Глава 21. Лорита. Врата цивилизации
Прошло уже не меньше трех часов с того момента, как мы оставили позади и разбитого подчистую нежданного противника, и своих недавних попутчиков. Дорога снова пустынна и безжизненна: шатания вездесущих мертвяков за проявления жизни считать определенно не стоит. Мы все ближе к побережью и тому неведомому оазису цивилизации, о котором упоминали и охотники за людьми, и пленный бандит. В салоне царит тишина, даже Элис примолкла.
И лейтенант, и Майк выглядят почти довольными. Свирепо довольными. Так или иначе, но не отпускавшее всех нас со дня Пирровой победы на гидростанции тяжелое, гнетущее напряжение стравилось в этой стычке, да и расставание с компаньонами вряд ли кого сильно опечалило. А вот мною владеют противоречивые чувства. С одной стороны, миссис Ди особа весьма эксцентричная и слабо вписывается в группу под командованием Керри, не говоря уж об этом умственно недоразвитом орангутане, снятом с ее подачи с сосны… Но с другой — все-таки жизнью я обязана именно Бонни с Шелдоном. Да и Майк в какой-то степени тоже. Еще вопрос, выжил бы он, схомячь зомбаки меня вместе со всей добычей в той больнице. Конечно, предостережение Керри миссис Ди пропустила мимо ушей, и закончиться все могло и не так благополучно… Но, в конце концов, я и сама так долго выживала в одиночку, что приспособиться вновь взаимодействовать с другими людьми и подчиняться приказам для меня оказалось непросто. И не так уж много времени прошло с тех пор, как я без разрешения свинтила в Трой.
Пожалуй, я даже буду по ним скучать. Миссис Диксон со своим «тюленем» вносили какую-то бодрящую струю в нашу придавленную грузом потерь группу, в которой после того рокового боя и весельчаков-то не осталось. У Доминго находились анекдоты и байки на каждый случай, Блу просто так и искрилась каким-то живым задором, неподвластным даже концу света, и на лицах остальных сами собой появлялись улыбки. Эти двое словно были катализатором всеобщего хорошего настроения. Они… ну и дети, конечно… Теперь же атмосфера в нашем коллективе переменилась кардинально. Керри переживает молча. Вивьен и отец Жозеф прикладывают все усилия, чтобы сохранить целостность группы, гася любые намечающиеся конфликты. Майк думает лишь о судьбе Блу и то и дело срывается по пустякам, от него и подавно ожидать каких-либо бодрых и жизнеутверждающих реплик не приходится. Впрочем, он и прежде не производил впечатления завзятого юмориста. Во мне же, кажется, давно остались лишь язвительность да злая ирония. Да и неуместными были бы в этой ситуации любые попытки пошутить. А Бонни вроде как и не шутила специально, просто такая уж у нее манера разговора. И Шелдон занятный малый. Простоватый и добрый. Почти сердито отгоняю эти мысли.
Главный постулат нынешней жизни — ни к кому и ни к чему не привязываться. Впрочем, я вполне успешно следовала ему и до апокалипсиса. Родителей я не знала, с теткой у нас была стойкая и абсолютно взаимная вражда, а мои мимолетные увлечения не оставляли никакого следа в душе. Даже к мужу я не испытывала, в общем-то, ничего, кроме отголосков снисходительной нежности, немалая доля которой приходилась на его состояние и положение в обществе. Впрочем, наш брак не затянулся: его влиятельный папа поспешил исправить сей поспешный мезальянс слишком пылкого и падкого на неприкрытую женскую лесть юного отрока. Я получила отступные и протекцию на работу в Штатах за быстрый развод без огласки и больше своего бывшего супруга никогда не встречала. У меня случались романы, но с кавалерами нас связывало все что угодно, кроме всепоглощающей любви. Во всяком случае, с моей стороны. Это было взаимовыгодное сотрудничество, не более того: они пользовались в свое удовольствие моим обществом, а я — их пухлыми кошельками.
