Вокруг простирались узкие заброшенные улочки, ветер гонял по ним всякий неудобоваримый сор. Парень в ветхой, изношенной куртке с капюшоном и заплечным рюкзаком тихо выругался, поправив на лице черную полумаску.
Искомое обнаружилось за старинного вида зданием. Может, это был вообще театр. Но какая разница, все равно передняя половина здания обвалилась. Да и ему явно не до этого.
Макс истратил на поиск этого запрятанного у черта на рогах бункера не одну неделю. А возможно, и больше месяца. Попробуй найди нужный военный тайник, особенно когда имеешь лишь якобы точную наводку одного из барыг из забегаловки «Сталкер».
Мог ли Макс еще два года назад представить, что будет шкериться по подворотнях и лазить по таким трущобам в поисках хоть чего такого же, за что можно раздобыть деньжат?
Нет, конечно. Он тогда человеком был. Сейчас такого о нем сказать уже нельзя.
Парень решительно взялся за загодя подготовленную аппаратуру. Отпереть замки и избежать ловушек — всё это уже было ему знакомо и, в принципе, отлажено. Да, раньше он лазил по квартирам всяких богатеньких мудил. Закончилась воровская карьера клыками в шее.
Ну, тогда он крепко уяснил, что если воруешь — то воруй у тех, кто уже не сможет тебя нагнать и прикончить.
Щелкнул дешифратор, и сейфовый замок убежища оказался отперт, а другие сделанные на коленке аппараты должны были уберечь от ловушек внутри.
В лицо пахнуло застоявшимся воздухом и пылью, но, как ни странно, плесени тут не было. Чистые стены показались серыми в свете включившегося налобного фонарика. Но это оказался вовсе не типовой бункер, в которых Максу уже случалось бывать. Обычно он находил в подобных местах не так много ценностей, чаще всего банки с просроченной тушенкой, прочие продукты и запас медикаментов. Тоже просроченных, но вполне рабочих. Умели же раньше делать!
Впрочем, некоторые чудаки платили ему неплохие деньги за нахождение и расконсервацию подобных убежищ. Тем странней, что эта наводка попала ему в руки якобы случайно и за символические деньги.
В комнате справа обнаружилась настоящая библиотека, и Макс решил оставить макулатуру на потом, а потому, подбадривая себя бородатыми шутейками, с помощью пары банальных отмычек вскрыл дверь в левую комнату. И охренел.
Иначе это попросту и не назвать, ведь как-то он ни разу не находил в бункерах на удивление хорошо сохранившихся мумий, лежащих на матрасах… Еще в глаза бросился блеснувший золотом ролекс на запястье покойника. И Макса понесло. Да, он был осторожен и даже параноидален иногда. И дураком считался чисто по праздникам. Но блеск золота отбил ясность мысли. Он даже не попытался почуять, а является ли этот мужик лет тридцати на вид с бледной восковой кожей обычным покойником. Так, огляделся на случай ловушек и потянулся к злосчастному ролексу. Чтобы зашипеть, отдергивая порезанную руку. В рукаве дорогого костюма оказались припрятаны лезвия. Капли крови живописно рассеялись по лицу и воротнику белой рубашки покойника. И Макс вздрогнул. Он понял, во что вляпался, гораздо раньше, чем уже ни хрена не покойник открыл глаза. Он даже успел сделать шаг назад. Но стало поздно.
Генрих сначала даже не понял, что его разбудило. В нос попал манящий запах крови, все тело превратилось в натянутую струну, и он рывком поднялся с места и буквально за доли мгновения оказался рядом с потревожившим его сон. Не задумываясь, он с невиданной для долго проспавшего силой отшвырнул неизвестного на пол и, когда тот ударился о бетонные плиты, бросился на жертву. Манящий запах крови дразнил ноздри и усиливал и без того неплохой аппетит. Когда он обращался, то даже подумать не мог, что все будет именно так. Что голод будет терзать его часто, слишком часто и слишком сильно. И что вся остальная еда станет для него непригодным, отвратительным на вкус мусором. А потому Генрих рывком расстегнул чужую куртку так, что чуть не сломал молнию, и почти содрал маску, чтобы вонзить клыки в шею и наконец-то глотнуть вожделенной крови.
