Глава 3: Родные люди

***

Он всегда входил в дворцовый город, как в пещеру со львами. За каждым углом здесь кроется недобрый взгляд и хищный оскал. Обитатели дворца не умеют улыбаться искренне. Они скалятся, утаивая настоящий звериный рык. Потому что город правителя — это дикий лес, окруженный высокими стенами. Не сбежать из него просто так, не вырваться по собственному желанию.

Но ещё больше наследный ксай Хэйтума не любил покои отца. Если в дворцовом городе жили голодные львы, то здесь приходилось встречаться лицом к лицу с настоящим драконом. Внешне медлительным, но скорым на неожиданные решения. А ещё изощренным в хитрости и недоверчивым.

Именно великого ксая следует благодарить за то, что дом Танмай до сих главенствует среди трёх великих домов Хэйтума. Потеряв связь с Сокэмской башней, правитель долгие годы успешно изображал главного хранителя. Ксай Ардис сам догадался об этом совсем недавно, находясь на западной границе и наблюдая, как безбоязненно рехбяне покоряют земли Хэйтума.

Дело не в дерзости их набегов, а в проявляемой жестокости. За месяц, проведённый на беспокойной границе, наследный ксай увидел собственными глазами, чем наполнено изнутри невзрачное слово тьма. Это изнасилованные дети и жёны земледельцев, а также их головы, сложенные аккуратными холмиками на окраинах селений. Это воды рек и колодцев, вскипевшие кровью под запретными заклинаниями. И гнойные язвы на выживших, насланные заклинателями кочевого племени.

А также... немое молчание хранителей. Их полное отсутствие на западной границе. Сокэмская башня впервые за всю историю континента игнорировала кровь невинных жертв, павших от рук и тёмной магии рехбян. Свет однажды погас и, похоже, возвращаться в Хэйтум не собирался.

Если главный хранитель жив, его глаза принадлежат башне. Его сердце бьется с её дыханием в унисон. Башня знает всё об этом мире и о беззаконии, творящемся на западе. Двести лет после ухода в тень светлые маги невидимо помогали народу, ни разу не предав Хэйтум. Но теперь вместо света воцарилась тьма.

Всего два вывода приходило наследному ксаю в голову: Сокэмская башня не слушается великого ксая или же у этого правителя, названного старшим в Сокэме, больше нет связи с остальными магами. Оба предположения походили на бред выжившего из ума человека. Ксай Ардис не хотел в это верить, но увиденное говорило само за себя. Тьме дали возможность бесчинствовать. Единственное, на что решился правитель — это послать собственного сына с инспекцией на западную границу, сплошь залитую кровью и преисполненную стонами умирающих.

А он мог лишь смотреть. Наблюдать, как горят дома, а земли становятся бесплодными. У наследного ксая нет власти над Сокэмом. Он не в силах призвать хранителей. Ему не подвластны стихии и ключи к светлой магии, ведь главный артефакт Сокэма до сих пор не найден!

Даже армия не в его руках. Лучшие парсины отданы в распоряжение ксая Ханнар, отца лучшего друга — Лаиса. Но все знают, второй великий дом Хэйтума традиционно ни во что не вмешивается без особой нужды. Пока правитель молчит, а он упорно молчит, армия находится в казармах. Никому нет дела до поселенцев на западе! Столица утонула в роскоши и неге, а Бешефу — городу военачальника на северной границе, ничего не грозит. Ксай Ханнар может жить там спокойно, окружив себя обученными парсинами. И тоже отмалчиваться годами.

Поэтому, вернувшись в Артаку, с размахом празднующую первый день осени, ксай Ардис ощутил невероятную горечь. Горечь человека, лишенного возможности что-либо изменить, как в собственной судьбе, так и в судьбах сотен жителей западного приграничья.

Он шел по дворцовому городу, почти опустевшему в дневные часы, с горькой ухмылкой на губах. Позолоченные коньки крыш и колонны, уютно обвитые плющом. Тщательно выметенные гранитные плиты дворов и садовых дорожек. Кристально чистые пруды, покрытые отцветающими лотосами. Для кого создан этот обманчивый покой и порядок? Чье сердце ищет себе оправдания, укрываясь за толстыми стенами? Неужели, отец настолько слаб?

Ксай Ардис на мгновение замер перед высокими ступенями, ведущими в главный дворец города. Здесь золото выстелено не только на крыше и колоннах. Позолотой украсили весь фасад: окна, двери и перила лестниц. Дворец сиял в лучах полуденного солнца, подобно венцу какой-нибудь легкомысленной столичной модницы.

