Глава 47. Лорита. День Зомбонезависимости
Утро на работе проплывает как в тумане, мне приходится прикладывать немало усилий, чтобы сосредоточиться на том, что я делаю. Расхаживать потом с бейджиком «Утерян мозг, просьба вернуть за вознаграждение» мне как-то не улыбается, а Изабель не из тех, кто закрывает глаза на ошибки. Но все же сегодня мои мысли очень далеки от больничных будней. Проснувшись этим утром, я поначалу подумала, что все мне попросту приснилось: и наш разговор с Керри, и поцелуй. Но все это было наяву. И это значит…
«А может, ничего это и не значит», — встревает ехидный внутренний голос. — «В конце концов, элементарное физическое влечение никто не отменял и после апокалипсиса. Может, ты как-то особенно эротично посуду убирала…»
Но ведь он сказал, как я ему дорога. И что он не хочет меня потерять. Хотя, если разобраться, и это не показатель любви до гроба. У Керри и так тяжкий груз на душе — сперва нападение бандитов, в котором погибли наши друзья, затем вдобавок исчезновение Блу. Разве могу я забыть, сколько боли плескалось в его глазах, когда мы стояли среди руин двора у свежевыкопанных могил? Конечно, он не хочет потерять еще и меня, пока я мотаюсь по замертвяченным Диснейлендам в сомнительной компании. Неожиданно для себя я прыскаю в кулак, вспомнив, как взвился вверх Снук, вознесенный обратно под небеса, а затем низвергнутый в крокодилью обитель коварным батутом.
— Лорита! Лори! — тут же слышу я за спиной и осознаю, что зовут меня, наверное, не в первый раз. Спешно скроив озабоченную врачебными заботами физиономию, оборачиваюсь. Но это не высшее начальство явилось карать меня за неуместный смех над горой больничных карт, передо мной стоит улыбающийся Бранко Радич. Он уже снова облачен в форму Легиона и на мой вопросительный взгляд кивает:
— Сегодня меня выписывают. Лори… — тут он мнется и почему-то смущается.
— Что? — рассеянно спрашиваю я, не особенно задумываясь, что же его так взволновало.
— Завтра праздник. В парке будет ярмарка, угощения, аттракционы обещали запустить даже. Не хочешь пойти со мной? — на одном дыхании выпаливает Бранко. Он смотрит на меня с такой обезоруживающей улыбкой, что я теряюсь. Вообще-то я ведь теперь не могу считаться полностью свободной девушкой? Да и нужды в информации и помощи больше нет, раз уж сам Командор пообещал взять под свой контроль поиски Блу.
— Я уже обещала пойти с нашими, — поспешно вру я и, видя его огорченные глаза, добавляю: — Хочешь, присоединяйся, у нас хорошая компания, все будут рады! — уверенности в моем голосе, вероятно, не слишком много, понимаю же, что Керри точно не обрадуется очередному крутящемуся возле меня ухажеру, только-только Люку отставку дала, а тут новый уже нарисовался, но Бранко моментально подхватывает эту идею. Договариваемся встретиться у входа в парк, и тут появляется Изабель, от которой я узнаю, что для меня уже печатается новый бейджик вполне ожидаемого содержания — какого черта до сих пор не оформлены документы на выписку моего подшефного? Радич стоит тут же и тщетно пытается вставить хоть слово в мою защиту. Мне приходится сделать ему страшные глаза: адвокатов Изабель не жалует и, боюсь, его заступничество окончится для меня как минимум дежурством в праздничный день.
— Да, ты не простая аурелия, а довольно-таки опасное и хищное стрекающее, — замечает главврач, мимо внимания которой не проходит моя пантомима. — Ты не просто забываешь выписать уже робко высвободившихся из лап Танатоса пациентов, ты их еще и запугиваешь? Подбери-ка свои щупальца и быстрее диареи лети на пост заполнять бумаги!
И я лечу. Стараниями Изабель весь мой дальнейший день, а затем и ночь проходят в упомянутом ею живеньком темпе, так что больше на мысли о поцелуе и о том, значит это что-то или же не значит, у меня времени не остается. Но, по крайней мере, наряда вне очереди на дополнительное дежурство я не получаю, и то хорошо.
