Глава 6. Малахитовый дом

В темноте звуки воспринимаются совсем по-другому. Лёгкий скрип половиц или жужжание жука кажутся грохотом тижийского бубна. А звук падающих капель - громким стуком Вечных часов, что стоят посреди столицы, возвышаясь даже над дворцом господаря, и отсчитывают время его правления гулкими ударами чугунных молотов по таким же наковальням. Говорят, первый господарь Лихобор Велич имел прозвище Кузнец, и Вечные часы, созданные незадолго до его смерти, чародеи зачаровали на его крови. И теперь звон их раздавался днём и ночью над центром Стольграда, но ночью он слышался редким прохожим куда более грозным и громким. Тьма способствует усилению восприятия.

Кап... Алая капля срывается с ножа и падает, рассекая сумрак красным следом. Падение - целая вечность. Капля касается пола - и разбивается мелкими брызгами, окрашивая доски в красное. Через красное прорастает тьма, она пожирает кровь, доски, и воздух, заполняя собой все пространство. Дышать нечем.

- Дыши, Ли, дыши.

Голос, разрезающий тьму, тих. В нем только беспокойство и усталость, но память дорисовывает грозные, требовательные нотки. Она ненавидит этот голос. Она любит этот голос. Она подчиняется.

- Дыши, Ли.

Руки в перчатках касаются лба. Неужели он и спит в них?

- Все... нормально.

Голос хриплый, совсем не женский. В горле сухо, словно она пешком пересекла Тижийскую степь. Она приоткрывает глаза и тут же зажмуривается - свет одинокой свечи кажется ей слишком ярким. По щекам текут слезы.

- Все хорошо.

- Да.

Нет. Она врёт, и Лав об этом знает. Но он деликатно молчит. Либена открывает глаза. Огонь притягивает взгляд, огонь просит заглянуть, погадать, он возьмёт за информацию немного, совсем немного - каплю крови, не больше, и Ли зло взмахивает рукой, гася свечу.

- Иди. Я справлюсь.

Лав целует ее в лоб и уходит. Он верит ей. Но... На самом деле ей хочется, чтоб он остался. Нельзя. Это будет шаг назад. А идти надо только вперёд.

Ночь ясная, в открытое окно заглядывают яркие звёзды, а за кронами высоких раскидистых вишт-деревьев, что с этой стороны подступают к самому дому, прячется луна. Либена долго смотрит на небо, прежде чем ее разум наконец устанет настолько, что отправится в Сонные дали.

Но тьма не спит. Никогда не спит.

***

На улице опять шел дождь. Генерал с неудовольствием созерцал из окна голубой гостиной, как потоки ливня обивают листья молодого вишта. Ветер пригибал тонкий черный ствол с коричневыми прожилками практически к самой земле, казалось, ещё немного - и он сломается. Но дерево разгибалось раз за разом. Только зелёных листьев на тонких ветках становилось все меньше.

Дерево напоминало Невзору людей. Некоторые гнутся, но не ломаются, другие, наоборот. На своем веку он повидал и тех, и других не мало, за кого-то поднимал посмертную рюмку, кого-то поздравлял с новым назначением, с кем-то сошёлся на дуэли или в темном переулке. Люди могут быть разными, вопрос лишь в том, что они ставят в центр мироздания: честь или что-то иное. Не зря же именно Честь среди Девяти Добродетелей - пятая, центральная фигура.

"Интересно, чья честь?" - спросил бы Зора Вадим, если бы был рядом. И обязательно удивил бы собеседников какой-нибудь очередной пошлостью или грубостью. И офицер опять спустил бы другу слишком вольное поведение, как много раз до этого. Потому что Вад был младше его почти на десять лет и до сих пор воспринимался им как глупый юноша. Потому что он помнит его обезображенным куском плоти, брошенным на дно солнечного колодца в Тижийской степи. Куском плоти, который крепко зажимал в окровавленной руке выбитые зубы.

- Чародеи...потом...вставят...когда...будет...выкуп...

