Глава 12 Барбекю

    Выложив новые порции высокоуровневых “деликатесов”, я оставил на кухне и два десятка наград — пополам зелёных с синими — для новой родственницы. Может, сумеет сразу нормально одеться? Ну и свалил в ванную. Проблемного экс-питомца вроде нигде в квартире не видать, но раздеваться заранее, как привык (да, уже успел), я всё-таки не стал — ну его, к… да, к гулю, а то чо девочка в одиночестве скучает?

— Ю-юль? — позвал я тихонько, открыв краны и разоблачившись донага, — Потрёшь спинку? — ну а вдруг услышит? Но, увы, не откликнулась-не появилась…

Вновь собрав косички в узел на макушке, с грустным вздохом берусь за мочалку — без няшки неинтересно, вот же только мылся. Но уже опять надобно — хорошо хоть водопровод пока не сдох… надолго ли такая лафа? Сильно сомневаюсь, что коммунальщики продолжают выполнять свою работу, а ведь без них быстро чо-нибудь сломается-развалится. Вот и чо нам тогда, блин, делать? Куда-то в пригород перебираться, искать дом со своей скважиной? Так ведь в нём наверняка до сих пор сидят законные жильцы…

Пока размышлял, шустрые ручонки ухватились за острые сисечки — толку-то? Самому себя тискать никакого удовольствия… Вернув контроль над своевольными частями тела, я старательно промыл уши и наскоро намылился-ополоснулся. Обтёрся полотенцем и, почистив шмот инвентарём (удобная всё же функция), оделся — почти полностью, только шлем в “кладовке” оставил, да ботинки, дома и в подаренных Юлей тапочках можно шариться. А вот в одной пижамке, пусть и с бельишком, уже никак — завёлся у нас тать зловредный. Может, он успел свалить нафиг, потому и не видать?

Кухня уже пустая, девчонки во дворе вон, газовые плиты расставляют; лишь во второй ванной нашего расширенного жилья тоже кто-то плещется. Дочки спят в обнимку, притом зомбяшка переоделась в новые вещи, кроме курточки — та на стуле висит. Ну да, рубашки для сна достаточно; прикрыв потихоньку дверь, иду в свою спальню — отложим хлопоты-заботы и порадуем наше (не)мёртвое сердечко плюшками. А их нынче двойной набор! И даже увеличенный — в смысле, “консервных банок” теперь по четыре штуки с данжа. Пожалуй, с них я и начну…

Две с “зелёными” зёрнами — в общей сложности сто восемьдесят четыре молочно-белые горошины. Это я узнал, просто закинув их в инвентарь, нафик вручную пересчитывать; по две с “каплями” и “слезами” — само собой, большими, с боссов “мелочь” не падает — каждой разновидности по шестнадцать штучек. Ну и последние две с зельями: двадцать “фиолетовых” и семь “золотых”! Спасибо, Нэко-тян! Я ведь лишь сейчас, при виде упавших на постель волшебных скляночек, осознал, как же меня напрягал тот факт, что у нашей семьи оставалась всего одна запасная жизнь…

Конечно, полученных зелий не хватит на всех — но и прихлопнуть всех нас разом задачка тож уже непростая. Да и на меня считать не нужно — лично для себя не претендую, выживу и на регенерации. Мне вообще нежелательно такое чудо-средство употреблять, ведь покидать ряды нежити мне весьма невыгодно, многое потеряю. И неизвестно, как “оживление” отразится на моих бедных мозгах, не добьёт ли их некровирус окончательно.

Припрятав зелья, “извлекаю” капли на телосложение — нам такое по-прежнему никому не нать — и добавляю к ним четвёртую часть от всех остальных итемок. С хорошими союзниками нужно делиться, и скидывать им лишь неликвид — неверная тактика.

— Нэко-тян? — позвал я в полголоса, — Возьмёшь?

«подарить Нэко»

Не отказалась — вот и хорошо, значит, можно и дальше рассчитывать на дождь из плюшек. Юзнув зависшую над кучкой ништяков надпись, перекладываю вторую четвертинку в няшкин уголок инвентаря — “девочка-волшебница” наше волшебное оружие на случай форс-мажора. Ага, неотразимая сила кавая.

Однако пора и о своём усилении серьёзней подумать, чтобы реже на помощь звать — сестрёнки уже вовсе не слабенькие лоу-лэвлы, можно в этот раз и на себя, любимого, побольше выделить. Глянем, чо там у нас прибавки просит? Но недостающие предметы экипировки придётся всё же напялить, чтоб картинка была полной…

— Статус.

 имя: Некрос

 титул: Лорд

 звания:

 мастер-ломастер

 Ренегат

 достижения: Геноцид

 раса:   нежить

 класс: вампир

 уровень 23 опыт 15978052/20971520

 здоровье   189800

 сила          148 коэф 3,9

 ловкость      159 коэф 2,4

 точность      159 коэф 2,4

 выносливость 110 коэф 3,2

 интеллект     150 коэф 3,8

 телосложение   10 коэф 3,1

 оценка 1

 мана     11642/18594

 скорость восстановления +40%

 энергия 15372/16192

 скорость восстановления +60%

 защита   504

 магическая защита 322

 ментальная защита 175

 скорость 322

 скорость передвижения +45%

 способности:

 Суть Пламени 6ур

 Регенерация 10ур

 расовые: невосприимчивость токсинов

 классовые: ночное зрение

 навыки:

 карта

 личка

 пламя 7ур

 пепел 6ур

 рывок 5ур

 щит    5ур

 капля 1ур заблокировано

 расовые: укус/шанс критудара 30% 40%отнимаемого навыком у противника здоровья восполняют ваше укушенному 30%шанс получить класс вампир 45%шанс получить класс упырь 

 классовые:

 чувство крови 2ур

 маскировка 10ур

 конвертация/ преобразует ману/энергию/здоровье 1/1 

 ремесленные: демонтаж 7ур

 уникальные: инвентарь

 легендарные:

 Стрелок 5ур

 Пламенные Крылья 10ур

 свободные очки характеристик 14

Так-с… ну, очки характеристик сразу брошу в интеллект, нечего тут особо делить. Хоть и насыпались кучкой за серьёзный ап — но на таких уровнях прибавка уже несерьёзная, в одну стату сунуть, как-то позаметнее выйдет. Щас даже и от большой “капли” не особо-то внушительно получится, разве что все сожрать — чего я делать не хочу. Но, пожалуй, хотя бы два комплекта всё-таки на себя потрачу, и “слёзы” тоже — с тех-то результат пока ещё будет поощутимее-повесомее. И значительно.

Ага, с характеристиками определились, теперь подумаем о навыках-способностях. “Пламя” развивать нужно без всяких сомнений, это мой лучший аргумент в “переговорах” — но, как оказалось, вовсе не идеальный. Думаю, десяточка в данной строке будет хорошо смотреться. И “щиту” надо такую же цифирьку обеспечить; “рывок”… вроде и так отлично работает… ну да можно для надёжности на пару пунктов приподнять. “Маскировка”… слишком часто я сомневаюсь в её надёжности, пятёрочку стоит вкинуть. И “Стрелку” столько же, прогулка по Маковой Поляне показала, что он у меня слабоват, элитники “20+” встречаются весьма вёрткие.

Уже на двадцать улучшений списочек набрался, ну и в “Регенерацию” десяток надо, раз уж я воскрешаться не хочу. И, собственно, хватит пока, следует оставить какой-то запас — ту же оружейницу надо развивать, кузина совсем непрокачанная, и детьми успел обзавестись. И всем хоть помаленьку надо выделить.

Снова сняв шлем с маской, “извлекаю” намеченные итемки — и следом нольпять пива, горстка-то весьма солидная получается, обломно давиться насухую. Сковырнув зубами крышку, с удовольствием делаю первый глоток — и закидываю вдогонку пару зёрен. Оригинальная закусь, однако. Смаковать, правда, нечего — ну да с пивом проскочат. Может, наградки с боссов распотрошить попутно, чтоб разом больше удовольствия получить?

«хорошая костяная кольчуга сила +61 защита +342 здоровье +1124 бонус комплекта магическая защита +82 за предмет»

В двух экземплярах, а внешне точно такие же, как и выпавшие мелким в Некрополе, да и описание отличается лишь циферьками. Хм, те после переоценки такими же станут? Разница, конечно, серьёзная… но, если рыжая права насчёт соразмерной зависимости “атаки” от “здоровья”, то “защита” неслабо отстаёт. Или её полагается рунками добивать? Вполне возможно… если б они ещё чаще попадались.

«хорошие костяные наручи сила +152 выносливость +157 интеллект +174»

Да, хороши… они ж, блин, эти три немаловажные статы поднимают выше, чем весь мой шмот, вместе взятый! Но лишних рук у меня по-прежнему нэма. Ну и серьги с того же сета выпали, с соответствующе подросшими плюсиками — удачно, к обеим бронькам по дополнительному предмету, чтобы сетовый бонус не терялся.

ПМ отличного качества, и аналогичные же Наручи Мастера — внешне лиловые, какие Зеро таскает. Кроме ну о-очень серьёзных бонусов к точке-ловкости-интеллекту, ещё и пять плюсиков к ремеслу. Однако Лерке они достанутся лишь если красотуля откажется — ведь и той теперь пригодятся к её “инженеру”.

Ну и фиолетовая наградка — да, сегодня мне столь крутых всего по штучке с босса досталось — одарила зёрнышком с легендарным навыком “Цепь”. Маленько полюбовавшись наполненной мягким светом жемчужиной — и вовсе я не завис! — прячу её в инвентарь, в няшкин уголок — думаю, той лучше всех подойдёт, она у нас активно практикует ближний бой.

Пиво допито, “закусь” доедена — добыча с летуна ещё немного подождёт. Быстренько раскидываю полученные пойнты, как наметил — и в глазах опять мутнеет.

/синхронизация совместимых навыков/

Не вырубит опять? Не, фигня, уже отпустило. Продолжим?

«отличный автомат 5,45UNIVERSAL»

Привычные “ксюшки”, только пластик серый, а металл отливает синевой — две штучки. Мелким в самый раз, ну а пистолетик можно тогда подогнать кузине.

Кольчуга (на самом деле, вновь чешуйчатый доспех — понятия не имею, как такой обзывается, и уже не загуглишь) и наручи из стального сета. Прекрасно, теперь и сестрёнки, и дочки будут все в броне.

Два чертежа из тонкого тёмно-синего пластика: надеюсь, там чо-нибудь более реализуемое, чем ГБР — сам-то прочитать не могу. Ну и последняя наградка, самая крутая из этой кучки…

Я растерянно кручу перед глазами тонкую пластинку чуть поменьше банковской карты — с виду серебряную.

«универсальный ключ-карта квестовый предмет»

Описание золотое… но всё равно весьма обломно. Ещё неизвестно, когда и как удастся получить потенциальную мега-плюшку (если вообще удастся) — я гуманоид приземлённый, предпочёл бы соседскую Машку в руках, а не Мисс Вселенную на плакате. Не, некорректный пример — наши Маши обе посимпотней всех этих “мисс”, как-то мне мировые стандарты красоты не по душе. Но на Машек облизываться бессмысленно — и с плюшкой ситуация аналогичная. Ладно, пусть квестовая фиговина лежит в “кладовке” — не потеряется, и хлеба не просит, мож когда и вправду пригодится.

А награды попроще повременю вскрывать — их у меня почти четыре сотни, реально задолбаюсь. Тут процесс всю радость убьёт нафиг, после как-нибудь, с девчонками веселее пойдёт.

Пока дочерей следует порадовать, как раз ведь младшенькой нашёл, о чем горячо мечтала. Но смущает кой-какой нюанс…

— Открыто, — среагировал я на чьё-то робкое царапанье двери, — заходи.

— Па-ап? — осторожно заглянула в спальню Мийка — и застыла, взгляд её прикипел к тёмной пробирке в моей руке.

— Это получается… — выдавил я кривую улыбку, — мне тебя сперва прибить надо, чтобы его использовать?

Вот не хочу, бля!

— Какой же ты всё-таки глупенький, папулечка! — рассмеялась малявка шелестом опадающих листьев, — Конечно же нет — я ведь и так мёртвая!

Глупенький? Да и ладно — это лучше, чем если бы я оказался прав.

— Это… мне? — с надеждой шепчет застрявшая на пороге дриада. И, увидев мой кивок, невесомо скользит через комнату. Остановившись передо мной, робко протягивает к бесценному зелью руку, — Настоящая жизнь… — шепчет она. И не решается взять, — Это правда мне?

Блин, такое недоверие весьма обидно! Неужели в самом деле думает, что я просто дразню?

— Тебе, мелочь, — вложил я склянку в твёрдую, как деревяшка, ладошку, — Живи.

— Спасибо!!! — восторженно выдохнула дриада, сомкнув тонкие пальчики. И внезапно прыгнула, повалив меня спиной на постель, — Спасибоспасибоспасибо!!! Ты самый лучший папуля! — и, крепко обняв-прижавшись — в рыжулькиной манере, что рёбра трещат — вздумала подтвердить свои слова энергичным поцелуем. Н-да, мало того, что ей для таких забав сперва подрасти не мешало бы, так у неё ведь и губы натурально деревянные! Как и скользнувший промеж моих шустрый язычок — словно веточкой во рту шурует, и весьма усердно. И сказать-возразить ничего не могу, технически сложновато во время такого процесса.

Оторвав свои шаловливые ручонки от маленькой твёрдой попки — которую те уже самозабвенно тискали — пытаюсь хоть немного отодвинуть от себя озабоченную малявку. Да фиг там! Она, походу, и не заметила моих усилий, и моя неплохая (скромно говоря) прокачка ей абсолютно пофигу. Притом держится на мне уже и вовсе одной рукой — а вторая внаглую пробралась под нижний край моей кирасы и воюет с пряжкой ремня — обращаться с нашими вещами разумное растение явно не умеет. Хочу ли я, чтоб меня отымели деревяшкой? Да вот нисколечки!!!

— Па-па? — выручила меня появившаяся в дверях Малико. И мгновением позже сдёрнувшая с меня свою сестрёнку, — Моя!

Э-э… тоже вздумала претендовать на отцовское тело? Вот совсем неожиданно.

— Мия моя! — крепко прижав ту к себе, сердито заявила зомбяшка. Интересный поворот…

— Ну Ма-алико-о… — захныкала дриадка, — Я сильная, и выносливая, я и тебя вниманием не обделю, честно…

Вот же наглая мелочь!

— Нельзя! — получила она ответ, — Моя!

— Благословляю, девочки, — одобрил я, потирая помятые рёбра. Самообман, конечно, чо там сквозь кирасу нащупаешь… но снимать в присутствии любвеобильной деревяшки не рискну, — Поцелуйтесь хоть, что ли, — а я сфоткаю.

— Папа дурак! — приласкала старшенькая. Ну спасибочки… хм, она реально покраснела?

— Извини, пап, — смирилась младшенькая, — Как-нибудь в другой раз, — не, нифига не смирилась. Упрямая, блин, любящая доченька… похоже, мне теперь придётся как-то избегать встреч с ней наедине. И надеяться, что проснувшийся у Малико собственнический инстинкт хорошо развит. Но это дела будущего, а в настоящем у нас имеются иные.

— Гляньте, девочки, — “извлёк” я на кровать “костяные кольчуги”, — Не сгодятся вам такие обновки?

Сгодились — вмиг натянули, позабыв о шалостях. Примечательно, что на дриаде чешуйчатый доспех конкретно так уменьшился, нижним краем лишь прикрыв короткие шортики — я-то думал, за платьице сойдёт. Ну и с делёжкой дополнительных предметов не возникло никаких сложностей: Малико радостно схватилась за серьги — ушки-то у ней, оказывается, проколоты — а Мийка довольно примеряет наручи.

— Хорошие вещицы, — похвалила она, — Простым элитникам подобные и не полагаются, это уровень королев и лордов.

Ну так я теперь тоже лорд — а значит, моей семье в самый раз.

— Вот ещё немножко подарков, — я выложил две горстки итемок — по “комплекту” “капель-слёз” и по десятку “зелёных” зёрен — следует хоть потихоньку поднимать наших девочек над статусом “простых”. Правда, имеется у меня сильное подозрение, что мозги развитых системных существ дают гораздо больше профита — ну так одно другому не мешает.

Угу, на дочерей “гипноз” ништяков не действует, слишком “взрослые”. Ну разве что на зомбяшку слегка — судя по уровню, до морского “деликатеса” она ещё не добралась. Хотя двадцать седьмой тоже весьма серьёзная тема.

— Всегда завидовала игрокам, — тихонько шелестит СудзуМия, неспешно складывая свою долю итемок в ладошку, — Ведь в закрытом домене возможность развития есть лишь у королевы, да и то скорее теоретическая, слишком уж много ей требуется для хоть сколько-то заметного прогресса. А у нас все успехи обнуляются с ближайшим же респом.

Н-да уж, обидный нюанс.

— Мы иногда находили системные дары в карманах проигравших игроков, — пересыпает она сокровища из руки в руку, — но всегда отдавали всё маме. Пусть для неё это совсем незначительная мелочь, но хоть какой-то плюс, а тратить на себя было бы абсолютно бессмысленно. Но да, — прервав “плюшкопад”, элитница выцепляет один молочно-белый шарик, — соблазн попробовать всегда присутствовал, — и медленно вкладывает промеж зелёных губ, сомкнувшихся на тонких пальчиках, — М-м-м, — жмурится она довольно, — Восхитительный вкус новых сил и возможностей… — и, упав спиной на кровать, засыпает вслед за первой итемкой всю горсть, — Спасибо, папуль!

Откуда она достала припрятанное зелье, мне заметить не удалось — но, похоже, из копны зелёных косичек.

— И вкус новой жизни, — дополнила дриада, опустошив мензурку. И перевернулась набок, подтягивая острые коленки к обтянутой “пластиковой” чешуёй груди, — Я посплю чуток… — прикрыла она глаза, — слишком давно я не спала по-настоящему…

Да? Вот же только… притворялась, что ли?

— …ведь мёртвые не умеют спать…

А я и не знал, однако, регулярно подушку давлю…

— …а проснусь уже живой…

Видимый “чувством крови” зелёный огонёк пульсирует, с каждым тактом избавляясь от болотной мути — и розовый огонёк Малико, забравшейся в постель и обнявшей сестрёнку со спины, синхронизировался с ним. Парная культивация? Да вроде ж ничего не делают… в любом случае, лезть к ним определённо не стоит.

— Сладких снов, девочки…

Полное повторение, однако, только в этот раз я закрыл снаружи дверь своей спальни, а не бывшей оружейки. И чуть не столкнулся в коридорчике с кузиной, завернувшейся в большое полотенце — и придерживающей то одной рукой на груди, а второй у бедра. Довольно длинные ножки открыты взору почти полностью… тощие, блин, и смотреть-то не на что. А вот выше вид поинтересней…

— Как вы это делаете?? — спросил я удивлённо-озадаченно — и с немалой долей возмущения.

— Чё? — тряхнула та головой, пытаясь откинуть с лица мокрую чёлку — отмытые волосы оказались песочного цвета. И реснички у неё уже вовсе не блеклые, рыжие почему-то.

— Сиськи прячете! — указал я пальцем на “улику” — уверенная двоечка, даже, наверное, чуть побольше. Где они раньше были??? Когда петочка прижимала к земле, одежда полюбому должна была всё обрисовать. Даже если мягкие-растекающиеся — что вряд ли, иначе и щас бы обвисли, сомневаюсь, что под полотенчиком лифчик поддет — всё равно бы выделялись — вот совсем не те объёмы!