Он пил и пил, наслаждаясь чужой кровью и почти не думая о последствиях. Заодно в голове всплывало все произошедшее до спячки. Начавшаяся в далеком тысяча девятьсот шестьдесят первом Третья мировая. Свары и грызня властителей всех стран не зависимо от названия, его собственная весьма неудачная карьера… Да, не повезло родиться некромантом. От стрессов и постоянных переживаний его дар активизировался и привлек ненужное внимание. Так он совершенно случайно стал некромантом на побегушках у тогдашнего канцлера Германии, едва оправившейся от Второй мировой. А уж когда он вынужден был творить всякие мерзости… Генрих не был железным и сбежал, как только выдалась возможность. Сбежал туда, где бы его никто не искал. В далекий Советский Союз, в еще более дальний город Норильск. И когда начались массовые химические и биологические атаки, сделал самый верный выбор — нашел того, кто смог его обратить в вампира, и залег в бункер, чтобы попытаться потом, в далеком будущем, пожить нормально. Без этого всего. И судя по наличию здесь непонятного паренька, будущее для него наступило.
Увы, Генрих не удержал свой аппетит и только сейчас понял, что, во-первых, выпил самого настоящего вампира, пусть и сопливого птенца едва ли больше трех лет от обращения, а во-вторых, выпил его настолько, что дальнейшие способы взаимодействия уже были невозможны. Шея у парня оказалась смачно разгрызена почти до костей, а сам он без движения распластался под ним.
— Вот проклятье! — ругнулся тот и невольно полоснул клыками запястье. Придется возвращать взятое, а то ведь как он будет выживать в неизвестном будущем без проводника? Вдруг тут сплошь летающие машины, путешествия в космос и телепортация по билетам? А у него даже местной валюты кот наплакал, поскольку Генрих не стал тратить большинство марок и лишь часть разменял на рубли у какого-то стремного спекулянта. Знать бы теперь, ходят ли эти рубли или люди расплачиваются чем-то иным.
Он сунул окровавленную руку парню под нос, и когда тот среагировал, положил на губы. Пожалуй, должно сработать и проводник не умрет от истощения. Интересно, вдруг весь мир будущего теперь состоит из темных и людей у них для кормежки? Было бы совсем неплохо.
Макс мало соображал вплоть до второго глотка. Шея болела, всё болело. Хотелось спать. И не просыпаться никогда. Он с трудом открыл глаза. Только встретившись с чужими, багряными от голода глазами, попытался потянуться к фляге в кармане. Но прижимали к полу его крепко.
— Отпусти, я дам еще крови, — тихо прохрипел Макс. Пожалуй, его со дня обращения как только не ранили. Сопливый вампир, живущий на улице, особенно с внешностью смазливого семнадцатилетнего пацана — это не то, чем хочет быть каждый.
— Хорошо, — Генрих ослабил хватку, позволяя неудачливому проводнику вывернуться. Наконец он смог осмысленно рассмотреть парня — тот был очень молодым симпатичным представителем арийской расы, так любовно пестованной нацисткой Германией. Светловолосый, с бледной тонкой кожей и голубыми глазами. Фактически, тот самый недостижимый идеал, до которого они все так и не дошли когда-то давно. — Какой сейчас год? — спросил он, уже мысленно готовясь к худшему. Что, если он проспал слишком мало, и проклятая война в самом разгаре?
Макс, уже успевший достать флягу и начать откручивать пробку, замер. Так и подмывало на нервах подшутить.
— Сейчас две тысячи пятьдесят первый, — и зачем то добавил: — Двадцатое мая, — и только после этого вернулся к фляге. Кровь была дрянная, но этого хватило, чтобы боль в шее утихла. Три глотка — и шея затянулась тонкой розовой кожей. — Держи, — выдохнул Макс, протянув уже уполовиненную флягу найденышу. Выглядел тот как мужик лет тридцати, высокий, русоволосый. Да уж, от одного вида его ролекса у вампиреныша совсем мозги пропали, не подумал, на кого наткнулся!
