Глава 22. Подхолмье

Сначала Вадим ждал. Долго. Пока наконец Азарина не появилась у резных дверей особняка мэра. Через пару минут, как она вошла в дом, аристократ наконец перелез с ветки на балкон второго этажа. Попытался открыть окно, подцепив тонким листом металла легкий крючок летней задвижки, но не смог. Створка была закрыта на засов. Вадим мысленно выругался и, встав на перила, попытался дотянуться до соседнего окна. Пальцы зацепились за витую чугунную решетку, а вот ноги с опоры соскользнули, и Вадиму пришлось немного повисеть над весьма неприятным даже на вид кустом роз, прежде чем он смог сориентироваться, как действовать дальше. Падать не хотелось - шею, может и не свернёт, а вот ноги-руки переломает запросто. Ещё и розы помнет. А розы - улика проникновения.

Вадим фыркнул. Он любил смеяться не только над всем миром, но и над самим собой. В дома благонадежных (пусть только с виду) граждан он проникал всего второй раз. Дилетант. А отмычкам обвешался, словно заправский вор.

Подтянувшись, он передвинулся повыше. Ноги стали на скользкую решетку. Держась одной рукой за оконное ограждение, вен Борз толкнул чуть приоткрытую створку окна. Та послушно отошла в сторону.

Хорошо всё-таки, что в новых домах окна открываются внутрь, а не наружу. Очень удобное для воров новшество.

Он перелез через оконное ограждение, доходившее ему до пояса (окна в пол - тоже новое веяние), и ввалился наконец в комнату.

Спальня. Огромная бордовая кровать с балдахином, вычурный стол, большой камин. Картины с неприличными изображениями развешаны по стенам. Все нелепое, крупное, позолоченное.

"Деньги есть, а вкуса нет".

Вадим на всякий случай заглянул под каждую картину, но нигде тайника не нашел и замер у двери. Несколько минут он чутко прислушивался к тишине, что царила в коридоре, затем приоткрыл дверь. Никого.

Кабинет располагался в соседней комнате. Аристократу пришлось повозиться с приобретенными артефактами взлома, но один из них наконец сработал, и нужная дверь открылась раньше, чем кто-то из слуг появился на втором этаже. Нет, Вадим рассчитывал, что дон Низ в предвкушении приятной ночи отпустит слуг отдыхать, дабы не мешали, но мало ли!

Интересно, а что там делает Азарина? Мысль несколько встревожила прошмыгнувшего в кабинет взломщика. Он стал действовать быстрее: зажёг свечу, перебрал бумаги, разбросанные на столе, залез в ящики стола. Несколько листов свернул и спрятал в карман, затем перешёл к осмотру тайника. В юности Вадим зачитывался книгами о тайных дверях, ходах и схронах. И хотя специалистом в этом деле он так и не стал, однако в провинциальных домах подобные вещи находил весьма быстро. Тем более теперь он ещё запасся соответствующими артефактами.

В тайнике над камином лежал мусор: деньги, драгоценности, купчая на дом в Торфграде. Несколько писем, компрометирующих других чиновников Подхолмья. Личную переписку глава города, видимо, благоразумно предавал огню. Что ж, Вадиму хватит его черновика с подсчётам кому, сколько и за что он заплатил.

Забрав с собой то, что посчитал важным, вен Борз, уже не таясь, спустился по лестнице вниз. Заглянул в одну комнату - пусто. В другой...

Дон Низ лежал на ковре у камина в рубашке и приспущенных штанах. Белый бок его мерно вздымался. Рядом, свернувшись клубочком, лежала полуголая Азарина. Один чулок висит на спинке стула, другой валяется на диване. Платье спущено с плеч, юбка в беспорядке распласталась по полу. В огне свечей белеют голые щиколотки.

- Рина!

Окрик вышел каким-то испуганным. Он, конечно, не об этом ее просил. И она не юная дева убиваться по такому поводу. Но...

- Рина!

Женщина - его, демоны ее возьми, женщина! Хоть и временно! - безмолвно лежала на полу. Вадим бросился к камину.

Кровь. Немного, но он заметил. Алые капли хорошо видны на белой мужской рубашке. На голове - хуже. Не сразу увидишь.

Вен Борз выругался.

- Вырубила всё-таки. Ну и что это за представление?

Дона Брит с независимым видом поднялась с пола, потянулась к чулку.

- Интересно стало, можешь ли ты чувствовать хоть каплю вины, сволочь такая.

- Я не просил тебя его бить. Только занять разговором.

Рина села на диван и стала натягивать на ногу потерянную деталь гардероба.

- Но и пункта о том, что я должна стать шлюхой, тоже не было.

- Не было, - согласился аристократ, облегчённо выдыхая. Ох, ну что за женщина! - Слуги ушли?

- Да.

Азарина привела в порядок одежду и вышла, повинуясь приказу Вадима, в коридор. Вен Борз плеснул водой из графина на лицо дону Низ. Тот встрепенулся, попытался подняться.

- Что случилось?

- Не знаю, - не моргнув глазом, соврал аристократ. - Наверно, вы поскользнулись и упали. Или вор прокрался в дом.