— Тебе скажи, — буркнула уже-не-замарашка и сквозанула в комнату мелких, попытавшись захлопнуть перед моим носом дверь.

— Не спеши, — разумеется, я успел всунуть ногу за порог, не новичку со мной в скорости тягаться. Несколько досадно, что уже вновь переобулся в тапочки, ну да не с её силёнками хоть как-то меня покалечить.

— Чего тебе? — отступила Цунами от потерянного рубежа, нервно тиская полотенце.

— Не пугайся, щас уйду, — пообещал-успокоил я, входя следом. Только та нифига не успокоилась; так-то несложно понять, я ж её в уязвимо-провокационном положении подловил — и родство тут вовсе не гарантирует безопасность. Однако, несмотря на понимание ситуации, явный испуг девчонки мне всё же неприятен — мелкие не успели что ли сдать ей мой биологический пол? Тот самый случай, когда лучше не скрывать… но самому рассказывать-доказывать лень.

— Говори уже, — поторапливает она, пытаясь демонстрировать уверенность — что в полотенце сложновато.

— Да возьми ты уже калаш, не косись на него, — проворчал я, оглядывая комнату, — если тебе так будет спокойней, — вот, какая-то вазочка на узком столе (в смысле, которая под конфеты-печенюшки, а не цветочная) сгодится.

— А есть смысл? — криво улыбнулась Олеся — но поближе к автомату всё-таки подсела, — Какой у тебя уже “щит”, поди не меньше пятёрки?

— Только что на десятку поднял, — улыбаюсь в ответ — “извлекая” в вазочку очередную горсть итемок: те же десять зёрен, пять “капель” и шесть “слёз”, — Можешь и ты себе качнуть. Скиллов сейчас нет, мож попозже найдём, — ну и вещи рядом на столе положил, как раз для неё хорошие выпали. Блин, пистоль-то без обоймы, есть у призовых стволов такой недостаток, и запасок у меня к ПМ-у не осталось… фигли тут поделаешь —выщелкнул с последнего несистемного. Ладно, всё равно ведь уже решил, что обойдусь без такого, — Сама-то награды ещё не вскрывала?

— Не, — Леська опять мотнула головой, разбрасывая мелкие брызги, — не утерпела нормально помыться, на том берегу с этим делом были сложности.

— Не тяни, — посоветовал я, добавляя к подаркам системный БК — и под калаш тоже, — мож оденешься нормально. И будешь открывать — привлеки внимание Нэко. Поблагодари за чо, хоть за те же награды.

— Это же твои, разве нет?

— Ну а у меня они откуда взялись? — подсказываю бестолковке, отступая к двери, — Нэко-сама девочка добрая и щедрая.

— “Калоши” с тобой фиг бы согласились, — хихикает повеселевшая малолетка — это на неё так подействовала поспешно схваченная пачка “синих” пулек, — Они с данжа редко больше десятка наград собирали, да и тех половину белых. А с босса одну-две зелёных.

Фигасе, какая разница! Не, я, конечно, давно уже понял, что милашка Нэко меня балует — но даже не представлял, насколько!

— Но да, к мирняку Система добрее, — продолжает Цунами, сев на кровать. И, зажав меж коленок запасной рожок, сноровисто освобождает его от обычных патронов — одной рукой, вторая по-прежнему страхует полотенце, — особенно к девчонкам. Тех всегда гоняли бить простых мобов… с топорами и без вакцин, с-суки, — растеряла она веселье, — под прицелом автоматов. Я только потому и жива ещё, что с самого начала пацаном притворялась, так бы давно уже… кого я топором-то завалю…

— Уверен, Зеро за всех поквитается, — придумал я, как утешить помрачневшую кузину, — У вашего саппорта к морячкам горя-я-ячие чуйства — а тридцатки пройдутся по расположению ВэЧе, как танки по цветочной клумбе, — беловолосая и щас-то впечатляет неслабо, даже без апа.

— Так вас в самом деле Химик обокрал? Как он к вам-то прибился? Его Линкой крепко держали…

— У дриад пересеклись, — не вижу причин скрывать от родственницы. Да и в принципе, вообще уже незачем — из дальнейшего расклада мореманы выпадают, стопудово, — Там Лектор додумался Хилке угрожать, во время боя с Королевой, дебил, — я злорадно оскалился, — наелся отравы, долбоящер.

— Возле Ангелины всегда двое отирались, — малолетка оказалась осведомлённой, — чтобы Химик не взбрыкнул.

— О них дриады позаботились. Подробностей не видел, можешь Алёнку расспросить, если любопытно, она там непосредственно участвовала.

— Ты на них сильно злишься? — осторожно поинтересовалась Цунами, сменив калашу магазин только что снаряжённым.

— На кого? — не понял я.

— На Химика с Линой… — а затвор не дёргает — подуспокоилась-поверила?

— Вот ещё! — рассмеялся я в ответ, — Ощутимых убытков нет, а зачистят ваш берег — мне же лучше, не люблю незваных и назойливых гостей, у нас тут и под боком умников хватает. Ну и, конечно, жду обещанную компенсацию. Ты наградами займись, — напомнил я, — Попроси Нэко, чо тебе нужнее — мож и подсобит.

— Прям просто попросить?

— Ага, — подтверждаю выходя из комнаты — хватит новенькую нервировать, — Она добрая, — ну и дверь за собой прикрыл. Вроде кофе пахнет, нет?

Да! На кухонном столе стоит укутанный в полотенце стеклянный графинчик — на пару кружек оставили, полюбому для меня. Или ещё и для кузины? Как-то не в курсе, чо она пьёт… Сахар у нас в шкафчике, сгущёнка в холодильнике… уже, считай, два дня в новой квартире прожил — и впервые сам себе кофеёк навожу. Всё-таки в семейной жизни есть свои преимущества…

Удобно устроившись возле открытого окна с кружкой и сигаретой, заглядываю в статус — подумать, не упустил ли чего, башка-то дырявая. Маленько запасец я оставил, можно ещё подправить, если чо… Не, если не менять планы, до следующего данжа качать нечего… разве что Суть Пламени чуточку — ведь ей до получения нового навыка нужен всего один шажочек. А расширить арсенал не помешает.

Проглотив белую горошинку, вкладываю полученное очко в огненную способность — и чо нам дали?

 пламенный поцелуй

Название, конечно, интригует — однако за боевое назначение я чой-то не уверен… А может, “пчёлка” в курсе?

— Да, милорд? — незамедлительно откликается вассал на вызов через “личку”.

— Ты не знаешь, для чего “пламенный поцелуй”? — а удобно так болтать — курить не мешает.

— Позволяет поделиться навыком, — порадовала она меня, — Только именно поделиться, а не скопировать. К примеру, неразвитый первоуровневый навык при передаче будет утерян донором.

Ну, это вполне понятно, иначе вышла бы откровенная халява. И так весьма полезный скилл, найду я ему применение…

— Легендарным навыком поделиться нельзя, — жёстко обломала меня элитница, — Только полностью отдать.

А я-то уже думал мелких крылышками обрадовать. Ну а про уникальный в таком случае можно даже и не спрашивать.

— Спасибо, Ханни, — поблагодарил я прежде чем отключить связь.

— Рада быть полезной, милорд, — успела та прощебетать. Похоже, у нашей “пчёлки” тоже комплекс неполноценности развивается, как у Танюшки — скорее всего, на фоне лишения привычного места в родном доме. Надо бы найти ей какую мишень покрупнее — чтоб могла показать всем свою полезность и не переживать.

— Некрос, ты здесь? — нарисовалась в дверях уже одетая Леська, — Посмотри, с зелёной награды выпала… — и растерянно продемонстрировала милую шапочку — розовую, с ушками типа кошачьих, и с синим описанием.

— Хорошие плюсики, — похвалил я прищурившись.

— А больше ничё не видишь?

— Не, для меня и это хорошо. Пока не нашёл вещь с “оценкой”, вообще плюсы мог посмотреть лишь в статусе, на одетых шмотках.

— У меня тут “подарить Нэко”…

— Ну так отдай, — посоветовал я — а чо, неведомому герою будет в самый раз — и, допив кофе, машинально щёлкнул пальцами, отправив окурок в свободный полёт. В окно, а не в квартиру — но всё же привычка мне от предтечи досталась неудачная, — Себе ещё чо вытащишь, а то, что Нэко-сама тебя заметила, хороший знак.

— Поняла, — согласно кивнула Цунами — и предмет сомнений исчез из её рук, — Спасибо. Ты кофе пьёшь?

— Уже допил, — с лёгким сожалением спрыгиваю с подоконника, — Но если тебе тоже хочется — на столе есть ещё на порцию, девочки о нас позаботились.

— О, сяпки! — обрадовалась она, схватившись за графинчик.

— Мне-то за чо? — хмыкнул я, ополаскивая под краном кружку, — Не я ж варил. Сахар сверху, сгущёнка в холодосе, — инструктирую родственную душу.

— Не, спасибо, — отказалась та, прикрыв глаза и водя над фарфоровой чашкой конопатым носиком — да, отмытая замарашка оказалась усыпана веснушками, — Не хочу вкус перебивать, я уж и не вспомню, когда последний раз настоящий кофе пила.

Не угадал, однако, аристократка, блин… а мне ведь нужен доброволец для испытания нового навыка? Имеется же как раз под неё, и может, боевым окажется?

— У тебя же водная способа? — уточняю с улыбкой — моё тельце умеет очаровательно улыбаться, я видал в зеркале, — Подробностей не спрашиваю, — поспешно успокаиваю насторожившуюся девчонку — чот нифига не очаровалась. Наверное, доставшаяся мне волшебная улыбочка действует лишь на обладателя мужской души, — Просто мне случайно упал водный скилл — а у меня развитое пламя.

— И?

— А теперь я получил новый, позволяющий поделиться скиллами.

— Шутишь?? — дёрнулась Цунами и поспешно отставила полную чашку, — Не шутишь… Чё нужно делать? — с готовностью подскочила и вытянулась во весь свой невеликий росточек, выпятив натянувшую камуфляж грудь.

— Сам без понятия, — честно ей признаюсь, открывая “статус”, — Щас попробую разобраться…

Так-с, юзнем “пламенный поцелуй”… ага, подсветился. Теперь, наверное, просто выбрать надо, чо отдать? Но “капля” тоже лишь выделилась — а дальше как? Требуется как-то подтвердить? Повторное нажатие лишь сняло выделение… ладно, тыкнем ещё разок и попробуем подумать… может, механизм передачи, как у дриад?

— Ну чё там? — не терпится Леське.

— Щас, — шагнув к ней вплотную, быстренько обхватываю одной рукой тонкую талию, а второй — всё ещё мокрый затылок — чтоб не сбежала-не вертелась — и мягко целую плотно сжавшиеся губы. Задрыгалась, бестолковка, замахала кулачками, осыпая мою голову градом невесомых ударов — такой “массаж” несложно игнорировать. А дальше нам чо-как?

— Ня-я?! — возмущённо звенит за моей спиной красивый няшкин голосок — и я поспешно отпускаю подопытную, напоследок попытавшуюся укусить, — Бяка!

— Да я просто навык передавал… — пытаюсь оправдаться-объяснить — и меня окатывает поток холодной воды, — И похоже, успешно…

— Придурок озабоченный! — пищит кузина, гневно стиснув кулачки — с которых непрерывно капает на и так уже залитый пол, — Брехло!

— Когда я чо сбрехал? — отмазываюсь от поклёпа, — Скажешь, не получила навык? — у меня-то из “статуса” раздражающая строка пропала, — Алёнку спросите, или хоть мелких — дриады так же делятся.

— А за жопу хватать обязательно было? — бешено фыркает Цунами, расфокусировав горящий злостью взгляд, — Без этого никак не передать?

Блин, опять подставили, ручонки загребущие — когда успели-то? Самое обидное, что я ничего и не заметил-не ощутил — щупают они, а оправдываться мне.

— Извини, я нечаянно, — покаялся я с искренней досадой, — У моих рук сильно развит хватательный рефлекс.

— Да у вас у всех такой рефлекс развит, — фыркает она вновь — теперь уже насмешливо, подуспокоилась, — Все вы, парни, одинаковые…

— Дура, — обиженно буркнула Юля.

— Да с чего это?! — завелась принявшая на свой счёт Олеся — и осеклась, увидев исчезновение “девочки-волшебницы”, — Это кто? — прошептала она севшим голосом.

— Юльчик, — я с недоумением пожал плечами, — Моя спутница.

— Ты не говорил, что живёшь с фантомом! — вновь прорезался у кузины голос, — Только вкрай озабоченный недоумок мог связаться…

— Разве фантомы разговаривают? — перебил я её. Вот не до истерик мне щас — шмотки-то насквозь мокрые, неприятно.

— Только фантомы так умеют!

— Как? — спрашиваю активируя маскировочный навык. И, “рывком” переместившись в другой угол не особо просторной кухни — но всё ж таки побольше, чем у рыжих сестричек — отключаю, — Так?

Умолкла, потрясённо округлив глазёнки. Вот и ладушки. Мигнув сканером — нету лишних глаз поблизости, в квартире лишь три огонька — я закидываю всю экипировку в инвентарь — это тельце оголять перед прекрасным полом ничуть не стеснительно.

— Ты совсем охрене… — взвилась было малолетка, — …ла. Ну и нафига придурялась? — бурчит с неожиданной обидой, — Ладно раньше, понимаю, сама так делаю. А щас-то чё парнем прикидывалась? Вроде ж дома, все свои… меня за родню лишь на словах признала, а на самом деле не доверяешь?

— В смысле, ты думаешь, без посторонних надо как девчонке разговаривать? — в принципе-то, она сама действительно так и делает — но ведь рано или поздно запутается и спалится.

— А зачем перед своими притворяться???

— Так я не притворяюсь, — беззаботно признаюсь в откормленности своих тараканов. Как я и надеялся, “чистка” прекрасно избавила вещи от воды, можно одеваться. Жаль, тапочки так не высушить, ведь несистемные. Да и по-новой бы промокли, кухню-то залило конкретно. Вот нахрена ПэХэДэ устроила, хулиганка?

— Ты девчонка! — возражает Цунами, тыча пальцем в мою грудь — уже скрытую бронёй.

— Спорный вопрос…

— Чё тут спорного??

— Разумное существо самоидентифицируется, ориентируясь в первую очередь по сознанию…

— Херасе ты завернула! — восхитилась она.

— …биологические признаки вторичны…

— Скажешь тоже…

— …а для нежити и вовсе несущественны.

— А зомби тут при чём? — непонимающе хлопает кузина распушившимися после ванны ресничками.

— Зомби — не при чём, — соглашаюсь я, — Мой игровой класс — вампир. Да, напомнила — у тебя ведь нет вакцин? Возьми, — “извлекаю” зелёный браслет, — А то мало ли, я так-то носитель некровируса, — ну и последний, наверное, Машке-“золотые руки” подогнать.

— Полный! — довольно улыбается девчонка, цепляя бесценную побрякушку на тонкое запястье.

— И кухня у нас тоже полная… — ворчу я, обречённо разглядывая сплошную лужу — как-то обломно мне восстанавливать давно забытые “военные” навыки, вот ни малейшего желания…

— Фигня вопрос! — весело отмахнулась виновница — и вслед за тощей ручонкой протянулся прозрачный ручеёк. Ага, с пола прямиком в раковину, внаглую нарушая всякие там законы физики. Впрочем, я в школу давно ходил, уже не особо их помню, да и сам в последнее время отношусь к ним без должного уважения.

— Вижу, ты тут и без помощи прекрасно справишься?

— Ага, не парься!

Правильно. Сама нахулиганила — сама исправляет. Одобрям-с.

— Тогда я дальше потопаю…

— Тапки оставь, — предложила она, — вытяну с них воду… Ты извини, — улыбается виновато, — я ж не знала… Но откуда у тебя такие рефлексы???

— Без понятия, — и самому этот вопросик весьма интересен, — После некровируса мало чего удаётся вспомнить, от прошлой жизни остались в основном лишь рефлексы. А раз теперь знаешь… можно тискать? — не, ну а чо? Она ж не вся тощая, сиси-то нашлись… — По-родственному…

— Дура!!! — вспыхнула кузина — кажется, у ней даже волосы покраснели.

«рывок»

Удачно кто-то бросил нараспашку входную дверь — я без помех скатился по ступенькам, увернувшись от сменившего направление ручейка, ненадолго притворившегося струёй пожарного шланга. Хм, похоже, рассердившаяся стесняшка не только лужу выбросила, но и ещё добавила-сгенерировала — вот интересно, откуда она водичку берёт? Может, после хорошей прокачки сумеет решить ожидаемую проблему водопровода?

А тапочки я вправду оставил, как и договаривались — ага, прям из них и выпрыгнул; и лестница у нас нифига не чистая, в отличии от квартиры — даже леськина атака не сполоснула, ушла прямиком в окно — босиком некомильфо, однако. Благо, вещи все с собой — присев на подоконник, очищаю пяточки “пеплом” и обуваюсь. Ладно, как там дела с барбекю продвигаются? Кушать-то хочется…

Весело пробежав оставшийся до первого этажа пролёт — это чо, молодость сказывается? даже, правильнее сказать, юность, почти детство — я сунулся было к рыжим, да вовремя вспомнил, что оружейница со всеми во дворе. Надо бы подкинуть ей итемок… только, наверное, не стоит при свидетелях? Чтобы гордость не ущемлять? Ещё следует чем-то порадовать беженок из “чудесного рая”, возводимого стройбатом — но на них я не делил… подкину просто наградок, пусть их Нэко-тян радует.

Пакетов у меня в “кладовке” полно; “извлекаю” один, и в него два десятка зелёных пачек, потемнее — Олька и с таких синий шмот вытащит, проверено. Те даже попроще были, посветлее; ну и последний вакцинатор сюда же — мешок с подарками готов, опять я за Санта-Клауса. Оглядевшись по сторонам, рассеянно чешу затылок — вроде я здесь думал ещё чо-то сделать? Ага, вспомнил — работает, однако, тактильная стимуляция черепушки…

Устанавливаю возле золотого трона зеркало из Лабиринта — всё равно ж неправильное, в жилой комнате бесполезно, а наша оружейка уверенно превратилась в детскую. Тут зал трофеев оборудую, сразу у входа… чо у летуна какого креслица не было? И даже отпилить ему башку нет никакого смысла — по ней же и не видать, чо это такое, ни за что не догадаешься. О, придумал, как улучшить композицию: закинув терминатора в “кладовку”, “извлекаю” на его место безголового робокопа — и уже тому на колени усаживаю железный скелет. Во, так лучше смотрится! Прям натуральная парочка; ну и добавлю к подножию пустую голову-шлем, для завершения образа.

— Прикольно, — оценила результат заглянувшая в подъезд Лерка. И автослесарь с ней, — Прям “Он такой большой и сильный — и Он, такой нежный и хрупкий”…

Ага, ходок на фоне элитного сородича и вправду выглядит вовсе не устрашающе.

— Но их неземная любовь была подло погублена жестоким злодеем, — закончил я слэшную сказку.

— Зла-а-ая ты, — хихикает Куроме, — фу такой быть.

Она чо, уже успела поддать?

— Зато злым легче жить, — соглашаюсь-возражаю, отдав Машке приготовленный пакет, — Вам с Ольгой. Только сама не распечатывай, пока не подключишься к “игре”. Если Система чо попросит — отдавайте без сомнений, она в долгу не останется. И вот ещё, — раскрываю ладошку с двумя “зелёными” зёрнами, — В щит вложи.

