари. 

Заняться мне было совершенно нечем, даже книжку теперь не почитаешь. Во-первых, безграмотную нужно изображать, а то ведь арксеру и домой меня отправить недолго. А во-вторых, у меня и книжки-то нет. 

Подошла к шкафу, до этого я на него даже внимания не обратила. Вещи-то я дома забыла, раскладывать нечего. Ох, и документы тоже… И арксеру Дайллеру ничего про это не сказала. И не скажу, пока сам не спросит. А там, может, как-то можно будет решить вопрос на месте? По крайней мере, я очень на это надеялась. Уж очень не хотелось терять такое место службы. Но я решила, главное подольше продержаться. Чтобы моё возвращение стало крайне неудобно организовывать. Не выкинут же они меня в море, в конце концов?

Задумавшись, я так и застыла перед шкафом. Потом всё-таки потянула на себя дверцу.

А там и впрямь были платья. Да ещё какие! Ничем не хуже, чем у настоящих ксерр. Даже в свете настенного фонаря переливались они разными цветами. Здесь были не только платья, но и рубахи со штанами. Никогда у нас в Дорстане не видела, что ксерры или ксайи носили штаны. Ну, кроме меня в старинном наряде. И вся одежда такая красивая и наверняка очень дорогая. Тут имелось даже белье, тонкое, шелковое.

Я выбрала штаны и рубаху, но для начала всё же воспользовалась душем. Залезла прямо в одежде. Мой старинный наряд требовалось постирать, и я решила совместить полезное с приятным. А вода в душе теплая, просто идеальная вода! Конечно, так не принято делать, но сейчас меня мама с папой не видят, и наругать меня некому. Мокрые вещи  развесила на дверцах шкафа, а сама облачилась в выбранный костюм. Удивительно, ведь пошито, словно на меня. Рубаха длинная, до середины бедра, приталенная. А штаны не как у ксеров, а узкие, почти как чулки, плотно прилегающие к ногам. Одежда совсем не кажется белой, она скорее перламутровая. До чего же необычная вышивка. Интересно, что это за нити такие? Из жемчуга, что ли, сделаны?

Села на постель, продолжая разглядывать ткань. И тут что-то схватило меня за ногу.

Вскрикнула. Подскочила на месте. И тут высунулась рыжая голова Рекселя. 

– Я – ночной монстр под твоим ложем! – и в подтверждение сказанному он состроил злобную рожу. 

– Дурак! – разозлилась, вырвая ногу из его цепких лап. Не устояла, повалилась, но хотя бы на постель, слава Беспокойному. 

Рыжий выбрался из-под ложа, подошёл к двери и закрыл на замок. Я же молча наблюдала за его действиями. И вот эта закрытая дверь меня насторожила. Парень приблизился и пристально посмотрел на меня.

– Ты зачем дверь запер? – вскрикнула.

– Говори потише, – он присел на тумбочку, – Ты же не хочешь, чтобы сюда заявился какой-нибудь арксер? Ты ведь дочь заворотного стучальщика, верно?

– Мой отец уже не заворотный! Мы в городе живем.

– Да мне плевать, где вы живете. Ты пожрать ничего не догадалась принести?

– Ещё чего! Иди и сам возьми, я тебе не подавальщица!

– Ой, ты и впрямь возомнила себя ксеррой? Принарядилась и думаешь, что теперь никто не догадается, кто ты на самом деле?

– Слушай, я сейчас пойду и всё расскажу арксеру Дайллеру!

– А я скажу, что это ты провела меня на дирижабль. Думаешь, долго после такого ты пробудешь ксеррой? Попытка протащить грамотного в запрещённую библиотеку. Знаешь, что за это бывает? 

Я не знала, но на всякий случай испугалась. Рексель тоже вряд ли знал, но обстановку нагнетал основательно. Впрочем, выдавать я рыжего не собиралась, но если уж он сам себя выдаст, сделаю вид, что впервые вижу его. Ох, подерите меня хухели, как же я тогда объясню, откуда он моё имя знает? Придётся договариваться.

– Ладно, – махнула рукой, – не буду я тебя выдавать. 

