Глава 2: Игра в волан

— Добродетель — вот путь, проводящий через любые трудности. Без неё твоё дело будет обречено.

Сэлла прикрыла рот ладонью и непочтительно зевнула. Обучение такая скука! Она покосилась на стоящую у двери тонату. Её вышитое по рукавам и вороту платье говорило об одном — Амми собралась в город.

Сегодня в столице с размахом отмечают первый день осени. Там ярмарка, шумные выступления бродячих артистов и соревнования молодых давниров по стрельбе из лука. Каждый желающий может присоединиться к общему веселью. А вечером у реки, пересекающей Артаку с запада на восток, зажгутся сотни бумажных фонариков. На их пёстрых боках люди напишут самые заветные желания, чередуя их с призывами благословения неведомого бога на своих близких.

Весь народ празднует, а она здесь! И винить в том некого. Ну, разве что немного великого наставника. В этот раз тот проявил строгость. Интересно, в чём люди увидели постыдный поступок, который она якобы совершила? Всего лишь поискала младшего ксая Лаиса у ворот мужской купальни! Разве это преступление и посягательство на чью-либо добродетель? Она, что же, не вправе искать там лучшего друга?

Неведомые «доброжелатели» с особым прилежанием распустили слухи о нескромном поведении дочери правителя. Теперь слово добродетель приобрело для неё осязаемые формы — древний трактат в несколько десятков страниц занимал половину стола.

Сэлла ещё раз зевнула. Сколько же можно учиться?! Никаких сил уже не осталось.

—Амми!

—Да, младшая ксая? — встрепенулась тоната, подходя к столу.

—Скажи, ты когда-нибудь видела в Хэйтуме добродетельного чиновника или советника великого ксая?

—Я... — тоната растерялась, явно не зная, что сказать в ответ, — Ксайя, а мне точно нужно отвечать?

Любой младенец, ещё не отличающий правой руки от левой, скажет — среди аристократов блистательной Артаки найти добродетель так же сложно, как среди ила обнаружить крупицу золота. Впрочем, дела с этим плохи не только в столице. От беспокойного запада до самых восточных границ Хэйтума добродетельного давнира или рехума днём с лучиной не сыскать! Такова печальная реальность, что бы там не вещали самые умные книги.

—Ладно! Забудь, — Сэлла отправила тонату взмахом руки на прежнее место, а потом вытащила из стопки коричневатый лист бумаги и сняла с пояса небольшой стилет, подаренный старшим братом.

Если кто-то там решил, что она будет сидеть в павильоне смирно в такой день, он явно ошибся!

Свернув лист пополам, Сэлла сделала посередине небольшой надрез, а затем уложила сверху золотую монету и свернула бумагу в трубочку. Прижав её пальцами, чтобы та стала совсем плоской, горе-ученица великого наставника расширила дырочку стилетом и протянула через неё один из концов бумажной трубочки — монета оказалась по центру вместо грузила. Ловко разрезав концы бумаги на тонкие полосы и разлохматив их рукой, Сэлла удовлетворённо улыбнулась.

Самодельный волан выглядел вполне прилично. Да, это не яркий «петух», которого гоняют снимая усталость дворцовые парсины, но развлечься с ним тоже можно.

Она потянулась до хруста в позвоночнике, схватила волан со стола и выбежала на улицу.

—Ксая! — жалобно понесся вслед тонкий голосок Амми, — Вас опять накажут!

Верной тонате пришлось выйти на улицу, нарушая приказ великого наставника — следить за дочерью правителя в оба глаза, не позволяя строптивой девице отлынивать от урока о добродетели.

—Оставайся здесь! — властно приказала Сэлла, копируя манеру брата, — Если что, я всю вину возьму на себя. А ты посиди в павильоне. Поняла?

Вприпрыжку она пересекла мост через широкий пруд, отделяющий летний павильон дочери правителя от более важных строений дворцового города. Опытный глаз уже нашёл подходящую для игры площадку — широкую террасу у Дворца советов. Сегодня здесь дежурило несколько облачённых в доспехи парсинов. Значит, великий ксай внутри?