Потом, когда пришло письмо главы рода вен Борз, мальчишка чуть не выбросил свои ценности в пыль, Невзор ясно прочитал это желание в глазах аристократа - но через секунду тот только крепче сжал кулак. Что заставило его, избалованного юношу из дипломатической миссии, жить дальше? Честь? Или что-то другое?

Открылась тяжёлая дверь, цокнули каблуки женских туфель раз-два - и звук резко оборвался. Женщина замерла, так до конца и не войдя в комнату. Невзор обернулся.

- Здравствовать вашему роду, уважаемая Либена.

- Доброе утро, сид Гарне.

Вдова едва слышно вздохнула и всё-таки вошла в гостиную, аккуратно прикрыв дверь. Сердце застучало в бешеном ритме, разум кричал, что нужно выйти, но она проигнорировала сигналы души и тела. Чтобы уйти, надо шагнуть назад. А она обещала идти только вперёд. Себе. Чеславу.

- Я так понимаю, почту сегодня ждать бессмысленно? - спросил генерал, с интересом наблюдая за хозяйкой дома. Тонкая, словно вишт за окном, она лёгкими шагами прошла к книжному шкафу, одернула узкие рукава светлого платья, взяла какой-то старый фолиант. Села за круглый деревянный столик, на котором были разбросаны книги, чистые и исписанные мелким аккуратным почерком листы бумаги, и еще зачем-то лежали карты.

- Филипп не смог проехать через Узкую лощину. Боюсь, пока не распогодится, дорога на восток закрыта.

- Жаль, - признался Невзор. - Я ждал друга. Или хотя бы пару ответных писем из архивов.

- Увы, такие здесь места, - можно оказаться запертым в доме на несколько дней. Сказывается климат и ландшафт. В Илийском округе много подземных рек, озёр и болот. Да и дожди идут теперь слишком часто.

Либена открыла атлас, откопала среди исписанных листов какой-то особенный и стала сравнивать информацию, делая периодически пометки.

- Может, я могу вам чем-то помочь?

Он шагнул от окна к ней - и она на секунду увидела не гостя, а высокую темную тень, что надвигалась на нее, загораживая свет широкой спиной... Кровь расчерчивает тьму...

Нет. Он мертв. Она знает точно. Точнее некуда.

Сид остановился у стола.

- Знаете ли, имею страшный порок: не могу сидеть без дела.

Алий мог часами просиживать у того портрета, любуясь совершенными чертами изображения. По началу она не придавала этому значения. А потом уже не могла ничего изменить.

- Это... ерунда.

Она смутилась, увидев неподдельный интерес к ее записям, нервно дернула косыми плечами. Но настойчивый гость все равно сел рядом. На соседний стул. Либена инстинктивно отпрянула.

Сид Гарне посмотрел на нее удивленно, затем взгляд его потяжелел. Он встал.

- Видимо мне следует уй...

Дверь внезапно открылась, впуская в комнату запах дождя и мужской голос.

- А я вас уверяю, что в такую погоду даже нищей родне можно бескрайне обрадоваться, не то что родовитым соседям!

- Но хозяева...

- Милочка, позвольте стардам самим решить, чего они хотят! Вы им служанка, а не нянька!

В гостиную без предупреждения вошли четверо. Катерджина Крив, домоправительница, вечно строгая и вечно холодная, как льды Дикого острова, пыталась остановить непрошенных гостей без применения физического насилия. Вторая дама - женщина высокая, худая до неприличия, с сурово поджатыми губами и выбеленным лицом опережала остальных на полшага, передвигаясь без намека на грацию, зато чрезвычайно стремительно. Едва завидев хозяйку дома, она остановилась и склонила голову в лёгком, почти пренебрежительном поклоне. Пожалуй, если бы за ее земли не отвечали бы старды вен Силь, она вряд ли бы почтила вниманием и эту семью, и этот дом, но, находясь в некотором роде в зависимом положении по отношению к данному роду, она решила соблюдать нормы приличий. Рядом с ней шел мужчина, такой же худой и безликий, он разве что был на целую голову выше своей избранницы и губы поджимал ещё более недовольно, чем она.

- К вам Анджей и Береслава вен Хлад и Бажена вен Хлад, владетели Тинницы, - запоздало объявила Катерджина.