Он вдруг взял меня за руки и с чувством произнёс:

– Это самое правильное решение в твоей жизни.

– Самым правильным решением в жизни было получение этой службы. А вот за твоё укрывательство как бы поплатиться не пришлось. 

– Вот тут ты сильно ошибаешься. Не буду вдаваться в подробности, всё равно не поверишь, но знай, я тебе ещё пригожусь.

Я лишь рассмеялась такому заявлению. Теперь-то я вспомнила этого парня. Он жил недалеко от церкви Беспокойного. Мы не общались, а запомнила его, потому что рыжий. В основном-то в Дорстане все белёсые, как и я. Но я помню, как он меня вошью заворотной обозвал. И прощать ему этого я не собиралась. А наше перемирие было вынужденным и временным. Может, не настолько этот рыжий мне враг, чтоб желать ему смерти, но и не друг.

– Я тебя не выдам, но ты мне не нравишься. Просто, чтоб ты знал, – и я ткнула в него пальцем.

– Понял, – кивнул Рексель, – но у меня к тебе просьба. Поможешь? По-дружески.

– По-вражески, – поправила я.

– Есть очень хочется, – посетовал рыжий, – а выйти, сама понимаешь, не могу.

– А я тут при чём? – сделала вид, что намёков не понимаю.

– Ну, – потянулся он, – ты могла бы сгонять на кухню, туда, где вы все питаетесь, принести чего-нибудь. А?

– Ещё чего! – фыркнула. – Голодным посидишь.

– Ну, пожалуйста, – протянул он жалобно и сложил руки в молящем жесте, – Ну, что тебе стоит-то?

– Ну, во-первых, мне лень, – ответила и задумалась, а что же во-вторых? Но придумать ничего путного не смогла, и потому просто замолчала. А Рексель ждал, пока я продолжу, и тоже молчал. Потом взгляд его зеленых глаз переменился, заиграли шальные огоньки. А губы он растянул в зловещей улыбочке, ничего хорошего не предвещавшей. Его длинные пальцы отогнули ворот жилетки, надетой на голое тело. Наклонил голову и всё с тем же выражением лица поинтересовался:

– Может, я могу с тобой как-то расплатиться, – и продолжил снимать жилетку.

Я отпрыгнула подальше на ложе, залезая с ногами.

– Ты чего, сдурел? – взвизгнула, проследив взглядом за упавшей жилеткой.

Но вместо того, чтобы остановиться, он вдруг прыгнул на постель. Я же попыталась отклониться назад, чтоб оказаться подальше от рыжего, но вышло ещё хуже. Я практически легла, а он навис надо мной, опираясь на кулаки. 

– Брось, – заговорил он, – я же знаю, тебе этого хочется, – он наклонился ещё ниже, и лицо его оказалось слишком близко. – Всем хочется, – проговорил он и ухмыльнулся. Гаденько так.

– Отстань, дурак! – я упёрлась ладонями ему в грудь. – Хорошо-хорошо, я принесу тебе еды, только уберись от меня!

Он перехватил одну из моих рук и слегка отстранился. Некоторое время насмешливо смотрел мне в глаза. В мои перепуганные глаза, надо заметить. Потом выпустил мою ладонь, перекатился на бок и захохотал так, будто я – это самое смешное, что он когда-либо видел.

А я от пережитого шока даже позы сменить не могла. Никогда ещё парни не предлагали мне своё тело в обмен на еду. Говорят, за стеной такое бывает, только наоборот, расплачиваются девушки. А тут… я даже не знала, как на такое реагировать.

– Я пошутил, Лио, – произнёс он, отсмеявшись. – Ты чего так перепугалась?

– Я не перепугалась, – возразила, принимая сидячее положение. – Просто терпеть не могу самовлюблённых придурков, вроде тебя!

– Ну ладно, – пожал плечами Рексель, – давай ты принесёшь мне еды, а я постараюсь не быть придурком? Идёт? – он протянул ладонь.

– Попробую, – и я пожала его руку. – Ползи под ложе, а я попытаюсь чего-нибудь стащить для тебя. 

