Глава 22: Северная граница

***

— Младший ксай... — Фиил коснулся его сапога, привлекая внимание.

— Чего тебе? — Лаис Ханнар придержал коня и с интересом взглянул на тоната.

—Младший ксай, может, вам для начала к отцу наведаться? До Бешефа всего ничего осталось. Вы же сами говорили, бешеному волку сотня локтей не крюк.

—Поговори мне здесь, — беззлобно отозвался Лаис, подстегивая коня.

—Младший ксай, нехорошо являться к хозяину не поздоровавшись! — с укором донеслось сзади.

Тонат прав. Только у него нет желания угождать отцу. И ему неважно, какая прихоть заставила ворчливого старика выдернуть своего наследника из столицы. Потому что только дурак не понимает — дружба с наследником правящего дома не идёт ни в какое сравнение с прозябанием в военном лагере. Пользы от столицы куда больше.

Ардис просил во всём угождать генералу Ханнар, но он не умеет пресмыкаться и не хочет учиться этому. Пусть отец радуется его приезду. Мог бы ослушаться, как делал раньше. Лаис ещё раз подстегнул коня, заставив животное перейти на галоп. Приставленные наследным ксаем парсины с готовностью пустились следом.

Впереди лежал военный лагерь дома Ханнар — огороженный частоколом четырехугольник с неровными сторонами, отчасти прикрытый дымом кострищ. В воздухе хорошо чувствовался аромат бульона и свежих лепёшек. Живот отозвался на запах еды громким урчанием. Лаис поспешил в лагерь, наплевав на обед, и сейчас глубоко раскаивался в таком невнимании к собственному телу.

Два копьеносца в лёгких доспехах бросились ему наперерез, стоило приблизиться к южным воротам. Копья невежливо уткнулись едва ли не в брюхо коня. Пришлось остановиться, подняв того на дыбы.

— Совсем ослепли? — рявкнул Лаис.

—Посторонним в лагерь нельзя! — отозвался один из копьеносцев.

—Ты невежда? — Лаис гордо подбоченился в седле. — Как можешь преграждать дорогу сыну генерала?

Копьеносец окинул его оценивающим взглядом и осклабился.

—Достопочтенный, на вас опознавательных знаков нет. Откуда мне знать, может, вы шпион Рейрика?

Тут подоспел бежавший следом Фиил. Выступив вперёд, он сплюнул на землю и сердито выпалил:

—Это же каким слепцом нужно быть, чтобы не признать сына генерала Ханнар! Ты сам погляди, кто перед тобой. Сыщется ли в Хэйтуме ещё один настолько блистательный вельможа?

Копейщик перевёл взгляд с запыхавшегося Фиила на изрядно притрушенного дорожной пылью Лаиса и громко захохотал. Отсмеявшись, он заметил:

—Передо мной уставший путник, но я не вижу сына генерала. Твой хозяин не знает, как обычно входят в военный лагерь?

—Дурак... — процедил сквозь зубы Лаис Ханнар, вытягивая из-за широкого пояса бирку с гербом своего дома, — ты сюда посмотри для начала!

Копьеносец прищурился, рассматривая бирку в руке Лаиса, а затем вытянулся в струнку.

—Приветствую младшего ксая Ханнар!

—Так-то лучше... — с победным видом улыбнулся тот, однако парсины и не думали уступать дорогу. — Расступись!

—Младший ксай, простите, — копьеносец продолжал упорствовать, — у меня распоряжение от генерала никого не впускать без письменного разрешения.

—И что, теперь прикажешь сыну твоего генерала спать под открытым небом? — сердито вмешался Фиил. — Спину свою побереги! Высекут ведь.

Выглядело это так, словно мелкая собачонка тявкала на медведя, случайно оказавшись впереди едущего верхом хозяина. Реакция у копьеносца была соответствующей — уже немолодой мужчина опять весело оскалился.

—Я бы рад услужить младшему ксаю,— ответил он, — да вот только никому это не пойдёт на пользу. Генерал велел наказывать нарушителей без оглядки на положение. В этом лагере все равны.

—Что за приказы такие? — выпалил Фиил.

—Парень, ты разве не знаешь? Генерал здесь наместник самого неведомого бога. Так что, язык прикуси!

Совсем отец сдурел? Какой ещё наместник? С тяжёлым вздохом Лаис покинул седло и развязал плащ, чтобы расстелить прямо на обочине.

—Младший ксай! — Фиил картинно воздел руки к хмурому небу. — Что вы делаете?

—Буду спать здесь.

Лаис с ухмылкой растянулся прямо на земле, сладко зевнул и смежил веки.