Когда ранним утром следующего дня я прибегаю домой, остальные завтракают, однако ни лейтенанта, ни Майка среди них нет.
— Командор вчера разузнал про Блу, оказывается, ей удалось бежать, и Майк с Керри поехали к гидростанции, может, она уже там! — звенящим от волнения голосом говорит Вивьен. Я почти падаю на стул. Вот это темпы у новообретенного дядюшки нашего Майка! Те сведения, что нам не удавалось раздобыть в течение двух недель, он получил за какие-то несколько часов. Неужели поиски близятся к счастливому концу, и Блу снова будет с нами?
— А где Каро? Так и не вернулся? — спохватываюсь я, когда кошка с размаху прыгает мне на колени. Маленькая Элис огорченно качает головой.
— Это все та злющая тетка виновата, — говорит она. — Из-за нее Каро убежал!
— Он вернется, не расстраивайся, — уверяет падре, — как только Блу окажется здесь — примчится, вынеся калитку. Может, ему удастся самому еды раздобыть, отощал ведь совсем. А мы с тобой сегодня пойдем на праздник, посмотрим, что там будет интересного.
— Вив, не поможешь мне с прической? — просит Джалила. — Сама видишь, какое безобразие на голове, даже не знаю, как это теперь исправить.
Вивьен задумчиво изучает неровные пряди на голове девушки и улыбается:
— Ничего сложного, очень даже модная стрижка выйдет!
Я машинально трогаю собственные волосы, закрученные в привычный узел на затылке. Ладно, их можно распустить, а вот как быть с одеждой? На фоне разряженных в честь праздника горожан мы в своих перекроенных рубашках и обрезанных джинсах будем смотреться бедными родственниками на званом обеде. Добытого золота едва хватило, чтобы расплатиться с долгами. Правда, Снук отбрыкивался от своей доли, но я сказала падре, чтобы в любом случае впихнул ему деньги, если понадобится — хоть в глотку засунул, ходить в должницах у этого шута я не собираюсь.
Шут оказывается легок на помине: не успеваю я допить кофе, как слышится грохот и его голос от калитки:
— Кто рано встает — тому бог подает! Девушки-красавицы, не обессудьте, что стучу ногами, руки подарками заняты! Начинаем готовиться к празднику!
Выглянув в окно, убеждаюсь — он и впрямь весь обвешан пакетами, точно рождественская елка. Должно быть, мне светит очередное бикини размера «нано» и какой-нибудь наряд стриптизерши, в котором он алкает узреть мою бренную тушку на празднике. Поскольку нашего верного стража нет на посту, Снук беспрепятственно просачивается в дом и первым делом всучает самый большой и яркий пакет Элис. Девочка вытряхивает дары этого треклятого данайца на диван в гостиной. Нарядный сарафанчик, ворох каких-то бантиков, резиночек, браслетиков, крохотные туфельки и в довершение всего — шикарная кукла, стоившая в прежние времена две или три моих зарплаты, и какой-то плюшевый зверь.
Я сижу и молча злюсь. Притащи он подношения мне одной — еще оставалась бы надежда спустить его с крыльца вместе со всеми презентами, но я вижу сияющие глаза малышки и глотаю все гневные слова, что вертятся на языке. Снук жестом фокусника выхватывает из пакетов всевозможные платья, сумочки, туфли, мелькает даже, кажется кружевное нижнее белье. Не скрывая досады, на автомате ловлю то, что он кидает мне, и получаю возможность удостовериться — судя по ярлыкам, этот прохвост не промахнулся ни с одним размером.
Джалила с выражением восхищения на лице разворачивает ярко-бирюзовое платье, прикладывает к себе, и я замечаю, как ей идет этот цвет. Паяц в магазине одежды до конца света работал, что ли? Поскольку избавиться от него в ближайшее время все равно не представляется возможным, я мрачно сгребаю свою долю данайских гостинцев и иду наверх примерять.