— Спасибо, — Генрих приложился к фляге и поморщился — похоже, кровь сцедили с какого-то бомжа. У самого вампиренка кровь была получше. — И кто же победил в войне, а? Хотя бы не новые нацисты?
— В какой войне? — несколько озадачился паренек и, вспомнив состояние бункера снаружи, вскинул брови. — Вторая, что ли? Я не историк. Там никто не победил походу. Всем влетело.
— Во Второй победили Советы, — вздохнул вампир, уже понимая, что проводник ему достался плохо образованный. — Я про Третью спрашиваю. Я впал в спячку в тысяча девятьсот шестьдесят втором, в самом разгаре, когда над Союзом устроили мощную биологическую атаку, даже сюда дошло. И мне интересно, что сейчас творится. Ничего, когда ты проспишь восемьдесят с хреном лет, тоже захочешь узнать обстановку, не находишь?
— Мужик, ты зря так на меня смотришь. Тебе хорошо, ты спал. Вот поживешь на улице на положении последней крысы — резко потеряешь интерес к истории, — буркнул Макс и забрал уже пустую флягу. — Обстановка и без того херовая. Клыкастых тут довольно много. Те еще мрази, если честно. А вот убежищ попроще этого тут полно…
— То есть, запустение? — практически согласился вампир и вздохнул. — Ладно, парень, я — Генрих, — он протянул руку для пожатия, и птенец неловко пожал протянутую ладонь.
— Я — Макс. Как ты уже понял, вор и мародер.
— Поскольку все теперь уже не важно, то первое — мне нужны документы и местная валюта, второе — книги по истории и экскурс по происходящему в нынешнем мире. Ты можешь это организовать? — он достал из кармана пачку смятых и пожелтевших купюр. Старые марки можно было если и не обменять, так толкнуть коллекционерам, которые отвалят за них еще большую сумму. — А также жилье и кровь. Ты и сам все понимаешь.
— Понимаю, — кивнул Макс, уже представляя, как будет удирать от всех желающих отобрать такой клад. Ведь наверняка втайне такую «успешную» находку долго не скрыть. Осмотрел предложенное и вздохнул. — Хорошо, бумагу с архива я тебе притащу, кровь тоже… А вот с ночлегом… Я лично живу в канализации, и все мои попытки переночевать в съемном жилье закончились чем-то вроде нашей встречи, — парень поморщился, демонстративно застегнув ворот куртки до подбородка. — Эти уроды вбили себе в голову, что если выпить всю кровь вампира, то станешь сильнее.
— Но… это же опасно! — Генрих невольно опустил взгляд. — Прости, я просто не сдержался. Ты сам прекрасно знаешь, что такое голод. Но пить кровь вампиров постоянно? Знаешь, мы проводили… эксперименты, — он поморщился от этого слова, отдающего запахом мертвечины и страданиями. — И ничего хорошего это не давало. Военное время все списывало и… В общем, вампиры, питающиеся только вампирами, вскоре переставали пить кровь людей. Их тошнило так же, как и от обычной еды. Ладно, мой русский не слишком… выделяется? Я учился, но сам понимаешь, говорить, как коренные жители не могу.
— Да, акцент выделяется… — задумчиво глядя на собеседника ответил вор. — Эти эксперименты… Дорогие вещи, собственный бункер… Кто ты такой, Генрих? — в глазах младшего вампира блеснул страх.
Тот в ответ поморщился так, будто пожевал лимон, но все же ответил:
— Некромант, — холодно выдохнул он. — Да, был на службе у нацистов и неонацистов. Да, проводил эксперименты и над вашими людьми тоже. Над русскими. И да, ты волен прямо сейчас закрыть меня обратно в этом бункере еще лет так на сто, я тебя пойму.