Так что конец света застал меня совершенно свободной от любых привязанностей. Слабость старины Гарольда к моей персоне даже год спустя после расставания я беззастенчиво употребила, чтобы повысить собственные шансы на выживание. Тогда я еще нуждалась в ком-то, кто решал бы за меня все проблемы. Приглянувшееся платье, которое так искусительно взирает на меня с витрины дорогого бутика? Сломавшийся автомобиль? Конец света? Секундочку, сейчас Лори пробежится по своей телефонной книге и выберет подходящего на этот случай поклонничка… Тогда все было проще. Я и к Стефену относилась едва ли лучше, чем к его предшественникам, и поняла, как много он для меня значил, лишь когда тот погиб, и вместе с ним безвозвратно ушло чувство, что за моей спиной всегда кто-то есть. Кто-то, кто исправит все мои ошибки и спасет любую безнадежную ситуацию. С тех пор прошло полтора года, и я привыкла полагаться только на саму себя.
А что до миссис Диксон и Шелдона… выживали ж они как-то раньше — и дальше выживут. Уж кто-кто, а рыжая-то в условиях постапокалипсиса акклиматизировалась лучше некуда. И Шелдон при ней не пропадет. До Снука мне, предположим, никакого дела нет, но ведь и он, как это ни парадоксально, протянул больше двух лет в новой реальности. И это с его-то рукожопостью! Так что нет резона забивать себе голову тем, куда эта безумная компания подастся дальше. Хватит с меня и тревоги за Блу и новых товарищей… С лихвой хватит.
Рассеянно почесывая свернувшуюся на коленях кошку за ухом, гляжу, как мелькают за окнами машины безлюдные пейзажи. Флорида целиком и полностью оправдывает свое название: она утопает в зелени и всевозможных цветах, дикорастущих, никогда не знавших руки садовника. Только зомби флегматично втаптывают ароматные лепестки в землю, неотступно плетясь вдоль дороги. Впервые за долгое время порыв ветра доносит до нас не сладковатые гнилостные испарения, а свежесть океана. От трассы до него рукой подать… Припав к бойнице, я радостно и жадно вдыхаю воздух, в котором смешались так хорошо знакомые с раннего детства запахи. Я и не задумывалась, как мне не хватало моря и этого полузабытого ощущения пьянящей свободы. Пусть даже что тогда, что сейчас — это всего лишь навеянная его близостью и собственным воображением иллюзия.
Заметив мое движение, отец Монморанси приоткрывает люк, и свежий бриз врывается в броневик.
— Там море, да? Я никогда раньше не видела моря, — волнуется Элис и даже слегка привстает на сиденье. — А там есть корабли? А купаться там можно? А дельфины там есть? А морские звезды? А акулы?
Вивьен с удивительным терпением отвечает на этот поток вопросов. В глубине ее глаз светится нежность пополам с печалью: впервые со дня боя Элис выглядит по-настоящему оживленной и чем-то заинтересованной.
Заторов на шоссе поначалу мало. Даже подозрительно мало для такой крупной дорожной артерии, пересекающей весь штат. Создается впечатление, что дорогу специально расчищали — кое-где изрядно помятые тачки дружными рядами громоздятся вдоль обочин. Однако сейчас, на третьем году кончины цивилизации, мне уже трудно поверить, что кто-то мог замахнуться на столь глобальный труд. Это ж технику надо было пригнать, умеющих управляться с ней людей найти, горючее потратить, а по ходу работ еще и мертвяков пришлых истреблять, которые на любой шум прутся, точно мотыльки на свет. Неужели во Фло действительно уцелело так много народу? Для меня теперь и группа в сотню человек — это мегаполис… Тем не менее через десяток миль сомнений в том, что завалы на трассе по мере возможностей разгребали, уже не остается. За поворотом — обугленный скелет перевернувшегося пассажирского автобуса, из которого еще тянут почерневшие скрюченные руки особенно огнеупорные и оптимистичные в оценке своих перспектив зомби; три или четыре полосы целиком и полностью забиты буквально сросшимися друг с другом искореженными автомобилями, однако с другой стороны — совершенно пустая дорога да ржавеющий на обочине неопознаваемый железный лом.