После того бикини я морально готова к наряду, воплощающему непристойность в чистом виде, поэтому искренне удивляюсь, когда моим глазам предстает вещица в совершенно романтическом стиле. Почти минуту стою у зеркала, едва узнавая себя — я уже больше двух лет не носила платьев и каблуков, поэтому ощущаю себя скованно и непривычно. Даже пистолет спрятать некуда, кобура с платьем, усыпанным нежными сиреневыми цветочками, как-то не шибко гармонирует. И нож за голенище не засунешь, когда на тебе вместо высоких ботинок босоножки. Нет, пожалуй, не стану я все-таки распускать волосы, пусть хоть смертоносные заколочки при мне останутся. Какая б тут ни была тишь да гладь, но без оружия под рукой я чувствую себя более голой, чем в том снуковом микроскопическом бикини. Пистолет, конечно, можно положить и в сумочку, хотя доставать его оттуда при необходимости будет не слишком удобно… Поймав себя на этой мысли, качаю головой — да, а в прежние времена я в сумочке помаду, ключи да сотовый носила и не парилась, что пистолет из нее выхватывать несподручно.
Снова смотрю на свое отражение и почему-то еще сильнее злюсь оттого, что платье мне нравится — Снук и что-нибудь кричаще-пошленькое куда лучше уживаются в моем сознании. Тут взгляд падает на кровать, и я замечаю аккуратно сложенный белый листок, торчащий из-под подушки. Пробежав записку глазами, испытываю острый укол вины — пока Керри, рискуя жизнью, добирается по далеко не безопасным дорогам в Алабаму, где все в разрушенном лагере напоминает о наших погибших, я кручусь перед зеркалом, примеряя снуковы подношения, и собираюсь развлекаться на местном празднике. Может, ну ее вообще к чертям, эту фиесту в рабовладельческом раю?
Однако в этот момент в комнату влетает взъерошенная Шер, а за ней — Элис в новом платье. В руке ее зажато что-то блестящее.
— Лори, смотри, как красиво! — разжимая ладошку, девочка демонстрирует мне тоненький ошейник. Он весь в стразах и камушках и на нем покачивается серебристый медальон. — Это дядя Снук для Шер принес!
— А волку он случаем золоченых насадок на клыки не приволок? — ворчу я, но уже понимаю: конкретно эта битва проиграна, троянский конь с милыми женским сердцам вещичками сделал свое черное дело. Даже взбрыкни я сейчас, положения это уже не спасет и меня все равно уломают, улестят и упросят. Вслед за Элис спускаюсь обратно в гостиную, где царят суета и оживление. Вив с ножницами колдует над растрепанной шевелюрой Джалилы.
— Я тоже хочу быть Аполлоном, и мне нужна новая модная стрижка, — вертится рядом Снук.
— Сейчас газонокосилку пригоню, в самый раз для стрижки йети с вороньим гнездом на голове, — тут же вырывается у меня.
— От тебя приму все, свет очей моих, только от интимной стрижки этим же инструментом лучше все ж воздержаться, там нужна ручная работа, — нахально подмигивает мне Снук.
— Я так и думала, что за голову ты беспокоиться не станешь, все равно там ничего ценного, сплошная кость, — огрызаюсь я, ощущая, как на меня наваливается усталость. И вот чего я трачу драгоценное время на Снука, когда можно пойти и вздремнуть хотя бы часа три? Оставив всю компанию в гостиной, возвращаюсь в спальню и предусмотрительно запираю дверь изнутри: со Снука станется, еще прикатится мне тихой сапой под бочок. Когда голова касается подушки, я снова нащупываю под ней ту коротенькую записку. Набросанные твердым ровным почерком строки согревают мне сердце, и в полусне я повторяю одними губами: «До встречи… до встречи, Дарен».
