Глава 16. Тумань, Стольград

Миколас не ждал ничего хорошего. Особенно от человека, у которого вместо лица была жуткая рана. Впрочем, хмурый мужчина лет тридцати, время от времени бессознательно касающийся пальцами собственно горла, тоже доверия не внушал. Глаза цвета илендской стали смотрели на Миколаса холодно, хриплый голос звучал угрожающе.

- Вы расспрашивали рабочих. Зачем?

Лейтенант промолчал. Он не собирался ничего говорить человеку, который работал на сида Грош. Генерал Гарне подозревал своего предшественника в казнокрадстве, пренебрежении должностными обязанностями, а может, и в государственной измене. Из всех лиц, с которыми общался предыдущий интендант, наиболее подозрительными показались генералу трое: родственник сида Грош, поставщик мяса (зачем он нужен, если при казармах есть свои свинарники и бойни?) и ювелир. Оставляя задание продолжить выяснять информацию про этих людей, генерал приказал лейтенанту дон Оддин: "Нарожон не лезь! Голову в петлю не суй! И в сомнительные места не ходи, врать ты все равно не умеешь". Наверно, сид как всегда, был прав. Поэтому Миколас выбрал единственную возможную в данной ситуации стратегию - молчание. Естественно, хозяевам это не понравилось.

- Кто ты?

Назвать имя он не имеет права. По нему слишком многое можно узнать. Врать - ниже достоинства офицера. Миколас мысленно вздохнул (по-настоящему нельзя - он не может показать слабость и страх перед врагом!) и выпрямился, собираясь терпеть истязания гордо. Ведь не по головке же его они погладят за молчание?

- Последний шанс: зачем ты здесь?

Грозную тишину нарушил едва слышный скрип дверных петель. В комнату заглянула миловидная девушка с такими же серыми, как и у хозяина кабинета, глазами. Светло-русые волосы ее были собраны в затейливую прическу, но закушенная от любопытства губа и маленький курносый нос придавали незнакомке вид весьма шаловливый.

- Св...

- Выйди!!!

Рык вышел настолько неожиданным, что девушка побледнела. Озорство на ее лице сменилось болезненной обидой. Миколас не выдержал такой грубости и воскликнул:

- Как вы себя ведёте с дамой! Немедленно извинитесь!

Девушка хлопнула дверью. А ее обидчик...рассмеялся.

- А вы что же, юноша, весьма благородного происхождения?

- Нет, - признался Миколас. - я всего лишь горожанин и приставка к моей фамилии "дон". Но и вы недавно получили титул новой аристократии: понятие "нис" появилось чуть более двухсот лет назад.

Мужчина этот укол снёс равнодушно. Ему не было дела до титулов.

- Вам известно, кто я. Вы не случайный прохожий.

- Да, - отпираться смысла не было.

- Вас послал дон Хват?

- Что? - Миколас удивлённо захлопал длинными ресницами. - Кто?

- Нет? Человек с тростью?

Лейтенант нахмурился, пытаясь понять, о чём идёт речь. Нис Куц внимательно следил за его реакцией. Казалось, он даже не моргает, боясь упустить какое-то движение или изменение мимики, которое может пролить свет на происходящее. Человек без лица тоже следил за пленником с жадным любопытством. От такого пристального внимания Миколасу даже подумалось: а не каннибал ли этот страшный мужчина? Мало ли из какого мяса тут колбасу делают!

- Нет, - сам себе ответил аристократ и откинулся на спинку стула. - Тогда кто? Вы из интендантства?

Миколас не сдержался, нервно моргнул. Нис Куц некоторое время сидел молча, задумчиво вертя в руке бокал с вином. Затем хрипло спросил:

- Зачем вас послали?

Неужели догадался? Лейтенант мысленно обругал себя неприличными солдатскими выражениями. Теперь главное сказать правду, но - солгать.

- Я сам приехал. Солдаты и офицеры жаловались на еду, я решил проверить, насколько эти жалобы справедливы относительно качества продукции.

Почти истина. Почти ложь.

