Глава 2

— Полиция одинакова во всех мирах, — делает неутешительный вывод Нумминорих, — лично мне так кажется.

Я киваю — болванов, каким был незабвенный сэр Фуфлос, хватает везде, а таких сообразительных ребят с умными глазами, как покойный лейтенант Шихола, вечная нехватка, страшный дефицит. Сэр Бубута просто оказался не на своём месте — бывший боевой генерал стал никудышным полицейским начальником, но сейчас в Ташере на него разве что не молятся и сэр Бубута сильно осложнил жизнь старшему братцу Мелифаро — сэр Анчифа недавно жаловался отцу на бывшего Начальника полиции. Теперь грозный рык и громогласные обещания «заставить этих дерьмоглотов вылизать все гальюны этого Мира до блеска и захлебнуться собственным дерьмом!!!» разносятся над водами южных морей, а я даже соскучился за нашим старым «Карабасом Барабасом»…

— Скорее всего ты прав, сэр Кута, — печально вздыхаю я и развожу руками — утешить мне парня нечем, — к моему глубокому сожалению. Хотя бывают счастливые исключения и с некоторыми из них мы с тобой хорошо знакомы. А ты успел познакомиться с, как смешно называл их один мой старый приятель, «грызами», ещё до того, как поступил на службу в наш самый весёлый в Ехо Приют безумных? И когда ты успел?

— Я же был студентом, сэр Макс, — слегка виновато улыбается Нуминнорих, — и пару тройку раз влипал в неприятности заодно со своими сокурсниками, вместе с нашим Мелифаро, в том числе, но это было всё несерьёзно и это я успел натворить до того, как встретил леди Хенну.

— А потом из-за этого древнего поклонника зелёной воды и меня влип так, как до того ещё не влипал, — говорю я, — и теперь…

— Я ни о чём не жалею, — торопится перебить меня Нумминорих, — и если бы у меня был шанс изменить судьбу, то не стал бы ничего менять.

— Отлично, — ехидно улыбаюсь я, — потому что могу пообещать, что тебе со мной предстоит ещё не один раз влипнуть — судьба та ещё сволочь.

Нумминорих пожимает плечами — помимо прочего парень закончил Корабельную школу, а моряки особый народ…

— Только я так и не понял, — хмурится Нумминорих, — за что они на нас так взъелись? Мы делали что-то противозаконное?

— Нет, — виновато пожимаю плечами — хотя вроде не должен испытывать чувство стыда за свою бывшую родину и за то, как там всё устроено в головах у местных жителей, — ничего подобного. Нигде, ни в одном своде законов, не записано, что воспрещается появляться на улице причудливо одетым, а мы выглядели довольно странно для местных, но подобное не является серьёзным нарушением закона. Мы показались этим славным ребятам ОЧЕНЬ странными, крайне подозрительными типами и полицейские посчитали необходимым засунуть нас в «обезьянник», а уже утречком разобраться с нами — кто мы на самом деле такие и откуда такие замечательные в их городе взялись.

— У того полицейского будут неприятности из-за нас, — добрая душа Нумминорих похоже всерьёз озаботился судьбой бедолаги-дежурного, которому предстоял малоприятный разговор на тему «куда подевались эти, бл…ие п**ики?!» Я только пожимаю плечами:

— Не бери в голову. Сами виноваты. Если бы мы реально хотели сотворить какую-нибудь большую каку в этом милом городке, то постарались бы выглядеть как можно незаметнее и одеты были соответствующе, чтобы не выделяться на общем фоне, слиться с толпой. Сэр Кофа мог бы этим умникам прочесть целую лекцию на тему маскировки.

Не помогли даже документы, которые внезапно обнаружились во внутреннем кармане моего лоохи — навыки Доперста никуда не пропали? На снимке в паспорте Нумминорих сиял такой улыбкой, что глазам было больно, но даже наличие документов не убедили строгих дяденек-полицейских в нашей полнейшей невинности и нас отвели в кутузку. Для Нумминориха, это было очередным приключением и этот парень, который был на самом деле меня старше (во всяком случае прожил в Ехо много дольше моего) и окончил с добрую дюжину высших учебных заведений, считал меня почти Всемогущим и воспринимал происходящее, как очередное увлекательное приключение. В «обезьяннике» воняло так, что у меня глаза слезились, а бедолага Нумминорих чуть не свалился в глубокий обморок, но постепенно пришёл в себя, а я занялся замком, который оказался очень строптивым — взламывать замки учил меня всё тот же Нумминорих. А потом к нам подселили какого-то бедолагу и добросердечный Нумминорих вспомнил, что таки закончил школу врачевателей Угуланда, а я полез в Щель между Мирами за йодом и бинтами, потом добыл для парня бутылку воды и сэндвич. За проклятый замок взялся после того, как наш сосед успокоился и захрапел.