Она прислушалась — из полуоткрытых окон доносился размеренный гул. Говорили достаточно громко. Кажется, сегодня великий наставник представляет своего новорожденного сына двору?

Сэлла замедлила шаг. Придётся играть на самом краю террасы, чтобы никого не беспокоить. Погода, вроде бы, подходящая — ветра почти нет. Она подбросила волан в воздух и тут же подхватила его острым носком кожаного ботинка, чтобы вернуть в свободный полёт.

—Ксая! Младшая ксая! — её, наконец, догнала запыхавшаяся тоната, — Давайте уйдём отсюда?

—Ты нарушила мой приказ? — холодно поинтересовалась Сэлла, ловко подхватила волан пяткой и отправила в очередной раз вверх, — Возвращайся в павильон сейчас же.

—Но...

—Довольно! У меня от сидения за книгами скоро зад к стулу прирастёт.

—Давайте уйдём от Дворца советов, — упрямо повторила Амми, с умоляющим видом сложив руки на груди, — Прошу вас, младшая ксая! Меня, ведь, прикажут выпороть, если увидят нас здесь.

—Нас? Разве я не отправила тебя назад? Совсем меня не боишься?

Амми тяжело вздохнула и поплелась в сторону павильона, понурив голову.

—Кто осмелится бить мою тонату? Хочу посмотреть на этого человека... — проворчала под нос Сэлла.

Из окна донесся звонкий женский смех. Сэлла на мгновение потеряла контроль над воланом — тот благополучно повис на длинной бахроме шелковой шторы, которую игривый сквозняк вытащил наружу из ближайшего окна.

—Кабинет отца... — с досадой прошептала Сэлла, — И за что мне это? Опять добродетель пострадает! Но как мне кажется, нет никого опаснее для добродетели, чем находящиеся внутри этого дворца люди.

Её взгляд растерянно заметался между окном и спинами парсинов, замерших у входа во дворец. Мужчины со всяческим старанием изображали глухих и слепых истуканов. Кто захочет без уважительной причины связываться с дочерью правителя? Нужно немедленно забрать волан! Не то увидев эту поделку, отец и правда отходить палками прикажет.

Сэлла решительно запихнула край платья за пояс, выставив напоказ узкие штаны из крашеного шелка, и аккуратно поставила ботинок на выступ фундамента.

Окна первого этажа во Дворце советов находились выше обычного. До наружного подоконника доставали только ладони. Поэтому пришлось подтягиваться, ухватившись за край занавески. Она мысленно взмолилась неведомому богу, прося только одного — чтобы эта тонкая с виду ткань выдержала её вполне приличный вес.

—Народ на границе недоволен...

Этот голос был ей хорошо знаком. Тихий, с мягким переходом на низкие грудные тона. Говоривший больше всего не любил спорить, но судя по сказанному, она попала внутрь дворца в самый разгар неприятного разговора.

—И что ксай Ониз предлагает? Отправить туда армию? — поинтересовался кто-то.

Сэлла замерла на подоконнике, придерживаясь рукой за оконную раму. О чём это они? Хэйтум вот уже десятый год живёт совсем мирно. Что случилось на границе?

Осторожно подёргав занавеску свободной рукой, она нахмурилась. Проклятый волан не хотел падать! Разлохмаченные полоски бумаги намертво запутались в бахроме.

—Есть более разумное решение, — вновь раздался спокойный голос ксая Ониза, — Правитель может обратиться к Сокэмской башне.

—Исключено!

Отец ответил настолько резко, что Сэлла непроизвольно вздрогнула и покосилась на открытую дверь кабинета. Тяжёлая штора, висевшая там, полностью скрывала соседнюю комнату от её глаз, но она хорошо представляла себе зал советов. Наверняка там собрались высшие давниры. Двенадцать вельмож, избранных по числу крупных городов и провинций Хэйтума. Отец представляет Древний Сокэм, родину великого дома Танмай, где раскинулись таинственные земли магов.

—Да простит меня великий ксай, — вновь отозвался ксай Ониз, — Но разве соблюдение древнего договора важнее безопасности Хэйтума? И к тому же рехбяне досаждают не только Хэйтуму, но и всему востоку Рейрика. Усмири мы это непокорное племя, правитель Рейрика будет обязан Хэйтуму.