— Можно подумать, у меня получится, — криво улыбнулся Макс. — И некромантов не бывает. Это сказки, — уже с веселой злостью фыркнул он. — К тому же, никто не стал бы выкладывать о себе такую правду, собираясь оставить собеседника в живых, — продолжил парень. О, он достаточно долго поварился в такой жизни, чтобы быть уверенным — его жизнь стоит не больше, чем все пять литров крови, находящиеся в его теле. И прекрасно понимал — несколько минут назад он почти умер.
— Ну что ж, — Генрих чуть прикрыл глаза. За время его сна сила никуда не делась, она свернулась тугим клубком где-то в верхней части живота и сейчас постепенно пробуждалась. Да, он так давно не делал этого, что сейчас ему все казалось внове. Найти чье-то тело… тел нет. Только трупики крыс. И один скелет незадачливого кладоискателя где-то очень далеко. Не стоило тратить резерв на такие глупости. Крыс будет достаточно.
Повинуясь его воле, три дохлых крысы подошли к Максу на задних лапах и уставились зеленоватыми чуть светящимися глазами на его ноги. Выглядело это и правда довольно отвратно на вкус кого-то более приличного и интеллигентного, но для Генриха было всего лишь забавой. Он поднимал мертвецов. Мужчин, женщин и детей. Он резал еще живых и поднимал тех, кто только что испустил последний вздох. Он даже поднимал дохлых вампиров, хотя на них шло так много энергии, что он счел это не рентабельным. И так и указывал в отчетах. Да, было время. И именно от этого всего он и ушел, чтобы сейчас снова заняться этим непотребным ремеслом.
— Твою ж мать… — до этого Макс еще надеялся, что этот мужик шутит или просто спятил. — Ох бля… — он затравленно оглянулся в сторону выхода. Таких свидетелей не оставляют. — Зачем? Ты же понимаешь, что с тобой будет, если я хоть кому-то проболтаюсь. Гадство, эта наводка стоила довольно дорого, и я не почуял подставы… — Макс на эмоциях врезал кулаком в стену и прислонился к ней головой. Он вляпался. Очень серьёзно вляпался.
— Так не болтай, — не выдержал уже Генрих. — Тебе не обязательно писать объявления на каждой стене о том, что именно ты нашел в бункере. Что ты искал? Деньги? Они есть. Драгоценности? Ну прости, банки свои ценности спрятали в Швейцарии. Можешь набрать всякого тряпья для достоверности. А меня представить просто вампиром.
Происходящее нравилось Генриху все меньше и меньше. Чужой птенец начинал раздражать и нервировать. Но одновременно возникла и новая проблема — как оказалось, птенец теперь не слишком и чужой. Он ведь выпил его крови… И это означало немалую такую проблему. Не убивать же его и в самом деле теперь.
— Мужик… Если ты не хочешь, чтобы из меня выбили до последнего слова всё то, что ты мне сказал, то тебе придется пойти со мной. Так будет больше шансов, — расстроенно произнес Макс. Плечи его резко поникли. — Наводка на поиски твоего бункера была весьма расплывчата, но ключ дешифровщика подошел идеально. Ты же вроде как умный, да? Можешь понять, что это значит…
— То, что тебя решили мне скормить, — ухмыльнулся Генрих. — Или качественно убрать чужими руками. Или действительно послали искать сокровища. Мало ли, какие там планы были у твоего нанимателя. Но я пойду с тобой, мне же интересно посмотреть будущее. Хотя оно мне уже не нравится. Ничем не лучше того настоящего, в котором я жил.
Максим вздохнул, прижимая руки к щекам. Лицо почему-то потеплело. Это было странно. Он уже два года не краснел.
— Да, скормить. И найти сокровище. Тебя, мужик. Два в одном. Избавиться от меня — а я тут кому-то да подгадил и сцапать тебя сытым, — пояснил он свою догадку и отлип от стены, после чего решительно надел капюшон, скрывая приметные ярко-пшеничные волосы.