Рыжий кивнул и в два счёта скрылся внизу. Я же покинула каюту и направилась туда, где мы только что ужинали. То есть я завтракала, а другие ужинали.

Палуба к тому времени опустела, а небо совсем потемнело. Темноту рассеивали лишь звёзды, казавшиеся теперь ярче и ближе. Я прошла мимо чистых столов, огляделась, пытаясь понять, откуда же еду таскали подавальщики? Заметила маленькую дверку в середине прямоугольника стены. Не думаю, что еду на палубу носили по тянущимся вдоль гондолы балкончикам. Наверняка кухня где-то поблизости. И не слишком долго размышляя, я прошмыгнула в эту дверцу. Благо, что она оказалась не заперта.

Вниз вела крутая лестница, а далее следовала ещё одна дверца. Спустившись, я уже хотела распахнуть её, но тут услышала голоса за ней. И, держась за ручку, я затаилась. 

– Видал я настоящих ксерр. В Дорстане и такие водятся. А эти… и за что только титулы раздают? – произнес тонкий, почти мальчишеский голос.

– За то, что не возвращаются, – ответил голос постарше.

– Серьезно? Я слышал, служба всего полцикла, – пробормотал мальчишка

– Только я никогда не возил этих ксерр обратно. И по слухам население Дармифа не увеличивается. Не находишь это странным? – ответил мужчина.

– Значит, другим путём возвращаются. Морем там… – снова мальчишеский голос.

– Может, и так. Но не завидуй. Просто так ксером не стать. У всего есть своя цена.

И тут дверь резко распахнулась, и я оказалась лицом к лицу с подавальщиком в смешной шапочке. А за его спиной стоял, по всей видимости, повар.

– Ксерра? – удивлённо воскликнул юноша. 

– Это служебное помещение, – произнёс повар, – ксерре не следует быть здесь. 

– Я просто хотела перекусить, – почти не соврала я. 

– Разве Вы не были на ужине? – спросил подавальщик.

– Была, – кивнула, – но я пропустила обед и завтрак. И вообще, я очень много ем. Иногда даже перерывов не делаю. Знаете, так завтрак перерастает в обед, обед в ужин, а ужин в завтрак. Я даже целого бегемота могу съесть… – меня понесло.

– Вот об этом я и говорил, – произнёс юный подавальщик, повернувшись к повару.

– Подождите на палубе, ксерра, – настойчиво попросил повар. – Раллен, – обратился он к подавальщику, – накрой второй ужин для ксерры.

– Нет-нет, не надо накрывать. Я поужинаю в своей каюте.

Повар удивлённо вскинул бровь. 

– Но в каютах же не принято... 

– Ничего, мне не привыкать, – махнула рукой. 

– Как Вам будет угодно, ксерра, – повар уважительно склонил голову. 

Я поднялась наверх, села за один из пустых столов и стала ждать. Подслушанный разговор вертелся в памяти. У всего есть своя цена, говорил повар. И никто дирижаблем с острова не возвращался. Это что ж получается? Обратно меня морем отправят? Ох, это ж намного дольше, чем дирижаблем…

Подавальщик водрузил на стол поднос с блюдами, накрытыми металлическими крышками. А ещё зачем-то принёс стеклянный графин, хотя пить я не просила. В графине плескалась жидкость бордового цвета. Кажется, что-то подобное пил арксер Дайллер.

– Спасибо! – кивнула подавальщику, перехватывая поднос.

– Позвольте, ксерра, я отнесу в Вашу каюту.

– Нет-нет, – запротестовала я, выдирая  поднос из рук парнишки, – я сама.

Победа была за мной, и, завладев имуществом, я двинулась в свои покои. 

«Только бы не уронить. Только бы не уронить» – думала я весь путь, глядя на поднос. И тут вдруг споткнулась, качнулась вперёд, крышки на блюдах звякнули друг о друга, но чьи-то руки перехватили поднос. Поняв, что еде ничего не грозит, я подняла взор и увидела удивлённо-растерянное лицо арксера Дайллера.

– Ксерра Лиодан? – я заметила, что его глаза в темноте странно мерцают. – Как это понимать?