- Какой инициативный мальчик! - умилился стоявший рядом охранник, и Миколас едва сохранил нейтральное выражение лица. Ему было страшно, в чем он был готов признаться себе, но - не своим потенциальным мучителям. Очень хотелось отойти от человека с изуродованным лицом подальше, слишком внимательно тот рассматривал его с головы до ног, почти с гастрономическим интересом. Лейтенант остался на месте. Из чувства упрямства, из чувства самоуважения и просто назло. Охранник хмыкнул.

- "Солдаты и офицеры". А ты что, не в казарменной столовой ешь?

Ага! Это то, что он и хотел: чтобы они считали его посторонним.

- Когда как.

Тоже - правда. Генерал Гарне постоянно куда-то ездил по делам, Миколас его сопровождал. Так что ели они часто, где попало.

- Хорошо. Так чем же недовольны твои знакомые из столичного гарнизона?

Нис Куц молча наблюдал за допросом, потягивая вино. Поэтому лейтенанту пришлось чуть повернуться, дабы стоять лицом к лицу с уродливым человеком, задающим ему вопросы.

- Я же сказал: качеством.

- Но хозяин не поставляет продукцию для солдат, только для высшего офицерского состава. Неужели кто-то будет кормить рядовых беконом из обезжиренной солесской свинины или аламейский говядиной? Эти породы очень дорогие и требуют тщательного ухода. Как вы, уважаемый, - слово было произнесено с насмешкой, и Миколас покраснел, - вероятно, заметили, у нас небольшое производство. Зато продукция элитная.

Заметил. Но...

- Однако в договоре, который хранится в архиве, нет упоминания о качестве или наименовании поставляемого товара.

- Вы так тщательно занимались изучением этого вопроса? - опять умилился охранник.

- Я дотошный.

Дерзкая фраза не разозлила мужчину. Он лишь покачал с осуждением головой.

- Неужто зубов не жалко?

Миколас ответить не успел - нис Куц отставил бокал и приказал:

- Проведи юноше короткую экскурсию и проводи до дилижанса.

Человек без лица мгновенно кивнул, подхватил Миколаса под локоть и повел прочь из кабинета. Более того: в соседней комнате пожилая женщина в белом фартуке перевязала ему голову и дала возможность смыть кровь с лица. Охранник, который куда-то исчез на это время (не иначе, как получать инструкции от хозяина!), к концу процедуры вернулся в шляпе и с завязанным платком лицом. Миколас ожидал, что его побьют, может даже, убьют, но нет: ему действительно показали производство, а затем настойчиво проводили через всю деревню до тракта, где должен был проехать вечерний дилижанс. Пообещав, что в следующий раз его пристрелят, как вора (да и в этот раз подстрелили бы, если бы не пожар), охранник удалился. Хотя, Миколасу и после его ухода все чудился внимательный взгляд, щекочущий спину. Он даже оборачивался несколько раз и один раз сымитировал поход в кусты, но следы чужого присутствия на опушке леса он так и не нашел, как не пытался.

Когда подъехал экипаж, уже начало темнеть, и лейтенант, замёрзший и весьма раздосадованный собственным провалом, с недовольным сопением залез внутрь. В дилижансе, слава Отцу, ехал всего один пассажир - девушка в широком плаще старого фасона, почему-то имеющая при себе мужской саквояж. На специальном крючке внутри кареты висела лампа, смола внутри которой уже начинала разгораться, видно, ее зажгли на прошлой остановке, и Миколас, устроившись напротив юной путешественницы, в скудном свете казённого фонаря невольно обратил на нее внимание. В первую очередь на ее волосы, даже в полутемном экипаже отливающие золотом.

Злата!

Он почти выкрикнул это имя, но вовремя превратил счастливый возглас в кашель. Девушка бросила на него короткий печальный взгляд и опять отвернулась к окну. Миколас кашлянул для достоверности ещё раз.

- Вам плохо?

Тихий мелодичный голос, полный грусти и участия, заставил его устыдиться собственного глупого поведения.