Когда мы огибаем то ли хвост, то ли, напротив, начало затора, распластавшего свои металлические щупальца, точно издохший фантасмагорический монстр, в просвете между машинами мелькает какое-то светлое пятно. Не успев еще ни о чем подумать, тяну из кобуры пистолет. Рановато расслабилась… Не следует забывать, что за этим цветущим великолепием кроются все те же руины почившей в бозе цивилизации. Даже если мертвяки тут и разгуливают в панамках и топлесс (как, впрочем, и во многих других, куда менее солнечных местах), это отнюдь не означает, что они презрительно отвернутся от бутерброда с мозгами. Ну, или учитывая царящий вокруг колорит пляжной вечеринки — от канапе с мозжечком и коктейля с ухом или глазом на соломинке…
Расчищенный проезд здесь совсем узкий, и мы вынуждены двигаться на самой малой скорости, так что вскоре убеждаюсь — мне не почудилось, тут и правда кто-то есть. И он (она? оно?) пробирается под прикрытием железных баррикад параллельно нашему курсу.
— Керри? Ты видел? — спрашиваю я лейтенанта, недавно сменившего Майка за рулем.
— Что именно? — не отрывая взгляда от дороги, откликается тот.
— Среди этого автохлама кто-то копошится.
— Зомби? — предполагает отец Жозеф, тоже всматриваясь в автомобильное кладбище. Замечаю, что и волк волнуется, буквально приникнув носом к стеклу.
— Если и зомби, то из породы живчиков, больно шустро он меняет дислокацию, — отвечаю я, тщетно обшаривая глазами тот участок, где уловила движение в последний раз. И в следующую секунду сердце пропускает такт, а затем несется бешеным галопом: прямо перед нами на дорогу выскакивает тварь. Величиной она едва ли крупнее человека и, насколько я успеваю различить, располагает стандартным набором конечностей, однако рывок ее настолько стремителен, что никаких подробностей разобрать не удается. Мимолетный поворот головы в нашу сторону, злобный оскал — и снова пустая дорога, только заросли всколыхнулись.
— Вашу мать! Что это было?! — восклицает Майк с гримасой отвращения на лице, продолжая сжимать в руке пистолет.
— Черт его знает… я не разглядел даже толком, — качает головой Керри и, миновав затор, прибавляет ходу. Отец Жозеф осеняет себя крестным знамением, не убирая дробовика. Из глотки волка раздается такое глухое ворчание, что я непроизвольно вздрагиваю. Да и Шер, мгновенно метнувшаяся под сиденье, выводит оттуда яростные рулады. Определенно нашим зверям эта дрянь пришлась не по нраву.
— Оно было без шерсти, — подает голосок Элис. — Мама, кто это?
«Миссис Ди сказала бы, наверно, что гребаные сфинксы тут определенно крупнее, чем на севере», — почему-то думается мне.
— Не знаю, малышка. В любом случае мы в безопасности, оно ни за что не сможет добраться до нас, — твердым голосом отвечает Вивьен, а сама косится на меня полными недоумения и испуга глазами.
— Надеюсь, у них тут нигде поблизости реактор АЭС не дал течь, — бормочу я, несколько нервно передергивая плечами. — Только мутантов нам каких-нибудь и не хватало…
— Мутации так быстро не прогрессируют, — сомневается Вивьен. — Хотя… само существование зомби вообще противоречит всем законам науки…
— Откровенно говоря, мне плевать, как оно вывелось, меня больше волнует, на что оно способно и сколько их тут еще шастает, — ворчит Майк.
— Склоняюсь к подозрению, что его способности не из тех, что могут мне понравиться, — замечаю я.
— Как говорили в одном забавном фильме — есть более логичное объяснение: чупакабра… — шутит святой отец.
— Внимание. Впереди блок-пост, — прерывает наши догадки Керри, сбрасывая скорость. Все без лишних напоминаний занимают свои места на случай очередного конфликта с аборигенами. Прямо посреди трассы — баррикадка из каких-то блоков и мешков с песком, из-за которой выглядывает грозного вида военная машина, нацелившая на нас дуло своей пушки. Дорогу перегораживает импровизированный шлагбаум. Сбоку от сооружения кучкой свалены упокоенные мертвяки. Вообще чем дальше во Фло, тем их меньше. Появившиеся по другую сторону заграждения крепкие парни с автоматами делают нам знак остановиться.
— Свои? — с сомнением спрашивает Майк у лейтенанта. — Неужели свои?
Впечатления бандитов они не производят. Вспоминаю, что говорил Керри — часть Побережья контролируется каким-то военизированным образованием… А это, по всему видать, его блокпост. А вот свои они нам или чужие… Большой вопрос.
