Нежданный спаситель
Свирепый северный ветер выл за толстенными стенами Азкабана, разбивая о них целые горы ледяной воды. В бойницу тянуло холодом. По сизому сумраку за ней определить время суток было трудно. Кажется, уже часа три. Может, и позже. Аола потянулась к картонной коробочке с игривыми цветочками на крышке и достала очередную бумажную салфетку. Высморкалась. Вздохнула. На второй неделе заключения миледи как-то приуныла. Из-за постоянного сквозняка она простыла — вульгарно хлюпала носом и пила отвратительное на вкус зелье из тюремного лазарета. И это она, которая не помнила, когда болела последний раз, и могла ходить босиком чуть не до первого снега! Правду говорят — не холод друг всех простуд, а сквозняк.
Мистер Поттер и миссис Уизли навещали ее несколько раз, но леди Меровинг была непреклонна. Она не собиралась больше говорить о Темном Лорде ни под каким предлогом. Может быть, он уже далеко от Британии… на другой половине земного шара. Может, ему достало ума завязать с прошлым и начать жизнь заново? Пусть без нее… Лишь бы заново. С чистого листа, хоть и не с чистой совестью. Она ни за что не отнимет у Тома этого шанса. Она в него верит… вопреки всему. Увы, почти не чувствует… но, кажется, с ним все в порядке…
Да и что он может теперь, один? Его сторонники погибли или перемерли в тюрьме. А те, что живы, ни на что уже не годятся — Азкабан подтачивает здоровье без всяких дементоров, в том числе и здоровье психическое. Ночной крикун свои концерты закатывает без роздыху… Фенрир, правда, пытался несколько раз заговаривать с ней через коридор, и на английском, и на волчьем, но она игнорировала оборотня — он был ей отвратителен.
Мэтр Фабре клялся, что прилагает все усилия для освобождения клиентки, но бюрократическая волокита отодвигала ее вероятную депортацию на неопределенные сроки. Герцогиня начинала терять терпение. Видно, весь его запас ушел на жизнь в общине пери. Боже, какая это была скукотища! Они же дни напролет кочуют из шатра в шатер, пьют чай, объедаются сладостями, летают к озеру или ручью купаться, плетут венки из цветов, и, да — Том был прав — тренькают на чертовой лютне! И целой куче других инструментов. И танцы, конечно, куда без них… Несчастные смертные, которых эти лукавые хищницы заманивают к себе в гости, чтобы продолжить род, бывают там раз в сто лет, и они как правило так одурманены красотой, благовониями и праздной жизнью, что с ними и поговорить-то не о чем. Да и некогда. Счастливица охраняет своего избранника как зеницу ока, практически не выпуская из шатра. Боже ж ты мой, как будто дочери Меровингов сдались эти сирийские или иранские неграмотные пастухи!
Аола скомкала салфетку, как уж получилось, тесно скованными руками и побрела шажками гейши к тому сооружению, что разом заменяло в этом «роскошном» заведении и мусорное ведро, и туалет. Торопливые шаги по коридору заставили ее замереть на полпути. Охрана обычно ходила степенно — куда им торопиться? Первая мысль — Том… Он все-таки что-то натворил. Сердце аж к горлу подпрыгнуло. А если она в нем ошиблась, и… Девушку прошиб холодный пот. Даже в одиночку он такого мог наделать… Душа и так беспрестанно разрывалась между эгоизмом любви и чувством ответственности перед людьми, которым мстительный мистер Реддл мог, мягко говоря, навредить.
Шаги остановились у ее камеры. Аола повернулась к двери, ожидая увидеть на пороге разгневанного Гарри. Или, что еще хуже — Гарри раздавленного… Сердце плясало за ребрами как сумасшедшее. Дверь скрипнула. Аола спешно проглотила вставший в горле ком. И, к своему удивлению, увидела на пороге надзирательницу из новой смены.
— Чем обязана вашему внеплановому визиту? — холодно поинтересовалась герцогиня. Женщина плотно прикрыла за собой дверь, наложила защитное заклятие, чтобы никто не подслушал их разговора, и улыбнулась.
— Здравствуй, Аола… — лицо охранницы поплыло, меняя черты. Девушка ожидала увидеть в роли спасителя Тома, беглого Абу, собственного братца — да кого угодно, только не этого человека.
— Тэдди?! — прошептала она потрясенно. — Ты что здесь делаешь?!
Рыжик бросился к ней, схватил за скованные руки.
— Пришел вытащить тебя отсюда. Ты такая бледная… похудела… и пальчики ледяные, — он воззрился на нее с обожанием и сочувствием. — Тебе тут не место!
— С ума сошел! Ты понятия не имеешь, где мне место! — возмутилась миледи. — Немедленно уходи, пока тебя не поймали и не засунули в соседнюю камеру!
— Не уйду, — упрямо отрезал парень.
— Тэдди, послушай… я правда сделала то, что запрещено законом. Я здесь не просто так. Адвокат занимается моим делом. Поверь, это совсем не твоя проблема. Уходи, пожалуйста, — попыталась втолковать Аола, сменив тон.
— Я все знаю, крестный рассказал мне… И о том, кто ты на самом деле. И о том, что ты сделала. Гарри думает, что ты возродила… Сама-Знаешь-Кого. Но ведь это ерунда, верно? Ты не могла сделать ничего плохого… Я знаю тебя, ты хорошая… самая лучшая…
Если б могла, она бы схватилась за голову. Знает он ее… Великий Меровей!