—Младший ксай! Младший ксай! Подумайте о вашем здоровье! Ведь не лето уже... Ох, неведомый боже! — Фиил суетился вокруг, как наседка, а затем попытался поднять Лаиса, взяв за руку.

Тот отмахнулся от тоната и завёл обе руки за голову, используя их вместо подушки.

—Ослы! — Фиил беспомощно погрозил копейщикам кулаком. — Вот заболеет молодой ксай, посмотрим, что вам скажет генерал!

Лаис приоткрыл один глаз, покосившись на парсинов наследного ксая. Те явно растерялись от такого зрелища— остались в сёдлах, с ошалелым видом наблюдая за машущим руками Фиилом. Зрелище забавное, спору нет. Жаль, Ардис Танмай не видит.

Копьеносцы переглянулись. Отвечать за здоровье сына генерала никому не охота, впрочем, как и нарушать его приказ. Тут задачка позаковыристей обеспечения безопасности в лагере. Можно и голову не сносить.

—Демоны проклятые! — не унимался Фиил. — Я всё расскажу старшему ксаю! Месяц сидеть не сможете. Нечем сидеть будет! Сто палок на ваших спинах измочалят!

—Ты это... не ори здесь, — перебил его копьеносец, заговоривший вначале первым. — Лагерь тишину любит. А вы, младший ксай, поднимитесь. Я проведу вас в палатку командующего.

—Так бы сразу... — Лаис сел и с хрустом потянулся.

—Младший ксай, прошу не гневаться!

—О чём ты? — Лаис поднялся и, отряхнув пыль, набросил плащ. — Я понимаю, у тебя приказ не впускать, но ты не бойся. Обещаю поговорить с отцом. Никого здесь не накажут, иначе я не Лаис Ханнар!

—Благодарю, младший ксай! Следуйте за мной.

***

Палатка командующего лишь выглядела палаткой. Внутри оказался настоящий пол и деревянные опоры, сильно смахивающие на колонны. А ещё отец не поленился отправить сюда из имения тяжёлый дубовый стол и плетёные из ивовой лозы кресла. Да и кровать здесь вполне приличная, с резными стойками и шёлковыми занавесками, спасающими от комаров.

Лаис успел умыться, выспаться в отцовской постели, проснуться без напоминания и позавтракать армейской кашей на телячьем бульоне.

—Младший ксай в хорошем настроении? — Фиил сметал со стола крошки, возвращая в палатку строгий порядок.

—Не вижу поводов для грусти.

Сам Лаис до сих пор не оделся. На нем были только нижние штаны из тонкого полотна и небрежно завязанная на боку рубашка.

—Ты неплохо вчера поработал, — он вытащил из висящего на стойке поясного мешка небольшой серебряный слиток, — держи!

—Моя преданность не требует оплаты, но если вы настаиваете... — тонат ловко выхватил слиток из ладони хозяина, — возражать не стану.

—Плут, — почти ласково проворчал Лаис Ханнар и потянулся за верхней рубашкой из тёмно-серой шерсти. — Ну, чего стоишь там? Помогай.

Одевшись с помощью тоната, он вышел на свежий воздух. Лагерь выглядел давно проснувшимся. От костров вился дымок и тянуло пряной похлебкой. А на площадке упражнялись в стрельбе из луков парсины.

Долину в этой местности пересекала небольшая речушка, удачно включённая в пределы лагеря. Ниже по течению несколько парсинов поили лошадей, чтобы не лишать остальных чистой воды. А чуть выше, в широких корытах, отстирывали нижнее бельё.

Что ему делать в этом лагере? Но в поездке в Бешеф смысла ещё меньше. Городишко-то небольшой. Из достопримечательностей в нём только деревянный храм неведомого бога да рыночная площадь. Лаис хорошо помнил, как скучал в детстве, и как ворчала на отца мать, лишённая столичных развлечений.

Правда, решение генерала нельзя считать необдуманным. Командующий обязан контролировать армию. Жить среди парсинов, обеспечивать их всем необходимым. Хороший генерал, словно отец. Никогда не бросит в беде и не останется равнодушным. Но Лаис подозревал — дело не только в этом. Старик не желал ввязываться в придворные интриги. И осуждать его нельзя. Лаис слишком хорошо знал, чем могут обернуться даже обычные сплетни, распускаемые в дворцовом городе Артаки. Они убивают точно так же, как стрела, пущенная из композитного лука.

Тёмные точки на опушке леса он заметил первым. Его скучающий взгляд случайно зацепился за лишние детали осеннего пейзажа. Лаис метнулся в палатку командующего, чтобы забрать из оружейной стойки меч.