— Ладно, если ты ничего не имеешь против компании некроманта и вампира два в одном, то сходим посмотрим, что оно у тебя за наниматели такие. У вас тут в будущем хоть серебряные пули есть или уже лазерами воюете? — Генрих оглянулся, но в бункере не было ничего, что он хотел бы взять с собой. Тогда это была вынужденная необходимость, в том числе и из-за спешки. Он не знал, проснется ли вообще или же погибнет от очередной бомбежки, поэтому не видел смысла брать с собой что-то дорогое сердцу. А такие вещи порой бывают даже у некромантов.
— Лазеры… Да ты любишь шутить, старик? — криво улыбнулся Максим и фыркнул. — Нет, посеребренные пули, иногда даже разрывные тут есть у всех, у кого водятся деньги. У тебя самого хоть какое оружие есть? Кроме ножей в рукавах? А то у меня только это… — он легким движением достал из-за сапога небольшой нож с изогнутой рифленой рукоятью. — Посеребренный. И даже я не хочу помнить, что мне пришлось сделать, чтобы получить его…
— К сожалению, только приметный немецкий пистолет. Но с серебряными пулями. И ты даже не хочешь знать, как я его протащил через границу, — Генрих похлопал себя по карманам. Пистолет нужно проверить, поскольку за прошедшее время он мог сломаться. Хотя им можно и так кому-то разбить голову. А вот расползающаяся форма его не радовала. Да, она пережила его сон в бункере, но на этом ее достоинства и заканчивались. — Ладно, давай примерный расклад — сколько темных, сколько среди них магов, какие у них способности и все такое. Будем решать твои проблемы, чтобы я потом спокойно смог решить свои проблемы, — они шагали по пыльному коридору бункера, ведущему наверх, в новый, неизвестный Генриху мир. Но так ему было проще сориентироваться. Есть враги и есть он, который хочет жить. Просто война теперь называлась иначе. И теперь не нужно было мараться в совсем уже тошнотворных делах, чтобы оставаться на плаву.
Уже на выходе Макс первым двинулся вперед и постарался быть как можно осторожнее. Но на выходе никого не было. Или же все наблюдатели просто затаились выжидая. Кто знает.
Только на втором шаге снаружи он смог вдохнуть свежий холодный воздух.
— Ладно, продолжим разговор. Маги у нас редкость. Во всем Норильске такой один — Эраст, который всё тут держит. И это с его подачи город заполняют такие, как я — кайтифы, вампиры, за которых не несет ответа их создатель. Людей в мире больше. И обычно за обращение без разрешения главы города следует втык. Но у нас тут анархия, а обездоленных птенцов легко использовать. Хотя с таким отношением мне повезло, что я протянул аж два года после того, как мой создатель вспорол мне глотку, ткнул в рот окровавленный палец до этой же глотки и выбросил в окно с третьего этажа.
— Хорошенькое же у тебя было обращение… — вздохнул Генрих и оглянулся. Вокруг бункера простиралась пустошь, какие-то старые заброшенные остовы зданий, сильно бросалось в глаза практические полное отсутствие людей. Если бы не летающий на ветру мусор, он бы счел, что люди вымерли вовсе. — Ладно, поскольку я дал тебе свою кровь, то теперь я твой создатель. И теперь я несу за тебя ответственность. И постараюсь быть кем-то получше, чем те, кого я знал.
Макс дрогнул. Недоверие ярко отразилось в его глазах, но он лишь покачал головой.
— Мужик, ты слишком прямолинеен, честно, будь осторожен со словами.
— Прости, я привык говорить прямо, чтобы мои слова не переиначили по-своему. Ладно, постой, подыши пока свежим воздухом, — догнавшие их крысы отправились на разведку, чтобы осмотреть развалины и найти возможных врагов. — Странно… Здесь вообще люди живут?
— Это заброшенный квартал. Насколько я знаю, разруха, начавшаяся после Третьей мировой, привела к тому, что многие города отчасти попросту вымерли. Вообще, в трех километрах отсюда уже живут люди. И да, упаси тебя боже — никому не сболтни, что ты вообще маг, иначе Эраст сделает всё, чтобы либо прикончить тебя, либо согнуть и заставить служить, — предупредил он и первый двинулся по раздолбанной асфальтированной дороге.