— Вы забываетесь, молодой человек, — герцогиня решила сменить тактику и облить незваного спасителя «морозом». — Я не просила вашей помощи и совершенно не обязана отчитываться перед вами в своих поступках.
Но Тэд, под завязку накачанный целым букетом гормонов, уже давно все для себя решил. Аола — невинный ангелок, и баста. Он поможет ей бежать из тюрьмы, и никто этому не помешает. Даже она сама. Проигнорировав ее вызов, парень направил палочку на цепи.
— Сделаешь это — и я закричу, — свирепо прошипела герцогиня. И шмыгнула заложенным носом. Проклятое врожденное обаяние! Она ведь не хотела влюблять этого глупыша в себя, совсем не хотела! Ей просто было одиноко, хотелось поболтать с кем-то о всяких пустяках, чтобы отвлечься от тревожных мыслей о Томе, и все!
— Но почему? — обиженно спросил он. Карие глаза стремительно меняли цвет, в них росли обида и недоумение.
— Потому что ты погубишь свою жизнь! Немедленно верни себе облик надзирательницы и уходи!
— Аола… — упрямство пополам с мольбой в его взгляде не оставили ей выбора.
— Хорошо, освободи мне руки. Только руки. И уходи. Остальное я сделаю сама, потом, позже. Я не хочу тебя подставлять, Тэдди, как же ты этого не понимаешь… Ты очень мне дорог, очень! — герцогиня умоляюще смотрела на неслуха, призвав то самое проклятое обаяние в помощь. Ну же, Тэдди!
— Ладно… — сдался он, услышав то, что хотел услышать. Кандалы звякнули, освобождая руки. Тяжелые браслеты натерли кожу докрасна. Аола принялась растирать запястья, сморщив носик от боли.
— Спасибо… Все, иди же! Пожалуйста.
— Свяжись со мной, когда окажешься на свободе, — потребовал он. — Вот, держи образ… Там безопасно, можно укрыться, если пойти больше будет некуда. Я буду ждать…
Она кивнула — только бы быстрее ушел. Рыжик порывисто обнял ее за плечи и жадно поцеловал. Прыть, с которой современные парни сокращают дистанцию до желанного объекта, Тому в свое время и не снилась! Не привыкшая к подобному, Аола не успела даже возразить. А его лицо, сияющее от счастья, как у юного мага в первый полет на метле, уже трансформировалось. Через какие-то секунды перед девушкой снова стояла мадам надзирательница. Послав герцогине с порога воздушный поцелуй, она исчезла за массивной дверью.
Только когда шаги стихли, Аола смогла наконец выдохнуть. Ах, ты… спаситель фигов! Если поймают — загремишь сам в Азкабан, и крестный — герой не поможет! О том, как она сама провернула спасательную операцию в сто раз хлеще, герцогиня старалась не думать. Ей можно. Она девочка большая, пожившая. А Тэд только вышел из детского возраста.
Она машинально облизала губы, словно пробуя, каков его поцелуй на вкус. Хотя Аола и не ждала его, и не хотела… но, кроме Тома, в последние семьдесят с хвостиком лет ее никто больше не целовал так… Ощущение оказалось приятным и, чего греха таить, волнующим. Может быть, как раз на контрасте с последним крайне грубым поцелуем Томми, когда он едва не изнасиловал ее… Великий Меровей, что за кашу она заварила и как все это теперь расхлебать?
Попробовав простенькое заклинание, миледи убедилась, что все в порядке, руки и мастерство ей не изменили. Освободила ноги. С наслаждением прошлась по камере крупным шагом. Тэд любезно поделился с ней не только образом убежища, но и планом тюрьмы, и куда идти, она представляла. Но сначала нужно забрать лампу с Абу… Своего верного слугу… или, скорее, друга, она здесь не бросит.
Выждав с полчаса, она накинула на себя Дезилюминационные чары и тихо выскользнула в коридор. Стараясь ступать как можно тише, прошла мимо камеры с оборотнем. Оттуда воняло, как из клетки с настоящим зверем. И все равно тот метнулся к зарешеченному окошку, разволновался, втягивая носом воздух. Если заметит — потребует взять с собой, а Аоле такой довесочек совсем ни к чему.
Так, прямо по коридору, потом направо — решетка, за ней лестница вниз. Несколькими этажами ниже комната охраны, лампу с джинном держат, скорее всего, там, чтобы все время был на глазах.
С замком, усиленным запирающим заклинанием, пришлось повозиться. Ржавые от постоянной сырости петли взвизгнули, отворяя герцогине путь на свободу. Она поморщилась, придерживая дверь. Тихо прикрыла ее за собой и стала спускаться вниз в густом сумраке, не решившись зажечь свет. Глаза скоро привыкли к темноте, и спускаться стало легче.
Она преодолела три этажа, когда впереди послышались торопливые шаги — сразу несколько человек практически бежало ей навстречу. Неужели Тэда поймали на обмане?! Она едва успела прижаться к стене, когда очередная дверь с силой распахнулась и, едва не задев ее, вверх по лестнице с высоко поднятыми в руках светящимися палочками побежали Гарри, Гермиона и еще несколько человек, которых Аола не знала. Тэдди Люпина среди них не было.
Что могло стрястись? Дрожа от дурных предчувствий, мисс Меровинг скользнула в не успевшую захлопнуться дверь. Так, теперь прямо, налево и еще раз налево… Спасти Абу, выбраться из Азкабана — вот ее задача, иначе получится, что рыжик рисковал собою напрасно. Надо торопиться. Гарри пришел по ее душу — она это знала.