- Нет, простите. Благодарю, все хорошо.

Он посмотрела на него, пытаясь определить, действительно ли все в порядке и заметила перевязанную голову.

- Отец наш! На вас напали?

Искреннее беспокойство в ее голосе заставило лейтенанта тут же броситься в объяснения:

- Нет, не стоит беспокоиться! Так, царапина. Случайность! Все благополучно!

Прекрасная незнакомка, в старом плаще выглядящая не менее красивой, чем в дорогом (и весьма откровенном!) алом платье, с удивлением посмотрела на его руку, сжавшую в порыве благодарности ее ладонь. Миколас покраснел, убрал наглую конечность и вжался в противоположный угол кареты.

- Извините.

- Не переживайте, это все глупости.

Она отвернулась к окошку, все такая же бледная и печальная. Но руки спрятала в широкие рукава плаща.

- Все - глупость...

Слово явно относилось к каким-то внутренним переживаниям девушки, и молодой человек не удержался, продолжил разговор:

- Разрешите представиться: Миколас дон Оддин, лейтенант. К вашим услугам.

Она тяжело вздохнула, словно предпочитала остаться неизвестной, но все же ответила:

- Злата нис Вер. Приятно познакомиться.

Аристократка! Хоть из новой аристократии. Но почему в таком виде? Без сопровождения? Как она будет добираться по темноте до дома?

- Не боитесь ехать так поздно одна? - спросил Миколас осторожно. Девушка пожала плечами.

- Утром мне казалось, что поездка того стоит.

- И ваши ожидания оправдались?

- Нет.

Лейтенант чувствовал, что навязывается, но не мог остановиться. Вдруг он может чем-то помочь своей печальной спутнице?

- Что же вам помешало?

- Глупость.

Миколас замолк, подбирая слова для следующей реплики. Девушка взмахнула рукой.

- Не сочтите меня сумасшедшей. Просто я ехала к прославленному чародею, а увидела лишь глупого вонючего старика, не способного даже определить мое положение в обществе. Конечно же я сильно разочарована.

Ее откровение воодушевило молодого человека.

- Наверно, для вас эта поездка имела большое значение.

- Да.

Короткое слово, дрогнувшим ресницы закушенная губа.

- Может, я могу вам чем-то помочь?

Она окинула взглядом его сюртук и Миколас опять покраснел.

- Вряд ли.

Столь сухой вердикт мог бы его обидеть, если бы не прозвучавшее в ее голосе сожаление.

- И все же.

Она отвернулась от окошка, посмотрела прямо ему в глаза.

- Вы можете добиться аудиенции у ведущих докторов столицы?

Он замер. Признаваться в собственном бессилии в этот момент ему было почти физически больно.

- Нет.

- Вот видите.

Надежда - призрачная, но имеющая место быть - в глазах девушки померкла.

- Станция!

Грубый голос кучера сделал момент ещё более неудобным. Открылась дверь, нахальный ямщик протянул руку, и Злата, опираясь на нее, вышла на улицу.

- Прощайте.

Миколас выскочил следом и увидел, как она поймала городскую самоходку и уже залезает внутрь, торопясь куда-то ехать. Может, ее ждут родные. Или подружки. Или жених...

Лейтенант тоже кликнул извозчика и поехал в казарму. Увольнение у него заканчивалось следующим утром, но в военную часть лучше приехать заранее, чем опоздать - это он усвоил четко. По крайней мере низшему и среднему офицерскому составу.

"... Так же мне удалось переговорить с двумя постоянными заказчика продукции предприятия "Мясо+", оба чрезвычайно довольны и качеством, и организацией производства и доставки товара. Отзывы весьма положительные.

Служу Серземелью,

Ваш слуга,

Миколас дон Оддин.

В.Д.: Уважаемый сид Гарне, к делу данные строки не относятся, но вы всегда разрешали любопытствовать, если "в меру". Разрешите спросить: не имеете ли вы информации, как можно попасть на аудиенцию к первым докторам столицы? С великой благодарностью за любой ответ,

Преданный вам,

М. дон О."