Глава 12. Страницы прошлого. Невзор сид Гарне

...Звуки степной свирели - резкие, визгливые, разносимые ветром вместе с пылью далеко по степи, могли разбудить и мертвого. Невзор, неловко двинувший при пробуждении простреленной рукой, разлепил опухшие глаза и попытался осмотреться.

- Да ты красавец!

Тогда ещё только капитан, сид Гарне наконец сфокусировал взгляд на юноше, который сидел напротив него, опираясь спиной о земляную стену солнечного колодца. Светлые волосы узника свалялись, на губах и рубашке запеклась кровь, остатки штанов из дорогой аламейской ткани больше походили на обноски оборванца.

- Неожиданное заявление.

Собственное тело не слушалось, а слова больно царапали пересохшее горло. Собеседник усмехнулся.

- Тебе досталось. После боя?

- Да, наверно...

Звон кривых сабель, запах пороха, грохот пушек, визг летящих в цель стрел - когда это было? Вчера? Раньше? Кто выиграл? Это до встречи с тижийцами Невзор был уверен, что артиллерия решает все и кочевников можно ею победить на раз-два. Нет. Не этих. Конные отряды, словно демоны из старых сказок, появлялись неожиданно за спиной нападавших и вырезали батарею за батареей. В то время, как увлекшиеся погоней солдаты устремлялись в глубь степи, рассредоточиваясь по огромным просторам, оставляя открытыми подход к артиллерии и ставке главнокомандующего. Усатый сид Ярь, впрочем, без охранного полка никогда не оставался, а вот артиллеристам досталось. Сложно стрелять по противнику, когда тот представляет собой разрозненные группы быстро перемещающихся конных всадников. А если они появились позади батареи - ничто уже не поможет.

Попытки вспомнить бой только усилили головную боль, и Невзор, прокашлявшись, спросил:

- Ты...та самая дипломатическая миссия?

Юноша поморщился, отчего ссадины заболели, и он ойкнул. Совсем по-детски, даже с нотками обиды. Домашний мальчик на хорошем "сытном" месте. Родители пристроили на престижную не пыльную работу, а оно вон как вышло.

Незнакомец потрогал запекшуюся на лице кровь и недовольно уточнил:

- Мы уже стали легендой?

- Вроде того. Правда, никому не понятно, с какой именно целью вас послали к тижийцам.

Юноша загадочно промолчал.

- Неужели и правда господарь поверил в возможность переговоров с этими дикарями? - поинтересовался Невзор. Однако парень лишь недовольно скривился, тут же ойкнув повторно. Капитан решил перевести разговор на личное.

- Давно ты здесь?

- Я скоро выйду.

Сказано это было с такой уверенностью, что не имей Невзор некоторого опыта общения с тижийцами, он бы поверил.

- За меня пришлют выкуп, - продолжал рассуждать юноша. - Я пару дней назад письмо написал отцу. Он не может лишиться единственного наследника.

Визгливые звуки степной свирели оборвались. Крикнул что-то грубый голос, в ответ на его шутку загоготали ещё несколько человек.

- Отец...

Рассуждения юноши прервала тень, что появилась на краю колодца.

- Ты! - коренастый тижиец, подкручивающий длинный темный ус, ткнул рукоятью плети в сторону собеседника Невзора. - Лэз!

На дно ямы упал конец веревки. Двое, что сопровождали усатого, вскинули луки и прицелились в Невзора. Тому показалось, что он слышит скрип их многослойных кожаных доспехов. Ещё немного - и дрогнет горячий степной воздух, свистнет стрела, разрежет вечернюю тишину крик боли. И по бескрайнему простору степи разлетится стон очередной жертвы...

Но рука степных воинов не дрогнула. Насмешливо покачивая мешком для сбора душ, Смерть прошла мимо. Пока.

Парень из дипломатической миссии несколько неуверенно поднялся, посмотрел на верёвку, вздохнул - и полез наверх. Высота "колодца", по форме похожего на воронку, была небольшая - метра три, но гладкие стены не давали возможности зацепиться за что-нибудь, чтобы подняться без посторонней помощи. К тому же по краям ямы были в три ряда вбиты в землю тонкие металлические колья-иглы. Когда за пленными приходили, на эти сооружения накидывали доски со специальными выемками под каждое острие. Наверно, у них целая система существует, как располагать такие "украшения", подумал Невзор, провожая взглядом босые ноги своего земляка.

Парня привели обратно, когда солнце уже почти село. Сбросили вниз, будто мертвую тушу степного тура, весело сказали вслед что-то на своем лающем языке и ушли. Невзор подполз к парнишке.