В его голосе чувствовались нотки упрёка. Но я не успела придумать достойного оправдания и повторила то, что сказала повару.

– Понимаете, я очень много ем. Иногда даже перерывов не делаю. Знаете, так завтрак перерастает в обед, обед в ужин, а ужин в завтрак…

– Но почему не в трапезном зале?

– Понимаете, я выросла в бедной семье. И мне всегда недоставало еды. Поэтому всегда очень боюсь, что мою еду украдут, – меня снова несло. – Понимаю, что здесь воровать некому, но я всё равно ощущаю беспокойство, когда ем при посторонних. И от того мне только сильнее есть хочется. И вот пока одна и в темноте не наемся, сытости не ощущаю.

– Я принял к сведению, ксерра. Вам помочь донести?

– Нет-нет, не утруждайтесь, – возразила, – я вполне справлюсь сама.

И арксер Дайллер перестал удерживать поднос.

– Доброй ночи, ксерра Лиодан, – арксер посторонился, пропуская меня, и когда я уже прошествовала мимо, вдруг бросил мне в след. – Ужинать в спальне у ксеров не принято. Это всё же не покои с гостиной, а всего лишь каюта. 

Ответа он не ждал. А я не собиралась отвечать. Нехорошо вышло, и даже немного стыдно. Будет теперь думать, что я сумасшедшая обжора. А с другой стороны, и пусть думает. Что мне-то с того?

Я открыла дверь каюты поставила поднос на стол и громко произнесла:

– Вылезай, ужин подан. 

В тусклом свете масляной лампы я и не заметила, что на ложе кто-то есть. Некто зашевелился, повернулся на бок, а мне так жутко стало, это ведь явно не Рексель. Волосы определённо светлые, и фигура тонкая. Но крик я сдержала, потому что разглядела лицо Таридан.

– Ты чего тут делаешь? – спросила я подругу.

– Сплю, – растеряно ответила Тари.

– Своей каюты нет, что ли? – моё возмущение было абсолютно справедливым. Дружба дружбой, но делить одну постель с ней я не собиралась.

– Чего?

– Ты почему в моей каюте спишь?

– Лио, ты чего? Это моя каюта, – Тари посмотрела на поднос. – А кому это ты ужин носишь?

Огляделась по сторонам. Так сразу и не поймёшь, моя это каюта или нет. Могла ли я ошибиться дверью? Конечно, могла! Я ещё и не на такое способна. 

– Прости, что разбудила, – я быстро подхватила поднос. – Каютой ошиблась, – и вместе с блюдами попятилась к двери.

– Эй, погоди, – остановила меня Тари. – У тебя в каюте кто-то есть? – в голосе появилось любопытство. – Мужчина? Арксер Дайллер? 

Я лишь тихо рассмеялась. Подруга, конечно, размечталась. Арксер и в моей каюте, а я ему еду таскаю. Смешно.

– Да нет у меня никого. Я иногда сама с собой разговариваю. Бывает, скучно становится, и я как начинаю говорить, а внутренний собеседник слушает. Это весело, попробуй.

– А «вылезай» ты кому сказала?

– Голосу. Внутреннему, – уверено заявила.

– Лио, если тебе так скучно, давай ещё вместе посидим. Раз уж ты всё равно меня разбудила. 

– Нет-нет, – запротестовала, – я люблю наслаждаться пищей в одиночестве. Это у меня с детства. Всегда боюсь, что кто-то еду отберёт. Так что, я пошла, – осторожно поддела дверь ногой и поспешила покинуть подругу.

– С детства? – подруга удивлённо посмотрела на меня. – Я ж тебя с детства знаю, и такого не замечала… Странная ты сегодня, – разочаровано пробормотала Тари и снова накрылась одеялом. 

Я вышла в коридор и теперь внимательно приглядывалась к дверям, чтоб уж точно не ошибиться. Мне повезло, что в каюте оказалась Тари, а не какой-нибудь чужак. 

Стоило мне оказаться в своих покоях, как из-под ложа раздался голос:

– И чего ты так долго? – а следом появился и весь Рексель, глянул на поднос. – Ого! Ты ограбила всех пассажиров?