Наследный ксай нервным движением пригладил непослушные волосы и стал подниматься к главной двери. Два парсина, стоящих по бокам от входа, почтительно поклонились и открыли перед ним тяжелые створки.

Внутреннее убранство дворца выглядело так же роскошно, как и фасад, — позолоченные своды, дорогие картины на стенах, покрытый мрамором пол. Только света здесь намного меньше. В дальних углах притаился загадочный полумрак.

Отец небрежно возлежал на троне, больше напоминающем место для сна из-за обилия подушек и лёгкой занавеси, окружающей седалище правителя с трёх сторон. Он лениво ковырял в зубах тонкой палочкой из дерева, листая какую-то книгу. На округлом столе подле трона стояло блюдо, ещё испускающее густой ароматный пар. А рядом с троном стоял глухонемой тонат. Беднягу лишили языка и слуха ещё в раннем детстве ради служения правителю.

Ксай Ардис замер в десяти шагах от трона и отвесил низкий поклон. Отец продолжил чтение, словно не заметил сына. Его высокий лоб был нахмурен, а глаза прищурены — у наружного края век тоже залегли глубокие складки.

—Почтительный сын приветствует великого ксая Хэйтума!

Звонкий голос наследного ксая отбился от высокого потолка и облетев зал по кругу, замер где-то в тёмном углу. Правитель нехотя отложил книгу и окинул наследника тяжелым взглядом.

—Кто заставлял тебя приходить сюда в пыльном плаще и нечищеной обуви?

—Отец... — ксай Ардис в удивлении приподнял густую бровь, — Неужели тебя волнуют подобные мелочи?

—Нет в молодом поколении ни мудрости, ни уважения к старшим!

Великий ксай в раздражении отбросил на стол палочку для чистки зубов и напоказ громко вздохнул.

—Весь обед испортил.

—Прошу великого ксая простить своего бестолкового подданного! Но нам больше нельзя медлить. Западная граница залита кровью...

—Довольно, — Рихан Танмай поднял руку, прерывая доклад наследника, — Я уже знаю, что творится на границе. Ты опоздал с плохими вестями.

—Опоздал?

—Да, но это не столь важно сейчас, — великий ксай покосился на неподвижного тоната и продолжил, чуть повысив голос, — Неужели будем говорить о таком в светлый праздник?

Ксай Ардис перевел взгляд на шумно плавящуюся на подсвечнике свечу. Та плевалась мелкими брызгами воска, трепеща высоким огоньком на случайном сквозняке. Всё внутри него сейчас выглядит точно так же. Сердце вместо огня, а чувства в нём как этот неспокойный фитилек. Чего хочет отец на самом деле?

—Ну, чего встал там? — великий ксай поманил наследника пальцем, — Сядь рядом, если уж вошел.

Ксай Ардис молча приблизился и опустился на ступеньку возле трона. Рихан Танмай оторвал кусок мяса и передал его сыну. Тому ничего не оставалось, как принять угощение. Правитель макнул руку в миску с лимонной водой и обтер пальцы холщовым полотенцем.

—И куда весь напор подевался? — голос великого ксая сочился насмешкой, — Весь в мать! Быстро теряешься.

О супруге Рихан Танмай говорил пренебрежительно. Ардис непроизвольно поморщился, вспоминая мать. Эта красивая женщина всегда была спокойна и сдержанна в словах. Даже узнав о любовнице мужа, она предпочла молчание. Не её заслуга, что ненавистная женщина из Рейрика осталась вне пределов дворцового города. Просто советники отца высказались против и он нехотя согласился на их условия.

Ксай Ардис с некоторой брезгливостью покосился на кусок мяса в руке, обильно сочащийся жиром. Как собаке подачку бросил! Но отказываться нельзя. Он вгрызся в сочную мякоть, чувствуя, как в животе заурчало. Когда последний раз ел? Кажется вчера вечером... После было некогда останавливаться — спешил в столицу с докладом. И зачем спешил? Отцу нет до границы никакого дела.

—И за собой не следишь, — тут же укорил его великий ксай, — Хэйтуму не нужен больной наследник правителя.

Ксай Ардис перехватил цепкий взгляд отца и отвел глаза. Куда он клонит?

—Как жил отец в моё отсутствие?

—Ты точно хочешь послушать, что я ел и как спал? — Рихан Танмай широко улыбнулся, — Спроси о чем-то более интересном для себя.

