Глава 4, ревизор проверяет непарадоксальность
Раз уж Дмитрий Валерьевич (которого очень хочется назвать Димой, но раз никто его пока что так не зовет, то и мы не будем) обратил своё внимание на прилавки, за которыми стояла Алла, посмотрим на них и мы. Эти прилавки — репетиция будущей акции ко Дню Святого Валентина. Сейчас тут продавались разные рождественско-новогодние мелочи, ну, вы знаете: гирлянды, украшения, звёзды, странного вида снеговики. Всё это великолепие уже не пользовалось таким уж большим спросом (Новый год-то уже прошел, и даже Старый Новый!), зато позволяло опробовать технологию замкнутого цикла времени. На этом прилавке игрушки не только продавали, но и обменивали: можно было принести свою игрушку и совершенно бесплатно унести другую. Отданная игрушка попадала на прилавок, причем попадала туда с самого начала торговли, то есть в день открытия лавки там как будто уже были все игрушки, которые, согласно временному потоку, туда принесли позже. Да, даже те, которые не принесли туда до сих пор. Нет, не просите подробных разъяснений, даже среди персонала «Магии» у большинства от попыток понять эту концепцию тут же начинала кружиться голова. Как-то могли с этим справляться только Он (Ему положено, Он и не такое видел), Николай (он это и придумывал, и у него были на это долгие годы) и, собственно, Алла. Алла, правда, ничего понять и не пыталась, именно поэтому ей и было легко. Она просто находила забавной эту одновременность, поэтому, когда Николай впервые озвучил свою идею, она тут же вызвалась участвовать. Правда, вскоре после этого торговому центру пришлось сбавить обороты, временно закрыть часть магазинов — разнообразные ограничения не миновали и его, - и идею «Валентиновского обмена» пришлось отложить до лучших времён.
Теперь они не то чтобы совсем настали, эти лучшие времена, но по крайней мере, люди в «Магию» вернулись, магазины открылись, а что все при этом в масках и санитайзеры на каждом углу — ну так у каждого времени свои проблемы и свои приметы, что тут поделать. В общем, незадолго до Нового Года Алла решительно заявила, что идею пора уже, наконец, воплощать, и начать решили с игрушек. В них ничего серьезно волшебного не было, так, немножко хорошего настроения. Пока что они отрабатывали сам принцип, проверяли его на устойчивость и непарадоксальность (и снова: не спрашивайте). Ягодки были впереди. До ягодок оставалась еще пара недель.
Теперь прилавок проверял на непарадоксальность Дмитрий Валерьевич (работа у него такая: проверять), а мы, пожалуй, не будем. Мы можем про него вообще забыть, до поры до времени (про прилавок, не про Дмитрия Валерьевича). Скажем только, что ничего ужасного господин ревизор там не обнаружит, и это неудивительно: Николай всё-таки профессионал, он точно не сделает так, как не надо.
Ярослав был здесь же: ходил за проверяющим по пятам, сам не знал, зачем, но всячески присутствовал. Он, в принципе, осознавал, что присутствие его бесполезно. Он не мог помешать Дмитрию Валерьевичу найти что-нибудь запрещенное в пределах торгового центра, хотя бы потому что сам не знал, что такого здесь может быть запрещенного с точки зрения Канцелярии. По той же причине Ярослав не мог помешать ревизору подкинуть что-нибудь, чтобы потом это «что-нибудь» торжественно найти, или ещё как-либо навредить. Он просто не знал, куда смотреть, чтобы такое заметить. Да, конечно, видел он больше, чем среднестатистический человек, и за пару лет работы наловчился хоть как-то разбираться в том, что видит, но скажем честно: до любого хорошего мага (не говоря уж о магических существах) ему было далеко. Ну, так он и не маг, он технический директор.
В общем, Ярослав, висящий на хвосте у Дмитрия Валерьевича, был фигурой декоративной и ничего не меняющей. Но смириться с тем, что от него в этой ситуации ничего не зависит, он пока ещё не сумел. Очень скоро его настигнет просветление в виде аврала, которое заставит его переосмыслить своё положение и перестать заниматься ерундой, но пока что он был здесь и пытался... контролировать? Защищать? Отвлекать? Если бы он сам знал!
- И все-таки, Дмитрий Валерьевич, вы у нас что-то конкретное ищете? - спросил он, глядя, как ревизор с очень серьезным видом замеряет приобором, отдаленно напоминающим ватерпас, что-то вокруг николавских-аллиных витрин. - Дождик, гирлянды, хлопушки, может быть?