– Нет, – ответила, – Только повара и подавальщика. – Они с радостью мне помогли. 

На лице рыжего отобразилось беспокойство. 

– Надеюсь, ты не сказала им про меня?

– Нет, я сказала, что просто очень много ем и готова сожрать даже бегемота.

– Дверь запри, – напомнил Рексель. 

Рыжий отобрал у меня поднос и водрузил на стол, который пододвинул к кровати. Почему-то кресла он проигнорировал. Затем Рекс открыл одно из блюд. К слову, всего их тут было три. 

– О, мечта последних двух суток, – протянул он, втягивая носом аромат мясных кусочков. 

– Двое суток? – уточнила, присаживаясь рядом. – Ты прятался на дирижабле двое суток?

– А ты думала, всё так просто? – усмехнулся он, затем взял в руки «щипцы» и ловко ими орудуя стал быстро уничтожать блюдо, потом всё же глянул на меня, – Я бы с тобой поделился, но тут только один прибор. 

– Спасибо, но я не такая обжора, каковой теперь меня все считают. Из-за тебя, между прочим. А вот компот я бы попробовала.

– Компот? – снова усмешка. – Это вино, Лио. Его пьют только ксеры.

– А ты откуда знаешь?.

– Вообще-то, я – ксер по рождению, – он снял крышку с графина и налил напиток в бокал. – Такие напитки встречаются ещё и за стеной. Говорят, сами мертвецы из мёртвых ягод напиток делают. В Дорстане вино ксаям недоступно. Слишком дорогое удовольствие.

Я принюхалась к темно-розовой жидкости. Пахнет чем-то кислым. Сделала осторожный маленький глоток. Вкус приятный, сладковатый. И я незаметно для себя опустошила весь бокал.

Рыжий уже расправился с первым блюдом и приступил ко второму, точно такому же, к слову. А мне захотелось ещё этого чудесного напитка. И я сама наполнила бокал, поднесла к губам, но тут Рексель вдруг перехватил мою руку, отнял бокал и выпил сам.

– Не с графина же мне пить, – пояснил он, возвращая пустой сосуд, – Бокал-то один. А тебе много пить и не стоит.

– Это ещё почему? Я, между прочим, теперь самая настоящая ксерра. И мне можно.

– Да не в том дело. Вино в голову ударит.

Задумалась. Как это напиток может ударить по голове? Разве что графином. Представила, как вино выбирается через край, становится такой живой массой, хватает графин и бьет меня по голове. Тихо захихикала своим мыслям.

– Вот, уже пьяная, – произнёс Рексель.

– Какая? – не поняла значения сказанного им слова.

– Вино, говорю, уже вдарило тебе в голову. Вот и смеёшься без причины.

Ох, знал бы ты причину моего смеха, сам бы хохотал. 

– Ничего мне не ударило, – возмутилась и налила себе ещё вина. Выпила. 

Желание что-либо говорить отпало. Но я никак не могла отделаться от образа, ожившей жидкости, разбрасывающей стеклянные ёмкости. Только теперь не хихикала, лишь улыбалась.

А потом ощутила, как голову, и впрямь, повело. Будто бы гондолу качнуло. И страшно сделалось разом. А что если никто не возвращается с острова потому, что и не долетает вовсе?

– Рекс, я тут одну беседу подслушала. Случайно, – совершенно серьезно произнесла я. – Повар говорил, что с острова никто не возвращается, но и население там не растёт.

Рыжий отложил третью порцию мяса, прекратил жевать и внимательно посмотрел на меня.

– Совсем никто? – в его взгляде отчетливо ощущалось беспокойство.

– Я не знаю, это повар сказал. Может, глупости всё это.

– Не глупости, – голос Рекса прозвучал глухо. – Ты ведь понимаешь, что я здесь не просто так?

– Не просто так? А зачем?

Рыжий нахмурился, схватил графин и отпил из горла, не утруждаясь наливанием в бокал. 

– Не уверен, что имею право разглашать свои семейные тайны. Но причина у меня веская.

– Рекс, ты хочешь, чтоб я умерла от любопытства?