—Кхм... Ну тогда спрошу, как моя супруга и сестра?

—Из тебя никакой придворный, Ардис! — правитель сердито хлопнул себя по колену, — Так похож на мать...

Прозвучало словно укор. С отцом всегда так, не предугадаешь реакцию.

—Тогда... о чём желает беседовать великий ксай?

—Хм... например, об этом оленёнке, что попал на мой стол.

Глаза великого ксая источали холод, хотя губы продолжали улыбаться.

—Он считал себя быстрым и умным, но охотник оказался сильнее. Ты понимаешь, о чём я?

—Если гонишься за быстротой, не достигнешь желаемого?

Великий ксай плеснул красного вина в серебряную чашу и протянул сыну.

—Я о том, что не стоит затевать игры с охотником.

Ксай Ардис принял чашу и осушил её до дна, аккуратно поставив на край столешницы.

—Приведи себя в порядок и повидайся с супругой, — продолжил великий ксай.

—Сначала я наведаюсь к сестре, — наследный ксай положил на стол недоеденный кусок оленины.

—К сестре? Она сейчас наказана. Но можешь навестить и её ради праздничного дня.

—Что опять натворила эта глупышка? — слова сами сорвались с языка.

Ксай Ардис тотчас нахмурился. Слишком уж нетерпеливо прозвучал его вопрос. Нужно сдерживать себя.

—Спроси у неё сам.

—Тогда я ухожу с позволения великого ксая, — Ардис тщательно вытер руку о предложенное тонатом полотенце, встал и низко поклонился, — Да благословит неведомый бог дни правителя своей мудростью!

Он неспеша пошел к выходу, чувствуя на себе тяжелый взгляд отца.

—Невозможно убежать от собственной тени, Ардис. Она всегда рядом.

Слова, сказанные полушепотом, догнали наследного ксая у самой двери. Но Ардис сделал вид, что не расслышал. Неужели он спешил в столицу, загоняя коня, чтобы вести здесь беседы о пустом? На границе гибнут их люди! О чём только думает отец?

***

Уединение состояние полезное, но лишь в одном случае. Когда оно достигнуто по доброй воле. А её заперли принудительно. Любые запоры, как реальные, так и воображаемые вызывали у Сэллы только одно желание — немедленно сбежать. Вырваться на свободу подобно вольному ветру, который невозможно поймать.

Целый день проведён в одиночестве! Собеседника и того нет. Амми где-то отлёживается после порки. А тонаты, приносящие самую простую на вид и вкус еду, упорно молчат. Впасть в немилость у великого ксая их самый большой страх в этой жизни. Презренные люди...

Сэлла оторвала взгляд от страницы, исписанной убористым почерком. Добродетель, добродетель, добродетель. Везде про одно и то же. Великий наставник воистину знает, как наказать. Учитывая непоседливость ученицы, выдал ей один из самых объемных трактатов, да ещё на такую неинтересную тему. Она зевнула, почесала кончик носа, тяжело вздохнула и положила голову прямо на лист бумаги.

От книги несло старыми чернилами и немного пылью. Запах лежалой древности сразу же защекотал в ноздрях. Сэлла чихнула и по-детски шмыгнула носом, прозевав тихие шаги за спиной. И только лёгкое касание вывело её из печально-задумчивого состояния. Кто-то посмел дотронуться до плеча!

Сэлла резко обернулась, норовя поймать наглеца за руку. Тот ловко увернулся от цепких пальцев. Она перевела взгляд с тёмного рукава, перетянутого кожаными наручами, и удивленно ахнула. На неё внимательно смотрел старший брат. Скуластое лицо, миндалевидные карие глаза, милая точка родинки над правой бровью и, конечно же, «гнездо» из непослушных волос. Всё в этом облике такое родное!

—Ардис-дзо! — радостно воскликнула Сэлла, вскакивая с места и повисая на шее брата.

Снова пыль! Его одежда насквозь ею пропиталась. Правда запах этой пыли немного другой. Он свежий и менее изысканный. Нет в нём многозначительной затхлости, присущей времени, как на страницах трактата. Дорожная пыль не такая выдержанная и совсем не благородная. Смесь глины, песка, растворившегося в дождях конского навоза. И чего-то ещё, неуловимого и потому кажущегося опасным.

А ещё явственно пахло мужским потом. Крепким и резким, словно прокисшее вино. Неужели прямо с дороги к ней пожаловал?

Ксай Ардис осторожно разорвал кольцо сестринских рук, отступил на шаг и мягко улыбнулся.