Просыпаюсь от стука в дверь. Оказывается, все уже готовы и ждут только меня. То ли я будильника вообще не услышала, то ли попросту заткнула его и отчалила обратно в объятия Морфея, не знаю. На ходу одеваясь и приглаживая растрепавшиеся волосы, открываю дверь и в первую секунду не узнаю стоящую на пороге восточную красотку. Нет, я, конечно, и раньше замечала, что у Джалилы довольно интересная внешность, но никогда до этого не видела ее с красивой прической, при макияже и в шикарном наряде. Бирюзовое платье облегает миниатюрную фигурку, мягкими складками ниспадая почти до пола, в иссиня-черные волосы искусно вплетена белая орхидея, оттеняющая гладкую смуглую кожу, подчеркнутые тенями глаза кажутся бездонными. На открытых плечах — причудливые цветные тату, больше всего смахивающие на узоры на дорогом персидском ковре, они кажутся естественным продолжением платья. Просто здорово я сейчас смотрюсь на ее фоне — заспанная, в футболке и шортах, еще и на голове воронье гнездо не хуже, чем у Снука.
— Твой Снук уже томится у крыльца, — с улыбкой говорит Джалила, и мне это ой как не нравится. С чего бы это он стал «моим Снуком»? Что этот клоун успел наболтать, пока я спала? Торопливо иду умываться и приводить себя в порядок, тем временем вновь начиная тихо закипать от злости. Ну вот какого лешего этот придурок именно ко мне примотался? И почему я до сих пор не прострелила ему ногу за все эти — «цветочек мой» и всякие идиотские намеки? А если Керри однажды услышит подобное, поверит ли он, что никаких поводов я Снуку отродясь не давала? Особенно если Джалила продолжит в том же духе — «твой Снук», как же, держи карман шире, сама себе забирай это сокровище! Из небольшого окна ванной мне видно, как шут расхаживает внизу, сверкая свежеостриженной макушкой. Остальной его облик праздничные изменения не затронули — на нем, разумеется, неизменная цветастая гавайка и бермуды.
К счастью, когда мы выходим из дома, к Снуку уже успевают присоединиться миссис Диксон с Шелдоном. Рыжая чертовка, как и все мы, в платье, но в каком! Честно говоря, это больше похоже на обмотанный вокруг нее поясок — весьма минималистский наряд состоит из узких красных ремешков, очень и очень слегка прикрывающих грудь и все прочее — тоже слегка.
— У меня сегодня свидание со старым сатиром, — игриво поясняет миссис Ди. Шут одобрительно прицокивает языком и показывает ей оттопыренный большой палец в знак полнейшего одобрения так называемого одеяния. Вивьен и Элис — белокурые, хорошенькие как ангелочки, в нежно-голубых платьях, подчеркивающих цвет глаз, подходят к нам в сопровождении святого отца, который так же смахивает на беса, как и обычно, разве что тщательнее козлиную бородку расчесал да выкопал из своих запасов рясу поновее.
Каро так и не вернулся. Меня это беспокоит — в городе волк никогда до этого надолго не пропадал. А вдруг он напал на след Блу, и наши напрасно помчались в Алабаму? Я уже не раз убеждалась, что чутье волка работает лучше наших логических выкладок. Но, как бы то ни было, сейчас верного защитника с нами нет, как нет и Керри с Майком. А именно сегодня мужчины рядом как раз бы и не помешали, почему-то не могу я принять мысль, что здесь безопасно и уже прикидываю, как половчее в случае чего выхватить оружие и сбросить босоножки на каблуках. Ощущаю себя необыкновенно уязвимой без пистолета на поясе (обычно я ношу их даже два, а вот нынче один — и тот утрамбован в дурацкий клатч) и кучи прочего вооружения, растолканого по карманам. Правда, с нами святой отец и Шелдон, а в парке присоединится еще и Бранко (Снука я за мужчину благоразумно не считаю), но…
— Направляем копыта к стадиону, его тут у них Колизеем кличут, — провозглашает рыжая, — послушаем речугу местного царька да мотанемся в Кемпбелл-парк, там ярмарка и все забавы для простого народа, етишкины пряники.
— Давайте-ка на машине лучше, — перебивает ее падре. — Все-таки с нами Элис, так будет надежнее.