- Эй, ты живой?

Юноша встал на четвереньки, отплевывал какое-то время кровь, а затем зло прохрипел:

- Почему я? Я даже не военный!

Он сел на землю, попытался стереть с лица и шеи грязно-алые разводы, но взвизгнул от неожиданной боли и перестал касаться окровавленного и опухшего лица. На его плече и груди Невзор заметил два свежих ожога.

- Твари, - вырвалось у капитана Гарне. Но юноша не ответил - закрыл глаза, затих неподвижно, только шумное, тяжёлое дыхание выдавало, что он не спит.

Следующим вечером за парнем пришли снова. Тот же усатый тижиец, только одетый теперь не в кожаный многослойный доспех, а в повседневные полотняные штаны и рубаху без рукавов, опять показал на юношу:

- Вадым.

Невзор не сразу понял, что он позвал второго пленника по имени. Вадим некоторое время задумчиво рассматривал края воронки, потом всё-таки встал и полез. Он все ещё надеялся, что его зовут по поводу выкупа.

О степной магии всегда ходили легенды одна страшнее другой. Были и те, что рассказывали о "плате кровью" или "налоге боли". Мол, эти компоненты необходимы для закрепления магического эффекта тижийских ритуалов. Степняки до сих пор поклонялись Безликим Демонам и приносили им в дар самые лакомые для тех подношения: кровь и эмоции. Боль, гнев, страх. И самым удобным и "вкусным" вариантом, конечно же были враги-пленники. Особенно, если надо попросить помощи в новом походе.

Конец дня превратился в ритуал. Визг степной свирели, насмешливое "Вадым", закат - и сброшенное обратно в яму стонущее тело.

-Ты ды-ло-мат. Говорыт шел. Ыдом говорыт.

На третий день вен Борз смотрел на Невзора волком. И когда за ним пришли, отказался лезть наверх. Тижиец усмехнулся, пролаял что-то одному из двух сопровождающих, отдавая распоряжение, и через несколько минут к краю подошел четвертый человек. Степняк в жёлтой рубахе без рукавов, больше похожей на длинный, до колен, жилет, и синих широких штанах. Цвета неба и светил. Цвета вызывающих. То есть по-серземельски - чародеев. Мужчина провел рукой над краем воронки, что-то рявкнул - и земля на дне ямы, и без того нагретая летним солнцем до предела, раскалилась и пошла буграми.

Вадим закричал, Невзор выругался, втягивая ноги на форму, на которой сидел, тижийцы засмеялись. Степной чародей махнул руками, сделал круговые движения ладонями, словно скатывал шарик, а потом вытянул руку вперёд и резко ее согнул. На мгновение яму заполнила тьма, а когда она рассеялась, Вадим уже лежал у ног вызывающего.

Вернули юношу после обряда, на закате. Невзор дополз до него, протер лицо рукавом своей рубашки, что специально смочил в кувшине с водой, который им выдавали каждый вечер. Поднес кувшин к губам товарища.

- Попей.

Вадим извернулся, выбил посудину из его рук, бросился на него.

- Почему я? Я не военный! Пусть пытают других, я ничего не знаю!

Невзор попробовал перехватить колотящие его кулаки. Во рту стоял привкус крови, на зубах скрипела пыль, болела рана, очень хотелось пить, а воду всю до капли расплескал этот молокосос! Сид Гарне ударил Вадима в обожженное плечо, откидывая назад. Парень кулем свалился на землю, поскуливая.

- Они не пытают. Они делают приношения.

Признание, надо сказать, не было обнадеживающим. Жестокость с целью может прекратится, жестокость идейная не имеет конца. Но вен Борз заострил внимание совсем не на сказанном.

- Почему? Почему они не бьют тебя? Почему ты так хотел узнать, что у нас за миссия?

Он смотрел на Невзора с ненавистью и каким-то мрачным ликованием, словно разгадал страшную тайну. Капитан устало усмехнулся.

- Я не шпион. И если тебе это согреет душу, за мной тоже придут. Очень скоро. Просто ты попал сюда первым.

Вадим не поверил. Смотрел исподлобья, ругался сквозь зубы, ещё несколько раз пытался начать драку. Невзор то злился на изнеженного аристократишку, то жалел попавшего в переплет неопытного земляка. А потом (как-то очень быстро!) настал день, когда усатый тижиец показал не на юношу, а на офицера:

- Ты! Лэз!

Сначала Невзор хотел показать врагу неприличный жест, но потом посмотрел на маячившего за его спиной чародея, на свернувшегося в комок соотечественника и встал. Правда, оказалось, что лезть по верёвке с дыркой в плече не совсем удобно...