—Не обнимай, мэ. Я в пыли от кончиков волос до носков ботинок. Испачкаешь платье.

—И что с того? — с вызовом произнесла Сэлла, — Это же твоя пыль! А я люблю тебя целиком, без исключений.

—Глупая... — касай Ардис шутливо щелкнул её по носу, — Какая же ты глупая, моя маленькая шалунья.

—Я уже выросла, — с самым серьезным видом возразила Сэлла и покрутилась перед братом, демонстрируя платье, — Разве не видишь? Амми сшила мне взрослую одежду.

Старший брат окинул её оценивающим взглядом. Он так пристально ещё никогда не смотрел! Карие глаза словно пригладили длинное платье, проведя невидимым касанием по плечам, груди, талии. Сэлла немного смутилась, опуская глаза.

А ксай Ардис весело хмыкнул и принялся наводить порядок на столе. Он всегда так делал — убирал за ней, опережая прислугу. Из них двоих только брату удавалось демонстрировать благородство во всём — внешнем виде, речи, поведении, одежде и даже убранстве личных покоев. Наследный ксай был примером для подражания, которому она почему-то не следовала, тем самым огорчая отца и великого наставника.

Она с улыбкой наблюдала, как под сильными пальцами брата всё занимает положенные места: чернильница, кисти для письма, чистые листы чуть желтоватой бумаги.

Закончив с уборкой на столе, старший брат незамедлительно перешёл к ещё не застеленной постели. Поправил шёлковое покрывало, подбитое рысьей шкурой. Водрузил на место круглую подушку, набитую лебединым пухом. А затем, встав на одно колено, соединил два ботинка так, чтобы загнутые кверху носки выстроились в ровную линию.

—Ардис-дзо, прекрати, — смущенно пролепетала Сэлла, касаясь его плеча, — Я сама это сделаю.

—Сама? — брат повел густой бровью и криво ухмыльнулся, — Вот что я тебе скажу, мэ. Пожелай ты убрать здесь, в комнате не царил бы такой беспорядок. Ты же сестра наследника великого престола Хэйтума. Не пора ли взяться за ум?

Он распрямился, вмиг став выше Сэллы на целых две головы. Сама она не могла похвастаться ни высоким ростом, ни стройным телосложением. Брат напоминал волка — поджарого, с хорошо развитыми мышцами вожака стаи. Хищника, готового броситься на врага, чтобы перегрызть горло. А она всего лишь неуклюжая утка, что умеет глупо крякать, раз за разом пытаясь взлететь.

—Почему улыбаешься? — строго поинтересовался ксай Ардис, — Откуда такая непочтительность к старшим? Отец прав, наказывая тебя.

Сэлла вскинула на брата умоляющий взгляд. Только не он! Когда Ардис ругается, ей не по себе становится.

—Стыдно? — понимающе добавил он.

—Угу... — Сэлла кивнула.

—Так что ты натворила в этот раз? — наследный ксай присел на уголок стола, опершись рукой о колено, и смерил её ещё одним пристальным взглядом.

—Ничего! — с запалом огрызнулась она.

—Правда?

—Да.

—Ты уже врешь родному брату не краснея?

—Но... Ардис-дзо, я и вправду ничего плохого не сделала. Просто немного развеялась...

—Я тут заходил к Амми по пути к тебе, так что не старайся зря! Тебе запретили покидать этот павильон. А ты посмела залезть в кабинет отца через окно Дворца советов. Что это, как не самое глупое в Хэйтуме ребячество?

—Дзо!

—Не перебивай, я ещё не закончил, — ксай Ардис нахмурился, — Такая высокородная девица не может вести себя безрассудно — понимаешь? В твою сторону уже смотрят придворные давниры. Возможно среди них отец выберет твоего будущего мужа.

—Не хочу я замуж... — Сэлла опустила голову, но всё равно не думала сдаваться.

Спорить со всеми подряд её любимое занятие. Но только три человека в столице могут спокойно вытерпеть это. Великий наставник, старший брат и его друг — ксай Лаис Ханнар. Вспомнив широкую улыбку Лаиса, Сэлла мечтательно прикрыла глаза. В Артаке его считают первым красавцем и сердцеедом. Но она-то знает — верный друг брата смотрит только на неё.

—Сэлла! — тихо позвал брат, выдергивая её из приятных во всех смыслах мечтаний.

—Да? — она нехотя открыла глаза.