Лейтенант, не торопясь открывать, пристальным взглядом скользит по встречающей нас делегации.
— День добрый, господа! — громко приветствует нас один из военных, с явным интересом оглядывая наш транспорт. — Здесь начинается территория, подконтрольная Легиону. Если вы намерены двигаться дальше, следует соблюсти некоторые формальности. От вас требуется предоставить нам информацию о каждом члене группы и имеющемся вооружении, о цели и конечном пункте вашего путешествия, а мы ознакомим вас с действующими у нас правилами. Просьба покинуть транспорт, не прикасаться к оружию и держать руки на виду.
— Сначала я и Майк, — бросает Керри и открывает дверь. Наши мужчины выходят не спеша, оценивая обстановку.
— Приветствую… — чересчур ровным тоном тянет Дарен.
— Откуда вы, парни? И куда двигаетесь?
— Из Алабамы. Птицы на хвосте принесли, что во Флориде оплот новой цивилизации, вот мы и двинули поближе к красоткам в бикини и тростниковому рому. Вонь от трупаков уже поперек глотки стоит, а у вас тут воздух свежий.
С полминуты они бодаются взглядами, словно пара быков на границе выгона, и тут вдруг военный расплывается в улыбке и спрашивает:
— Где служили, мужики?
И обе стороны принимаются сыпать какими-то аббревиатурами, номерами частей и названиями краев света, которых я в жизни не слышала. Майк жестом разрешает и нам покинуть машину. Элис держится обеими руками за ошейник волка, потому что только эту кроху зверь слушается как следует.
По ту сторону баррикад тянется все та же трасса, а небольшой закрытый участок служит местом для досмотра и заполнения бумаг. Всех нас, включая Каро, весьма недобро поглядывающего на новых знакомцев, пересчитывают и переписывают и вручают какую-то бумажку с печатью о пройденном контроле. На словах объясняют, что дальше по дороге будет еще один пост, на котором и следует предъявить этот документ, чтобы не задерживаться, и зачитывают обещанные правила. Суть их предельно проста. Запрещаются вооруженные конфликты с другими группами, находящимися на этой же территории, применение огнестрельного оружия рекомендовано строго в порядке самообороны, после чего в самые короткие сроки требуется доложить об обстоятельствах произошедшего представителям Легиона. Ну и, естественно, законной власти в лице этого самого Легиона (я прямо так и слышу подчеркнуто заглавную букву в его названии) никаких препятствий не чинить, всячески содействовать, взамен гарантируется безопасность и личная неприкосновенность гостей при нахождении их в Сент-Питерсберге и его окрестностях.
— Мы слыхали, тут какие-то охотники за головами на телегах с упряжкой мертвяков шастают, — не выдерживает и без того томившийся на протяжении всех официальных процедур Майк. — Людей зачем-то ловят.
Легионер как-то брезгливо морщится.
— Здесь они не промышляют, — отрезает он.
— Но вам что-то о них известно? — с нажимом спрашивает сержант, игнорируя знаки Керри — вероятно, тот хотел подойти к этому вопросу несколько иначе и не с такого наскока.
— На этой территории они… не работают, — в упор глядя на Майка, повторяет местный оплот власти. — Есть причины ими особо интересоваться?
— Да не что бы особо, — встревает Керри и, оттеснив Майка, сдержанно и скупо излагает изрядно трансформированный вариант истории. Мол, предупреждали нас насчет них еще на границе штата. Люди там у разных групп пропадали при схожих обстоятельствах. А если они к нам сунутся, то кто-то может прилечь на землю и так больше и не встать. У нас женщины, ребенок, поэтому миндальничать не станем, вот и хотим прояснить ситуацию сразу. Чтобы проблем с местными властями потом не нажить.
— Здесь уже не сунутся, правила для всех едины, — отвечает легионер. По его лицу невозможно понять, насколько он поверил объяснению Керри. — Если же у вас с ними какие-то счеты, то сводите их сколько душе угодно, но на нейтральной территории, а тут это дело подсудное. Имейте в виду.
— А кто они вообще такие? — как можно невиннее интересуюсь я.