Когда его вернули, он вполне был способен отползти к земляной стене и сесть.

- Трепло, - с ненавистью прошептал Вадим неизвестно откуда почерпнув бранные слова, которые приличный аристократ знать никак не может. - Изменник.

Невзор на ненависть юноши не обращал внимания. Ненависть - это хорошо. Ненависть помогает выжить. Лишь бы не равнодушие.

Звук степной свирели им обоим до конца жизни будет навевать не самые приятные воспоминания. Один аккорд - и рот наполняется солёной слюной, шрамы начинают болеть, а внутри все сжимается в ожидании удара. Боль можно терпеть, но забыть не всегда получается. В конце концов тижийцы - мастера в медленных мучениях. Их вызывающие работают лучше любого палача в казематах Серых плащей. Ведь именно боль степняки приносят в дар своим Безликим Демонам.

Самый "лакомый" кусочек - эмоции врагов. Но на худой конец сойдёт и какая-нибудь нелюбимая жена-дочь, или провинившийся член семьи.

В тот день армия под руководством нового главнокомандующего из старого рода вен Наив подошла к линии шиданских поселений, стараясь обойти противника, рассредоточенного по степи, сбоку.

В тот день Вадиму зачитали письмо отца, в котором тот отрекался от изменника-сына, и выражал разочарование, что наследник не умер в бою со "степными нечестивыми головорезами", а посмел попасть в плен к вражьему племени, члены которого когда-то убили его великих кровных родственников. Тижиец ради этого даже притащил к яме рабыню-подданную господаря, явно украденную в одном из приграничных городов Серземелья. Изможденная женщина безучастно уселась у ног мучителя и вялым голосом абсолютно безэмоционально зачитала длинное письмо, полное негодования и презрения.

- Дынэг ны будыт, - заключил тижиец, пинком отослав женщину прочь. - Ы мылосты тожы болше ны будыт.

В ответ на это Вадим рассмеялся булькающим, злым смехом. Невзор видел, что в парне нечто надломилось, нечто невидимое, но составляющее суть человеческой жизни. Вера? В какое-то мгновение он был уверен, что тот сейчас же выкинет зажатые в кулаке, зачем-то бережно хранимые выбитые зубы - пока ещё только две штуки, - но вен Борз вдруг зарычал и сильнее стиснул кулак. Словно сжимал шею врага. Возможно выжить ему помогла как раз ненависть, раз вера его предала?

И в тот же день, когда на улице стемнело, затихли противные звуки свирели и умолкли лающие голоса тижийцев, к краю ямы вдруг кто-то подошел. И сказал:

- Талы… э... А знаы… Знаы, шэто ты зад… задывал… задымул...

Невзор торопливо обернулся и прикрыл "подкоп" своим мундиром. Поначалу он пытался договориться с Вадимом, чтобы тот попробовал вытащить из земли шипы, что окружают яму в три шахматных ряда, когда он поднимет его на плечи, но юноша только плевался, ругался и лез драться. А на закате этого черного дня, когда его вернули после экзекуции, вообще не вставал с земли. Только ощупывал окровавленное лицо да неясно бормотал что-то вроде " она любит все красивое". Поэтому капитан пытался реализовать запасной план - подкоп. Куда копать, если ты и так находишься в яме, было не совсем понятно, но Невзор не мог сидеть без дела. Он считал, что покорность судьбе убивает людей гораздо чаще, чем реальная угроза.

Тень тижийца пояснила;

- А…такы… вызу… выду в ночь хорохо.

- Вот и иди в ночь хорошо! - хрипло и зло проговорил Вадим.

- Не "выду", а "вижу", - поправил капитан мальчишку. Судя по голосу и росту склонившегося над колодцем силуэта, это был подросток, но никак не взрослый мужчина.

- Вызу. Выз-жу.

Вен Борз рассмеялся болезненным, каркающим смехом.

- Визжи, как баба, мы не против. Может, у вас и стахийские обычаи приветствуются?

- Молцы, бэзродный!

Обращение явно ударило Вадима больнее любого ножа. Он замолк, гневно сопя. Мальчишка продолжил:

- А знаб, вас таху убыт. Завтра убыт рабын от ваш. Ханак ажэ. Ата - изобранных дэв стэпной кровы.

- Ваших коров не жалко, - не утерпел, передразнил Вад тижийского мальчика.

- А после избранных девушек от вашего племени на алтарь положат пленников, так? - попытался Невзор переключить внимание незваного советчика на себя.

- Да.

