Где-то в небесной выси громыхнуло. Вадим поежился и втянул голову в плечи. Сколько он себя помнил на белом свете, их мир был грязен и безрадостен. Мальчик на мгновение задумался. Какой умник вообще придумал такие странные слова, как «белый свет»? Белым его никак не назовешь. Вранье сплошное! Так вот, сколько он осознавал себя на этом сером, неприглядном свете, он всегда боялся грома.

То ли младенческая память о бесконечных криминальных войнах с их еженощными оглушительными хлопками взрывпакетов, то ли первобытный животный страх заставляли мальчика судорожно вздрагивать, испуганно косясь вверх при каждом ливне.

Тяжелые капли впились в узенькие сутулые плечики, прошлись по склоненной давно не стриженой голове. Вадим заторопился домой. Прохудившиеся туфли и изношенная одежонка не спасали от осенней непогоды.

Его высотный дом пустовал. Все его немногочисленные жители уже не первый год жили в подвалах.

Там теплее, там сытнее, там еще можно отловить крыс. Говорят, раньше в ныне разрушающихся квартирах был искусственный свет и газ. А еще у всех жильцов имелся некий таинственный ящик. Умершая два года назад прабабушка говорила, что по такому ящику показывали цветные истории из жизни. Вадим сощурился, мысленно вспоминая слово, что трудно произносилось вслух. Те-ле-ви-зор. Так в прошлом звался волшебный ящик с бегущими картинками.

Подвал встретил воздушным коктейлем из едкого дыма и аромата еды. Великолепный запах мяса ворвался в изголодавшийся организм! Мальчик шмыгнул носом. Женщина в потертом грязно-зеленом комбинезоне обернулась к двери.

— Явился? — хрипло поинтересовалась она.

Склонившаяся над широким чаном пожилая соседка тоже посмотрела на мальчугана и едва уловимо улыбнулась.

— Ну что ты, Катерина? — пожурила она мать Вадима, — Сын, наконец, надумал заглянуть домой, а ты ругаться!

Вадим возглавлял немногочисленный отряд подростков, обороняющих территории от мародерских набегов банд из соседнего района. Он действительно был редким гостем в родном убежище. Мальчиков рождалось мало. Слишком мало! Чтобы обеспечить сохранность нехитрого скарба общины и добыть еду, мужчины вынуждены прибегать к помощи неокрепших физически парнишек.

— Если б не дождь, явился бы он! Как же, ждите. Так бы и шлялся со своими друзьями как распоследний оборванец, — проворчала Катерина.

Ее взгляд упал на собственные рваные тапочки, грязные штанины комбинезона. Неожиданно для себя женщина звонко рассмеялась. Смех подхватила соседка. Бодрящим ветерком он пробежался по десяти обитателям этого серого подвала. Вернулся в центр, где с ноги на ногу переминался Вадим. Губы мальчика дрогнули и чумазое лицо залила веселая улыбка.

— Ох, Катька, — донесся из темного, неосвещенного костром угла, озорной девчоночий голосок, — сказала тоже! Да мы все здесь оборванцы...

Смех затих, споткнувшись о повседневность. Она стерла улыбки, оставив на прощанье слабое эхо, витающее под низким потолком. Они редко улыбались. Трудно заставить людей без уверенности в завтрашнем дне бездумно веселиться. А ведь не так давно в их стране жило сорок восемь миллионов человеческих существ, убежденных в безоблачном будущем. Это было недавно, совсем недавно. Но близкое прошлое словно утонуло в необозримой дали лет, оставив по себе народные сказания о процветании и цивилизации.

Летом они питались овощами и фруктами. Вот только запасти их удавалось на зимовку в ничтожных количествах. Земли за городом, пригодные для обработки, остались во власти более агрессивной общины. А соседи Вадима огородцы разбивали прямо на месте городских клумб. С холодами питание становилось скудным и зависело от удачной охоты на городскую живность: собак, кошек, крыс, мышей и залетающих иногда птиц.