—Лазутчики у леса! — крикнул он, первым бросаясь к восточным воротам лагеря.

В несколько прыжков он добрался до пасущегося коня и запрыгнул тому на спину, наплевав на отсутствующее седло. Сзади донёсся тяжёлый топот. Не оглядываясь, Лаис был уверен — следом увязался сторожевой отряд.

—Трое со мной, остальным заходить со стороны реки!

Троих всадников вполне хватит, чтобы спугнуть врага, заставив того выбрать кратчайший и наиболее простой путь через брод. Тёмные фигурки ожидаемо понеслись к реке.

Лаис Ханнар с азартом подгонял коня, чувствуя нещадно колотящий по ягодицам хребет животного. И не избавиться теперь от этой неприятности! Стремян нет, как и самого седла. Угораздило же высмотреть врага в неподходящий момент...

Лазутчики почти достигли брода, когда один из них развернулся и выпустил в сторону всадников стрелу. Лаис умело прикрылся конём. Животное вздрогнуло, истошно заржало и... вдруг понесло. Да что за день такой? Пришлось спрыгнуть.

Кувыркнувшись через плечо, Лаис поднялся на ноги. А на него уже во весь опор нёсся противник с кривой саблей в руке. Оружие Рейрика! Холодок неприятной волной прошёлся по затылку. Лаис не понял, что это было на самом деле — страх или же упругая воздушная струя, родившаяся от замаха сабли? Чужое оружие пронеслось перед самыми глазами. Увернулся! Он хищно оскалился, высвобождая обоюдоострый меч из ножен.

—Давай! — сердито поманив врага рукой, Лаис двинулся тому навстречу.

Но противник вместо честного поединка выбрал отступление. Развернувшись, бросился в сторону брода, как перепуганный суслик. Единственное, что успел разглядеть Лаис — это западный тюрбан и тёмная повязка на лице, оставляющая открытыми лишь глаза. Он грязно выругался и побежал следом. Но лазутчик, действительно, походил на суслика. Быстрый и вёрткий, не давал возможности приблизиться, наращивая скорость с каждым шагом.

— Что же... ты... стеснительный... такой? Эй! Стоять!

Отправленные в обход парсины, вынырнули из редколесья, как корабль пиратов из тумана. И с тем же эффектом. Враги замешкались, не зная, куда бежать. Численное преимущество было на стороне людей генерала Ханнар. Поэтому противников быстро скрутили и связали верёвками, отчего те стали напоминать тюки с особо ценным товаром.

—Добегался? — Лаис Ханнар чувствительно пнул стрелка в бок и содрал с него повязку.

Под тёмной тряпицей пряталось изуродованное старыми ожогами лицо.

—Ты откуда такой красивый?

Взгляд лазутчика отразил поистине волчью злобу.

—Ну-ну... — Лаис в ответ широко улыбнулся. — Какой бешеный пёс к нам забежал! Но тебя тут быстренько приручат, не переживай. Ведите-ка их в лагерь!

—Младший ксай, у вас кровь, — подсказал кто-то из парсинов.

Лаис в недоумении осмотрел себя. Левый рукав оказался изодранным выше локтя. Из-под обрывков ткани виднелась глубокая царапина. Надо же, не заметил в запале! Он поискал глазами коня. Тот лежал недалеко от воды. Тяжёлый хрип и беспорядочно дергающиеся стройные ноги заставили Лаиса насторожиться. Он подбежал ближе, уже догадываясь, что увидит.

И одного взгляда хватило, чтобы определить — конь на последнем издыхании. Стрела добралась до легких. Морду животного покрывала бурая пена.

—Добейте и заберите тушу на мясо! — распорядился Лаис Ханнар подъехавшему следом парсину.

—Младший ксай, возьмите тогда мою лошадь, — парсин выпрыгнул из седла, протягивая ему поводья.

***

Горестный вздох Фиила, кажется, долетел до противоположного края военного лагеря.

—Младший ксай... тут шить придётся...

Лаис раздражённо дернул плечом. Зря! Тупая боль тут же накрыла с головой. Не то, чтобы он боялся боли. Скорее, не любил. Это нечто чужеродное для его хорошо развитого молодого тела.

—Так шей!

Тонат потянулся за швейными принадлежностями. Лаис пожалел во второй раз. Фиил, хотя и славился лекарскими умениями, с собой ничего не взял. Потому игла оказалась самой обыкновенной. Такой военную форму штопают. Длиной в палец и толщиной с приличного размера колосок. Он зажмурился. В детстве всегда так делал, когда локти с коленками сбивал, а матушка присыпала их толчёными травами.

—Может, вам вина налить?

Лаис мотнул головой. Совсем тонат разума лишился?