—Тебе пора взрослеть. Это не шутка. Я всегда покрывал тебе перед отцом, считая маленькой шалуньей, которая сама вырастет в прекрасную благородную ксаю. Но сейчас почти раскаиваюсь в этом.

—Ардис-дзо! — с укором в голосе отозвалась Сэлла, — За что ты так со мной?

—Не за что, а для чего. Лаис тоже считает, что я вконец избаловал тебя.

Сэлла перевела взгляд на окно и непочтительно фыркнула. Ещё и Лаис к воспитанию подключился? Очень «мило»!

—Дворец опасное место, мэ. Здесь не прощают ошибок. А ты совершаешь их раз за разом. Однажды отец перестанет закрывать глаза на твои выходки. Тогда даже я не смогу защитить тебя от его гнева. А я не хочу, чтобы этот день наступил. Поэтому сделаю всё, зависящее от меня, чтобы ты стала взрослой.

—Пф... Ардис!

—Прошу обращаться ко мне согласно дворцовому этикету! — строго оборвал её старший брат, отрываясь от уголка стола.

—Будто сидеть на столе — это по дворцовым правилам, — тихо проворчала Сэлла.

Но как бы тихо она не говорила, ксай Ардис всё расслышал. Больно подцепив пальцем за подбородок, он заставил её посмотреть ему прямо в глаза.

—Я питаю надежду, что моя младшая сестра всё поняла. Ведь я не смогу защищать её вечно.

—Не будь таким пугливым, Ардис-дзо! Меня защитит великий наставник.

Ардис резко убрал руку. Выглядело это так, словно ксай обжегся о подбородок сестры.

—Великий наставник? — он хмыкнул и отошёл в сторону.

Сэлла окинула его лицо встревоженным взглядом. Нахмуренный лоб, сведенные к переносице густые брови, прищуренные глаза и вдруг ставшая тонкой линия губ. Пожалуй, стоит прекратить этот нелепый спор.

—Прости, дзо... — примирительно шепнула она, осторожно касаясь его рукава, — Я обязательно исправлюсь, чтобы не разочаровать тебя.

—Дело не во мне, Сэлла, — старший брат глубоко вздохнул и погладил её по щеке, — Я не хотел повышать голос. Но я хочу, чтобы ты знала — великий наставник для тебя, как пустота. Нельзя опереться на пустое место, чтобы устоять. Человек пустое место всегда обманет твои ожидания.

—Дзо, — Сэлла заглянула ксаю Ардису в глаза, — Мы знаем великого наставника с раннего детства. Разве он хотя бы раз обидел кого-то?

—Мэ, он глава мятежного дома Унглар. Этого достаточно, чтобы опасаться.

—Но он защитил меня перед отцом... Отец мог распорядиться, чтобы меня выпороли вместе с Амми.

—Это выглядело, как защита с его стороны. Но ты не заметила по неопытности, что Ониз Унглар сделал из тебя избалованную дочь великого ксая, думающую лишь об играх и шалостях.

—Я не понимаю...

—Ты поймёшь, обязательно поймёшь. А сейчас просто слушайся меня, не доверяй великому наставнику столь слепо. И не шали больше!

Ксай Ардис ласково поправил ей волосы, убрав под шпильку выбившийся из прически локон.

—Не хмурься так, мэ. Ты же помнишь, да? — он склонился к ней и шепнул в самое ухо, — Помнишь, что я твой старший брат и очень люблю тебя?

У Сэллы на миг перехватило дыхание. Брат, действительно, вожак стаи. Его уверенность и сила чувствуется в каждом движении и каждом звуке голоса. Ему хочется подчиниться. И он беззастенчиво пользуется этой властью над людьми. Она улыбнулась краешками губ, доверчиво вглядываясь в лицо Ардиса.

—Позволь угостить тебя чаем, дзо. Больше у меня ничего нет. Меня заставили соблюдать умеренность в еде и питье.

—Чай это хорошо, — ксай Ардис ответил на улыбку, накрывая её пальцы сразу двумя ладонями, — Потерпи, мэ. Я обязательно вытащу тебя из этой комнаты до истечения срока наказания. Просто посиди здесь денек-другой тихо, хорошо?

—Как скажешь, дзо.

И всё-таки хорошо иметь брата. Особенно такого, как Ардис. Сэлла доверчиво прижалась к широкой груди, пахнущей дорожной пылью и потом, закрыла глаза и медленно выдохнула. Его сердце билось ровно, даря ей уверенность в себе. Пусть весь мир останется за дверью этого павильона! Честное слово, она не захочет уходить отсюда, если он будет всегда рядом.