— Поняла, — отозвалась та кратко. Всё ещё опасается? Я думал, мы прояснили этот вопрос…

— Мы, так-то, за пивом пришли, а ты подругу внепланово нагружаешь, — возмутилась каланча, — Помоги хоть сама тогда, чёли?

— Помогу, — пивасик тема хорошая… — Уговор помнишь? — но нашу гордую-упрямую надо качать, пока попалась, — У тебя щас какая “оценка”? — вроде недавно упоминала, но я уже подзабыл.

— Помню, — погрустнела оружейница, — Пятёрка.

— Не хмурься, в этот раз у тебя опять будет возможность отработать, — в моей семье у всех есть шмотки с босса, — “Оценку” вобяз надо на десятку… Держи, — я вынул руку из кармана и высыпал горстку итемок в подставленные Леркой ладони. Отдал ей “полный комплект” “капел-слёз” и пятнадцать зёрен — чтобы в следующий раз, нафиг, сама отбилась, а не меня дёргали, — За остальное сама думай, тебе лучше видно, куда нужней, — ну и остаётся у меня уже лишь для “пчёлки”, да несколько штучек в запас — но совсем немного.

— Поняла, — кивнула та, пряча ништяки, — Пошли?

Пиво оказалось в спальне занятой под мастерскую квартиры — две холодильные установки, забитые упаковками.

— Твои с ТэЦэ притащили, — объяснила Куроме нестандартную мебель, — на УАЗ-ике. Но по лестнице корячить никому не захотелось, вот и поставили здесь. По паре штук утащим… упаковочек, — уточнила она, — и пока хватит.

— Автобус тоже они пригнали? — я загрузился последний — вот зря каланча наезжала, новенькая ухватила наравне с ней, просто повесив пакет на руку — и ещё десяток закинул в инвентарь, подменив добытыми в “Весёлом Картошкине”. В моей “кладовке” сохранятся холодными, и можно будет после просто потихоньку добавлять к принесённым, чтоб не бегать — под градусом никто внимания не обратит.

— Не-е, “Ман” мне попался, — Лерка почему-то отвела взгляд, — Хороший, надёжный, и даже чистый. Выкинуть лишние сидушки и выйдет шикарный транспорт для городской мародёрки.

Хм, и вправду… но почему она глазки прячет? Ну да мне её тараканов незачем на свет вытаскивать, своих полно…

Возвращаться в подъезд мы не стали, вновь повеселевшая хозяйка квартиры нашла короткую дорогу — через окно, как раз во двор смотрит — неохота ей вокруг дома обходить.

— А вот и мы! — объявила она, победно воздев “добычу” над головой. Определённо, уже накатила — ну да не моё это дело, и вообще, девушке не помешает расслабиться… всем не помешает.

У расставленных во дворе газплит крутится почти всё взрослое население нашего дома, нет лишь Зены с Тацуми — если его можно считать за взрослого — и Цунами — тот же вопрос. Бывший питомец пламенной осы тоже здесь — досадно, блин… хотя вполне понятно, какой же дурак сбежит на ночь глядя от витающих во дворе заманчивых ароматов? Похваляется перед мелкими похождениями по Маковой Поляне… держался бы ты от моих сестрёнок подальше, хлопец, а то с дочками познакомлю. Рано ещё близняшкам с мальчиками гулять, слишком рано… да и в будущем они меня сильно порадуют, если пойдут по стопам старших — в смысле, нашим с Алёнкой. Вот не хочу я никаких парней в семейном кругу! Но такая вероятность, увы, мала… впрочем, щас девочки его не слушают, чем-то своим загружены.

— Валь, мы твою заначку нашли, — красотулька указала на ближайший газовый баллон, — Но ты мог бы и предупредить, без Ханни фиг бы нашли, это у неё нюх на горючку. Я ей разрешила один выпить, силы после привязки восстановить. Нормально ведь, найдём же ещё?

— Конечно, нормально, — одобрил я, — Можно и ещё выделить, если надо, — у меня, так-то, запас хороший.

— Было бы неплохо, милорд, — обрадовалась “пчёлка” — успешно компенсирующая потраченный газ, готовя сразу на двух незапитанных плитах. Просто в качестве подставок их использует: на одной шкворчит большая чугунная жаровня, а на второй запекается цельная клешня — походу, в духовку ту запихать не сумели. Неправильная креветка и сама-то была немаленькая — но хваталки у ней непропорционально здоровенные.

— Притащу, — пообещал я.

— Валь, а ты Леську не видал? — обеспокоилась Танюшка, — Чо-то долго она купается…

— Видал. ПэХэДэ на кухне устроила.

— Зафиг???

— Да вроде как новый навык испытывает.

— Эт она чёли у крыльца напрудила? — угорает каланча. Доприкалывается, юмористка бухая, наша стесняшка и её порадует освежающим душем.

— Надо бы подумать, как прибавление расселять, — поднял я волнующий меня вопрос, — Пока ещё не все напраздновались, — а то чо, мне потом одному отдуваться, с моей невосприимчивостью токсинов?

— Леську с нами! — всполошились мелкие, — Не надо за неё ничего думать!

— А поместитесь втроём? — усомнился я.

— Да, — уверяют они, — Хотя было бы хорошо, если сумеешь кровать заменить, на побольше. Но в любом случае, лишняя комната не нужна.

— Ладно, поищу, — в ТэЦэ полюбому должны быть.

— Если можно, милорд, — робко щебечет Ханни, — я бы хотела жить с вашими детьми, они непротив, я спрашивала… мне и постель не обязательно искать, там хороший ковёр…

— Можно, раз все согласны, — успела к моим дочкам напроситься? Ну, пускай дружат, Юлечке спокойней будет.

— …я привыкла жить с сёстрами, и в одиночестве мне будет слишком неуютно… — призналась она, опустив потускневший взгляд.

И чо сказать? Как утешать грустящую по семье малолетнюю элитницу?

— Ты ведь сможешь помогать им ресурсами, — напомнил я.

— Да, милорд! — повеселела та, — Спасибо, милорд!

Н-да, мою просьбу уже совсем не вспоминает. И, подозреваю, тут явно дело в воспитании — а мне перевоспитывать неохота, не моё это… да и незачем, как-нибудь и сама со временем оттает. Или нет — но это всё равно будет её выбор.

Ну а наглый тать переночует в квартире, зарезервированной было заречными гостями, успел уже заселиться. В принципе, можно сказать, что головняк решён, остались пустяки.

— Сгоняю по-быстрому в ТэЦэ, пока готовится, — решил я, — У кого ключи от пикапа? — вроде тот уже собрали обратно.

— У меня, — помахала связкой красотуля — и спрятала в карман, — С тобой прокачусь.

Лю, понятное дело, тоже с нами, впереди устроилась — ну а заднее сиденье всё моё.

— Ты за кроваткой мелким? — веселится Алёнка за рулём, — Хи-хи, мелкие, да шустрые, уже тройничок замутили…

Чо??? Как-то сложно поверить… а, просто уже тоже датая, пусть и трезвее Лерки — вот и потянуло на сомнительный юмор.

— Помнёшь машину — отшлёпаю, — предупредил я шутницу.

— Не-не-не, шалунишка, — прыснула та, — никак нельзя! Мы-то с Лю могли бы согласиться, но твоя ж заревнует. Не готова я платить за любовные эксперименты головой.

В принципе-то, ей далеко до “готовой”, да и ехать здесь всего ничего… собственно, уже приехали. Первым делом я “извлёк” в кузов пяток газовых баллонов — типа здесь нашёл — ради них ведь машину и брал. Затем наведался на второй этаж, в мебельный салон…

— Херасе, скульптурка! — протрезвела красотуля при виде рассаженных в уголочке безголовых тел, — Прям херувимчики, — в стеклянном камуфляже — внутряки, стало быть; впрочем, головы они вовсе не растеряли, в руках держат — но пустые, мозги не сберегли. Судя по срезам — няшкина работа, хотя и без того понятно, кто б ещё так шутил в её владениях.

— Не здесь грохнули, — притворилась Алёнка то ли судмедэкспертом, то ли следаком, — крови мало. Но притащили не дожидаясь, пока вся стечёт.

Ага, один комплект мягкой мебели безнадёжно убит — ну да всё равно был слишком непрактичный, такой только для понта поставить, да безостановочно протирать, не используя по назначению. И без него достаточный выбор.

— Гля, чо я нашла! — веселится начинающая следачка, отыскавшая чей-то лифчик: скромный, без кружавчиков или иных украшательств, прилично-скучного бежевого цвета — и с перерезанными бретельками, — Твоей малёхо великоват будет… — оценила она “улику”, — Девочек сюда по-тихому водит? Обстановочка, конечно, офигеть, какая романтичная.

— К девочкам не ревную, — с чего бы? Я даже бишку, с которой встречался пару лет, не ревновал к её “единственной” любови. Это та бесилась, непонятно с чего — ведь и сама своей пацанке верность вовсе не хранила, притом не ограничивалась одним парнем, как моя бывшая, а скакала по х@ям налево и направо. И вообще я тут по делу, а не посталкерить за няшкой; вот этот симпатичный диванчик в красно-чёрных тонах отлично подойдёт нашей “пчёлке”. Ну и ещё парочку на всякий случай в “кладовку” закинем, какие потемнее — а то чистку уже не закажешь.

— Да у них тут нешуточные страсти кипели… — продолжает эксперт осмотр “любовного гнёздышка”, — аж пуговки по всем углам…

Я не ревную… но всё же несколько обидно, что розовая “девочка-волшебница” ждёт от меня верности, а сама гуляет. Хотя, если по-честному — я не вправе обижаться, пока не научусь держать под контролем свои шустрые ручонки. Да и судя по “обилию” улик, свидания здесь бывают не столь уж и часто, похоже вообще единичный случай — наверное, моей неведомой сопернице пришлось не по душе юлино представление романтичной обстановки. Притом я даже не знаю, когда это произошло…

— Дня три назад зажмурились, — не найдя больше ничего интересного, Алёна уделила более детальное внимание трупам, — Ну, плюс-минус часов десять.

Хм, так она не притворяется, а в самом деле чего-то смыслит?

— Как раз, когда Юльчик обижалась на меня за рыжулю, — прикинул я — ну, тут всё честно получается, — Есть ли хоть чо-то, чего бы ты не умела, девушка многогранных талантов?

— Да многое, на самом деле, — вернулась к той серьёзность, — К примеру, из меня никакой лидер.

— Как и с меня.

— Ну не скажи, — улыбается красотуля, — Пока у тебя неплохо получается…

Да ну???

— …ведь настоящему лидеру вовсе не обязательно командовать, — удивила она меня, — Главное, что тебе верят. И в тебя — ты тот стержень, что объединяет всех нас.

А я так думал, что лишь собрал вместе… Лидерство — тот ещё головняк, и с доплатой нафиг сдался… однако сбежать не удастся. Ладно, роль объединяющего символа я как-нибудь переживу — но думать за всех не согласен. Мне и за себя-то напряжно.

— Я тебя задела? — Алёна виновато заглядывает мне в глаза, — Извини, я думала, чо ты и вправду не умеешь к девочкам ревновать…

А это с чего? Я вроде прежде никому такое не говорил… вслух — опять не уследил за привычкой озвучивать мысли?

— …а настроение такое, располагающее к шуткам на любовные темы.

— Я не ревную, — ворчу я в ответ, — Это другое…

— Да где ж другое? — рассмеялась она, — Самая настоящая обычная ревность, уж поверь моему опыту.

— Ревность я знаю…

— Так она ведь, как и любовь, разная бывает, все вариации лично испытать жизни не хватит. Не переживай, спутницы не способны на измену, им просто неинтересны посторонние. А вот если ты сама проявишь к кому внимание в этом плане, то и Юлька может приглядеться, так что учитывай.

Ага, с моими загребущими ручонками надо тогда учитывать всех мало-мальски симпатичных девчонок, что довелось повстречать. И доведётся. Ну, если будет проявлять внимание, соразмерное моему, то и ладно, так необидно.

— Так ты кроватку-то мелким выбрала? — напоминает Шип, — Я бы тоже сменить не отказалась.

— Не проблема.

Правда, выбор я всё же скинул на “эксперта”, раз уж опытом похваляется — и в процессе оного они с Лю на всех образцах повалялись, да на многих и не по разу. Всё сравнивали-перебирали; закинув приглянувшиеся в “кладовку”, я добавил к ним стопку запасных матрацев. После мебельного Алёнка затащила нас в ювелирный ларёк — слово “салон” тут явное преувеличение, ассортимент бедненький. Собственно, мы сразу всё и сгребли, не заморачиваясь и не тратя лишнего времени. Запаслись постельным бельём; в компьютерном отделе комплектующими, уже собранными в кучку — большую — это она успела, когда с мелкими за пивом ездила.

Вернувшись на первый этаж, отыскали продуктовый склад — и я его основательно подчистил.

— Надо будет фенке сюда прислать, — морщится Шип, — чтобы “ресурсы” прибрали, а то уже дышать нечем. Да и как бы продукты от такого соседства не попортились.

Да, на упаковку не стоит сильно уповать — и браку всегда-везде хватает, и та же мука, вон, в бумажных пачках. Её, пожалуй, уже лучше и не пробовать; ладно хоть в мешках должна быть герметичная прослойка.

Складскими запасами мы не ограничились, в торговом зале Алёнка отыскала витрину с замороженным тестом — я так вовсе не заметил-не подумал — и провела нас по служебным коридорам в закусочную с парадным входом на задах здания. Здесь мы сгребли запасы булок для хот-догов и гамбургеров, проигнорировав сосиски с котлетами — нафиг такое фуфло сдалось, при наличии нормального мяса? Да и мож ещё кто забредёт, менее привередливый… и более голодный. Не, я, конечно, и сам уже хочу жрать, но всё же не настолько — колбасные изделия уже лет пять как несъедобные пошли, даже для человека, не то что для нежити. Лучше маленько потерпеть, чем давиться. Ну и заодно я приватизировал в обеденной зоне лёгкие пластиковые скамейки — сегодня точно пригодятся. Только надо их как-то на пикап навьючить, светить уникальный навык по-прежнему не хочется.

В принципе-то, сложились на кузовок без проблем — только по дороге точно рассыпятся.

— Надо идти верёвку искать, — чешу я затылок. И прежде ведь задумывался, что нужная вещь — но, как обычно, забываю, — Обвязать, и будет норм.

— Не-е, нафиг ходить, — возражает красотуля — выметнувшиеся из её пальцев зелёные нити оплели-стянули габаритный груз, — Во, теперь мяска больше влезет! — со смешком похлопала она свой плоский животик, прежде чем схватиться за “баранку”, — Потраченные ресурсы возместить.

— Поаккуратнее, плиз, — напоминаю о взрывоопасном грузе, — Баллонам стукаться нежелательно, — так-то я их одеялом переложил, но всё равно осторожность не помешает.

— Не боись, — уверяет водила, — Если бы я забывала о подобных вещах, давно бы уже кормила червей.

И вправду потихоньку движемся. Но тут можно хоть на первой скорости ползти, помереть от старости или даже с голоду не успеешь.

А с нашего двора уже музыка играет — электрогитара, сопровождаемая живым пением.

— Старый облезлый кот… — меланхолично выводит звонкий голосок нашей “пчёлки”, — лениво бульдога е@ёт. Всё е@ёт, и е@ёт… Ну а вас вообще е@ёт, кого натянул старый кот?

— Бля, пи@дец! — Алёнка со смехом упала на рулевое колесо, — Она ж первый день у нас, где-когда успела нахвататься?! В леркином репертуаре такого точняк не было. Испортили наивного ребёнка…

Да щас и спросим, несложно…

— Капи-тан, послуживший источником моих знаний о вашем мире, в юности выступал с груп-пой, — нерешительно отвечает вассал на мой вопрос, — Кроме базовых знаний, мне достались и разрозненные фрагменты его личной памяти…

Как она осторожно-то формулирует, явно не хочет уточнять, каким образом “языка” потрошила. Ну да не вижу причин трясти, пусть и дальше хранит свои маленькие девичьи секретики.

— …только их нередко били… — смущённо призналась певица.

Вот нисколько не удивлён — подобное творчество прощают лишь прославленным звёздам, но никак не безвестным новичкам. Да и звёзд бить затруднительно… впрочем, элитницу “20+” тоже.

— Ну, тебе-то бояться нечего, — подавил я хихиканье.

— Не уверена, — поёжилась Ханни, опасливо косясь на сердитую Полину — вероятно, обеспокоенную присутствием среди слушателей мелюзги, туристы уже в полном составе присоединились к празднующим. И Леська-потеряшка тоже здесь — успешно оттеснила от близняшек хвастливого салагу, теперь пытающегося ездить по ушам уже ей. Но полностью игнорируемого — умничка девочка, — Лучше я спою то, что никогда не вызывало агрессии. Лер, знаешь такое? — насвистела “пчёлка” мелодию.

— Конечно, — кивнула Куроме — на гитаре она играет; пока я отсутствовал, девчонки успели раздобыть здоровенный обшарпанный усилитель с десятком новеньких колонок и прокинуть из окна провод.

— От улыбки хмурый день светлей, — звенит-переливается нечеловеческий голосок, — От улыбки в небе радуга проснётся…

А красиво у неё получается. Ну что ж, стало быть, своя эстрада у нас имеется — и получше той, что сгинула с цивилизацией…

— С голубого ручейка…

Вот тут я ожидал подвоха, после прошлой-то песенки — но нет, вроде оригинальный текст… до самого финала без всяких сюрпризов.

— …ну а дружба начинается с улыбки, — заканчивает Ханни, — Ведь с улыбкой станет веселей…

Не, не угадал, ещё не всё…

— …даже если ты последний гей!

Н-да, без подвоха всё-таки не обошлось.

— Если реально последний, — смеётся Алёнка, — то нихрена ему уже не будет весело. А точно за эту песенку ни разу не били?

Ну, в нашей-то компании некому, даже Тать ржёт вместе со всеми. Лишь юный человеколюбивый идеалист надулся, походу, приняв за выпад в свою сторону — так не ему на элитницу прыгать.

— Снова что-то не так? — растерялась “пчёлка”.

— Да нормально, — успокаиваю её сквозь смех, — Для нас тут ничего обидного нет.

А если кто левый слышал — так-то могли, конечно — пусть попробует чо предъявить… дриады обрадуются.

— Валь, — потянула меня к дому красотулька, — надо бы ещё одну клешню притащить, чтоб жарилась пока, народу-то много.

Там ведь ещё и в духовках чо-то печётся? Но да, так-то нас уже и вправду немало, больше двух десятков, и аппетит у многих серьёзный. Да и неизвестно, сколько в той клешне мяса под хитином, разумно подстраховаться.

— Пошли, — соглашаюсь я, — Заодно и с кроватками решим.

Снова окно и лестница — ну, уже хоть не четвёртый этаж, поближе всё-таки; а вот в алёнкину комнату я ещё не заглядывал. Ну чо… пулемёты, винтовки, боеприпасы — сразу видать, серьёзная девушка проживает.

— Давай ту, со спинками из красного дерева, — ориентирует меня Алёна после того, как простая “полуторка” скрылась в инвентаре, — Да не ту, это крашенная сосна.

Блин, я хоть и поработал несколько лет в столярке, но в сортах древесины вовсе не разбираюсь. И таких дорогущих в глаза не видал.

— Эксклюзивчик, — довольно подтверждает мои мысли красотуля, со второй попытки заполучившая желаемое, — Ручная работа!