- И зачем же ты пришел?

- Помог.

Аристократ опять хрипло рассмеялся. Капитан задумчиво посмотрел на усыпанное звездами небо.

- Хм...с чего такая милость?

- Шатана. Сэ. Сэстр.

- Что?

- Сэстр. Возмыт.

- Тащи сюда, щас я ее возьму! - заверил мальчишку Вадим и попытался снять лохмотья, что когда-то были дорогими модными брюками. Сиду Гарне в это мгновение очень захотелось отвесить товарищу по несчастью подзатыльник или оплеуху, но лицо парня и без того было сильно обезображено, а голову он последние полдня не отрывал от земли. Даже пил, лежа на боку. Невзору состояние земляка очень не нравилось. В голову закралась подлая мыслишка - а смогут ли они вдвоем отойти от Тижийской стоянки хоть на пару шагов? Но он тут же прогнал ее прочь. Его отец умер также: командующий просто струсил послать подкрепление и позволил перебить отряд разведки на глазах у гарнизона. Нет, если уходить - вдвоем.

Втроем.

- Молцы! - в лунном свете блеснул кривой тижийский клинок. - Тава кров ныцеко нэ стоыт!

- У вас женщины не ценятся, - заметил капитан осторожно. - С чего такая забота?

- Убыт отоца ы брат. Ы брат. Ы брата брата. Отц говор: ажэ, кров роды долж...шырка!.. это...

- Сохраниться?

- Да! Хрантос! Тако говор пра...прэткав! Но ы нэт жэны, ран. Ы мала нэт. А шатана ыэст.

- Мы забираем твою сестру с собой и уходим? Так?

- Да!

- Одну?

- Одун, да.

- И как мы это сделаем?

Парнишка спрятал клинок и неспешно огладил подбородок, словно был умудренным жизнью старцем с седой бородой. В другой ситуации Невзор, пожалуй, от души посмеялся бы над этим жестом подростка, отчаянно пытающегося выглядеть взрослым, но сейчас от этого ребенка зависела их жизнь.

- У тебя есть план?

-Эст! - гордо заявил тижиец. – Ы калы… нэст выровэку!

- И?

Ответом Невзору были глубокомысленное молчание со стороны "спасителя" и очередная реплика Вадима:

- Чтобы мы на ней удавились?

Терпение у подростка закончилось. Темный силуэт гневно воздел к небу руку с саблей.

- Ы убыват ажэ плэма! Ходын на вас! Ы смехов нэ быт тэрпэл!

Вышло несколько пафосно. Но Невзор заметил, что движения парнишки отточены, а саблю он достает и вкладывает в ножны с первого раза. Да, этот безусый юнец уже убивал. Только ума это ему не прибавило.

- Это он от горя лепечет, - шикнув на Вадима, пояснил капитан мальчишке. - Оскорбить мы тебя не хотели.

Вжик - и, блеснув напоследок в лунном свете, клинок опять вошёл в ножны. Ох уж эти юнцы с оружием! Так и норовят им щегольнуть при случае. Вне зависимости от национальной, а учитывая опыт Срединного королевства и его соседей, и от половой принадлежности.

- Веревку - и все?

- Ы сэстр.

Замечательный набор! Караул, видимо, они будут убивать визгом этой самой сестры!

Невзор унял раздражение.

- Нам нужно оружие. Еда или хотя бы вода. Обувь. Знать расположение караулов. И - трава вашего взывающего.

- О! - Силуэт взмахнул руками. - Тамна трава чужим нэлыза! Меж караулыв провдыт шатана! Вод дау, нож дау. Но маа ханак… маа кров - ны рэжы!

- Ба! - вклинился опять Вад. - А ты, земляк, оказывается, любишь дикими сказками любоваться? Смотри, говорят, попробовав, отказаться от этого удовольствия нельзя.

Капитан не обратил внимания на реплику второго узника. Все его внимание было приковано к фигуре на краю ямы. И к собственному телу. Рука ныла, висела как плеть, ноги болели, особенно та, с которой вчера ему срезали кожу. Ни сжатые кулаки, ни сцепленные зубы, ни злость уже не помогали стоять. Ещё немного - и он просто упадет на землю, не выдержав боли, но падать было нельзя. Немощным пленникам сестру под охрану не отдадут. Мальчишка не должен увидеть слабость Невзора, иначе он не поможет им, поймет, что они не способны далеко уйти. И последний шанс выжить ускользнет из их рук.

И мать опять будет плакать, как после смерти отца...

- Хорошо. Но трава тоже нужна. Обязательно.

- Ы дума.