— Считайте, рекрутеры на новый лад, — криво усмехается легионер постарше и быстро сворачивает эту тему. Расправив карту, он тычет карандашом в какую-то точку на ней и поясняет, что за вторым постом лучше свернуть на объездную дорогу — ближе к городу трасса забита так, что даже растаскивать машины никто не взялся. А уж непосредственно при въезде в Сент-Пи нам выдадут разрешение на пребывание и, если выразим желание остаться, то сможем претендовать и на получение вида на жительство.
— При условии, что владеете ценными навыками, — уточняет второй легионер и, окинув нашу компанию цепким взглядом, добавляет: — А насколько я могу судить, вы ими владеете. Легиону нужны люди с воинской подготовкой.
— А что у вас за тварь лысая и реактивная там между машин скачет? — вдруг вспоминаю я, неопределенно махнув рукой за спину. Военные переглядываются.
— Вот срань господня! — с досадой цедит старший. — Опять он тут объявился!
— Он? А кто он такое? — переспрашивает Вив.
— А вот хрен его знает! — сплевывает легионер помоложе, до этого кидавший на красавицу-блондинку умильные взгляды исподтишка. — Но я бы держался от него подальше. Своими глазами видел, что осталось от одного любителя кабриолетов, когда эта сволочь в машину на полном ходу запрыгнула. В этом плане у вас транспорт не в пример надежнее.
— И много у вас таких еще водится? — спрашивает Керри.
— Пока только одного видел за все время, по мне, так и его за глаза довольно, — ворчит парень. Распрощавшись с ним и его товарищем, мы возвращаемся в машину. Некоторое время в салоне царит гробовая тишина. Первым ее нарушает отец Монморанси:
— Значит, мы на правильном пути. Все знаки были верными.
— Только и сейчас мы знаем чуть больше, чем ничего. Никакой информации они нам по большому счету не дали, — безрадостно констатирует Майк.
— На месте разберемся. Да… и в дальнейшем не стоит слишком живо интересоваться этими охотниками. Если придется вызволять Блу силой, не нужно, чтобы в первую очередь все вспомнили про приезжих, которые всех расспрашивали об этой компании. А уж то, что мы ищем пропавшую девушку, и подавно не следует упоминать, — рассудительно замечает лейтенант. В отличие от Майка, он и сейчас — воплощение уравновешенности и логичности. Наверное, таким и должен быть истинный лидер — эмоции у него никогда не возобладают над разумом и чувством долга. Поспешно отвожу глаза в сторону, поймав себя на том, что неотрывно смотрю на четкий профиль Керри.
Ты не должна о нем думать, Ло. Довольно того, что вы с ним друзья. Терять тех, без кого перестаешь представлять свою дальнейшую жизнь, запредельно больно, а в нынешних реалиях подобный исход практически неизбежен. Майк и Блу. Вив и Саймон, которого я не застала, но историю его исчезновения знаю. Я и Стефен… Не хочу дополнять этот список новыми именами.
Словно услыхав мои мысли, Вивьен вдруг вздыхает:
— Как думаете, ребята, вдруг Саймон тоже где-то здесь?
— Мы будем искать их обоих, — Майк тянется и накрывает своей ладонью тонкие пальцы девушки. — И найдем.
До Сент-Пи мы добираемся уже к вечеру практически без всяких приключений. Невольно присвистываю, завидев воздвигнутую вокруг этого оазиса цивилизации стену. Выглядит более чем надежно и внушительно.
— Габионы, — поясняет Керри, перехватив мой взгляд. — Неплохая идея. Практично и оперативно.
— Узнаю родимый армейский размах, — хмыкает Майк.
На КПП нас встречают местные дежурные. Должно быть, о нашем приезде они уже предупреждены, потому как вопрос: «Это вы, значит, та группа военных из Алабамы?» следует еще до того, как мы разворачиваем выданные нам бумажки.
— Надолго к нам? — интересуется один из легионеров и, к моему несказанному потрясению, раскрывает ноутбук. Черт подери, работающий комп для меня сейчас — это все равно что зажигалка для дикаря из племени Мумбо-Юмбо. Может, для остальных это немудреное действо выглядит не настолько ошеломительно — все-таки на гидростанции имелось электричество, а вот я от такой роскоши, признаться, успела уже отвыкнуть.
— Как пойдет, — отвечает за всех нас Керри. — А что, принимаете новоприбывших?