Четвертой вошла девушка. Бледная, тонкая, но в отличие от матери не лишенная привлекательности. На лице ее не было ни грамма краски, а каштановые волосы были убраны в аккуратную прическу. Строгое по фасону платье было подобрано явно по вкусу ее матери. Точнее, в результате отсутствия такового. Девушка, словно понимала нелепость множества рюш и цветов, пришитых к дорогой ткани не менее дорогими нитками, опустила голову ниже, а руки спрятала в складках юбки.

- Же́на, подбородок! - скомандовала, не оборачиваясь, Береслава вен Хлад, и наследница древней фамилии гордо выпрямилась и подняла голову.

- Здравствовать вашему роду, - соизволил, наконец, поздороваться гость. Либена растерянно ответила:

- Добрый день.

- Мы вот по какому вопросу...

Мужчина шагнул было к хозяйке, но та испуганно отпрянула в сторону, сшибая со стола Большой Атлас Сердцевины Континента.

Мужчина не остановился и сделал ещё шаг.

- Налоги...

Невзор кашлянул, привлекая внимание гостей к себе. До этого аристократы бросили на него лишь пару коротких взглядов, и, оценив скромную, лишенную вычурности, одежду и военные сапоги, тут же о нем забыли, как о человеке случайном, и никакого веса для них не имеющем. Сиду было глубоко все равно, что о нем думают те или иные представители высшего сословия, однако он заметил растерянность и даже испуг в глазах вдовы вен Силь и не смог не вмешаться.

У него часто на службе были проблемы из-за вот этого самого "не смог не вмешаться". Даже странно, что он стал генералом...

- Позвольте представиться: Невзор сид Гарне, генерал в отставке, прибыл по поручению господаря.

Глава рода вен Хлад наконец обратил свой благородный взор на новое лицо.

- Приветствую. Однако дело, с которым я пришел, касается исключительно стардов Блотоземья.

Береслава с деловым интересом осведомилась:

- А глава рода дома? Он не уделит нам время?

Девушка на этих словах опять поникла, что позволило Невзору сделать вывод о том, что она, в отличие от родителей, не жаждет встречи с именитым наследником рода вен Силь.

К удивлению офицера Либена, минуту назад казавшаяся испуганной и дрожащей, немного резко заявила:

- Боюсь, Чеслав не сможет уделить вам время.

Береслава в очередной раз недовольно поджал губы. Ее муж многозначительно покосился на диванчик, стоявший у низкого кофейного столика, но предложения сесть так и не получил. Мужчина нахмурился и решил перейти к делу.

- В силу погодных обстоятельств, уважаемая вен Силь, мы не способны собрать налоги в полной мере и просим о залоге.

Либена удивлённо приподняла брови.

- О залоге? То есть вы хотите, чтобы старды выплатили все за вас в счёт долга?

- Именно.

- Но урожай ещё не собран. Как же вы определили, что вам его не хватит?

- Об этом вполне легко догадаться, если пройтись по полям с подгнившими культурами. Если, конечно, найти на прогулку время.

Вен Хлад проговорил это с некоторой усмешкой. Щеки Либены порозовели, но она весьма спокойным тоном ответила:

- Не думаю, что заключение подобного договора возможно, когда урожай ещё не собран. В данный момент я вынуждена вам отказать.

- Уважаемый Чеслав может придерживаться другого мнения, - заметила гостья, с надеждой поглядывая то на дверь, то на замершую в паре шагов от нее дочь. Бажена без особого интереса рассматривала узор тараджийской мозаики, которой был выложен пол гостиной, и нервно вздрагивала, когда начинал говорить ее отец. Что не удивительно, ибо Анджей предпочитал первое слово каждой реплики произносить громко, даже агрессивно, словно он не беседу вел, а баталию с врагом.

- И! Всё-таки я настаиваю на залоге.

- А я настаиваю на ожидании итогов сбора урожая, - холодно, но не так строго, как следовало бы, сообщила Либена. - К тому же семья нис Зорь, например, меня заверила, что свои обязательства выполнит в полной мере.

Девушка отнеслась к упоминанию рода соседей равнодушно, ее родители же недовольно скривились.