— Данунафиг! — опровергаю её заблуждение, — Шлифовали машинками, и не особо качественно, — хотя может быть, это и подразумевается под “ручной работой”? Ведь не на станке же сляпали, — Да и плоские элементы вручную фиг зашлифуешь, нереальная задача.

— Тебе-то откуда знать???

— Уж поверь, — хмыкнув, провожу пальцами для наглядности, — Смотри: здесь, и здесь — краем ленты царапнули. Сколько эта жуть стоит, могли бы и поаккуратней.

— Где?! — наклонилась Алёнка, — И вправду… — взгляд её сменился с внимательного на задумчивый, — Знаешь… — и перекинулся с кроватной спинки на меня, — а ведь несведущему такую мелочь сложно заметить…

Э-эм, типа я палюсь? И чо мне теперь отвечать? Да, собственно, и нечего — безмятежно пожимаю плечами.

— Ладно, — вздохнула она разочарованно, — Чо там у нас дальше на очереди?

Ну, дальше комната мелких; поменяв и там кроватку, переходим в детскую. В свободном углу поставим диван пчёлкиных цветов, а старый заменим новым просторным ложем. Осталось только о себе позаботиться — там у меня, правда, занято, но девочкам пора бы уже и просыпаться на вкусняшки…

— Папуля! — сбило меня с ног зелёное чудо-юдо, стоило лишь перешагнуть порог собственной спальни, — Спасибо-спасибо!

Однако предупредительное ворчание старшенькой дочки удержало малявку от неприличных поползновений.

— Я видела чудесный сон… — мечтательно шелестит младшенькая, ёрзая на моём животе, — что мама и сёстры с нами, здесь! И что мама родила новых сестричек! Снова жить так чудесно, — радостно сверкают изумрудные глаза, — Я быстро вырасту, папуль, честно! Я слишком долго была ребёнком, чтобы ждать ещё годы… у нас будут чудесные детки!

— Моя! — возмутилась зомбяшка, избавляя меня от непоседливого груза.

— Ну Ма-алико-о… — хнычет мелкая дриада, охотно обвив собственницу тонкими ручками-ножками, — Деток много не бывает… а я смогу много родить… семья должна быть большая! И разнообразие крови даст больше шансов на выживание и процветание всей семьи.

— Если собираешься ускоренно расти, то и питаться нужно усиленно, — подсказываю младшенькой. Поднявшись, быстренько меняю и свою кровать — во-о, эта гораздо комфортней. Хотя у рыжули, конечно, всё равно лучше… — Девочки барбекю во дворе затеяли… вот ещё вопросик, блин, будет ли Малико жареное кушать?

— Пока не проверим, не узнаем, — рассудительно заметила Мия, — Предлагаю проверить.

Угу, то на мне по всему дому каталась, теперь на сестрёнке. Ну да зомбяшки сильные, Маленькая тащит свою “добычу” легко и охотно, прижимая к себе с видимым удовольствием. И, похоже, новое имя действительно пошло ей на пользу — мрачные тени прошлого больше не отражаются на ожившем личике, и не прячутся в весело поблёскивающих глазах. Или тут ещё и заслуга любвеобильной деревяшки? Вон как вцепились друг в дружку…

— Держи, — “извлёк” я на первом этаже свежую клешню — и вручил красотульке. Ну а ещё одну сам донесу, прихватим уже с запасом.

— Неудобная, зараза, — пожаловалась изящная-миниатюрная (но отнюдь не слабая) гимнастка — и Лю тут же выхватила габаритный морепродукт из её рук, мягко шелестя что-то по-своему, — Спасибо, милая, — расцвела Алёна — походу, комплименты. А я вот не умею… — Я тогда ещё пивка прихвачу.

Правильно, идём-то снова через алкогольный склад: сестрёнки и вино сюда натаскали, и вон даже водка в углу.

— Куда-нибудь когда пригодится, — изящно пожала плечами перехватившая мой взгляд красотулька, — Хоть для той же дезинфекции.

Без нас успели расставить скамейки, незамкнутым кругом — и разобрать принесённое прежде пиво; для мелюзги притащили соки-лимонады — но кто-то додумался записать в эту категорию и наших мелких, и даже найденную кузину — так-то она с виду и впрямь откровенная малолетка — сидят, бедолаги, с кислыми мордашками над литровой бутылью “херши-колы”. Блин, с самого детства нигде не видал эту фигню… с раннего детства, похоже, я попал в город забытых брэндов.

— Валь, садись к нам! — обрадовалась Танюшка, — Поместимся.

Ну да, толстых или хотя бы просто крупных среди нас нет.

— Валь, а тёть Поля нам пиво не разрешает, — обиженно зашептала пигалица, как только я приземлился на лавочку, — Даже Леське!

— Это она вам за “тётю” мстит, — хихикаю, раздавая девочкам запотевшие стекляшки — сбросив клешню, я отобрал у красотули одну упаковку, — Женщины в районе тридцати любят на это словечко обижаться. Вон, Машу так назови, — киваю на “золотые ручки”, распивающую на пару с Зеной вино, — только посмеётся — в двадцать лет такое обращение лишь забавляет.

— Мне так-то двадцать семь уже, — отреагировала та, — Можно сказать, что “в районе тридцати”. Но да, на “тётю” ещё не обижаюсь.

Э-э???

— Люська у вас младшая, что ли? — подвис я — ну никак на столько не выглядит.

— Ага, — хмуро подтверждает автослесарь, — четыре года разницы. Давай не будем об этой дуре, она свой выбор сделала.

Н-да, наверное, зря я напомнил девушке о её беспутной сестрице. Не подумал…

— Валь, а можно мне винишка? — набралась храбрости Света, — Пиво невкусное…

— Сбегай, вон, до окна, выбери себе сама, — предложил я, игнорируя недовольный взгляд Полины. Однако меня воспитывать не пытается, не безмозглая.

— Ага, — просияла тихоня, срываясь с насиженного места. Вернулась быстро, с охапкой бутылок, — Я разных по чуть-чуть попробую, можно?

— Пробуй на здоровье… Тот самый случай, когда от запретов только вред, — пояснил я всё же, поймав очередной взгляд “всеобщей мамочки”, — Здоровье у девочек уже позволяет выпить больше обычного взрослого мужика, а пережить они успели, что и не всякий взрослый выдержит. Пусть расслабятся, — под присмотром. А то обидятся и наклюкаются где-нибудь втихаря — найти-то и сами сумеют. И совсем не факт, что не найдут попутно и лишние проблемы. Вроде поняла — во всяком случае, перестала сверлить меня взглядом строгой училки.

Стоило Полине отвернуться, как от контролируемой ею мелюзги к нам переметнулась моя тёзка, и молчком забралась ко мне на колени. А на освободившееся место плюхнулся Тать, после неудачи с Олесей пытавшийся увиваться вокруг Машки-“золотые руки” — но позорно сбежавший, услышав её возраст. Похоже, теперь он решил посидеть в мужской компании — но Тацуми поспешно подскочил с лавки, то ли превратно истолковав его внимание, то ли побоявшись неправильного понимания окружающими. Салага дёрнулся было тоже свалить, но его уже поймали трёхлетки, да и Полина вроде как заинтересовалась… ну, может, и обломится парнишке сегодня “сладенького”.

Аки и Сора заняли скамейку на двоих, демонстративно обжимаясь на грани приличий — ну, по современным меркам, для времён моей молодости откровенно неприлично… или тут разница между городом и деревней? Но явно стараются показать, что никакой “третий” им не нужен. Инь-Янь усердно следуют их примеру — то ли и вправду парочка, то ли просто хотят отшить солдатика.

“Пчёлка” тихонько тянет из большой пивной кружки чо-то подозрительного сиреневого цвета — коктейль что ли какой надыбала? — сидя на краешке скамьи, занятой рыжими сестричками — зажавшими посерёдке раскрасневшуюся Ольку. Хм, а как активность рыжули согласуется с инфой Алёны о верности спутниц? Получается, Лерка первая заинтересовалась нашей правильной скромницей?

Ну и дриады с зомбяшкой вместе устроились, хотя последняя и косится ревниво на старшую пару. А чо там за бутылка у Мийки… “Старый Кёнигсберг”?

— Доченька, — ласково окликнул я зелёную малявку, — может, выберешь всё же чо-то послабее коньяка?

— Ну, пап! — возмущённо дёрнулась она в объятиях Маленькой, — У нас же совсем другой метаболизм. Ханни, вон, вообще тормозуху с тосолом намешала — и ничо ей с того не будет!

— Ханни???

— Хорошая горючка, милорд, — невинно распахнула та золотые глазёнки, — И необычный вкус…

Н-да, уж стопудово необычный.

— …и кон-як я тоже добавила.

Ага, и впрямь коктейль — как я угадал-то?

— За сотни циклов существования мы прекрасно изучили возможности наших организмов, — погрустнела СудзуМия, — Какой только гадостью не доводилось питаться.

— Ладно, поди и вправду знаете, чо делаете… — а если вдруг и ошиблись, лечилки у нас есть.

— А сколько это, цикл? — Тать успел украсть с моего языка готовый сорваться вопрос, — Год?

— Время контактирования с одним миром, — ответила ему бывшая хозяйка, — От открытия портала — и до Раскола. Или до смерти Королевы, — и, залпом допив ядрёный коктейль, погасила окутывавшее запекаемую клешню пламя, — Думаю, готово, — появившийся в её руке стеклянный меч рассёк хитиновую “посуду” по горизонтали, выпуская наружу ароматный парок, и пропал обратно. Вроде мой инвентарь уникален? — Так что по-разному бывает, — раскрыла она половинки, словно раковину, — от нескольких дней до нескольких лет. Как повезёт — или не повезёт, — выщипнув пучок розовых волокон, аккуратно отправила в рот и сосредоточенно прожевала, — В самый раз. У диких муравьёв тоже есть клешни, только гораздо меньше, время и жар пришлось угадывать. И соус уже готов. Совсем неплохо, когда портал окажется в труднодоступном месте, — вздыхает элитница, обмакнув новый клочок мяса в содержимое жаровни, — и домен получит пару лет спокойной жизни… и вовсе паршиво, когда эти годы непрерывно грабят, попутно вытаптывая поля.

Полина с Ксюхой шустро выскребли мясо из располовиненной клешни, раскидав по разномастным чашкам, и щедро наплюхали поварёшкой соус. Получив свою порцию, я не замедлил попробовать — вкуснотища! Всё-таки мне очень повезло, что Система не заставила питаться, как подобает нежити. Пусть доставшееся мне тельце наверняка охотно сточит и сырец — но ведь со вкусом была бы совсем печалька. Большое спасибо, Нэко-тян!

А вот Маленькой, как я и опасался, жареное-печёное не понравилось. Хотя подливу с пальчиков с удовольствием облизывает; нехорошо получается, когда все жуют, а кто-то лишь смотрит.

— Может, такое будешь? — “извлёк” я кусок голубого мозга. Свою порцию из холодоса она чо-то до сих пор не съела, по уровню видно.

— Да! — обрадовалась зомбяшка, схватив угощение, — Нямка! — ага, там, значит, просто ещё не добралась. Я уж беспокоился, что ей не по вкусу пришлось, но нет — отщипывает помаленьку и макает в соус.

— Это с кальмара, — пояснил я всем на всякий случай — хотя за человеческие принять вроде сложно, — Японцы, вон, сырую рыбу трескают и нахваливают, а корейцы — маленьких осьминогов. Таких, чтоб живьём в рот засунуть…

— Бе-е!!! — зазвучало со всех сторон, — Фу-у…

— Валь, ну ты как нарочно, — ворчит Алёнка, — Не порти аппетит, — чот совсем не похоже, чтобы у неё хоть чуточку пострадал, вовсю наворачивает, — Ещё скандинавцев припомни, с их знаменитым национальным блюдом под “заманчивым” названием “харкал”… Мы, кстати, ждём обещанный рассказ о Квадрате, да и не только о нём уже. Сколько вообще инстов успел пройти?

— Два. Но заглянул во все…

              Отступление (где-то далеко от Волги)

— Эй, дед! — второй номер толкнул в бок наблюдающего за своим сектором Коробейникова, — Пошли жрать, машут, что готово наконец.

— Якой я тебе дед, сопляк?! — возмущённо повернулся пятидесятилетний отставной сержант — впрочем, с приходом полной жопы восстановленный в звании, — У меня жинка моложе тебя, дурня! Да и пенсию я бы получил, лишь когда уже дети вырастут. И куда нах “пошли”? Сюда тащи, нех@й пост бросать.

— Ну Петрович… — заюлил тридцатидвухлетний “сопляк”, — Майора же нет, а Владимир — мужик мировой, в залупу не полезет. Хоть пожрать нормально с мужиками, а не в этом петушином гнезде…

Батарею тяжёлых гаубиц разместили на дне глубокого оврага, разровняв то дорожным грейдером. Им же расчистили въезд-выезд, а вот заросшие склоны избавляли от кустарника — оставив тот лишь поверху-по краю для маскировки пулемётных гнёзд — уже руками ополченцев — из которых и отобрали после вторые номера. Из тех, что покрепче. Ну и десяток таких же оставили в помощь артиллерийским расчётам, снаряды таскать — армейцы понесли серьёзные потери от внезапно распространившейся заразы.

— Вовка твой — мировой раздолбай, — ворчливо ответил первый номер, возвращаясь к непосредственным обязанностям — наблюдению за подступами к минному полю. Сам он был мобилизован раньше молодёжи, и вовсе не ради подсобных работ — поскольку имел в учётно-послужной карточке пометку о крупнокалиберном пулемёте. Ну и навыки за прошедшие годы, как оказалось, не растерял, — Потому и ходит в сорок лет с одной звёздочкой.

— С тремя! — поспешил вступиться за любимого командира “молодой”.

— Да какая разница, сколько он их себе теперь прикрутил? — сплюнул Петрович, доставая сигарету — с учётом всех обстоятельств, эту маленькую поблажку постовым сделали. Правда, лишь запасникам, срочников же дрючат по полной программе — и “мировой мужик” в первую очередь, — Пусть хоть весь обвесится, роли не играют.

— Ну сам посуди, чего здесь выглядывать? — ноет приунывший помощник, — Мертвяки ж еле ползают, если чё, мины просигналят, успеем вернуться…

— А про мутантов ты позабыл, Боренька? — ласково напомнил ему старший, — Они эту плешь проскочат, ты и жопу от лавки оторвать не успеешь, не то что наверх вскарабкаться.

— Да откуда им здесь взяться, Михаил Петрович? — удивился тот не на шутку, — до города почти тридцатка, ни разу не забредали. Ну честно, достало уже спускаться только чтобы посрать да поспать! Ещё и с тебя лишнего слова не вытянешь…

— Ладно, — смилостивился первый номер, — Притащи мне пайку, и можешь внизу посидеть. Если вправду какой шухер, сразу лишний короб притащишь.

— Спасибо, Петрович! — обрадованный Борис поспешно выскочил из врытого в склон окопчика, — Я мигом! — донеслось уже откуда-то снизу.

— Шею не сверни, стрекозёл! — крикнул вдогонку сержант, — А то как потом жрать будешь?

Запыхавшийся помощник приволок запоздавший ужин спустя лишь несколько минут: плоский котелок с щедро сдобренной гуляшом гречневой кашей, пластиковую банку с горячим компотом и крупно порезанную буханку почти свежего хлеба — работу пекарен в занятом выжившими райцентре наладили в первые же дни, как и отбили у мертвяков расположенный в ближайшем посёлке элеватор. Дежурящих за пределами села кормят щедро — и даже платят зарплату продуктовыми талонами. Достаточно, чтобы прокормить неспособную работать больную жену и маленьких дочерей… ну, пулемётчику, “подсобникам”-то поменьше — однако и те довольны.

— Петрович, я пойду? — напомнил о себе задумавшемуся “деду” не обременённый семьёй Борис.

— Иди, — кивнул тот, протирая чистой тряпицей прятавшуюся в рюкзаке жестяную миску — тоже чистую, но привычка, — Можешь не спешить, ешь спокойно…

— Спасибо, Петрович!

— …только помни, если что — хватай ленту, не беги с пустыми руками.

— Конечно, дед! — заверил тот уже со склона.

— Дурень, — беззлобно ругнулся вслед Петрович, протирая уже ложку.

Каша была хороша — в полевую кухню устроился шеф-повар лучшего в городке ресторана. Ведь и ему надо что-то есть в изменившемся мире; в поселении никто не умирает с голода — однако неработающие получают лишь минимальное продуктовое пособие — и в хаотично образовавшемся правлении обсуждают возможность его уменьшения… разика так в два-три. А востребованность многих привычных профессий упала к нулю… мужики хоть нужны (пока) для возведения заграждений, а вот у женщин и детей ситуация намного хуже.

Только поздно женившийся Михаил не особо радуется достатку заветных талонов — ведь у молодой жены после родов обнаружился врождённый порок сердца, способный убить её в любой момент. Кредит на платную операцию не дали, посчитав сельский дом смехотворным залогом, а собрать астрономическую сумму простому человеку невозможно даже если забыть о честности. Пять лет ожидания очереди на бесплатную — и за неделю до заветного дня по всей стране объявили карантин. Будь проклята явившаяся из неведомых миров Система!

Отставив опустевшую миску, ещё вовсе не старый мужчина перелил подостывший компот в большую кружку и вытащил из нагрудного кармана запаянную в пластик фотографию. Утром охрану батареи сменят — и следующие четыре дня можно будет провести дома…

— Внучки, что ли? — гаркнул над ухом невесть как подкравшийся второй номер, — А дочурка хороша, я бы познакомился…

— Тьфу на тебя, казанова недоделанный! — рассердился облившийся компотом сержант — и переодеться-то уже не во что, под конец вахты, — Жена моя, и дочки.

— О! Извини, Петрович, — смутился “казанова”, — я ж не знал. Да и не лезу я к замужним, нафиг? Свободных всегда хватало, а теперь уж и вовсе полно. Но ты орёл, дед, такую молодку зацепил! Значь и вправду рано ещё на пенсию.

— Дурень… — ворчит Михаил, безуспешно пытаясь стряхнуть с камуфляжа успевшую впитаться сладкую жидкость, — Липнет всё теперь из-за тебя… Ты чё примчался-то так рано?

— Так майор мчится, Змей углядел, — скривился Борис, — Я-то уже думал, в селе заночует, у какой вдовушки… опять построениями задолбает, собака серая.

Имеется у командира батареи такая нехорошая привычка: перед сменой полночи дрючить отдежуривших в день ополченцев — мол, всё равно щас отдыхать поедете.

— То ли махнуться с кем в ночь? — задумался первый номер, компенсируя пролитый компот новой сигаретой.

— Да как же, найдёшь дураков! — с досадой воскликнул его помощник, — Я бы и сам лучше здесь посидел, чем развлекать это чмо, не наигравшееся в детстве оловянными солдатиками. Наверно, ему родаки игрушек не покупали… Слушай, Петрович… — замялся он, — Ты куревом не богат? Не сможешь выручить до утра? А талоны получим, сразу отдам…

— Куда ты квитки-то деёшь? — без упрёка полюбопытствовал старший, откапывая в рюкзаке пачку сигарет — сам всегда с запасом берёт — безалаберный Борька, несмотря на вечно пустые карманы, вовсе не попрошайка и не нахлебник, — Один же, как тополь у дороги.

— Ну так я-то один… — повеселел тот, поспешно распаковывая-прикуривая, — А молодых вдовушек с детишками полно. Кто ж их ещё гостинцами побалует, если не я?