- Не-ет, не вор, - прохрипел глава города, пытаясь встать.

- Ну не любовница же вас так приложила!

Дон вспомнил произошедшее, напрягся. Вадим толкнул мужчину на пол, не давая тому встать. Присел рядом, поигрывая стилетом.

- Вот есть у вас в городе замечательнейший человек - начальник тюрьмы. Как он любит грехи людям прощать! Храмовник, да и только! Скажу по секрету, чувствую я с ним некоторое родство... - в руках блеснул острый клинок. - Так и хочется кого-нибудь наставить на путь истинный. Как думаете, стоит? Или мы попробуем поговорить честно без наставлений? Вы же не против искренности?

Дон Низ покосился на блестящую сталь и кивнул.

Разговор вышел недолгим. Вадим вместе с Азариной покинул дом главы города не более чем через полчаса. Едва хлопнула входная дверь, дон Низ стёр со щеки кровь, поправил штаны и дёрнул шнур звонка так, что тот чуть не оборвался.

Вошедший слуга застал хозяина за написанием письма.

- Мальчишек мне! - рявкнул тот. - Двух! Срочно! Одного на Цветочную, другого на почтовую станцию. Живей, идиот!

Слуга исчез за дверью. Дон Низ размашистым нервным почерком писал неведомому адресату что-то очень важное.

Вадим и Азарина добрались до дома пешком. Извозчики в такое время уже не работали. Летняя ночь, вопреки предыдущим, была тиха и тепла. Стрекотали сверчки, топали ёжики. Ложилась шалью на плечи тьма. Азарине мир казался сказочным, Вадиму - мрачным. Они шли молча, рядом, но не вместе, каждый думал о своем. У двери дома остановились, замерли, подбирая слова.

- Не придешь? - зная ответ, спросил вен Борз.

- Не приду.

- Что ж, ты была самой искренней моей любовницей.

Азарина поплотнее закуталась в шаль.

- Могла бы ответить, что я был самым лучшим. Или самым страстным. Или ещё что-нибудь в том же роде.

Он стоял рядом и насмехался. Над ней, над собой, над самой любовью.

- Ты же только что сказал про искренность.

Вадим рассмеялся. Так громко, что Рина испугалась, что он разбудит спящего в сарае тижийца, и торопливо стукнула условным образом в дверь.

- Возьми, - аристократ снял с пальца тяжелый перстень и протянул ей. - На память.

Она отвела его ладонь в сторону. Движение вышло слишком резким, украшение упало, покатилось во тьму.

- Как хочешь. Возможно, место драгоценностей - в грязи.

В его голосе совершенно неожиданно послышалась обида. Реальная? Напускная? Или то просто игра ее воображения?

Открылась дверь. Деяна, сжимая одной рукой свечу, а другой нож, встревоженная, нервная, осмотрела их с подозрением.

- Все, - Азарина взяла из ее рук подсвечник. - Иди спать. Спасибо.

Девушка тут же ушла, ничего не спрашивая. Вадим прошел внутрь, шагнул к двери, что вела в маленький узкий коридор, упирающийся в обеденную залу.

- Если что - пиши в Малахитовый дом. И да, Рина, я не лгал. Мне было с тобой хорошо.

- Мне тоже, - вдруг вырвалось у нее.

- Но это мало? - спросил мужчина.

- Да.

- Что ж, - он посмотрел на нее огненным, шальным взглядом. - По крайней мере, я тебя чему-то научил. Твой первый мужчина был жутким эгоистом и неумехой, так ему и передай.

Азарина промахнулась: подсвечник врезался в косяк двери, а не в покидающего комнату мужчину.

- Сволочь! - выдохнула гневно дона Брит, откинула в сторону шаль и принялась греметь замоченной в бадье посудой. Кипящие в груди злость, недовольство, обиду срочно нужно было направить в мирное русло.

Аристократ неторопливо поднялся по лестнице в свою комнату. Отбросил сюртук, сел за стол. Задумчиво погрыз кончик стального пера и принялся писать.

"Высокоуважаемый Ават, великоблагородный и многопочтенный, обращаюсь к твоей неиссякаемой мудрости...

Кажется так, старый развратник, ты хотел, чтобы я писал тебе донесения? И хотя ты прогнал меня взашей, в конторе я ещё числюсь по причине того, что лицо такое справить могли только "своему" человеку. Помнишь? Ты сам маменьке сказал это. Что подобные операции гражданским не делаются. И хотя вы предполагали, что мое назначение в контору чисто символическое, ты не будешь отрицать, старик, что я принес некоторую пользу. Можешь сколько угодно ворчать о причинах иногда появляющегося у меня служебного энтузиазма, будь то скука, желание насолить ближнему или просто добавить головной боли тебе лично, но у меня в кармане жетон, а значит, ты должен меня выслушать. Так что будь добр, прочти письмо до конца. Если конечно ты все ещё мнишь себя защитником серземельского народа от произвола и злоупотреблений.

Перейдем к делу. Их по сути два. Постараюсь быть кратким.

1. Город Подхолмье, Полянская провинция, Илийский округ.