- Род нис Зорь, может, и готов раздеть вверенных им людей до гола, лишь бы выслужиться перед господарем, а мы не готовы идти на такие меры! Мы печемся о благополучии наших крестьян!

Эта бесконечная дуэль словами весьма надоела Невзору, и он уведомил гостей:

- Уважаемые вены, я прибыл по поручению господаря как раз для решения данной проблемы. И смею вас заверить, что великий Лихослав Велич ждёт выплаты налогов в полной мере. При этом он поставил передо мной и стардами Блотоземья задачу обеспечить население всем необходимым с целью предотвращения голода и разбоя. Поэтому прошу вас предпринять все меры как для того, чтобы собрать налоги, так и для того, чтобы не оставить при этом население на грани голода. Уведомительные письма о состоянии дел в Блотоземье вы получите в течении месяца. Только после этого можно будет говорить об отсрочка, заемах и т.д..

Супруги вен Хлад переглянулись. Было заметно, что такой ответ их более чем не устраивает, но блеснувший в руке Невзора жетон исполнителя "особого поручения господаря" заставил гостей промолчать. Мужчина чуть склонил голову, прощаясь, его жена сделала намек на приседание и в последний раз посмотрела на дверь, в тщетной надежде узреть наследника рода. Катерджина, повинуясь взгляду хозяйки, поспешила открыть дверь перед гостями. Чета вен Хлад уже менее стремительным шагом покинула гостиную. Следом вышла и их юная наследница.

- А уважаемый Чеслав дома или уехал? - послышался из коридора голос Береславы перед тем, как дверь, наконец, закрылась.

Либена выдохнула и обессиленно опустилась на стул. Невзор не стал приближаться к женщине, помятуя о ее реакции, но спросил:

- Нерадивые исполнители?

- Своеобразные, - поправила его вдова.

- И видимо, что-то не поделили с родом нис Зорь?

- Вы проницательны, - Либена посмотрела на собеседника с опаской, что того несколько удивило. - Кусок леса, кажется. И ещё место в судейской коллегии Торфграда. Анджей вен Хлад очень рассчитывал, что опустевшее кресло предложат ему, но глава города по поручительству выбрал Драгомира нис Зорь.

- Понятно.

Либена в ответ пожала косыми плечами, словно спрашивая: "Что же тут понятного?" - но вслух ничего не сказала. Видимо, она знала об этих двух семьях несколько больше.

- Я, пожалуй, выйду в сад, - решил генерал. - Вы...

Он хотел предложить ей составить ему компанию, но женщина так резко схватила книгу и бумагу, делая вид очень занятого человека, что офицер осекся. Чем, интересно, он заслужил подобную немилость?

Невзор коротко попрощался с хозяйкой дома и действительно вышел в сад. Дождь уже закончился, зато свежий воздух помогал думать. Нет, в жизни сида Гарне фарфоровая вдова была не первой женщиной, кто отказал ему в симпатии, но на других, он, по крайней мере, не должен был жениться. Он всегда предупреждал об этом женщин заранее. Семья с детства казалась ему чем-то священным, что должно быть нерушимым, а какая женщина будет ждать мужа, на годы уходящего на войну? Мужа, который может и не вернуться. Нет, сиды, конечно же женились и заводили детей, и рано или поздно оставляли службу (кто по выслуге, кто за особые заслуги перед господарем), но Невзор - другое дело. Невзор взял на себя такие обязательства, что, пожалуй, если бы он не надоел всем своей дотошностью, и его не послали бы сюда, в Блотоземье, он бы до конца жизни, наверно, выплачивал свой долг. А тут вдруг - приказ жениться. На совсем чужой женщине. Аристократке из старого очень знатного рода. У которой он, судя по всему, вызывает отвращение.

Ужас.

Мужчина дошел до спрятанного в розовых кустах фонтана, сел на каменный край, всмотрелся в свое отображение. Да, не красавец. Почти сорок лет, седые виски, белые полоски от старых шрамов, длинный нос, два раза сломанный, грубая кожа... Верно, были у фарфоровой вдовы причины его сторониться. Живя здесь, в глуши, через которую разве что гиленский караван проедет, вряд ли она встречалась со столь неказистыми лицами. Аристократы, говорят, придирчивы к внешности.