— Оболтус, — фыркнул сержант.

— А ещё глянь, чё я у “салаг” с блокпоста выменял, — хвалится молодой, демонстрируя маленький, с мизинчиковую батарейку, плотно закупоренный пузырёк из тёмного стекла, — Еле сторговал, всю заначку пришлось отдать, ещё и с вещмешка добавить, потому и совсем пустой.

Михаилу с его дальнозоркостью пришлось долго щуриться, чтобы добиться появления над пробиркой зелёной надписи.

«неплохое зелье лечения»

— И вправду неплохо, — кивнул он одобрительно. Даже “обычного” с белым описанием хватает, чтобы отогнать от жены Костлявую… до следующего приступа.

— Неплохо?! — возмущённо повысил голос удачливый торговец, — Дед, я видал, как таким напоили бойца с вырванными рёбрами! Весь ливер был наружу! Такое никакой хирург не починит — а он через минуту встал, как новенький! Это, по сути, запасная жизнь!

Спору нет, хороший результат… однако врождённые заболевания “зелёнке” не по силам. Петрович в первые дни карантина пробрался в город — все тропки не перекроешь — и вынес ювелирку — из расчёта, что беспорядки временные, и жизнь вскоре вернётся в привычную колею. Но слишком уж высока вероятность, что за время оных очередь на операцию “случайно” потеряется. Позднее половину добытого удалось обменять на “зелёную” лечилку… но той хватило лишь на неделю — за которую супруги успели поверить, что смертельная проблема осталась в прошлом.

— Не шуми, — шикнул сержант на подчинённого, — Думаешь, тот же “мировой мужик” не отожмёт себе “запасную жизнь”, если узнает? Зелье неплохое… но и только. Мне нужно хотя бы “синее”.

— Ну ты и замахнулся, старик! — присвистнул тот уважительно, — Это ж какого монстра надо завалить, чтобы такое выбить?!

— Не знаю… — устало согласился Михаил, — Но я слышал, что тут важнее не монструозность мишени, а удача “игрока”. И у меня она явно дохловата. А у тебя?

— Специально не проверял, — задумался Борис, — но вроде как хорошая. С единственного убитого зомби я получил вакцину — когда она мне как раз была очень-очень нужна. Так что реальный везунчик. Правда, мертвяк был на уровень выше меня.

— А как ты ко мне щас подкрался, навыки что ль какие?

— Да откуда, Петрович?! Я же ещё только на втором уровне. Просто ты слишком крепко задумался.

В овраг въехал заляпанный грязью “крузак”, реквизированный майором где-то в городе ещё в первые дни карантина — а следом армейский “Урал” с затентованным кузовом, обычно осуществлявший дежурные рейсы на периферийные объекты. По мелочи: продукты подвезти, смену… однако, что для того, что для другого не время… И выскочившие из-под брезента омоновцы вовсе не похожи на очередных вахтовиков: без вещей, с автоматами наготове — окружили грузовик, словно собрались охранять его от пушкарей.

— Непонятная хрень, — вполголоса бурчит “казанова”, — Жопой чую, не к добру.

И первый номер пулемётного расчёта молча кивает, соглашаясь — все перемены к худшему, в хорошие Петрович перестал верить задолго до апокалипсиса.

Из грязного джипа выбрался раскрасневшийся майор — словно всю дорогу педали крутил, а не ехал в комфортном автомобиле — и, зычно покрикивая, согнал к “Уралу” попавшихся на глаза ополченцев, припахав тех на разгрузку неизвестных “сокровищ”. Восемь деревянных ящиков, криво сколоченных из неструганых-некрашенных досок — по размеру как раз под 152-миллиметровые снаряды.

— Чем на выходных займёшься? — шёпотом спросил помощника Михаил, наблюдая, как односельчане растаскивают ящики по облагороженному оврагу — по одному к орудию, — Все по бабам пробегаешь?

— Ну дык а чё ещё? — откликнулся тот столь же тихо, — Театра или оперы у нас нету, чтобы разнообразить культурный досуг.

— Вон, внизу театра, — неодобрительно бурчит старший, пытаясь уследить и за происходящим в расположении батареи, и за своей зоной ответственности, — Щас и опера будет…

Предсказатель из него получился вполне успешный…

— Товарищи! — заголосил комбат, закончив с распределением свежего груза, — Односельчане! Бойцы! Орлы! Все мы знаем, какую опасность несёт заполненный нежитью город! И наша задача, наш долг — ликвидировать эту угрозу!

— Да вы совсем все е@анулись в своём правлении! — возмутился его зам — тот самый “мировой мужик” Владимир, — Заигрались в политиков, мля! А о радиоактивных осадках вы подумали?! Сами же все передохнем вслед за мертвяками — только медленно и поганой смертью!

И тут же оказался под прицелом нескольких автоматов; показавшие настоящую цель своего прибытия омоновцы настороженно присматриваются к артиллеристам и ополченцам в поисках согласных с лейтенантом.

— Так ведь нет у нас выбора, Володя, — ласково-спокойно увещевает майор, — Меры борьбы с последствиями давно известны, да и роза ветров у нас в другую сторону, основные проблемы должны миновать. А сдерживать городскую нежить нам не под силу — утром опять мутанты прорвались, на двух блокпостах ребят сожрали. По решению правления полковник отозвал с кордона все силы — и теперь лишь вопрос времени, когда “горожане” расползутся по округе. И нам бы стоило поспешить, если мы не хотим, чтобы они добрались до села с нашими родными и близкими.

На столь убедительные аргументы возражений ни у кого не нашлось, и наводчики без споров разобрали у командира батареи отпечатанные на каких-то бланках из сельской администрации координаты. А “подсобные” вскрыли наглухо заколоченные ящики со снарядами — горделиво красующимися всем известными метками радиоактивной опасности.

— Заряжай! — гаркнул майор. И, словно в ответ, на дальнем краю оврага хором взревели пулемёты. С позиции Петровича разглядеть причину мешают оставленные по периметру кусты — но ему, так-то, и не стоит сильно к чужим секторам присматриваться, правильнее за своим следить повнимательнее.

Стрельба продлилась недолго: двенадцать и семь — калибр внушительный, и с любой мишенью разбирается быстро.

— Зомби! — доложились бойцы по завершении контакта с противником. Несколько странно — ведь если забрели городские, то должны были выйти на расположение со стороны Петровича. Тут, правда, рельеф неудобен для “скрытой передислокации” — но ведь не могут же мертвяки быть настолько сообразительными? — Ещё подтягиваются!

— Чё встали, остолопы?! — спохватился комбат, — Заряжай, мать вашу за уши!

Контролируемый Михаилом сектор чист от любых укрытий почти по самый горизонт — и, тем не менее, подрыв на краю минного поля оказался полной неожиданностью.

— Сука!!! — сержант с яростью придавил спусковой крючок, расстреливая проявившуюся из пустоты массивную фигуру. Наступивший на противопехотку урод не получил видимого ущерба, но замешкался — и удачно подставился. Ну а под градом крупнокалиберных пуль уже не сумел показать ни сверхчеловеческую скорость, ни ещё какие-либо фокусы. Правда, сдох лишь когда Михаил сумел расколоть короткой очередью зубастую башку.

/вы убили некромутанта 7ур вы получили опыт 40 вы получили уровень текущий уровень 6/

И развившаяся в последние годы дальнозоркость позволила заметить упавший посреди минного поля синий! прямоугольник. Конечно, далеко не факт, что с награды выпадет именно желанное зелье — но всё-таки это уже реальный шанс.

— Мутант! — крикнул второй номер находящимся в овраге, — Вроде один!

Сглазил! Новый урод метнулся через минную полосу размазанной от скорости серой тенью — но Петровича вовремя поддержали пулемёты соседних расчётов, и совместными усилиями удалось подловить опасного монстра, даже не выпустив на чистую от мин почву. Тяжёлый свинцовый град остановил мутанта, выбил из неестественного состояния, и свалил с ног — под упавшей тушей хлопнула парочка противопехоток. Но опрокинулся урод неудачно для стрелков, скрыв от прицелов голову — а попаданиями в корпус такую тварь непросто прикончить.

О чьей-то меткости известил зелёный отблеск упавшей в стороне награды — то ли сумевший добить подранка ещё более невезучий, чем Петрович, то ли просто выше уровнем. Невозможность узнать “игровые” успехи окружающих довольно неудобна — однако иначе и Михаилу было бы сложно скрывать свои вылазки в пригород. Не получающие зарплату срочники, дежурившие прежде на блокпостах, без проблем пропускали союзника за скромную плату продуктовыми талонами, и охотно продавали патроны. Теперь же необходимо искать новые “охотничьи угодья” — ведь несмотря на проклятья, непрестанно посылаемые в адрес чуждой Системы, любящему мужу больше не на что надеяться, кроме как на её помощь.

— Есть! — победно кричат слева, — Кончили пи@араса!

— Перезаряжаемся! — командует Петрович, торопливо отбрасывая опустевший короб, — Давай, давай, быстро!

— Думаешь, ещё не всё? — усомнился Борис, без тормозов цепляя полный.

— Зомби ещё не кончились, сам слышишь, — пулемёты на другой стороне оврага продолжают порыкивать очередями на пять-десять патронов; старший рывком вытянул тросик, взводя ударно-спусковой механизм, — Проклятая Система играет в свои поганые игры!

Мутант выскочил сбоку от ствола, одним взмахом бревнообразной лапы выкинув мужчин из пулемётного гнезда. Первым под удар попал жизнерадостный “казанова”, а уже его телом выбило из окопа и сержанта. Слева и справа донеслись наполненные болью и ужасом крики — недолгие. Потерявшая первых пешек Система не согласилась признать поражение и не постеснялась ввести в “игру” новые фигуры… или мутанты вполне потянут и на слонов?

Упал Петрович неудачно — от хруста между лопаток всё тело пронзило жгучей болью. Сменившейся пугающим онемением — чувствительность осталась лишь в руках и выше. Пошевелить пропавшими из восприятия ногами, разумеется, не удалось.

— Клятая Система! — в отчаянии простонал Михаил. Ведь паралич — это полный и окончательный крах последних надежд.

Серые тени пересекли овраг, взлетев по противоположному склону — и последние пулемёты смолкли за пару секунд. А мутанты вернулись на дно — и промчались по нему косой Костлявой, превращая людей в разлетающиеся ошмётки мяса и облака крови. И взялись пировать, с чавканьем выискивая лакомые кусочки. Теперь крупные гротескные фигуры представляют из себя отличные мишени — только стрелять уже некому. Три урода — всего лишь три! — походя расправились со всеми хорошо вооружёнными людьми.

Выживших не видать, Михаилу до пулемёта никак не добраться, а с пистолета можно разве что застрелиться… и с принятием такого решения тянуть не стоит, ведь один из противоестественно широкоплечих уродов, с мерзким хлюпаньем высосав содержимое чьей-то расколотой головы, тормознул на полушаге, как человек, вспомнивший вдруг о чём-то важном — и развернулся в сторону покалеченного сержанта. И неспеша направился к подзабытой добыче, предвкушающе порыкивая.

Достав из спрятанной под курткой кобуры потёртый ТТ (выменянный у прапорщика на часть золотишка), Петрович дослал в ствол патрон и приложил дульный срез к виску. Но, встретившись взглядом с глубоко посаженными чёрными глазами без белка, сохранившими размер человеческих и потому выглядящими на уродливой морде по-поросячьи маленькими, резко отвёл оружие от головы.

— Давай, тварь, подходи! — оскалился он злобно, — Посмотрим, насколько хороша твоя волшебная защита!

Пусть появляющаяся у мутантов серая плёнка свободно выдерживает автоматный огонь в упор — но сработает ли она, если сунуть ствол между здоровенных кривых зубов? Не может ведь она быть и внутри? Забрать с собой к Костлявой хоть одного ублюдка, хоть немного сквитаться за потерю последних шансов для своей семьи… а сам умереть всегда успеет.

Приближающийся монстр неожиданно замедлил шаг, словно испугавшись…

— Иди сюда, сука! — рыкнул сержант.

И монстр вдруг, резко развернувшись, побежал — вслед за уже улепётывающими сородичами.

— Не понял… — растерялся ожидавший последнего боя человек, — Вы куда, суки?!

Объяснением поспешному бегству мутантов послужил зазвучавший за спиной жалобный стон разрываемого металла. Подтянувшись-развернувшись при помощи рук, Михаил не поверил своим глазам — вероятно, при падении он ударился не только спиной, но и головой. Ведь не могли же уроды испугаться простой девчонки?! Школьного возраста — лет четырнадцати — одета во всё розовое, даже собранные в высокий хвостик волосы окрашены в этот же легкомысленный цвет… и тонкие ручонки в каких-то непонятных, но тоже розовых, нарукавниках играючи отбросили искорёженный казённик тяжёлой гаубицы! И поймали выпавший из ствола снаряд, как невесомую пушинку — тут же просто исчезнувший неведомо куда.

Неизвестная малявка, отряхнув ладошки, скользнула к соседнему орудию — как фигуристка по льду — и деловито принялась курочить уже то — голыми руками. Простая школьница?! Маскирующийся под таковую неведомый монстр, с которым не рискнули сцепиться даже небоящиеся пулемётов мутанты, имевшие троекратное преимущество в числе.

И Петровичу лучше взять с них пример — в смысле, не дёргать тигра за усы, не пытаться обидеть фальшивую “девочку”, методично разламывающую артиллерийскую технику и изымающую ядерные боеголовки, не удостоив единственного выжившего ни каплей внимания. Вдруг ей действительно нет никакого дела до покалеченного сержанта? Если суметь добраться до выпавших на минном поле наград, могут появиться шансы на возвращение к семье… Переложив пистолет в левую руку, Михаил вновь достал фотографию. Чертовски обидно, что в случае выпадения хорошего зелья придётся потратить его на себя.

Последнее орудие зарядить не успели; ненадолго склонившись над кривым ящиком со снарядом, “девочка” выпрямилась и, окинув овраг оценивающим взглядом, взмахнула появившимся в руках гигантским розовым клинком — легко рассёкшим оружейную сталь. Чтобы полностью лишить людей тяжёлой артиллерии — или же целая пушка портила, на её взгляд, созданную ей инсталляцию? И что же дальше? Уйдёт — или сперва закончит недоделанное мутантами?

Не ушла… Невесомо скользнула между разорванных тел, и остановилась возле судорожно сжавшего пистолет мужчины. Чёрные нечеловеческие глаза — такие же, как и у пожиравших людей уродов — смотрят вовсе не на него — а на запаянную в пластик фотографию.

— А ведь там… — притворяющийся школьницей монстр мотнул головой в том же направлении, куда смотрят восьмиметровые стволы испорченных гаубиц, — тоже есть дети.

Красивый детский голосок оказался для человека полной неожиданностью — как и вообще сама способность монстра к членораздельной речи.

— Много. И они тоже… хотят жить, — фальшивая девочка говорит медленно и с запинками, словно подбирает слова, — Нечестно, — уронила она обвинение.

— Там только нежить, — возражает сержант, — Зомби и уроды!

— И люди, — настаивает розововолосая, — Живые. Раз-ви-ва-ют-ся.

— Игроки, что ли?

— Да! — обрадовалась та, — Вы-жи-ва-ют. Выживут!

Возможно ли, что сумевшие по-быстрому подняться в уровнях удерживают посреди заполненного мертвяками города островок жизни? Или даже островки… Почему бы и нет? Ведь “игровое” развитие не только повышает силы, но и одаривает сверхчеловеческими способностями. Петровичу, правда, с первым навыком не очень повезло — совсем небоевой достался, и вообще сомнительной ценности.

— А моим без меня не выжить… — выдохнул он тоскливо.

— Твоим? — взгляд нечеловеческих глаз вернулся на фотоснимок, — Маленькие… Щас!

И покалеченный мужчина остался в одиночестве.

— Ушла? — озадачился он, — Или вздумала поиграть?

Ответом послужило возвращение псевдошкольницы — вернее, появление на прежнем месте — и упавшая Михаилу на грудь синяя пачка, формой и размерами напоминающая сигаретную.

— Твоя, — весело поясняет розовый монстр.

— Откуда знаешь? — удивился человек. И пришёл к логичным выводам, — Ты всё видела с самого начала! Это ты натравила на нас уродов?!

— Нет, — отрицает она, — Не я. Нэко знает.

— Кто??

Впрочем, ответ на этот вопрос уже не особо волновал мужчину — ведь всем его вниманием завладел выпавший из распечатанной награды тёмный пузырёк… с синим описанием! Наконец-то найденное заветное “хорошее зелье лечения” — которое теперь необходимо потратить на себя! Проклятая Система словно смеётся… Но, может быть, ему хватит и “зелёного”? Ведь можно отыскать среди погибших тело безалаберного помощника… некрасиво, конечно — однако мёртвым уже всё равно. И вряд ли слегка бестолковый, но в целом вовсе неплохой парень осудил бы спасение чьей-то жизни, пусть и ценой мародёрства.

— Твоей… паре… — вновь заговорила девочка, отвлекая сержанта от мучительного выбора, — такого не хватит.

— Откуда ты знаешь???

— Не проклинай Нэко, — ответила та невпопад, — Ей обидно.

— Кому??

— Она не виновата… в глупости и жадности людей.

— О ком ты? Погоди… — сообразил человек, — Ты о Системе, что ли???

— Нэко хорошая, — с серьёзной мордашкой заявила розововолосая.

— Знаешь… — Михаил криво усмехнулся, обводя выразительным взором останки сослуживцев, — парни вряд ли бы с тобой согласились.

— Нельзя! — вскинулась девчонка, с волнением стиснув кулачки, — Остановить! Нельзя! Вы… не-по-ни-ма-е-те!

— Ну так объясни! — потребовал он гневно.

— Я??? — удивлённо распахнула та непроницаемо-чёрные глаза. И скопировала недавнюю усмешку человека, — Тупая мертвячка-людоедка?

— Ну а есть другие варианты? — обнаружившаяся разумность… высшей нежити — и готовность к диалогу — подействовала успокаивающе, — Больше-то ведь некому.

— Есть! — не согласилась “тупая мертвячка”. И прикрыла глаза, — Нэко сможет! — когда же вновь подняла веки — сплошную черноту разбавили кружащиеся в глубине золотые искры, придающие той синий оттенок.

— Нэко? — усомнился Петрович, — Прям сама ваша Система самолично будет мне разжёвывать?

— Энергия неконтролируемого ядерного распада, — монотонно полился из детских губ ровный механический голос древнего автоответчика, — дестабилизирует границы пространственно-временного континуума и облегчает несанкционированное проникновение чужеродных элементов.

— Каких-таких элементов? — переспросил Михаил. Но завораживающее сияние в антрацитовой черноте угасло прежде, чем он успел договорить. Разжёвывать, стало быть, не будет, — Из аномалий, что ли, монстры полезут?

— Нет, — ответила розововолосая уже своим голосом, — Да? Нет… Другие!

— Монстры, но хуже тех, что в аномалиях? — предположил мужчина.

— Да! — радостно подтвердила псевдошкольница, — Нам-но-го хуже! Пей, — сменила она тему, — не тяни. Потом… не хватит.