Сэлла предприняла ещё одну попытку снять волан с занавески. Тщетные усилия! Её роста не хватало, чтобы дотянуться до нужного места. Вздохнув, она встала на цыпочки. Но пальцы лишь коснулись нижней части волана.

—Все мы помним, к чему двести лет назад привело вмешательство Сокэмской башни, — в этот раз голос отца выглядел спокойным, — Я против обращения к хранителям.

Лучше бы она этого не делала, не вставала на цыпочки! Подошва ботинок слишком толстая, как у всякой добротной обуви из кожи. А сама она неуклюжая. Не зря старший брат называет неповоротливой уткой, когда сердится. Вполне ожидаемо нога соскользнула с подоконника.

Нелепо взмахнув руками, Сэлла вцепилась в занавеску, но та сорвалась вниз вместе с дубовым карнизом. Ей показалось, что грохот разнесся по всей Артаке! Погладив ушибленное колено, она поднялась на ноги и... на мгновение забыла, как дышать.

В кабинет вошел отец, а с ним ксай Ониз и ещё несколько озадаченных столь неожиданным вторжением давниров. Остальные придворные выглядывали из-за чужих спин, брезгливо осматривая её, как плешивую зверушку, внезапно выпрыгнувшую из клетки под ноги. Их взгляды казались Сэлле зажжёнными стрелами! Да и ранили они почти так же, больно задевая самолюбие.

—Дочь почтительно приветствует великого ксая Хэйтума! — наконец, собралась с духом Сэлла, отвешивая глубокий поклон.

—Правда? — насмешливо бросил отец, — А ты всё изобретательнее становишься! От набега на мужские купальни до проникновения во Дворец советов без приглашения всего три дня прошло.

—Великий ксай... — начала оправдываться Сэлла, но отец прервал её взмахом руки.

—Доволен ли великий наставник своей ученицей?

Последняя фраза предназначалась Онизу Унглару, главе третьего великого дома Хэйтума и по совместительству наставнику дочери нынешнего правителя. Таков древний уговор, прервавший многолетнюю междоусобицу, — допустить представителей мятежного дома в совет и к наставничеству в столице. Это знак доброй воли от правящего дома Танмай.

Выражение лица Рихона Танмая, великого ксая Хэйтума, при этом не сулило ничего хорошего родной дочери. Холодность пополам с презрением, от которых мороз по коже! Сэлла почувствовала, как сердце внутри неприятно дрогнуло. Всякий раз при виде отца она теряет спокойствие духа. Это плохо. Брат говорит, что бояться нужно лишь собственной совести, а не чужого мнения. А она верит брату. Он дурного не посоветует.

Ксай Ониз поклонился великому ксаю, не удостоив ученицу даже беглого взгляда. Они сегодня сговорились, что ли, — игнорировать её, как пустое место?

—Великий ксай позволит вразумить мою ученицу?

—Как пожелает наставник, — в голосе отца не обнаруживалось ни единой крупицы тепла.

А это значит только одно — неприятностей сегодня не избежать.

—Сэлла Танмай! — строго обратился к ней ксай Унглар, — Ты признаешь свою вину?

—Я? — она отыскала взглядом глаза наставника.

Глубокий тёмный цвет не позволял уловить их выражение. Будто в бездну заглядываешь, в которой нет дна. О чём он сейчас думает?

Ксай Унглар никогда не был жесток с ней. Они часто беседовали по душам, уединившись в летней беседке за чашкой лучшего во дворце чая. Сэлла втайне считала его не только наставником, но и одним из друзей. Поэтому привыкла спорить, высказывая собственное мнение без всякой утайки.

—На колени... — устало произнес ксай Унглар и едва заметно качнул головой — мол, не стоит даже начинать.

Но у самой Сэллы было иное мнение. Виноватой она себя не чувствовала.

—Я не понимаю, в чём провинилась!

—На колени, — повторил наставник, — И одежду в порядок приведи.

Сэлла с недовольным видом выдернула подол из-за пояса и отряхнула ладонями низ платья. А потом осторожно опустилась на пол, скривившись от резкой боли — ушибленное место ощутимо заныло.