Сегодня на обед приготовили не будничную жестковатую крысятину. Нынче у обитателей подвала намечался пир. Собаколовы отловили бродячего пса. Пусть он был худ до безобразия, но успех охоты сдабривал нежирный бульон варева надеждой на сытую жизнь.

Собачьи стаи давно уничтожили в их городе. Да и по всей стране тоже. Домашних псов съели первыми. Бродячие упорно боролись за выживание, но, конечно же, проигрывали людям. Бедные глупые псины не знали, что самый страшный зверь на земле — это человек. Если человек выходит на охоту, гонимый голодом, ему нет равных в ловчей хитрости и жестокости.

Вадиму досталась целая миска ароматной еды. С жадностью обгладывая попавшуюся кость, он вспоминал вчерашний урок. Школы оставались, пожалуй, единственным приветом из минувшего. Дети собирались на беседы с учителями в самом обширном подвале города, расположенном под опустевшим зданием мэрии. Перед мэрией высился жалкий разваливающийся памятник Степану Бандере, возведенный на пике кризиса за последние гроши городской казны перед самым началом экономического краха.

***

Учительница истории, нервно поправлявшая треснувшие очки, поведала раскрывшим рты от удивления ребятам совсем уж сказочные вещи.

— Все ли вы видели цементные столбы, стоящие по обочинам старых дорог? — поинтересовалась наставница.

В ответ дружный кивок. Кто не обращал внимания на эти бесполезные серые палки, торчащие из придорожной травы? Раньше столбы мужчины разбивали молотами, выламывая из них арматуру. Потом соседние страны перестали принимать металлолом. Заводы у них тоже остановились, пав под атакой кризиса. Чудесным образом некоторые столбы остались почти целыми. Ребята повертелись вокруг них, прикидывая какую бы пользу извлечь из этих странных конструкций. Так ничего толкового не придумали и, в конце концов, оставили столбы в покое.

— А знаете ли вы, дети, для чего они предназначались?

— Чтобы залазить наверх и высматривать собачьи стаи? — нерешительно предположила девочка Оля, самая младшая из учебной группы. Старшие мальчишки захихикали.

— Они же совсем гладкие, да еще и обломанные, — полушепотом заметил долговязый Стас, — Как туда взбираться, дурочка?

— Тише, тише, — строго перебила учительница, — Раньше столбы были целыми и на них висели провода...

— Металлические? — удивился Вадим. С металлом у них в городе напряженно. Металл давным-давно обменян на мыло, спички и еду у жителей соседней страны. Благо граница возле их города совсем рядышком. Вот только больше ничего не меняют, к сожалению. Сожрал кризис и экономику соседей.

— Да, алюминиевые, — согласно кивнула учительница и ребятня тихо зашевелила губами, повторяя незнакомое слово, — По проводам в дома и квартиры текла электро...- женщина запнулась и поменяла слово на более понятное в нынешних реалиях. Библиотеки в их районе не было, читать молодежи нечего, даже учебников школьных нет. Да и не любили они читать, некогда им! Им хотя бы просто выжить, не помереть с голоду и холоду, — ...по проводам текла сила, зажигавшая лампочки под потолком, дающая людям искусственный свет. С помощью силы работали различные приборы.

— Ящики? — выпалил Стас.

— Телевизоры, Стасик, — поправила учительница, — А еще работали установки, сохраняющие холод. Приборы, собирающие домашний мусор, высушивающие волосы, готовящие пищу. Много всяких чудесных устройств... — тон учительницы стал мечтательным.

Ученики задумались. Старшие говорили, что первым из домов исчез газ. Потом исчерпались запасы угля и вырубили леса. Затем где-то что-то остановилось, что-то взорвалось и не стало света. Вот сейчас они узнали, что оказывается, свет производила сила, бегущая по металлическим проводам. А еще дети не сомневались, что причиной всему страшный монстр с заморским названием «экономический кризис».