Михаил поверил и послушался — у странного монстра в облике малолетней девочки нет причин для обмана, ведь не выиграет от подобного ровным счётом ничего. Глоток терпкой жидкости, консистенцией похожей на сироп, а вкусом на лекарственный бальзам — и вмиг вернувшаяся чувствительность, сопровождаемая скрутившей всё тело обжигающей болью. Не сумевшей вырвать из лёгких дикий крик лишь потому, что сама же и сковала их намертво. И отпустившей, собравшись в горячий ком промеж лопаток — остывающий и рассасывающийся. Несмотря на желание поскорее узнать результаты нетрадиционного лечения, мужчина терпеливо дождался, пока тот не пропал полностью — и первым делом проверил сухость штанов. Следом робко пошевелил ногами, и, поднявшись, жадно опустошил маленькую фляжку с настоянным на травах домашним самогоном, оставившим приятное послевкусие.

— Тебе не предлагаю, — буркнул сержант, поёжившись от пристального взгляда нечеловеческих глаз. Почему розовый монстр, закончив с целью своего появления, не пошёл дальше своей дорогой? Чего ждёт? И чего хочет?

— И не надо, — скривилась та, — Бяка… — и гордо продемонстрировала появившийся в руке… шоколадный батончик, — Нямка! — распоров обёртку чёрным ноготком, аккуратно откусила и довольно зажмурилась. Хищная нежить, с удовольствием поедающая сладости? Кто или что это вообще такое?! Невезучая заражённая, чья мутация пошла по нестандартному пути? Или свихнувшийся от лишних сил игрок?

— Неужели сломанную спину легче исправить, чем маленький дефект сердечной мышцы? — мужчина всё же попробовал прояснить наиболее важный вопрос, — Ведь порок сердца наши врачи лечат, а перелом позвоночника — приговор.

— Свежий легче, — с видимой неохотой отвлеклась девочка от лакомства, — Потом… без разницы. Только… фи-о-ле-то-во-е.

— И где же такое добыть? — мрачно поинтересовался теряющий надежду семьянин, — И с кого?

— В данжах, — последовал беззаботный ответ, — С боссов. Бывает.

Всего лишь “бывает”?! И вовсе нереальная задача…

Псевдошкольница с печальным вздохом спрятала неведомо куда недоеденный батончик — и без предупреждения бросила приунывшему собеседнику тёмную скляночку. Тот, обронив пустую фляжку, ловко поймал, подтверждая, что ещё вовсе не старик — и прищурился, вызывая описание.

«отличное зелье исцеления избавляет от смертельных ран болезней застарелых травм и врождённых дефектов откатывает состояние организма на пик биологической формы эффективно пока бьётся сердце»

— До-го-во-рим-ся? — вкрадчиво предлагает притворяющийся мелкой девчонкой монстр.

— Что взамен? — с надеждой и страхом спросил человек. Соблазн огромен — в маленьком пузырьке именно то, что необходимо — но в благотворительность нежити сложно поверить, а ничего ценного у Михаила нет. И что вообще является для подобного существа ценностью?

— У вас… есть ещё… — на вытянутой руке малолетки появился помеченный трёхлепестковым символом снаряд — удерживаемый ею без видимого напряжения, — такое.

— Мне не достать, — сержант покачал головой с облегчением и болезненным разочарованием.

— И не надо, — ядерная боеголовка сменилась надкушенным батончиком, — Ты… знаешь где. Просто… покажи, — и розовый монстр возвращается к поддержанию несерьёзного облика — с довольной улыбкой уплетает шоколад.

— У меня нет доступа в хранилище, — человек устало пытается объяснить прописные истины, — Даже если сумею разок напроситься — провести кого-то всё равно не выйдет.

— Не надо, — поморщилась черноглазая, — Просто покажи. Можно… — замялась она, подбирая слова, — издали. Просто… где. Покажи. Позови. Нэко услышит.

— И пришлёт уродов?! — подскочил Михаил, — Как здесь?!

— Нет, — спокойно возразила псевдошкольница, — Нэко услышит. Я приду. Ти-хонь-ко, — и продемонстрировала, внезапно оказавшись в дальнем конце оврага. А в следующую секунду вернулась к собеседнику, — Без… лишнего шума. Договор? — протянула она испачканную шоколадом ладошку.

— Договор, — пожал ту сержант с внутренним содроганием — монстр-искуситель добился своего. Иной возможности вылечить жену нет и не будет. Предательство? Клятая Система показала, что не позволит использовать ядерное оружие — так или иначе. Наглядно и крайне убедительно; уж лучше пусть заберёт боеголовки “ти-хонь-ко”, чем “с лишним шумом” — ведь эта же стая мутантов столь же легко прошла бы и по селу.

— Не ругай Нэко, — липкая детская ладошка сжалась железными тисками, заставив сдавленно охнуть, — Нес-пра-вед-ли-во.

— А справедливо можно? — невесело пошутил Петрович, разминая-растирая освобождённую руку.

— Можно, — серьёзно кивнула розововолосая, — Но не за что.

Человек промолчал, лишь покрутил головой, с намёком оглядывая залитую кровью батарею.

— Не за что, — повторила девочка, — Спасла детей. Получили… по заслугам.

И не возразишь-то, пусть с последним пунктом и абсолютно не согласен — ведь любые возражения будут выглядеть оправданием детоубийства. Массового.

— Твоё, — неохотно возвращает Михаил волшебное лекарство. Расставаться с невзрачным пузырьком крайне не хочется — но договор ещё не выполнен. И переписать его в свою пользу не по силам.

— Оставь, — отмахивается розовый монстр, — Не обманешь.

— Откуда тебе знать? — возразил человек — но поспешно спрятал бесценное зелье.

— Нэко знает, — малолетка беззаботно пожала тонкими плечами, обтянутыми странным чешуйчатым свитерком.

— Уроды ваши меня не подловят? — обеспокоился вдруг семьянин — ведь спасение любимой жены уже в прямом смысле в кармане, осталось лишь добраться домой. Но чем сильнее надежда — тем сильнее и страх всё потерять, — Не вернутся?

— Не вернутся, — легко обещает монстродевочка, — Нэко присмотрит.

Логично — ведь заинтересована в выполнении сделки, притом и плату уже отдала.

— Нэко — Система… — не сдержал человек любопытства, — А кто ты?

— Я? — растерялась псевдошкольница, — Девочка-волшебница, — заявило это розовое чудо-юдо, просияв горделивой улыбкой, — Ня! — и показало розовый язычок — прежде чем исчезнуть.

Выждав немного и уверившись, что монстр в несерьёзном обличии не собирается возвращаться, Петрович отыскал на склоне оврага тело безалаберного помощника. Первым делом схватил ещё тёплое запястье — но найти пульс не сумел.

— Эх, Борька-Борька, — с горечью вздохнул сержант, — не спасла тебя “запасная жизнь”.

Однако может спасти кого-нибудь ещё… Прежде, чем заняться неприятным и некрасивым делом — грабежом покойника — Михаил всё-таки приложил пальцы ещё и к загорелой шее второго номера — и сперва не поверил, ощутив слабое биение. Но нет, не показалось.

— Жив, курилка! — обрадовался он. И кинулся поспешно выворачивать карманы любителя молодых вдовушек — теперь это действие приобрело совсем иной моральный окрас. Отыскав тёмную пробирку, осторожно перевернул (не)везучего ловеласа на спину и аккуратно влил ему в рот вязкие капли — выглядевшее неживым тело судорожно вдохнуло и содрогнулось, выплюнув кровавый сгусток.

— Живой-живой! — радостный сержант помог зашедшемуся жестоким кашлем оболтусу перевернуться обратно, и придержал, чтобы тот не скатился по склону, — Вовремя ты, Боренька, прикупил себе запасную жизнь.

— Мне этот пи@ар весь ливер отбил, всмятку, — прохрипел тот, освобождая лёгкие от лишнего-постороннего, — И рёбра, наверно, в труху были… Такую суку завалить — уважуха, дед! Есть ещё порох в пороховницах… ты ведь кончил выродка?

— Хрен там, Боря, — помрачнел первый номер, пропустив “деда” мимо ушей, — никого я не кончил, кроме первого урода. А через мины три твари прошли. И кончили всех наших.

— Так а мы почему ещё живы? — не понял младший, — Уроды не заметили и ушли? Они чё, жрать не стали?

— Да куда там… — скривился Петрович, — жрали, что за ушами трещало…

— Так и как?

— Тут, Борис, такое дело… непростое, — вздохнул старший, — Приди в себя маленько, осмотрись — тогда и поговорим.

— Выпить бы щас чего, покрепче, — вздохнул и молодой, — чтобы скорей очухаться… Мож глянем в “крузаке”? Майор всегда с собой коньяк возил, а ему уже не нужно.

— Глянь, — согласился Михаил, — Заодно и на гаубицу какую погляди, пока не стемнело — проще будет рассказывать.

— О, пока ещё правда чё-то видать! — подскочил Борис, — Надо наградки подобрать! Я мигом! — и умчался вверх по склону прежде, чем сержант успел сказать хоть слово.

— Стрекозёл, — беззлобно обронил Петрович вдогонку. И, не став его дожидаться, неспешно и осторожно (для полного “счастья” не хватало только ещё что-нибудь сломать) спустился на дно оврага и сам проверил авто комбата — найдя в бардачке початую бутылку импортного коньяка. И пару таких же пустых, да стопку одноразовых стаканчиков, — Ты где там? — крикнул он в сгущающиеся сумерки.

— Ищу! — долетел сверху ответ.

— Зелёнку нашёл?

— Да! Твою не могу!

— Спускайся!

— Я найду! Обязательно!

— Спускайся! — драть горло сержанту не понравилось, — Пока мину не нашёл! Объясню!

“Кладоискатель” вернулся лишь спустя ещё несколько минут, смущённый-обиженный.

— Не нашёл, — буркнул он угрюмо, — Как сквозь землю провалилась… Я ведь видел, как упала!

— Успел я её уже потратить, — признался Михаил, — Но ты ж упрыгал…

— И чё получил? — загорелся молодой любопытством.

— Зелье, синее… только я его уже потратил, — тяжко вздохнул старший, — Когда урод научил нас летать — я спину сломал.

— Ого! Как достать-то сумел??? Помогло?

— Сам не видишь? — рассердился Петрович на бестолковость помощника — расход редкого чудо-средства, которое столь упорно искал, отзывается в глубине души дикой досадой, — Иди на пушку посмотри, на любую. Потом ребят помянем, и расскажу, чё как было.

Осматривал Борис изуродованную гаубицу долго, и вернулся ошарашенный-задумчивый.

— Это мутанты её так порвали? Ну и силища…

— А вот и не угадал, — сержант плеснул коньяка в стаканчики, — Девочка-волшебница, — хохотнул он.

— Кто??? — изумился младший, в последний момент остановив тянувшуюся к выпивке руку — иначе точно расплескал бы, — Ты чего, дед, головой ударился?

— И сам сперва так подумал, — не обиделся “дед”, — Соплячка в розовом — и с глазами, как у мутантов. Ты б видал, как уроды от неё драпали! Разломала пушки и забрала боеголовки.

Рассказ о контакте с представителем Системы не занял много времени — сколько там того контакта было, да и о сделке Петрович умолчал — однако в овраге ночь успела вступить в свои права. Ночевать посреди бойни посчитали неразумным, да и не хотелось, пусть в землянках и осталось чисто. Воспользовавшись налобными фонариками, выжившие стаскали в грузовик пулемёты и боеприпасы к ним — подобная потеря была бы весьма ощутимой для их поселения.

И так поджидал весьма скверный сюрприз — пропажа “своего” крупняка, за который теперь предстоит немало неприятных разговоров. Сбором ручной стрелковки — посреди кровавых останков — заморачиваться не стали — пусть этим занимается похоронная команда, забрали только хранившиеся в землянке цинки. Пока закончили с погрузкой, давно уже стемнело и за пределами оврага; перед отъездом присели покурить “на дорожку”.

— Витька вроде холостой был? — уточнил Михаил у ловеласа, должного знать “конкурентов”, — Или успел с кем сойтись?

— Не успел, — подтвердил тот со вздохом, — Но у него сеструха малая осталась, только после школы. По-совести бы, Петрович, его награду надо ей отдать. Хоть что-то…

— Отдадим, — согласился первый номер уцелевшего расчёта, — Может, вправду чё хорошее получит. Продаст, и, глядишь, переживёт экономию нашего “мудрого” правления. По сути ведь, подставили парней, суки, а пенсию семьям погибших платить не хотят. А мы себе и сами добудем, не мараясь. Как насчёт выбрать на выходных полдня, в пригород прокатиться? Попытать твою удачу?

— Стволы же сдаём после смены? — возразил Борис.

— У меня есть свои, два семьдесятчетвёртых, — похвалился Михаил. Сторговал всё у того же прапорщика, за остатки золота — когда понял, что на возвращение прежних времён уже не стоит надеяться, — А патроны прикупить и вовсе не проблема, солдатикам тоже нужны гостинцы для девушек.

— Ты мне, дед, конкурентов не плоди, — невесело шутканул “казанова”, — А ты ведь, Петрович, как я понимаю, давно в пригороде промышляешь? Какой уровень уже набил?

— Пятый, — не стал тот разводить секреты, — Не, теперь уже шестой, за урода прилично насыпало.

— Так и где ты там по уровню мишени находишь? — озадачился младший.

— В смысле? — не понял старший, — Как это, по уровню?

— Ну ты кого там бьёшь, вообще?

— Зомби, — пожал Михаил плечами, — Первых-вторых, иногда “трёшки” попадаются, но редко. За ними надо глубже в город лезть, но боязно — если толпой зажмут, без крупняка не вырвешься.

— Так и чё ты с них получаешь? — недоумевает Борька.

— Серые пачки, чё ж ещё, — хмыкнул сержант, — Нечасто, но за день пять-шесть “белых” лечилок собираю. Иногда вещи достаются — хлам с парой единичек к характеристикам, но, если полностью одеться, прибавка всё же заметная, прям как молодой бегаешь.

— Погоди-погоди… — опешил помощник, — Ты хочешь сказать, что бьёшь простых мобов на несколько уровней ниже своего — и гребёшь нормальный лут??? И ты ещё жалуешься на плохую удачу? Старик, да ты хоть понимаешь, что с такой разницей в уровнях ты не должен получать нишиша, кроме как по единичке опыта за голову?!

— Как это? — растерялся регулярно и непрестанно проклинавший Систему за всё на свете — в том числе и за жадность — семьянин, — Разве удача не важнее?

— Ну не настолько же?! — вскипел всегда отличавшийся лёгким характером гуляка, — За слабаков никому ничего не дают! Чтоб не филонили!

— Это получается — за хорошими наградами надо лезть глубже в город? — сообразил Петрович.

— Не, нахрен, — опроверг Борис такую идею, — Толпой и слабые зажмут-порвут. И не факт, что найдём нормальную цель, не слыхал я про развитых зомби, а мутантов, сам видишь, без крупняка не завалить.

— И как тогда быть?

— В данжи надо ходить, там все условия для нормальной добычи.

— В аномалию?!

— Ну, как минимум разок-то ты туда точно заглянул, не отпирайся, дед, — усмехнулся тот, — иначе не смог бы уровни набирать.

— Ну, — смутился Михаил, — тож любопытство одолело, ещё в первые дни, как вся эта хрень началась. Только наша сельская аномалия под охраной уже, круглосуточной — и в неё проход купить потруднее выйдет, чем в город.

— И не надо, нах, — весело возразил второй номер, — Мне пацаны про данж на заимке бачили. Ехать недалеко, никакой охраны, и зверушки там шустрые и злобные — но незаразные. И, говорят, вку-у-усные! Элитники там, правда, крепкие — но калаши справятся. И наградок можно добыть, и свежее мясо не будет лишним. Завтра нам не до охоты будет, хорошо, если хоть поспать дадут — но через день-другой сумеем выбраться.

— Выберемся, — одобрил старший, — Мясо — тема хорошая.

    В полукилометре от оврага пришлось тормознуть — фары осветили раскинувшиеся на колее тёмные туши. Мутанты, судя по положению, направлялись к батарее — вероятно, те самые, которых спугнул притворявшийся школьницей мегамонстр.

— Это кто их так? — присвистнул Борис, безбоязненно кружась подле безголовых уродов с фонариком, — Срез-то какой чистый…

— Девочка-волшебница, кто ж ещё, — одобрительно проворчал сержант. Не обманула, стало быть, присматривает.

   — Ня! — для разнообразия Юлечка появилась не за спиной, а посреди празднующих. Внезапно (как всегда) и эффектно — со здоровенным пулемётом в руках. Покороче наших, но в целом, даже помассивней — тоже, значит, крупнокалиберный. Вроде такой же, как нам когда-то в армии показывали, — Нашла!

Поставила треногой на вытоптанный газон, глянула на сидящую на моих коленях Валюшку, и втиснулась на скамейку между мной и Танькой.

— Юля — мо-ло-дец? — прижалась она ко мне и замурлыкала.

— Молодец, — подтвердил я, обнимая, — Умница моя.

— Утёс! — обрадовалась Алёнка, бросившись к новой игрушке, — Заряжен, полный, — отцепила она коробы, — и сегменты не вытряхнули! Пригодятся.

Ну да, без них-то ленту не собрать.

— Я… — привлекла няшка внимание к склянке в своей руке, — взяла такое? Одно… надо…

— Надо, значит надо, — кивнул я, — Ты тоже немало в семью тащишь.

— Сяпки, — улыбнулась она довольно, пряча зелье.

Разглядеть описание я не успел — а, несмотря на то, что симпатяшка имеет право, желательно всё-таки знать, чо она взяла. Ну, так-то, выяснить несложно, достаточно просто заглянуть в инвентарь. Чего у нас убавилось? Ага, исцеляющее… любопытно, конечно, куда-зачем ей понадобилось, но расспрашивать не стоит — хотела б-могла бы, сказала бы сразу. Вряд ли расскажет — но может подумать, будто жадничаю.

А в “кладовке” опять лежат знакомые “пульки”: “зБВз”, восемь штучек — в этот раз в моём уголке. Стоило сосредоточить на них взгляд, как Система услужливо предложила избавиться от такого головняка.

«подарить»

Щас можно Юлечку и не спрашивать, ведь явно для того и положила с моего краю.

— Нямка! — обрадовалась та, заглянув в мою чашку, наполненную уже “чипсами” из кальмара. Ухватила хрустящий ломтик, закинула в рот — и скривилась, — Бяка, — выдала она, прожевав, — Бяка-бяка!

Верно, для неё двойная “бяка” — водная тварь, да ещё и жареная. Хотя мы-то все неплохо с морепродуктов апнулись — я всё-таки раздал новичкам по тёмно-синей награде, чтоб не глотали слюну, воздерживаясь от вкусноты ради выгодной охоты на элитных мобов. Ну и не только им раз так, чтоб своим-близким не было обидно. И даже парням — хрен с ними, слишком уж некрасиво было бы выделить их из коллектива. Тем более, человеколюбивый лопух успел извиниться и покаяться: мол, просто ляпнул, не думая, пытаясь хоть как-то зацепить меня за живое, а на самом деле вовсе и не оправдывает воспользовавшихся удобным случаем скотов. Может, и не врёт, за языком и вправду не всегда уследишь. В принципе-то, он своё раскаянье-осознание делом подтвердил — во время стычки с борзыми стройбатовцами, примчавшимися по следу беглянок.

— Достать твои вкусняшки? — предложил я Юле. Все уже вполне наелись, можно не бояться испортить кому-то аппетит: в результате наших посиделок большинство добрались до двадцать пятого лэвла, лишь мелюзга остановилась на двадцать третьем; каланча так двадцать шестой осилила, ну а я её на один уровень обставил. А Ханни — меня, тоже на уровень. И теперь все под воздействием быстрой прокачки сонные-размякшие.