Мужчина вздохнул. Вспомнил теплые губы гибкой Айвы, ее лёгкий смех:

- Не руки твои, душу целовать хочу. Сердце греть буду.

Вспомнил ее по-детски вздернутый нос, озорные черные глаза. И ещё - как бросался на него с кинжалом ее сын-подросток, крича о бесчестье, смываемом только кровью. Но какое ж бесчестье, если не он к ней, а она к нему пришла? И на неловкое "замуж не возьму" только рассмеялась мелодично и скинула красные одежды?

И все же ребенок был в своем праве.

- Теплое сердце, теплое, - приговаривала она, перевязывая ему плечо. - Забери меня на Север. Греть тебя буду. Сына отцовой крови оставлю, он от их мира.

Невзор посмотрел на сложенные в углу детские кинжалы и отрицательно мотнул головой.

И утром ушел. Айва больше не о чем не спрашивала и ничего не просила. Только подошла, поцеловала его в грудь, когда он менял рубашку, провела ладонью по коже, испещренной порезами, один из которых оставил ее сын.

- Ты встретишь достойного, - сказал Зор, смотря в ее черные глаза. Женщина улыбнулась, притопнула, качнув бедрами - и зазвенели приделанные к поясу кинжалы-украшения.

- С недостойным шида не ляжет, лучше смерть. А ты? Встретишь?

Он молча вложил ей в руку охранную грамоту и, услышав в глубине дома сонные шаги ее сына, шагнул в утренний сумрак. В любом случае через два дня их часть покидала эту деревню, а уж пару ночей он найдет, где переждать. Сердце защемило - до того хотелось обернуться, но и он, и Айва знали, на что шли. Ещё когда пришла она к нему в Дикую ночь в алом наряде, а он не поднял алые одежды, а коснулся загорелой кожи - знали. А вот прошло время, были битвы, были любовницы, а она помнится. Женщина, что обещала греть его душу.

Тьфу. Что там греть-то? Душа как душа. Вот Вадиму точно для сердца нужен врачеватель, больше, чем для тела. А ему, Невзору, что лечить? Жил, как считал нужным. Исполнял долг. В меру пролил своей крови и чужой. Думал, что и помрет на поле боя. Ан нет, не вышло...

Сид с досадой ударил ладонью по воде - и та пошла рябью, искажая, смывая его отражение. Мужчина отвернулся, посмотрел на хмурое небо, на неухоженные ряды вишт, давно не стриженных садовником. И увидел, как среди деревьев мелькнул женский силуэт в белом. Силуэт шел от парадной двери, и Невзор подумал, уж не очередная ли просительница ходит тут в поисках Чеслава, который, судя по всему, считался завидным женихом в округе. Предвидя очередной неприятный разговор, он устремился к аллее, но как бы быстро он не шел, а девушка успела исчезнуть из поля видимости. Невзор отправился к дому.

В прихожей Катерджина отчитывала нерадивую служанку. Генерал задумчиво посмотрел на серое форменное платье последней и спросил:

- Кто-нибудь ещё приезжал?

Домоправительница удивилась.

- Нет, сид, никого не было.

- Я видел в парке девушку в белом.

И без того серьезное лицо женщины окончательно закаменело.

- Никого не было, сид. И белое в этом доме не носят. Впрочем, если вы любите мистические домыслы, существует легенда о призраке, обитающем в старом крыле дома. Но не думаю, что она может быть интересна такому человеку, как вы.

И тон, и формулировка ответа не могли не вызвать подозрений. Сид Гарне задумчиво кивнул, принимая полученную информацию к сведению. Любое дело стоит начинать со сбора информации - это правило он усвоил давно. Пусть даже данные - ложь. Порой ложь ценнее правды.

- Пришлите ко мне в комнату Игнаса.

Катерджина кивнула. Генерал неторопливо зашагал в свою спальню. Конечно, нехорошо вовлекать юношу непонятно во что, но... не труп же, в конце концов, прятала та девушка в парке?