Темный силуэт царственно махнул рукой и исчез во тьме ночи. Невзор постарался бесшумно опуститься на землю, но нога подогнулась, и он кулем повалился рядом с Вадимом. Из горла вырвался стон, и капитан поспешил прикрыть рот рукой. Сердце от страха билось быстро-быстро, мужчина всмотрелся в край ямы, но, слава Отцу всего живого, мальчишка не вернулся посмотреть, что случилось. Вадим же повернул голову и с интересом наблюдал мучения земляка.

- Если это не игра, то тогда ты просто дурак. Нам не уйти далеко.

Невзор глубоко вздохнул раз, два, и, когда боль отступила, ответил:

- Мы уйдем. Трава отключает чувства.

- Трава туманит разум! - гневно возразил вен Борз. - Ты знаешь, что мы сделаем, когда она закончиться! Ярость и злость заполнят сознание, и мы потеряем человеческий облик, станем животными. Убьем девушку, изнасилуем, съедим - любое безумство, что уймет бурлящий в крови огонь! А может, и все сразу! Если тебе все равно, то мне - нет! У меня ещё осталась честь! Я не хочу очнуться над скулящим телом израненной девчонки! Даже степная девка не должна испытать подобное!

Наконец Вадим выдохся - и тут же закашлял. Тяжело, хрипло. Ничего хорошего им этот кашель не предвещал.

Именно поэтому нужна была трава. Без нее они не дойдут.

- Мы справимся, - как можно более уверенно сказал капитан.

- Возможно. Но какой ценой, сид Гарне?

Яркие звёзды насмешливо мигали на небосклоне, словно им было известно будущее. Все имеет свою цену - разве это не ещё один закон вселенной?

- Жизнь тижийской девки ничего не стоит по сравнению с фамилией вен Борз и значимостью некоего капитанишки господаревой армии, не так ли, сид Гарне?

Невзор молчал, Вадим смеялся, звёзды мигали. Тьма убаюкивала напитанную кровью степь.

Все имеет свою цену. Особенно дорого стоит доверие.

У Вадима на лице кровь, грязь, и неожиданно - дорожки от слез. Хотя Невзор не видел и не слышал, чтоб тот плакал.

- Ты дерьмо, сид Гарне.

...

- Сид Гарне! Сид Гарне!

Пальцы замерли над коленом. Темное небо, стоявшее перед глазами, исчезло, уступая место картинке гостиной. Либена что-то выписывала из очередной книги, старательно делая вид, что до происходящего ей нет никакого дела. Игнас дон Брит, мокрый, с подбитым глазом, стоял перед Невзором, вытянувшись в струнку.

- Разрешите доложить, сид Гарне!

- Разрешаю.

Голос показался чужим, диким. Болезненным. Словно он действительно только что побывал в степи, а не вспомнил ненароком историю десятилетней давности. Некрасивую, очень печальную историю.

- Получено для вас письмо от столичной лавочницы! А также приглашение от неизвестного мужчины, с которым я столкнулся на почтовой станции. Незнакомец просил передать вам "поклон от Рыжего Вепря" и его карточку с адресом. Так же пришел пакет из архива Торфграда.

Генерал недрогнувшей рукой принял все перечисленное.

- Спасибо. Кто побил?

Игнас смутился, промямлил что-то непонятное. Невзор осмотрел ноги, плечи парня и заключил:

- Поучу тебя кое-чему с завтрашнего дня. А то будут всякие дураки деревенские моего порученца бить. Чтоб на рассвете был на заднем дворе.

Парнишка, глупая душа, тут же просиял, поклонился.

- Иди.

Игнас вышел. Невзор некоторое время смотрел на бумаги в своих руках, потом встал, выпрямился, кивнул Либене.

- Доброй ночи, уважаемая вен Силь.

Женщина удивлённо спросила:

- Вы не спуститесь к ужину?

- Нет. Благодарю, но я буду занят.

- Приказать принести вам еду в комнату?

- Не стоит беспокоиться.

- В таком случае доброй ночи.

Она - не подозревающая ничего о темных уголках души гостя, кивнула и с чистой душой уселась дальше писать нечто свое девичье, но важное. В свете зажженной лампы женская фигура в светлом платье казалась почти неземной, то ли призраком, то ли видением, то ли благословением. Только косые плечи все же портили впечатление. Интересно, кому доверилась эта женщина, что поплатилась так жестоко - осанкой, столь почитаемой в свете? И получила ли она то, за что платила? Или была обманута, как многие до нее?

Ещё одна жизнь, оказавшаяся в его руках. Неужели он сломает и эту?