На родину нас занесло из-за очередного сновидца, который оказался натуральным бомжом и спал на скамье в парке, а не в постельке дома, как полагается добропорядочным гражданам, и полицейские перехватили нас уже по пути к выходу, почти у самых парковых ворот.

…

— Ну да, мы тебе немного подыгрывали, — Джуффин небрежно пожимает плечами, — и даже делали ставки — ты доберёшься до Итуло раньше или он таки успеет слинять от тебя. Ты, с одной стороны, был моим учеником и твой проигрыш нанёс бы удар по моей репутации, как твоего учителя, а с другой — Итуло был одним из лучших, а во многом лучшим, в Ехо. Со всеми ограничениями, которые были наложены на поваров Кодексом Хрембера, он умудрялся творить такое, что немногие смогли бы повторить даже имея разрешение на все доступные им ступени магии… Тот же проклятый паштет «Король Банджи». Я бы предпочёл бы, чтобы Итуло открыл трактир где-нибудь в графстве Хотта и заглядывал бы к Итуло время от времени. Ходил бы Тёмным путём.

— И чему я мог научить человека с дюжиной дипломов и который много меня старше, так и не смог понять… — вздыхаю я.

— Странно, что ты не понял, — Джуффин неторопливо набивает любимую трубку, — что обучение это не односторонний процесс. Это всегда обмен. Не только ты учил Нумминориха, но и сам должен был у него многому научиться.

— Лёгкости характера? — улыбаюсь я.

— Отношению к жизни, — кивает Джуффин. — И ты многое перенял от него, научился кой-чему. Махи Аинти предупреждал меня, что иметь дело с вашим братом, Вершителем, очень непросто, а я самонадеянно решил, что относительно легко справлюсь. Страшная ответственность. Тем более, что в самом начале ты не знал, что такое на самом деле. Даже твои глупые сердечные проблемы связанные с нашей прекрасной леди Меламори могли привести к фатальным последствиям для всего нашего Мира.

— Она оказалась в Арварохе потому, что я так пожелал? — недоверчиво хмурюсь я.

— Да, — шеф с совершенно каменным выражением лица выпускает большое облако дыма из трубки и оно превращается в один огромный жёлтый смайлик, который показывает мне большой палец и подмигивает, — ты, конечно, не думал буквально вот так: «Пусть наша леди Меламори отправится на Арварох и станет учиться там у буривухов разным премудростям.» Для арварошцев наша Меламори, кстати, стала почти что богиней — они скоро начнут строить храмы в её честь, а правитель Арвароха возносить нашей Меламори жертвы на главном алтаре раз в год, в учреждённый в её честь всенародный праздник. И я почти не шучу. Ты хотел, чтобы наша леди была счастлива и шла своим собственным путём. Что сейчас с ней собственно и происходит. Меламори вполне счастлива и нашла себя. Андэ Пу с твоей подачи попал в вожделенный Ташер, выпускает газету — я знаю, что это ты ему подсказал блестящую идею газеты в картинках для полуграмотных ташерцев. Так это и происходит — ты очень хочешь, чтобы эти смешные ребята были счастливы и они вполне довольны жизнью. Хотя и далеко от тебя. Даже Теххи неплохо устроилась став призраком.

— Она тоже, — киваю я. Вспоминать о дочке моего приятеля Лойсо уже не больно, ну почти не больно. Он тоже, благодаря мне, получил то, чего так страстно желал. Силу. — И её папочка Лойсо. Я всегда любил больше дарить, чем получать. Может быть Санта Клаус на самом деле Вершитель?

— Может, — ухмыляется шеф. — Если вздумаешь на Последний День Года облачиться в красную шубу и валенки, наклеить бороду и отправиться в таком странном виде разносить подарки, не забудь про меня. Я хочу получить…

Это была довольна неожиданная просьба.