- А у вас есть? - на секунду отвлекся от работы Дмитрий Валерьевич, поднял голову и посмотрел на Ярослава. Тот в очередной раз содрогнулся: темнота под капюшоном всегда рассеивалась на секунду-другую позже, чем тот поворачивался. То ли не успевала за его движениями, то ли наоборот, был в этом рассинхроне точный расчет... Темнота нервировала и симпатии не вызывала, вот вообще ни капли.
- Хлопушки. Может быть, и фейерверки ещё есть?
- Есть, - кивнул Ярослав. - Снаружи, на территории есть павильон с пиротехникой. Только, кажется, его должны разобрать на днях, так что если он вам нужен, вам следует поторопиться.
- Жаль, - бросил Дмитрий Валерьевич и вернулся к работе.
- Будь они где-то здесь, вот прямо в этом магазине, на первом этаже, я бы вас оштрафовал за нарушение условий продажи пиротехники.
- Разве это входит в ваши обязанности? - изумился Ярослав.
- В мои обязанности входит всё, что я захочу, - неприятно улыбнулся Дмитрий Валерьевич. Строго говоря, Ярослав снова не видел его лица за окружающей его тьмой, но улыбку эту гнусную сразу расслышал. - Могу пожарную безопасность у вас проверить, могу бухгалтерию поднять. Всё могу.
- Впечатляюще, - признал Ярослав. Про себя же порадовался, что вот про эпидемиологические меры он не упомянул. Возможно, о них там, наверху просто ещё не знали. По крайней мере, Ярослав мог на это надеяться. И мы будем надеяться вместе с ним.
Куда Дмитрий Валерьевич совершенно не собирался заходить, так это в кофейню. По крайней мере, не в тот, самый первый день. В первый день он не собирался заходить дальше первого этажа. Но в дело вмешалась Света.
Света думала о возможной проверке весь день. Сначала она её боялась, и мысль о том, что предъявить ей ну совершенно нечего, нисколько её не утешала. Ей уже успело пригрезиться как наяву, как страшный чёрный человек буквально из ниоткуда достаёт какую-то её оплошность, где-нибудь на стыке магии и человеческих инструкций, сложную настолько, что она не в состоянии даже её понять. Да, многие в «Магии» вели дела и отчетность не то чтобы небрежно, но своеобразно, уповая на то, что любой проверяющий из любой человеческой инстанции, попадая на их территорию, всегда видел в документации именно то, чему там положено быть. Ну, а с более важными вещами, вроде состояния помещений, они справлялись, тут придраться было не к чему. И тут — совсем другой проверяющий, которого даже Он не заморочит!
Потом Света бояться перестала и захотела, чтобы пришествие ревизора случилось прямо сегодня. Даже если пока не с проверкой, пусть хоть зайдет, покажется, тогда Свете будет проще его не бояться. Рассудив так, Света вышла из кофейни, подошла к перилам, высмотрела внизу две фигуры: черную толстовку и серый костюм, один сосредоточенно осматривал прилавок, другой топтался рядом, — и принялась сверлить их взглядом. Много было у Светы разных талантов, но были среди них два странных, не вписывавшихся в её основной, вдохновенно-музовый профиль. Во-первых, она умела дозваниваться куда угодно, прорываясь сквозь любые помехи, занятые линии, а иногда и невзирая на отсутствие денег, сигнала и даже на отключенный телефон — свой или собеседника. А во-вторых, она могла любого достать пристальным взглядом. Она этим не злоупотребляла, прекрасно понимая, что это невежливо и неприятно. Но в этот раз решила ни в чем себе не отказывать.
И это, как обычно, сработало: человек в черном довольно скоро начал отвлекаться от своего важного (наверное) дела, вертеться, пытаясь понять, откуда это неприятное ощущение чужого взгляда. Потом догадался посмотреть наверх (Свету на секунду передернуло от черной пустоты под капюшоном, но потом и испуг прошел, и пустота прошла), некоторое время простоял, подняв голову, потом повернулся к Ярославу, что-то у него спросил, указывая на неё. Ярослав ответил. Черный снова что-то сказал. Ярослав пожал плечами. Света помахала им обоим рукой и пошла обратно в кофейню. Миссия была выполнена. Она бы очень удивилась, если бы он не пришел выпить стакан-другой её крови. И он, конечно, пришёл.