—Какого ещё вина?

—Ну... э-э... — раздалось подозрительное шуршание.

Лаис открыл глаза. Фиил копался в дорожном мешке и вскорости извлёк оттуда кожаный мех с раздувшимися боками.

—Вот это вино, — он протянул мех хозяину.

—Фиил! — зашипел тот, отталкивая услужливую руку. — Это лагерь армии Ханнар, здесь нельзя пить! Болван... Вылей немедленно.

Тонат послушно бросился к двери и почти сразу попятился. Лаис даже не поднимая глаз сообразил, в чём дело. В поле зрения оказался остроносый сапог из сыромятной кожи, расшитый по голенищу яркими нитями.

—Почтительный сын приветствует отца! — он соскользнул с узкой кровати, преклоняя колено.

—Молодец. Знаешь, когда следует проявить почтительность с удвоенным старанием.

Лаис взглянул на ухмыляющегося отца. Ворчливый старик, тщательно выбритый, как коленка, стоял посередине шатра и напоказ хмурил седеющие брови.

—Рассказывай, чего тут натворил! — генерал Ханнар грузно опустился на кровать.

Лаис тут же отметил — старик бережёт ногу. Наверное, подагра обострилась? С правой ступнёй и коленом у отца пятый год беда. Как он только держится на своём посту?

—Натворил? — невинным тоном переспросил Лаис.

—Младший ксай изловил лазутчиков... — вмешался Фиил, до того молча стоявший на коленях у входа в палатку.

—А я тебе не спрашивал! — сухо оборвал его генерал Ханнар. — Ишь, распустился. Если я отношусь к тебе ни хуже, чем к родному сыну, ты совесть всё равно имей.

—Простите, генерал! — Фиил со всем прилежанием бухнулся в ноги.

Лаис поморщился, расслышав глухой стук. Бедняга готов лоб расшибить, лишь бы от старика его младшему хозяину не влетело. Похвальная преданность.

—Что лазутчиков поймали, знаю. Не только его заслуга. А вот, как в лагерь попал, хотелось бы подробнее узнать. А то, ведь, одни слухи доходят.

—Отец... не в открытом же поле ночевать? — Лаис многозначительно коснулся пострадавшей руки.

—Вижу, вижу... — генерал потёр правое колено, и переставил ногу, морщась от боли, — Хорош наследничек! И находчив, и язык подвешен. Герой, как не погляди!

Похвала сочилась сарказмом, как переспевшая черешня соком. Лаис мимо воли потупился. Не стоит злить отца. Шалости он с рук спустит, а вот дерзость на дух не переносит. Старая армейская кость!

—Зашивай, давай, хозяина. Замер тут зайчиком... — обратился генерал к Фиилу. — А ты, Лаис, после сходишь и посмотришь, как лазутчиков допрашивают.

—Отец, я могу прямо сейчас...

—Споришь со мной?

—Я не посмею.

—И правильно. Без того порядок в лагере нарушил. Фиил!

—Да, старший ксай.

—Приступай!

В присутствии отца показывать слабость нельзя. Стыдно. Лаис Ханнар сосредоточился на воспоминаниях, стараясь оставить дергающую боль в плече за пределами сознания. Интересно, передал ли Ардис засахаренную облепиху одной непоседе с заблудившимися в волосах медными отблесками Древнего Сокэма?

Он обещал служить дому Танмай верно и никогда не нарушит данного слова. Поэтому вернётся в столицу как можно быстрее. Оставлять друга один на один с великим наставником — все равно, что стать предателем. Ни один разумный человек не поверит в отказ дома Унглар от высоких амбиций. А загнанный зверь всегда опаснее волка, бродящего на свободе.

—Я закончил, младший ксай, — Фиил промокнул шов чистой тряпицей.

—Надеюсь, красиво зашил? — ухмыльнулся Лаис. — Если нет, три шкуры с тебя спущу.

—Не бойся, девы не обойдут тебя своим вниманием, — отозвался генерал Ханнар.

Лаис не заметил, когда отец перешёл к столу. Теперь он листал толстую книгу, очень похожую на финансовые отчеты.

Дом Ханнар содержал всю северную армию. А служили в ней мужчины из Бешефа и окружающих поселений, всегда готовые защищать родной край. Поэтому, как градоначальник Бешефа, генерал Ханнар не мог быть невнимательным в таких вопросах.

При всей ворчливости и строгости к домашним, старший ксай слыл в народе вельможей, имеющим совесть. И это отцовское качество Лаис искренне ценил. Нет ничего величественнее человека, имеющего душу, широкую словно море. Его воды омывали весь берег, не выбирая лучшие камни.