— Конечно, — даже немного удивляется легионер. Его пальцы так и летают по клавиатуре, впечатывая наши имена в какие-то документы. То ли пропуски, то ли визы местные. — Вы ведь военные? Вас в Легионе с руками-ногами оторвут. Главное условие, чтобы получить вид на жительство, а впоследствии — и гражданство, это приносить пользу городу. Анкеты вот пока заполните. Гостевой пропуск выдается на неделю. Затем при необходимости его можно продлить. Если же появится желание остаться в городе — милости просим в наш распределительный центр, там на основании ваших анкет порекомендуют, куда можно обратиться для устройства на работу. А для детей у нас школа, кстати, имеется, — добавляет он, покосившись на вцепившуюся в руку Вивьен Элис. Принтер выплевывает одну за другой бумажки. Служака шлепает на них печати и попутно дает пояснения:
— У нас действует система кодов. Всем, кто проживает или временно находится в городе, присваивается буквенно-цифровой личный код. По коду любой сразу поймет, какой у вас статус пребывания в Сент-Пи. Свой код каждый должен знать наизусть и называть по первому требованию представителям власти. Посторонним не передавать. Впрочем, у нас тут есть брошюрка, где все вкратце изложено.
Высунув от усердия кончик языка (дурацкая школьная привычка), пыхчу над анкетой. За последние пару лет писать мне доводилось нечасто, так что пальцы больше к рукояти ножа теперь привычные, чем к ручке. Имя, возраст, род занятий… Над этой строчкой на несколько секунд зависаю. Фитнес-тренер? Кому теперь этот мой род занятий интересен? Медиком я назвать себя не рискну, это было бы верхом самодовольства с моей стороны после одного-единственного случайного успеха. Да старина Гиппократ в гробу бы перевернулся раз этак тридцать, осмелься я нагло причислить свою персону к его адептам. А вот в ремесле истребления себе подобных я, пожалуй что, преуспела, поэтому, поколебавшись, вписываю в графу «снайпер» и перехожу к следующему пункту. Владение оружием. Вот с этим уже проще. Остальные прилежно корпят над своими бумажками.
Все кажется мне каким-то нереальным. Неужели в наше время где-то еще течет обычная жизнь — с компьютерами, документами, анкетами, работой, в конце концов?
— А собака служебная? Обученная чему? — с живым интересом спрашивает дежурный, разглядывая Каро, из-за черного бока которого едва виднеется светлая макушка присевшей рядышком Элис.
— Он все-все понимает и все умеет, — не без ноток превосходства откликается девочка. Про то, что Каро не собака, она помалкивает, оно и правильно. Меньше знают — крепче будут спать.
— На черта тебе служебный пес? — усмехается напарница дежурного. Половой дискриминации в Легионе, видимо, нет… Это уже неплохо.
— Наркоту искать собрался? Так че ее искать, она вся у Тьяго. Абсолютно легально.
— Я б этого пса с удовольствием на него натравил… — стуча по клавишам, фыркает тот. Они обмениваются ухмылками, а брови Керри впервые за все время, что я его знаю, поднимаются выше положенного им природой места.
— У вас здесь что, разрешен оборот наркотиков? — спрашивает он тихо, словно одно упоминание этого слова может обратить наше единственное общинное дитя на стезю порока.
— В школе детям не раздают, конечно, но взрослые могут вечерком в баре косячком побаловаться, — спокойно отзывается легионер. — Надо же стресс как-то снимать… от всего этого.
Пока мы перевариваем новую информацию об этом городе солнца, на Каро тоже выписывают документ, а вот Шер, как приличествует кошке, никаких ксив не получает — видимо, ее право ходить где вздумается и гулять самой по себе даже военными не оспаривается.
И вот все формальности позади, и я, с трудом веря в происходящее, сажусь обратно в машину следом за остальными. Двадцать минут, и мы будем в жилой зоне — так сказали на посту. Уже стемнело, и вскоре впереди начинают маячить огни города. Сердце щемит от давно задвинутых на задворки памяти воспоминаний о прежней жизни. А ведь когда-то это зрелище воспринималось как нечто совершенно обыденное — всего-то вечерние огни городов. Сейчас они кажутся мне чем-то необыкновенным и завораживающим. Мы живы. Несмотря ни на что, человечество до сих пор живо…