— Спросите у пожилых людей о силе, зажигающей лампочки. Они еще помнят те времена, когда был свет. Это ваше домашнее задание.

***

Вадим со Стасом разыскали самую древнюю бабулю в их части города. Сидела она у полуразрушенного одноэтажного домика на окраине, вечно мрачная, вечно ворчливая. Люди побаивались ее, обходили стороной, не рискуя заговаривать лишний раз. Старуха считалась сумасшедшей. Питалась она овощами, произрастающими на крошечном огородике. Делилась ими с общиной, сама слабея с каждым днем. Вот глупая! Неужели она не знает, что, недоедая, скоро умрет?
Ребята, окинув взглядами аккуратно вскопанный огородец, летом охраняемый ими от воров, решительно подошли к худющей старухе. Сидящая на трухлявом пне бабушка дремала, опершись на палку. Стас кашлянул.

— Чего вам? — неприветливо вскинула выцветшие слезящиеся глаза женщина.

— Бабушка, а скажите, это правда, что когда-то по проводам на столбах шла сила, зажигающая стеклянные лампочки под потолком? — спросил Стас.

— Вот ты чудак! — хмыкнула старуха, — Молодой, а поди неуч. Электричеством ту силу звали, запомни. Что ж вы, молодежь, к прошлому-то так пренебрежительно относитесь? Истории совсем не знаете... ох... неучи...

Дети смущенно промолчали. Женщина смотрела куда-то вдаль, будто сквозь них, и постукивала палочкой по камушку, лежащему около ее ног, обутых в прохудившиеся сапоги. Видела она нечто недоступное мальчишкам. У Вадима аж мороз пробежался по спине! Но он все равно отважился задать волнующий его с раннего детства вопрос:

— Скажите, а почему всё так?

Старуха склонила голову, задумалась на мгновение.

— Почему все так случилось? — переспросила она, мальчики кивнули, — Потому что предки наши вознамерились построить светлое будущее, рай на земле без Бога. И наказал нас Бог неумными да жадными до денег правителями...

Стас незаметно покрутил у виска пальцем и дернул Вадима за рукав. Пойдем, мол, отсюда, чего слушать сумасшедшую? Как ни странно, старушка заметила его жест.

— Дурачок, — почти ласково сказала она и внезапно посуровев, прикрикнула, — Ну-ка брысь отседова, нехристи!

***

Похлебка из собачатины была хороша. Вадимка облизал измазанные пальцы и шмыгнул на улицу. Дождь стих. Пелена из туч разорвалась, обнажив вечернее небо с редкими звездами.

Вышедший из подвала мальчик зябко поежился, запрокинул голову. Вон мерцает огромная Полярная звезда, единственная, название которой он знает из всей космической россыпи далеких солнц, представившихся любопытному взору.

Вадим опустил голову и огляделся. Темными призраками обступают знакомую площадь со всех сторон дряхлые многоэтажки, пялящиеся в ночь темными окнами, лишенными стекол. Ребрами торчат в небо электрические столбы, где-то гомонят собаколовы и несется по улице обреченный животный визг. Невесело!

Сбоку раздался резкий свист. Из-за угла показалась долговязая фигура Стаса, окруженного группкой местных подростков. Их отряд заступает в ночной дозор. Задача у пацанов простая: лазить по крышам и оттуда, высмотрев чужаков, сообщать взрослым. Все, как всегда. Просто и незамысловато. А год наступает 2050-й. И жизнь здесь совсем не соответствует третьему тысячелетию.

Они, как ни обидно, не обитатели колонии на Луне или Марсе. И не крохотное селение на еще более далекой планете. Они всего лишь жители планеты Земля. Бывшие граждане некогда великого государства, рассыпавшегося на десятки осколков, управляемых амбициозными царьками. А 2050-й — это год, в который их страна планировала создать первую космическую деревушку на Марсе.

29 декабря 2008, 05:18, Украина