—Если не осознаёшь вину, тогда я возьму на себя заботу объяснить тебе, — продолжил ксай Унглар, — Ты покинула свою комнату без спроса, прервав обучение. Затем пришла ко Дворцу советов, нарушив запрет великого ксая. Мало того! Ты влезла внутрь через окно, как уличный хулиган. Как думаешь, какое наказание ты заслужила?

—Я залезла внутрь по единственной причине, — упрямо гнула свою линию Сэлла, — Мне нужно было забрать вот это!

Она выдернула злополучный волан из бахромы и сердито отбросила занавеску в сторону.

—Отец... то есть великий ксай не любит беспорядок. По этой причине я рискнула убрать мусор из его кабинета.

Великий ксай холодно улыбнулся.

—Выходит, я должен ещё и наградить тебя? Моей дочери идет шестнадцатый год, но она до сих пор не понимает, как следует вести себя девушке из правящей семьи!

—Простите меня, великий ксай! — наставник ещё раз поклонился, — Это в последний раз...

—Хорошо, если в последний.

—Сэлла Танмай, непочтительная дочь и ученица, будет размышлять в своей комнате. Ей запрещены изысканные яства и прогулки.

—Как прикажет великий наставник, — наконец, согласилась Сэлла, пряча злой огонёк в глазах.

Всякий раз, когда она искала внимания отца, получала в ответ лишь очередной выговор или наказание. Неужели этот человек и вправду когда-то любил её мать?

—Допустившим это возмутительное нарушение дворцовых правил приказываю дать по десять палок, — дополнив распоряжение ксая Унглара собственным приказом, правитель развернулся, намериваясь выйти из кабинета.

—Дочь просит разрешения обратиться к великому ксаю Хэйтума!

—Не разрешаю, — оборвал её великий наставник, — Поднимись и иди в свою комнату.

Сэлла вскочила на ноги и попыталась броситься вслед отцу. Но ксай Унглар тут же ухватил её за рукав, не позволив сдвинуться с места. Откуда у этого тщедушного мужчины столько сил? Всё время жалуется на здоровье и ездит на горячие источники за город... Говорят, с детства слаб телом. А хватает почище рассерженного волкодава.

—Отец! — с отчаянием крикнула Сэлла, — Это несправедливо! Пусть лучше побьют меня. Это же я нарушила твой покой, не так ли?

Тяжёлая занавеска опустилась на место, скрывая широкую спину правителя.

—Даже его спине нет до меня никакого дела... — проворчала она под нос.

—Ты не права, — так же тихо заметил наставник, — Великий ксай мог лишить всех виновных головы, но он не сделал этого. Будь благодарна отцу.

—Но... разве кто-то виновен в том, что я пробралась сюда?

—Об этом стоило подумать заранее. До того, как решила прийти во Дворец советов вопреки моему распоряжению и запрету правителя, — с укором произнес ксай Унглар, — Ступай к себе, Сэлла! И хорошенько обдумай всё, что сегодня произошло.

Сэлла настороженно взглянула на великого наставника. В отсутствие отца и вельмож черты его худого лица заметно смягчились. Тонкие губы тронула мягкая улыбка, а тёмные глаза источали заметное тепло. То тепло, которого ей так не хватало в отце.

Да, она ошиблась! Наставник прав. Нужно с достоинством понести наказание. Вот только Амми жалко. Девица явно собиралась на праздник первого дня осени. Но после десяти ударов палкой она ещё неделю нормально ходить не сможет. Как жесток отец... Разве его можно вообще называть отцом после такого?

Сэлла с досадой покусала губу и вдруг вспомнила о приличиях. Если уж пришла сюда, то почему не продемонстрировать вежливость?

—Поздравляю сына великого наставника с первым выходом в свет! Да благословит неведомый бог наследника дома Унглар своим долголетием.

—Иди уже... — ксай Унглар вздохнул и осторожно подтолкнул её к выходу, — Не вздумай даже нос из павильона высовывать! Ты меня поняла?

—Я всё поняла, великий наставник. Отныне моё второе имя Добродетель...