Эпилог
Лида никогда не любила шумные компании обнаглевших парней. Вот и сейчас в «Кровавой Мэри» собралась именно такая компания. Они уже изрядно залили за воротник, поэтому потеряли всякое ориентирование на местности и абсолютно весь страх.
— Эй, цыпочка, не хочешь составить нам компанию? — проревел самый красный, потный и здоровый из них.
Лида досадливо поморщилась.
— Нет, чувак, тебе уже хватит, иначе компанию составит унитаз, — фыркнула она.
— А я? — выкрикнул другой, чуть поменьше, но такой же пьяный и борзый.
— И тебе тоже хватит, — Лида оглянулась на барную стойку, где нанятый Виктором вампир ловко разливал напитки, ни разу не перепутав заказы гостей, как обычных, так и темных.
— Э, нет, ты просто ломаешься! — заявил первый, и дружки захохотали.
Лида уселась за свободный столик и заказала себе чай с лимоном. Спорить со слегка перебравшими гостями ей не хотелось, как и выгонять их из кафе, но и терпеть хамство она не собиралась. И когда самый прыткий ухватил ее лапищей за плечо, то она лишь досадливо выругалась. Но этого хватило, чтобы на мужике загорелась облепившая его тело потная футболка.
— Эй, ты что? Горю, горю! — завопил мужик, трезвея просто на глазах.
Бармен с абсолютно равнодушным видом залил пострадавшего пеной из огнетушителя и приступил к изготовлению нового заказа.
— Прости дураков, Лидия Петровна, перебрали они, — покаянно ответил он.
— Теперь протрезвеют, — отмахнулась та и пригубила чашку.
Жизнь определенно удалась. Когда стихла вся вампирская буча, в городе стало на удивление уютно. Внезапно оказалось даже не страшно ходить по вечерам по улице. Лида помогла Виктору с дизайном нового кафе, на этот раз полностью отработав и воплотив в жизнь свои идеи. Виктор занялся оформлением документов для выкупа заброшенного завода, с чем она ему помочь не могла, но всячески поддерживала.
Вера периодически наведывалась к ним в гости чисто из любопытства. Ни она, ни Виктор не рассказывали, что произошло в ту роковую ночь, но Лида и не спрашивала. Она решила переучиться на дизайнера и заняться любимым делом. Мать они забрали к себе в дом, чтобы была под присмотром, иначе Лида боялась, что она на почве сдвига после смерти Сережи что-то вычудит. Квартиру стали сдавать — не пропадать же добру.
Весна ознаменовалась громкой предвыборной кампанией, политическими сварами и множеством обличающих статей. Журналисты радостно смаковали и финансовые махинации, и криминал, и всякие разборки, так что Нестору Константиновичу ничего не оставалось, как поумерить свой пыл и залечь на дно до тех пор, пока он не обратит новых птенцов. Но у него не вышло — приехали какие-то темные из столицы и быстро увезли Нестора в неизвестном направлении. Вскоре его особняк продали какому-то заезжему французу из приятелей Виктора, а оставшаяся в живых пятерка птенцов разбрелась кто куда.
В городе витали сплетни одна другой краше, щедро сдобренные фантазией журналистов и простых горожан. Говорилось о мафии, махинациях мэров города, как бывших, так и нынешнего, о криминальных авторитетах, наконец-то разделивших сферы влияния.
Лида пила чай и изредка бросала взгляды на успокоившуюся компанию выпивох. Жизнь определенно совершила очередной поворот, позволив ей из замухрыжки стать супругой вампира. И не просто супругой, а соратницей и помощницей. Да, им было сложно, тяжело и почти невозможно найти общий язык. Но они оба старались, оба делали шаги навстречу, учились уступать, терпеть и доверять. Не сказать, что они стали идеальной парой, и не сказать, что у них возникли хоть какие-то любовные чувства, но они добились уважения и принятия друг друга, что было весьма так важно.
Лида все еще мучилась со своей спонтанной магией, поэтому рядом с нею всегда старались держать огнетушитель, а основным правилом окружающих было правило не бесить ее. Эту способность невозможно скрыть, поэтому Виктор решил скормить всем версию о пирокинетизме, которую народ принял на ура. Да, вот такая необычная способность, но если все будут держать себя в руках, то ничего страшного не произойдет. Лида была ему благодарна за сохранность ее тайны. Она не хотела становиться подопытной у военных или ученых, поэтому предпочитала быть чем-то вроде грозного шута, нежели ходячим оружием.
На дворе начиналась весна две тысячи пятьдесят первого года…