— Нет, — нахмурилась няшка, — Не надо. Я… сама.

И исчезла. Понимает, что для обычных людей её “лакомства” могут выглядеть неприятно? Вот же… нехорошо получилось, будто она лишняя на нашем маленьком празднике.

Вскоре после бегства “девочки-волшебницы” и мы решили закругляться — да и темняется уже конкретно, вон, луна поднялась, непривычно маленькая и яркая… э-э, не понял? Обернувшись, я обескураженно пялюсь на взошедшую с полчаса назад луну — обычного размера и с привычной с детства конфигурацией пятен, всегда напоминавшей мне футболиста с мячом под ногой.

— Валь, ты чо завис? — толкнула меня Танька.

— Луна… — только и сумел я выдавить.

— И чо с ней не так?

Вместо ответа я повернулся обратно и молча ткнул пальцем в сторону маленькой-яркой.

— Да и Леля в порядке, — недоумевает сестрёнка.

— Леля?

— Ну да.

— А… та? — снова ткнул я пальцем — теперь через плечо.

— Фата, — поняла меня девочка, — Ты даже этого не помнишь?

— Абсолютно, — признался я честно, — Совершенно незнакомые названия.

— Крепко же тебя вирус приложил, — посочувствовала она, — Вот щас видно, что не прикалываешься. А раньше ты… вёл себя слишком уверенно для потерявшего память. Прости, что сомневалась.

Н-да блин, вот и выяснилось, что это уж точно не мой родной мир. И, стало быть, искать мой скромный домик на югах смысла нет… хотя всё ещё остаётся вариант коматозно-медикаментозного бреда — в нём-то можно многое найти.

— Валь, ты опять? — пихается Танюшка, — Не зависай.

— А-а… может, скажешь и что светлые гены доминирующие? — озвучил я оформившиеся подозрения.

— Такое не знаю, — смутилась она, — Про гены мы ещё не проходили.

— Доминантные, — поправила меня Алёна, — Да, так и есть. Пусть у меня в школе общеобразовательная программа и была сильно урезана из-за гимнастики, но это я помню. Однако в голове у тебя реально каша, просто жуть.

— Я вроде и сам уже об этом говорил… — ну теперь хоть понятно, откуда столько блондинок вокруг.

Плиты и скамейки мы стаскали в квартиру на первом этаже — которую я когда-то вскрыл в поисках ножа — толпой быстренько получилось. Остатки барбекю впихнули в холодильник на нашем складе — всё равно уже там не запираем, сможет брать, кто захочет. Ну и разбрелись по квартирам-комнатам. Так-то, нормально посидели.

А в спальне меня поджидал приятный сюрприз: на новой кроватке Юльчик спит, свернувшись калачиком — лишь в трусиках и полупрозрачном топике.

Скинув шмотки в инвентарь, подкатываюсь ей под бочок. М-м-м… горяченькая. Целую тонкую шею — и девочка откликается довольным мурлыканьем. Провожу ладошкой по нежной коже, от плеча до талии — грудь спрятана-зажата, фиг доберёшься — и ниже, по упругому бедру. Огладив твёрдую коленку, возвращаюсь выше, к восхитительной попке — мурлыканье прибавляет громкости. Осторожно подцепляю край тонкой ткани и раздвигаю кончиком пальца влажные “лепестки” девичьего “бутончика”…

— МР-Р-Р!!! — прогнулась тонкая спина и нежный “цветок” плеснул горячим нектаром. Уже всё, что ли? Чож ты такая быстрая, недотрога?

— Ня? — перекатившись через коленки на другой бок, приподнимается Юля — подёрнутые томной поволокой чёрные глаза проясняются… и хлёсткая пощёчина сбрасывает меня с кровати, — Дура!!!

Фигасе, приласкала! Больше двух тыщь хэпэ снесла.

— Дура, — бросилась она ко мне и приподняла за плечи, обеспокоенно заглядывая в глаза, — дурочка, — повторяет ласково-жалобно.

Ладно, здоровья у меня много, не жалко — за всё нужно платить. И за удовольствия в первую очередь.

Самому подняться няшка не позволила, бережно подхватила на руки и переложила в постель. Н-да, на руках меня ещё не таскали… впрочем, если ей так уж хочется, пусть — всё равно держаться в наших отношениях привычных мне стандартов затруднительно. Интим так вообще непривычный-нестандартный, особенно, когда… в мою сторону. Способы-методы прошлой жизни мне уже никак не применить, и какой-нибудь страпон тут не выручит. И до подобных игрушек нам ещё далеко… оно и к лучшему, а то ж активная “девочка-волшебница” меня и натянет. Нафик-нафик, обойдёмся мы и без “волшебной палочки”, не готов я к таким экспериментам.

Врединка уложила меня лицом к стене, сама же прильнула со спины, обвив руками-ногами — фиг шевельнёшься.

— Ю-юль?

— Спи, дурында, — шепнула она, волнительно щекоча моё ухо горячим дыханием. Врединка. Разве ж так уснёшь?

                             Отступление.

Чуткий сон выросшей в детдоме Смирновой прервало робкое шкрябанье в окно. Динкиному кустику, что ли не спится? Чужаков-то он к технике не подпустит, а свои давно уж спят… Вздохнув, девушка неохотно приподнялась на локте и включила верхний свет — и с криком подскочила от сверкнувшего по ту сторону стекла острозубого оскала. И лишь приложившись головой о нависающий над спальной полкой потолок, сообразила, что это всего лишь улыбка малолетней дриады.

— Нервы чот ни к чёрту, — матюкаясь под нос, разблокировала она дверь.

— Они опять! — жалуется ворвавшаяся в кабину зеленовласка, — Опять сношаются, двужильные! Сами не спят, и мне не дают! Они ведь обещали! Ир, можно я у тебя посплю? Пожалуйста… — заканючила она, — Я могу просто на сидушках…

Только вот присмотренное девчонкой место занято крупнокалиберным вооружением.

— Заползай, — хлопнула Ирина ладонью по краю полки — пусть и узковато для двоих, но это простейший способ решить возникшую посреди ночи проблему. А вот завтра всё же придётся думать… пожалуй, стоит поискать маленький жилой трейлер, вполне можно впихнуть на платформу, промеж кабиной и “гусеничкой”.

— Спасибо! — пискнула малявка, юркнув к стеночке.

— Если придавлю во сне, потом не жалуйся, — предупредила Смирнова. Однако пока наоборот, она придавлена горячим тельцем — лежанка никоим образом не рассчитана на двоих. Благо, весу в зеленовласке совсем немного… а на фоне творящегося в городе (и вроде как по всему миру) живое человеческое тепло под боком, как оказалось, реально добавляет уюта.

— И-ир? — отгоняет подкрадывающуюся дремоту горячий шёпот.

— У-у? — лениво откликнулась та.

— А у тебя есть парень?

— Не-а.

И чего это малолетке приспичило выяснять столь “важный” вопрос? Очень своевременно…

— А был?

— Разумеется, — фыркнула девушка, — Я чо, похожа на монашку?

— Погиб?

— Не-е. То есть, не знаю, мы расстались, а сюда я по работе попала. Перед самой жопой.

— Понятно… — угомонилась дриада. Ненадолго… — А он хорошо… ну, ты понимаешь?

— Нормально. Чо тебе не спится?

— Просто… они вторую ночь трахаются, — едва слышно шепчет зеленовласка, — Сложно думать о чём-то другом. И уснуть… сложно.

— Перевозбудилась, что ли? — хмыкнула Ирина — и поймала подскочившую девочку, — Лежи, блин! Куда собралась?

— Ты… — обиженно та всхлипывает, — Я…

— Сама ещё не умеешь гормоны успокаивать?

— Чего??

— Блин, ты же так всю ночь вертеться будешь, — вздохнула девушка с досадой.

— Пусти — уйду, — шепчет малявка.

— И куда?

— Обратно… им я не мешаю…

— И вторую ночь не будешь спать? Ладно… — продолжая удерживать зеленовласку за талию, свободной рукой Ира нашла нижний край заменяющей той пижаму длинной футболки.

— Ты чего??? — пискнула Дина.

— Лежи, — шепнула Смирнова, её шероховатые пальцы скользнули по внутренней стороне тонкого бедра, — Научу, — и нырнули в трусики, уверенно лаская горячую плоть. Прежде и не подумала бы кому-то “помогать” в подобной ситуации, максимум ограничившись простым советом — хотя вряд ли девочка воспользуется им в её присутствии, постесняется; но знакомство с наглым “котёнком” несколько расширило её взгляды.

— Чё ты… Ах!

Дело, вообще-то, прекрасно знакомое, по собственной юности, ничего сложного в нём нет — и устроены их тела одинаково. И много ли нужно подростку с кипящей от гормонов кровью? Немного… Обняв малявку, с писком забившуюся в её руках, Ирина успокаивающе зашептала той на ухо ласковые глупости — просто зная по себе, как хорошо ложится подобный фон на такой момент.

— Ну как? — шепнула она, — Теперь-то сможешь уснуть?

Вместо ответа зеленовласка ткнулась ей в губы неумелым поцелуем. Ещё и этому что ли учить? А спать когда? Впрочем, отгонять благодарную “ученицу” девушка не стала — мало ли чо та себе понапридумает, если столь резко оттолкнуть? Пришлось показать малолетке мастер-класс… пока та сама не отстранилась восстановить дыхание.

— Не надо, — перехватила Ирина шуструю ручонку, попытавшуюся расстегнуть брючный ремень — в неспокойной обстановке воспитанница детского дома предпочитает спать одетой.

— Почему? — обиженно вскинулась Динка, — Думаешь, я такая бестолковая, совсем ничего не сумею? Я же поняла…

— Ну, у взрослых добиться результата несколько посложнее, — хихикает Смирнова, — Но дело не в этом. Просто мне сейчас не нужно.

— Почему?

— Я недавно по горло натрахалась, — нехотя признаётся девушка, — На полгода вперёд, наверно. Если б не зелья, ещё неделю ходила б нараскоряку.

— Ты же сказала, нет парня? — уличила её малявка.

— Сама видишь, — вновь не сдержала Ирина смешок, — на парнях свет клином не сошёлся. А настойчивая герла может заездить не хуже мужика. Давай спать уже, а? Дел на завтра полно…

— Ла-адно, — обняла её дриадка и поёрзала, пристраивая на “дыньках” зеленоволосую головёнку, — Спать так спать… в другой раз тебя трахну. Я тоже сумею заездить, вот увидишь…

— Посмотрим, — не стала спорить будущая сексуальная жертва, — Спи.

Но стоило лишь задремать, как неугомонная девчонка вновь завошкалась.

— Ну что ещё? — ворчит лидер, не скрывая недовольства.

— Цветочек беспокоится…

Такая новость вмиг прогнала всякий сон и заставила собраться.

— …только как-то странно. Он словно… рад?

— А ты что-нибудь чувствуешь? — сама Смирнова ничего не заметила.

— Вроде нет… ну, точно ничего опасного. Но…

— Что?

— Не понимаю… — тряхнула Дина головой, — Словно у Цветочка появилось эхо… там!

На освещённую яркой Лелей асфальтированную дорожку — ночевать после найденной-натопленной бани команда всё же устроилась в городском парке, под маскировкой растительного питомца — выкатился знакомо выглядящий шар в человеческий рост.

— Фенке! — удивлённо ахнула хозяйка аналогичного кустика, — Такой же, как Цветочек…

— А кто из них сильнее? — обеспокоилась Ирина — очень уж неудобный противник.

— Не знаю, — смутилась девочка, — Но проверять практически мне бы не хотелось. Очень…

— Здесь! — пробившийся в кабину странный свистящий шелест сложился в понятное человеческому слуху слово. И шар неспешно раскрылся, выпуская из своих недр две обнявшиеся фигурки — вовсе не производящие грозного впечатления, — Эй, сестрёнка, я знаю, что ты здесь! — расцепились те, оказавшись мелкими девчонками: одна примерно ровесница Дины, а вторая, зеленоволосая, и вовсе не старше лет десяти, — Выходи, не бойся, — шагнула вперёд меньшая, — Между детьми природы не может быть вражды. Даже некровирус не заставил нас жрать своих.

— Не врёт, — растерянно подтвердила эмпатка, — И агрессии я в ней не чую…

— Ну, пойдём, значит, познакомимся с твоей новой роднёй, — хмыкнула Смирнова, — Любопытно.

— Может, я сама? — нерешительно предложила девочка, — Ведь наверняка за свою она считает лишь меня…

— Да щас прям! — возмущённо фыркает лидер, — Только за твоей спиной мне и не хватало прятаться! Не дрейфь, защитница, разберёмся.

— Оу! — смутилась пришлая дриада, когда они покинули кабину грузовика, — Извините, если помешала. Я не знала… но я не могла просто пройти мимо, слишком мало нас осталось. Хороший выбор, сестрёнка, у вас будут сильные дети!

Теперь смутилась Дина — и спрятала покрасневшее лицо на груди старшей подруги.

— Мы, так-то, обе девочки, — улыбнулась та, — Если ты вдруг не заметила…

— Для детей природы это не проблема, — весело отмахнулась мелкая зеленовласка, сверкнув белоснежным частоколом нечеловеческих зубов, — Мы можем принять любую кровь.

— Это чо выходит… — заинтересовалась Ира, — тяпнула кого нечаянно — и привет, пелёнки?

— Ну нет, конечно, — горячо та отрицает, — Выбор крови слишком важен, и в нём нет места случайностям. Навык надо юзать, если деток захотелось.

— У меня такого нет, — робко возразила Дина.

— Будет, — уверенно пообещала её “родственница”, — Я СудзуМия, можно просто Мия. Со мной Малико, — представила она собственнически обнимающую её блондиночку, — Простите, моя сестра не очень разговорчива… некромутантам вообще несвойственна болтливость.

— Мутант? — недоверчиво переспросила Смирнова, — Для мутанта она слишком миролюбива… не то чтобы я этим недовольна.

— Мутанты, как и хумансы, бывают разные, — улыбается та, — А в небе над нами Ханни, для разведки, но её так просто не увидеть.

— В небе???

— Ага, дети пламени хорошо летают. Может, всё же познакомимся? И разрешите подойти своему младшему, а то он так и охраняет ваших друзей. Пока в небе Ханни, никто на вас не нападёт… или быстро превратится в пепел — она умеет неслабо так зажечь.

— Я Ира, — назвалась девушка, — А эта стесняшка — Дина, — и, подобрав под ногами камень, запустила тот в стальной бок “маталыги”, — Пускай олухи тоже выползают, хватит им развлекаться.

— Вы шо, совсем озверели? — высунулась из распахнувшейся дверки полуголая Ларка, — Только уснула, мля… У меня двоится в глазах или Цветочек реально распочковался? — уставилась она с недоумением на два одинаковых шарообразных куста.

— Ещё нет, — весело ответила ей Мия, — Но я очень надеюсь, что у них поскорее совпадёт фаза цветения — естественным способом фенке размножаются гораздо лучше, чем альтернативным.

— А ты ещё кто?? — изумилась деваха, неплохо поддавшая в процессе отмокания в бане.

— СудзуМия, — представилась та повторно, — Элитный моб из домена Джуманджы. Бывший моб, теперь я полноправный игрок.

— Домен — это данж? — сообразила Смирнова, — Мобы могут выходить в реальный мир?

— С помощью местных, — подтвердила-уточнила элитница её догадку, — Но наш мир не менее реален, чем ваш, пусть и раскололся после проигрыша захватчикам.

— Вот даже как? — насторожилась Ирина, — Может, расскажешь поподробней? Я так понимаю, наш мир ожидает та же судьба?

— Верно, — шелестит иномирянка, — Но, пока ещё не проиграли — шансы есть. Я немногое смогу рассказать… выпить не найдётся? — попросила вдруг она, — Слишком неприятно ворошить такие воспоминания насухую…

С сомнением посмотрев на мелкую дриаду, Смирнова таки достала припрятанную в кабине бутылку вина — разок полстакашки не особо повредит.

— А покрепче ничо нету? — нагло скривилась малявка, — Это лучше оставь для своей пары. Не смотри на мою внешность — по вашим меркам я давно уже совершеннолетняя. Вы даже представить не сможете, насколько давно… да и метаболизм у нас совершенно иной.

— Щас! — Лара поспешно скрылась в броневике, и вернулась через минуту в накинутой на плечи куртке, — Во! — гордо предъявила она литровую бутыль, — Настоящий вискарь! Только кола кончилась.

— Да все эти твои “настоящие” импорты у нас на промзоне разливают, — ворчит Кент, несущий вслед за ней картонную коробку с разномастными бокалами и кружками, — Разливали. Ну хоть спирт нормальный бодяжили, а то столичной водярой сосед насмерть траванулся, и друган его ослеп. Разбирайте посуду, барышни, кому якая глянется.

Мия схватила здоровенную пивную кружку, её беловолосая сестра молча помотала головой, отказываясь; Ирина взяла широкий низкий стакан, для виски и предназначенный.

— Плесни на пару пальцев, — попросила она Ларису. Можно выпить немного за компанию, но увлекаться не стоит, ни к чему. Та плеснула — трясущейся отчего-то рукой — и набулькала гостье сразу полкружки. Себе с Кентом налила в подставленные тем гранёные стаканы, почти до краёв — и не мешкая осушила свой.

— Не увлекайся, Ларочка, — мягко заворковал её немолодой бойфренд, — вечером ведь уже пили.

— Кент, будь другом, не бухти, — огрызнулась та, выливая себе в “стопку” остатки, — Лучше притащи ещё, тут уже пусто.

— Да-да, — поддержала её зеленовласая гостья, переформатировав своего питомца в низенький диванчик, — У вас просто жуть, какая мелкая посуда, прям на один зубок, — и сверкнула ослепительной улыбкой. Точно такой же, как и у “командной” дриады — и вполне уже привычной — но Крофт почему-то шарахнулась, расплескав полстакана.

Мужик бросил на Ларису укоряющий взгляд, но спорить не стал, молча вернулся в броневик. Дина повторила с Цветочком столь удобное решение и ухватила стакан для виски — выразительно косясь на бутылку с вином. Чуть подумав, Ирина всё же налила, решив не обижать малявку. Да и спать лучше будет.

Кент вернулся с двумя “нольсемь” и подсел к своей нервничающей подруге, успокаивающе обнимая — та охотно к нему прижалась.

— Я родилась уже после того, как Система пришла в наш мир, — шелестит элитница, неспешно прихлёбывая крепкий алкоголь — как простую воду или чай, — Мы были мирной расой — и не охотились на мобов. Не поднимали уровни, не добывали награды… просто игнорировали данжы с неразумными и агрессивными обитателями и торговали с согласными на сотрудничество. Скупали за материальные ресурсы осколки знаний погибших цивилизаций — не делая разницы между полезными для нас, и теми, что никогда не сможем использовать. Больше новых знаний дети природы всегда ценили только новую кровь — и в этом плане осколки чужих миров также предоставляли богатые возможности. Мы берём от родителей только самое лучшее — и с каждым поколением становимся сильнее. Становились, — грустно поправилась она. И пожаловалась, — Мелкая у вас посуда.

Кент понятливо перелил в пивную кружку содержимое новой бутылки — “утоптав” по самые края — и рассказ продолжился.

— Многие из детей природы взяли тогда у чужаков кровь — так под сенью леса появилась и я, на второй год после появления порталов. Мой “донор биологического материала”, — криво усмехнулась девочка, — отказался дать мне имя. Но я тогда была слишком мала, чтобы понимать такие вещи, и не чувствовала себя обделённой.