Я невольно усмехаюсь, когда мы с девчонками, подобрав платья, забираемся в броневик. Постапокалиптические королевишны принарядились и на бал двинули в бронированной карете, ну-ну. К началу праздника мы опаздываем, и прибываем на стадион, когда все уже заняли места. Такой пропасти народа я не видела с давних времен, у меня аж в глазах начинает рябить от многоцветья нарядов и бескрайнего, как мне кажется, моря голов, повернутых к уже заканчивающему речь Командору. Со своих мест нам едва видно ложу высшего руководства, только усиленный динамиками голос вещает на полной громкости, перекрывая все прочие звуки. После Командора выступает местный мэр, его слушают уже далеко не так внимательно, начинают переговариваться и крутить головами в поисках знакомых. И все, кто повернулся в нашу сторону, застывают как минимум на полминуты, словно у них шею свело — наряд миссис Диксон несколько эпатажен даже для сверхтолерантного общества. Саму рыжую такое внимание ничуть не смущает, а вот стоящий рядом с ней Шелдон явно чувствует себя неуютно.
Снук одобрительно хлопает и свистит вместе с остальной мужской аудиторией, когда мэр закругляет свою довольно-таки нудную речь и на поле выходят хорошенькие девчонки с барабанами и реющими на ветру флагами, ничего общего с символикой прежнего Сент-Пи или Штатов в целом не имеющими. Прямо-таки группа поддержки какой-нибудь школьной спортивной команды.
У миссис Ди, уже хапнувшей где-то программку, горят глаза:
— Да у этих оленей тут гладиаторские бои будут! Правда, версия лайт, без выпускания кишок, но и на это стоит посмотреть!
Я морщусь: гладиаторские бои — последнее, чем мне хочется любоваться, когда впервые за столько времени удалось урвать хоть кусочек мирной жизни.
— Элис, пойдем на ярмарку? — наклоняется к малышке Вив. Мы со святым отцом и Джалилой тоже начинаем выбираться из толпы, Снук устремляется следом за нами, и тут мы практически врезаемся в недавнего летуна с внучком. Это вам не шут в гавайке — мистер Иствуд при полном параде, и, невзирая на жаркий день, даже при галстуке-бабочке. И с пышным букетом магнолий в руках. Бобби тоже принаряжен и прилично причесан, однако, в отличие от деда, в руках у него не цветы, а любимая бита. Дедушка, элегантно сняв шляпу, раскланивается с нами и, заметив пламенеющие волосы миссис Ди, машет букетом:
— Валькирия моя, я тебя уже заждался! Твои персики светят мне как маяк!
Покуда он энергично прокладывает дорогу к своей валькирии с ее персиками-маяками, а мы пытаемся пройти мимо, образуется небольшой затор. Чувствую, как чья-то ладонь игриво прихватывает меня пониже спины. Ну все, теперь я, пожалуй, дозрела, чтобы сократить поголовье паяцев в этом мире! Без колебаний с разворота наотмашь бью паршивца, тот со стоном кулем валится к моим ногам, и вдруг совершенно с другой стороны слышится гогот Снука:
— Ну все, пропала ночь любви у миссис Ди, мой хищный цветочек знает толк в искоренении моджо у мужчин!
— Старый похотливый сатир! — гремит на весь стадион рыжая, распихивая локтями зевак. — Пингвин степной, ну-ка, тащи его сюда, пока ему остатки этого моджо не растоптали!
— Дедушка, дедушка! — голосит Бобби, который ловил ворон и прощелкал момент низвержения своего нечестивого пращура. — Тебе плохо? Я сделаю тебе массаж сердца!
— Не вздумай, — сипит ушибленный мистер Иствуд, опасаясь, видимо, как бы прыткий отрок на задавил его своим упитанным телом. — Мое сердце, конечно, сражено красотой моей ласточки, но все еще вполне самостоятельно бьется. Меня просто… толкнули.
— Кто?! Я ему покажу! — обещает Бобби, размахивая битой, с которой весьма ловко для своих лет управляется. По всему видать, теперь мне самой светит гладиаторский бой с этим упитанным грозным отроком. Праздничек обещает стать поистине незабываемым.