– Ещё недавно ты обрекла меня на голодную смерть.

– Брось, человек без еды может обойтись дней тридцать, а ты голодал всего ничего. 

– Я ищу одного человека. Это всё.

– Девушку? Всё ясно, – вздохнула я.

– Что тебе ясно?

– Твоя возлюбленная польстилась соблазнительной службой, а, заработав состояние, бросила тебя. Всё просто.

– Можешь считать, что так. Тем не менее, я должен убедиться, что она жива. Попугаи перестали приходить луну назад. А срок службы истёк на прошлой декаде. Я ожидал, что она прибудет с этим дирижаблем, но её здесь не оказалось. 

– Значит, она прибыла морем и бросила тебя. 

– Думай, что хочешь. Не стану тебя разубеждать.

Отчего-то вдруг стало неприятно осознавать, что у Рекселя есть девушка. Ночует, значит, в моей каюте, а сам девушку спасать собрался. Я с шумом выдохнула через нос. 

– Ревнуешь? – усмехнулся рыжий, сделал ещё глоток из графина и вдруг обнял. 

– Сдурел? – попыталась отмахнуться от его объятий, но не тут-то было. Руки почему-то меня перестали слушаться, голова закружилась.

– Что-то не нравится? – гадко ухмыльнулся рыжий, допивая вино из графина. 

И тут в дверь постучали.

Испуганно посмотрела на Рекселя. Он вмиг всё понял, попытался пролезть под ложе, но на постели сидела я, и ноги мои почему-то не хотели слушаться, они путались и мешали Рексу спрятаться в своём убежище. Тогда он вдруг вскочил и залез на постель, скрывшись под покрывалом. 

Плоским рыжий не был. И под накидкой образовалась здоровенная шишка. Я свалила на неё подушки, на непослушных ногах доковыляла до двери, отодвинула засов, поспешила обратно и… плюхнулась на ложе. Упала в смысле, но хоть не на пол, хвала Беспокойному. А вот «шишка» издала надрывный стон. Ну да, кажется, я села рыжему на грудь.

– Войдите! – произнесла, устраиваясь на груди Рекса поудобнее.

Двери приоткрылись, и я увидела лицо подавальщика. Почему-то его лицо я видела нечётко. 

– Ксерра Лиодан, если Вы уже отужинали второй раз, могу ли я забрать посуду? – поинтересовался юноша.

Я посмотрела на остатки еды. Тут мало что осталось. Графин тоже опустел. Я лишь допила вино из бокала и ответила:

– Забирайте.

– Благодарю, ксерра, – поклонился юноша, прошёл в помещение и одной рукой подхватил поднос с тумбы. А я всё удивлялась, как он может идти, когда пол так качается?

Едва за подавальщиком захлопнулась дверь, шишка подо мной ожила. У неё вдруг появились руки, которые меня тут же схватили и опрокинули на ложе. Я взвизгнула, а Рексель засмеялся. 

– Тише, – шепнул он, а я, оказавшись лежащей на спине, уставилась прямо перед собой.

– Потолок дрожит, – пробормотала и заметила, что речь моя какая-то не такая. Будто бы язык занемел.

– Ты пьяная, – усмехнулся Рекс, нависая надо мной.

– Ползи под ложе. Я спать буду.

– Не-а, – покачал головой рыжий.

Я думала о том, что ведёт он себя возмутительно. Да просто отвратно! Руки распускает. И надо бы мне его стукнуть чем-нибудь тяжёлым. Хорошо бы та жидкость в графине, и впрямь, ожила, и ударила его стеклянным сосудом. Но подавальщик уже унёс графин, и теперь на помощь ожившей жидкости надеяться не приходилось. 

Рексель встал, закрыл дверь на засов и снова вернулся на ложе. Под него ползти отказывался. Лег рядом, кажется, укрыл меня чем-то и положил сверху руку. И надо бы возмутиться, но сил почему-то нет совсем. Потолок ещё этот вертится. И я закрыла глаза, но каюта всё продолжала вертеться, убаюкивая меня. Кажется, я так и задремала в непристойных объятиях рыжего.