Имеет место быть преступный сговор некоторых лиц. Нарушаются законы господаря. Чиновники используют данную им великим господарем власть в личных целях.

Глава города дон Низ. Премерзкое существо. Ворует нещадно, склоняет к отношениям супружеского характера местных девушек, покровительствует злоупотреблениям своим положениям других должностных лиц. Продается за руб. За небольшую плату готов оказать любую услугу любому человеку, представившемуся достаточно значимым образом.

Начальник тюрьмы. Насильник, извращенец, взяточник, отпускает и арестовывает людей за мзду. Охрана тюрьмы - бестолочи, еле-еле способные вдвоем справится с хрупкой девушкой. Настоящий преступник сбежит от них, не прилагая особых усилий. Не отличаются ни умом, ни физическими данными, появляются на службе в пьяном виде.

Про прочих я не вызнавал, но, думаю, здесь многие позволяют себе гораздо больше, чем им положено в рамках закона. Не сомневаюсь, твои ищейки найдут массу приятного, копаясь в грязном белье этих тварей. Надеюсь, аромат доплывает и до тебя.

2. На постоялом дворе города Подхолмье на генерала господарской армии Невзора сид Гарне и единственного наследника одного из древних родов Вадима вен Борз было совершено нападение. Чародей-разбойник остался в живых и отправился в тюрьму, откуда благополучно сбежал при покровительстве начальника тюрьмы (никак не смог запомнить фамилию этого урода, но тут он один такой, разберёшься). Тот ссылается на приказ дона Низ.

По посещении борделя на Цветочной улице одна из проституток подсыпала мне в вино зелье "развязанного языка". Ничего, конечно, не узнала, ты же знаешь, я всегда говорю не о том. Но на следующее утро ее нашли мертвой. Женщина имела связь с двумя неизвестными мужчинами. Думаю, это дон Низ испугался и решил проверить, не под его ли душу я приехал. А дуру-девку приказал убить на всякий случай. Но ты проверь.

Чародея я успел допросить, но тот только сказал, что их нанял какой-то мужчина в маске и черных перчатках. Клялся, что больше ничего не знает. Уверен, он лгал, но теперь уже не проверишь. Думаю, он давно закопан в ближайшем лесу.

Дон Низ тоже толком ничего не говорит. Пришлось даже ему подправить лицо. Молчит, лихобор. Возможно, твои псы искуснее и язык ему развяжут. Мне он поведал следующее:

Пришел мужчина в маске (начинаю ненавидеть моду на маскарады! Ты, наверно, тоже, учитывая, что матушка таскает твое старческое тело на каждый из них. Ведь на балах вместе вы появится не можете) и черных перчатках, назвался Чеславом, сказал, что из твоей конторы. Приказал выпустить чародея, чтобы тот привел их к нанимателю. Добрый дон Низ, конечно же, был рад поспособствовать справедливости и тут же приказал выпустить разбойника. Мне ничего не сказали, так как расследование "тайное".

Складно, да не очень. Несомненно, есть человек, который заплатил дону за помощь в решении проблемы. Этот человек нанял разбойников: не знаю, зачем, попугать, или действительно убить? Затем избавился от исполнителей. Одного тюремщика убили, может, случайно, может, видел спьяну что-то лишнее. Чародея выкрали и, я уверен, тоже отправили к Отцу. Проститутку предположительно убили не по приказу неизвестного, а по распоряжению главы города.

Остаётся вопрос: кто и зачем нанял разбойников? Думаю, это как-то связано с расследованием, что ведёт Невзор. Ты знаешь, этот упрямый мул не останавливается на полпути. Прёт вперёд, хоть ты ноги ему руби. Вот его уже и сняли с должности, и задание новое дали, дабы голову его забить иными вопросами, но он до сих пор вызнает все, что может, о сиде Грош. Оставил молодому Миколасу задание то узнать, там понюхать. Написал кому-то горы писем. Уверен, что предыдущий интендант столицы как минимум казнокрад, и стремится доказать это всеми силами. Деньги, как известно, добываются кровью. Полагаю, есть много людей, которые не желали бы видеть это расследование завершенным. Но, конечно, я щенок, не знающий жизни, и слова мои - ветер. Однако ветер этот тебе доносит свои наблюдения и думы, чтобы ты, многомудрый, оторвал зад от матушкиной софы и занялся делом.

Отбываю завтра в Малахитовый дом. Здесь мне больше делать нечего, пусть теперь разбираются твои ищейки.

Да, высылаю кое-что из бумаг дона Низ. Тебе будет очень любопытно узнать, о чем он переписывался с друзьями и неким человеком из Торфград. А так же у него весьма интересная страница с подсчётам доходов. Думаю, сейчас он в панике ищет эти бумажки, разведя большой огонь в камине.

Маменьке поклон. Пониже. Если, конечно, она захочет обо мне вспомнить.

Глупый щенок-недоищейка, или как ты там меня величаешь?

Вадим вен Борз.

В.Д. Девка тут есть, Азарина дон Брит. Убогая на голову, калек собирает. Но языкастая. Ты присмотри, чтоб не обидели."