— Спасибо на добром слове, — вздохнул Генрих и пошел следом. Впереди бежали крысы, высматривая дорогу. — Слушай, почему Советы допустили такую разруху? После Второй мировой они в рекордные сроки отстроились, а сейчас… Неужели за столько лет никто не захотел здесь жить?
— Я уже говорил, что не знаток истории, — вздохнул Максим, пройдясь взглядом по заброшенным, полуразрушенным домам. — Понимаешь, просто некому было жить в этом месте. Я не ошибусь, если скажу, что в ходе Третьей мировой вымерло процентов тридцать всего человечества. И даже сейчас это место лишь иногда убежище для таких как я — для ночевки в каком-нибудь более целом здании с костром, разожженным на полу, но сам понимаешь — тут всё аварийное.
— Что ж, тогда как решим насущные вопросы, будем учить историю. Это полезно, — Генрих оглянулся на слишком быстро идущего Макса и покачал головой. Да уж, нашли кого обратить — неграмотного юнца без гроша в кармане да ещё и вора. Каким местом думал сделавший это темный, оставалось загадкой. Ранее обращали только полезных и важных членов общества, ещё — красивых, порой — очень богатых. Но чтобы вот так, обратить походя, даже не подумав о последствиях… Похоже, будущее поколение темных изрядно поглупело.
Чем дальше они шли, тем менее разрушенными становились здания, порой на некоторых лишь облупился фасад и были выбиты окна с дверьми. Иные же оказались обрисованы похабными рисунками, расписаны матерными фразами и украшены преувеличенными изображениями половых органов. Генрих только скривился — его догадки о деградации новых поколений подтверждались на каждом шагу.
— Историю? Знаешь, я лучше буду учить то, что может помочь мне выжить, — хмыкнул Макс, оглянувшись на спутника. — Знаешь, я удрал от родителей, которые собирались сдать меня в аренду какому-то гурманистому вампиру который решил раскошелиться на живой запас крови. Четвертая положительная, — суховато пробурчал он. — Скитался по городам автостопом и зайцем. А потом попал сюда. И знаешь, вся известная мне школьная программа оказалась бесполезна в выживании, а вот мои криминальные замашки и ловкость рук — нет.
— Ты хочешь сказать, что ваши современные темные настолько обезумели, что открылись перед людьми и теперь законно правят? — изумился Генрих. — В мое время темные жили тайно, о них знали даже не всякие правители стран. И темные же ратовали за то, чтобы прекратить войны… Я все же хочу понять, что происходит, и хочу разобраться, какая фатальная ошибка привела к подобному кошмару.
— Не знаю, как оно везде, но у нас в городе это скорее что-то вроде мафии. Да и там, откуда я пришел, тоже, — скривился вор. — Ну, знаешь, это когда у законной власти вроде люди, но последний бомж в курсе, что это не так. Хотя в существование вампиров верят не все. Обычные люди все еще умудряются жить так, будто в нашей дерьмовой жизни нет места клыкастым тварям. Но да, по сути о существовании клыкастого народца в курсе все. Кого-то это устраивает, кого-то не очень. А на мнение остальных большинству плевать, — устало подытожил он.
— Тяжёлый случай, — грустно вздохнул вампир и взглянул на первую встреченную здесь заселенную халупу, практически ничем не отличающуюся от всех остальных кроме слабых огоньков в окнах. — Ладно, мы успеем до рассвета найти обменный пункт и хотя бы решить вопрос с деньгами?
— Вообще, успеем. Я даже знаю типа, который купит у нас твои бумажки, — ненадолго задумавшись ответил Макс. — Но опять же, упаси тебя боже засветиться со своей магией. И тебе хана, и меня выпьют как пакетик сока…
— Да не стану я твоего типа заколдовывать, больно надо, — не выдержал Генрих. Похоже, предвзятое отношение к нему набирало обороты. И он на всякий случай отпустил крыс, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Да, первый день в новом мире был откровенно говоря паршивым.