Непризнанная дочь росла, окружённая заботой и любовью матерей и старших сестёр — у дриад были большие семьи — и её не задевала безответственность папаши. К тому же тот нередко её навещал — кровная связь дала ему свободный выход из домена — охотно с ней общался, таскал ей технологичные игрушки и учил ими пользоваться.

— У него были такие забавные пушистые ушки… — с улыбкой вспоминает Мия, — У меня было счастливое детство… жаль, короткое. Всё-таки хорошо, что мы не наследуем столь чужеродные признаки, — скривилась она, — мне бы не хотелось быть похожей на эту подлую тварь!

Дриады мирно просуществовали с необычными соседями немногим более десяти лет — пока кто-то не заразил некровирусом все крупные источники воды. Несложно догадаться, кто — ведь вскоре в обречённый мир вторглись сородичи папаши с забавными ушками. Дети природы же, по большей части, обратились в простых первоуровневых зомби — и дать захватчикам отпор было некому.

— Пережили заражение лишь самые сильные, — горестно шепчет рассказчица, — такие, как моя мать. И даже сохранили разум — но их было слишком мало. Они же после стали Королевами — боссами по-вашему — когда наш несчастный мир превратился в гроздь закрытых доменов, даже не имеющих сообщения. Лишь когда повезёт подключиться к одному миру. Но даже тогда возможность встречи очень мала — ведь выбраться из закрытого домена очень непросто даже ненадолго.

— Но ты ведь сумела? — спрашивает её Смирнова, — И вроде бы даже надолго?

— Нам с сестрой повезло… — счастливо улыбается иномирянка, — Лю нашла среди ваших пару, а я того, кто дал мне имя. И они нашли для нас золотые зелья, вернув нам полноценную жизнь! Существование нежити довольно невзрачно, честно сказать… И теперь это и наш мир — и мы не отдадим его так просто! Наше миролюбие осталось в далёком прошлом, — оскалилась она, — вирус превратил нас в хищников — и это очень кстати!

— Получается… — предполагает Ира на основе услышанного, — мобы накопили достаточно родственных связей, чтобы выбраться из данжа большим числом?

— Нет, — мотает головой элитница, — Они лишь создали выгодные условия для своих сородичей из узлового домена.

— А это шо за хрень? — успевшая прикончить второй стакан вискаря Крофт вроде как перестала шарахаться от гостий.

— Узловой домен… — с грустной мечтательностью объясняет СудзуМия, вновь протягивая мехводу опустевшую кружку, — объект чёрной зависти и лютой ненависти любого разумного. Ведь его жители могут свободно выходить в целый мир. И их никто не грабит… Их порталы всегда появляются позже обычных. Я видела мир, продержавшийся почти сотню лет — но в итоге узловики всё равно нашли в него дорогу. Они умеют расхищать саму основу мира, ослабляя тот на более глубоком уровне, чем мы можем даже представить или уж, тем более, понять. Узловики развиваются — а мы неотвратимо вымираем.

— То есть, зомбиапокалипсис — это подготовка вторжения? — осознаёт бывший офицер настоящий размер проблем, — Есть ли у нас время?

— Я не знаю… — опустила дриада взгляд, — У нас после заражения всё произошло очень быстро. Но ведь к нему ублюдки готовились десять лет…

С непроглядного ночного неба ярким росчерком упал клубок огня — заставив Дину испуганно прижаться к Смирновой — и угас, превратившись в закованную в тёмный доспех фигуру. Некрупную — девчонка, пусть и постарше командной эмпатки, но до совершеннолетия и ей далеко.

— У нас так не тянули, — красивый голосок летуньи похож на птичий щебет, — Попытка заражения случилась в первый же месяц после появления порталов — но пламя в нашей крови выжжет любую заразу. Сами же узловики пришли спустя полгода… Они были сильнее, и намного — но нас было больше, и мы не собирались сдаваться! Дети пламени гибли многими тысячами — но мы сумели откинуть врага. Мы вбили их обратно в их поганые норы! Но когда мы собрали силы для решающего удара в гнездо врага — е@аные трутни, продавшиеся за обещание бессмертия, ударили нам в спину! Из последней битвы никто не вернулся домой… но и Чертоги Священной Мантикоры мы не увидели. Мы возродились в закрытом домене — для бесконечной цепи смертей…

— Выпей, девонька, — засуетился Кент, первым сориентировавшийся, когда смолкла огненная элитница.

— Ханни такое не пьёт, — возразила ему СудзуМия, — для неё слишком слабое…

Но, вопреки её словам, та поспешно схватила предложенную кружку.

— Если предательство ускоряет процесс, — подытоживает Смирнова услышанное, — то совсем кисло выходит. Уж у нас желающих продаться всегда было выше крыши, а за бессмертие и вовсе перегрызутся за право первым целовать захватчикам жопу.

— И поэтому нам нужны симбионты! — подскочила мелкая дриада, — Много симбионтов! Их можно прокачать гораздо быстрее, чем игроков, и они уж точно никогда не предадут. Кстати, не посоветуете, где бы найти десяток-другой хумансов… поговнистее? Таких, что не жалко, чтобы папа не ругался?

— Давайте, коменду сдадим? — с пьяным смешком предлагает Лариса, — Говно высшей пробы, хоть почище в городе станет.

И посвободнее в приглянувшихся маленькой команде районах.

— В поисках нет нужды, леди Мия, — поломала Ханни идею избавиться от неприятных соседей, — Нас приглашают поохотиться на том берегу. Цели известны, их ликвидацию милорд гарантированно одобряет. Нас ждут у реки.

— Классно! — обрадовалась та, — Но лишний адресок в запас не помешает. Отметите на карте? — иммигрировавшая из данжа дриада вытащила неведомо откуда смартфон, — Чо? — ответила она вопросом на удивлённые взгляды, — Я не тупая, а давший кровь показывал подобные штучки. Папины сёстры объяснили разницу.

— Давай, покажу, — опомнилась Ирина и запустила нужное приложение, — Вот, смотри… здесь они сидят, на колбасном заводе. Но их много…

— Это хорошо! — сверкают в радостной улыбке острые зубы, — Нам нужна целая армия!

— А твой папа… — уточняет Ира, — это не “донор биоматериала”?

— Конечно, нет! — возмутилась малявка, — Давший имя гораздо ближе давшего кровь! Заделать ребёнка любой сможет — но не взять на себя ответственность. Мой папа — самый лучший! Он хороший, добрый, и сильный. И уже стал Лордом — в ещё нерасколотом мире!

— Это как? — озадачилась девушка, — Он у тебя босс, что ли?

— Ну, вроде того, — замялась дриада, — Это сложно объяснить, и долго, а нас уже ждут. Давай обменяемся на всякий случай номерами. Если будут какие проблемы, звоните, не стесняйтесь — Ханни с радостью всех сожгёт.

— Не вопрос, — подтвердила та, — И местная броня тоже хорошо горит.

Смирнова согласилась на столь щедрое предложение без всякий раздумий — поддержка “авиации” всяко не будет лишней.

— Береги себя, сестрёнка, — обняла СудзуМия Дину, — И свою избранницу, — и неожиданно поцеловала — да не скромненько-по-детски, а в засос.

— Моя! — впервые за встречу заговорила беловолосая мутантка — отрывая мелкую подружку от опешившей жертвы её внезапной любвеобильности, — Нельзя! Дура!

— Ну Ма-алико-о, — захныкала малявка, — Я просто поделилась навыком. Не будь такой врединой…

— Дура!

“Диванчик” свернулся в шар вокруг своих хозяек, и ушуршал во тьму.

— Будут мишени — зовите, — прощается их спутница, из-за спины которой выметнулись сотканные из пламени стрекозиные крылышки, — Всё сожгу дотла, — пообещала она, прежде, чем взмыть в тёмное небо.

— Правда, что ли навык дала? — поинтересовалась Ирина у обалдевшей зеленовласки.

— Ага, “тень природы”, — подтвердила та, — Блин, у ней выхлоп, как у целого спиртзавода, я щас прям тут упаду.

Поднявшуюся девчонку и вправду повело — хотя возможно, дело просто в выпитом ею вине.

— Судя по названию, стопудово маскировочный, — девушка легко подхватила на руки невесомое при её статах тельце, — Полезное знакомство.

— Полезное? — взвизгнула Крофт, — Вы хоть понимаете, с кем бухали, психи?! Они же все тридцатки! Да они же весь город вырежут, как нех@й делать!

— И думаешь, станут зря тратить время на столь бессмысленное занятие? — хмыкнула Смирнова, — Им же с убийства новичков никакого профита не будет. И нашу Динку они уже записали в число своих, да и нас впридачу.

— Как хотите, — отмахнулась Лара, — Кентик, милый, налей мне ещё?

— Здесь закончилось, милая, — огорчил её бойфренд, — Пойдём, я тебе прям в постель принесу.

Только подняться с притворяющегося диваном кустика перебравшая деваха не сумела — что, впрочем, не помешало мехводу утащить её в броневик.

— Пойдём уже и мы баиньки, — Смирнова свободно забралась в кабину трала, придерживая “груз” одной рукой, — Так-то, давно уже пора, нафик, — уложив на полку сперва дриаду, пристроилась рядом, частично перекатив ту на себя — ведь иначе не поместиться, — Спокойной ночи, малышка, — шепнула она.

Только у пьяненькой малолетки оказались иные планы: глупо хихикая, та запустила ручонку под рубашку старшей подруги, нащупывая упругую “дыньку” — что, правда, сумела вовсе не с первой попытки.

— Прекращай, — шикнула Ирина, — Сказала же, мне щас не нужно.

— Совсем-совсем? — недоверчиво пыхтит зеленовласка. И добавляет завистливо-восхищённо, — Больши-и-ие…

— Нормальные, — весело возражает Смирнова. И подтверждает, — Совсем-совсем.

— Ну бли-и—ин… — тоскливо скулит наглая малявка, так и не выпуская из руки “добычу”, — Ну хоть повтори, пли-из? Пожалста-пожалста?

— Опять что ли завелась? — недоумевает понявшая просьбу девушка, — Ладно, — сдалась она, — а то ведь фиг сегодня поспим. Только не вздумай кусаться, рано тебе ещё рожать.

              Ещё одно отступление (сорри, сплошная болтовня).

   Мелкая тень выскользнула из двери проходной квартиры на четвёртом этаже и, замирая перед каждым поворотом, неслышно спустилась на второй. Невесомо юркнула в квартиру, занятую под продуктовый склад — и с писком шарахнулась обратно.

— Тс-с! — шипит одна из двух поджидавших внутри теней — таких же мелких, — Не шуми! Элитницы чутко спят — а их за стеной полно!

— Вы кто? — шепчет первая — или последняя, если считать по времени проникновения — приглядевшись, — Я вас не знаю.

— Кто, кто… соседи, блин! Я вас всех тоже впервые вижу.

— И чё вы не спите в такое время, соседи?

— То, что кушать хочется… а вы заняли нашу квартиру со всеми припасами.

— Я???

— Ваша компашка, блин! Стоило на часок отлучиться — и полная хата мелюзги! Бессовестные — неужели не видно, что уже кто-то живёт?

— И вместо того, чтоб сказать об ошибке, ты решила обокрасть Некроса?

— Ну, как у мелюзги отбирать? — жалостливо вздохнула только что кипевшая негодованием девчонка, — Но кушать хочется, а Валька нежадная… но никто не будет добрым, если растолкать среди ночи. Она разрешила новичкам брать здесь продукты, так что лишний пакет и не заметит, не будет же требовать со всех отчёт за каждый кусок… А вот чё ты припёрлась, бессовестная? У вас у самих жратвы, я видела, как вы разгружались!

— Такого, как здесь, нет…

— Простая хавка не устраивает уже, деликатесов захотелось? Да ты зажралась, подруга!

— Зажралась?! А ты хоть знаешь, какие здесь “деликатесы”? Мясо высокоуровневых мобов, незаразных! Они сегодня шашлыки жарили — и зараз все выше двадцатки поднялись! Я слышала, как рыжая Розке хвастала — и обещала достать нашим подобное. Но ты думаешь, детям такое дадут?! Взрослых прокачают… а двадцатка — это реальный шанс выжить! Не надеясь на голое везение, которого ни у кого надолго не хватит, или на дурных взрослых, которые в любой момент могут просто сдохнуть… или решить, что уже достаточно большая, чтобы отрабатывать жратву натурой! Совестливых нынче е@ут, подруга — и я такой жизни не хочу! А ты?

— Е@алки сломают! — фыркнула смутно различимая в темноте собеседница, — Каринка уже на девятнадцатом — и сама любого козла раком поставит!

— Кру-уто! Но я тоже хочу! У них тут оставалось уже пожаренное… а у Некроса есть ещё, и он ещё запросто наловит. Он и не заметит, что убавилось, и вреда от этого никому не будет — так что совестью мучиться не с чего… 

Третья тень, так и не проронившая ни слова, молчком потянула дверку большого холодильника — из которого хлынули яркий для привыкших к темноте глаз жёлтый свет… и умопомрачительный запах!

— Как вкусно пахнет… — растерянно бормочет совестившая конкурентку девочка, — Я ведь с самого начала ни разу нормально не ела, всё дошираки, да печенье с чипсами… в лучшем случае.

— Они все от пуза наелись, и ещё пожарят, когда захотят, — убеждает её мечтающая о прокачке, — Да и мы ведь всё не возьмём, разок нормально покушать — а тут вон ещё сколько. Только здесь нельзя, когда сразу много уровней апнешь — вырубит нафик. Нехорошо получится, если поймают.

— Можно к нам пойти…

Придя к согласию, полуночницы зашуршали пакетами.

— Не много будет? Мы же на разок хотели?

— Карина тоже голодная, а у неё аппетиты посерьёзней, — девочка прихватила пакет сока и полторашку питьевой воды, — Неохота кипятком давиться…

— О, точно! — конкурентка-сообщница метнулась к магазинной витрине — и разодрала упаковку с пивом, достав две звякнувшие бутылки, — Хватит нам на троих, не насухую же такую роскошь…

— Ты что?! Заметно же!

— Думаешь, станут выяснять, кому среди ночи захотелось добавить? Нафик бы кто заморачивался, когда много.

Затарившись, девочки тихонько выскользнули со склада.

— Куда?

— На четвёртый. Нет никого, Карина бы почуяла.

Воодушевлённые таким обещанием, торопливо, но бесшумно взлетели по лестнице и юркнули в незапертую квартиру.

— На кухню не ходи, — защёлкнув замок, хозяйка включила свет и девочки наконец смогли друг друга разглядеть, — Здесь прежде жил какой-то алкаш, и там жуткий свинарник. И в зале тоже.

В узкой прихожке три малолетние блондиночки: одна, лет одиннадцати, со светло-золотистыми волосами, и две на годик постарше, с пепельными — несомненно, близняшки, отличающиеся лишь причёской. Растрёпанные вихры у одной, и короткий ёжик у второй.

— А ты бы стала стрелять? — спрашивает младшая из девочек, — Ну, если б хозяева поймали?

— Мы бы просто убежали, — уверенно отрицает вихрастая подобный вариант, — Мы быстрые…

— Но автомат ты с собой взяла… — заметила гостья.

— Как и ты, — пожала плечами хозяйка, толкая дверь в спальню, — Хватит, я итак оставила запасной в той квартире. И почему-то мне думается, что ребёнку ваши фиг вернут.

— Ну да, — согласилась златовласка, проходя вслед за близняшками в абсолютно пустую комнату — ни стола, ни шкафа, ни хоть какого-нибудь старенького дивана, — У меня хотели отобрать, хорошо, Розка заступилась — сказала, кто добыл, тот и хозяин. Тоже боюсь оставлять… но я бы тож убежала, у меня “рывок” есть.

— А у меня “щит”, — похвалилась вихрастая, — Устраивайся, где понравится, не стесняйся, — усмехнулась она.

— Пустовато тут у тебя…

— Только заселились, Кара в окно залезла, открыла дверь изнутри. В зале диван есть, но он воняет.

— Можно взять что-нибудь в тех квартирах, где стена сломана, — предложила гостья, — пока наши ещё не заняли. Кровать мы, наверное, не утащим, но хоть матрац какой…

Предложение понравилось, и девочки, оставив автоматы с пакетами, притащили из соседней квартиры большой пружинный матрац, добавили поверх пару обычных, и ворох одеял с покрывалами. Ну и низенький журнальный столик прихватили, да почти севший ноутбук — с трудом отыскали к нему зарядку.

— А ничё так, уже гораздо уютнее получается, — оценила результат младшая, — И уж точно получше, чем было у нас в банке. Ну, по глоточку за знакомство? — сковырнула она жестяную крышечку.

— Так ещё не знакомились, — возразила вихрастая, беря вторую бутылку, — Сестра не будет, ей сок больше нравится.

Гостья назвалась Яной, а хозяйки — Марина и Карина.

— Она… совсем не разговаривает? — осторожно поинтересовалась Яна, когда утолили первый голод.

— Нет, — печально вздыхает Марина, — Валька обещала, что научится, но пока ни слова.

— Какая Валька?

— Ну, Некрос.

— В смысле? Почему ты говоришь о нём, как о девчонке? Это ж парень.

— Ты реально купилась? — прыснула Марина, — Как? Ведь нисколько на мальчишку не похожа, разве что сисек тоже нету.

— Зато лапает всех вокруг, — возмущённо фыркает златовласка, — Даже таких, у кого ещё ничё нету, не пропускает! Озабоченный…

— Переигрывает, — уверяет её вихрастая, — А может, и нет… — задумалась она вдруг, — Вроде с Юлькой мутит, наверно, ей и вправду интересно девчонок тискать…

— Серьёзно???

— Да уж куда серьёзней. Наша Юльчик розовая во всех смыслах, и, поверь, с мальчиком обжиматься не станет.

— Розовая?

— Ага, — ехидно улыбается Марина, — Если теперь здесь жить будешь, сама увидишь, она возле Вальки часто крутится.

— Знаешь, я её уже видела… она крутая, — завистливо вздыхает Яна, — Хотела бы и я такой быть. А вы как так прокачались?

— Не я, — мотает головой собеседница, — только сестра, я ещё мелкая. Ей Юлька особый “деликатес” притащила, нам с тобой такое нельзя.

— Почему? И чё такое особенное?

— Мозги крутого моба. Но они с заразой.

— А… она? — гостья растерянно перевела взгляд на молчунью, слопавшую уже больше Яны с Мариной, вместе взятых, — Не заразится?

— Так ты не поняла? — напряглась хозяйка, — По глазам разве не видно?

— А чё с глазами? — недоумевает златовласка, — Обычные линзы, у меня раньше были похожие.

— Это не линзы…

— А чё тогда?

— Чёрные белки у мутантов, — нехотя призналась вихрастая.

— Мутант? Я видела мутантов, только уже без головы…

— Юлька тоже мутант. И на первом этаже рыжие сёстры живут — старшая тоже.

— Я видела мутантов… — повторяет Яна, — А почему такая разница?

— Не знаю, — расслабилась Марина, — Похоже, просто разные варианты развития. Но она моя сестра.

— Хорошая сестра, — согласилась гостья, — Сильная. И тебе всегда поможет, и за неё бояться не нужно. Я тоже всегда хотела сестру — но у меня был только братец-говнюк, не знаю, чё с ним теперь. Всё, я больше ни кусочка не осилю… можно, я сегодня у вас останусь? Глаза уже слипаются…

— Оставайся, — разрешила хозяйка, — Если Каринку не боишься.

— Чё её бояться? Обычная девчонка, только что не болтливая…