Паспортный стол был уже закрыт, и их встретил угрюмый вахтер, но достаточно было Максу улыбнуться и сказать, что они к Марине, как старик фыркнул и пропустил поздних посетителей.
Означенная Марина оказалась замученного вида темноволосой девицей, которая при виде Макса просияла и вручила ему печенюшку, от которой тот к ее сожалению отказался.
— Ладно, вы тут как-то сами разберетесь, а я пойду воздухом подышу, — хмыкнул наконец Макс и удалился прочь.
Генрих неловко посмотрел на девицу непонятного возраста, показывая все свое смирение и смущение, а после принялся спутанно объяснять про утерянный паспорт, собственную бестолковую голову и абсолютную беспомощность в бумажных вопросах. Его голос постепенно заворожил девушку, и та согласилась сделать временный паспорт, до тех пор, пока не будет готов настоящий. Генрих не знал о таких тонкостях, но решил, что раз человек даже под гипнозом не может сделать ему документы здесь и сейчас, то следует покориться и подождать. Какие-то две жалкие недели погоды не сделают, зато у него будут законные документы. Он отдал Марине фотографии и несколько купюр «за беспокойство», а взамен получил какую-то справку, которую паспортом можно было назвать с большой натяжкой. В справке значилось, что некий гражданин Геннадий Васильевич Багряный временно не имеет нужных документов, но является гражданином России и проживает по некоему адресу. Адрес он назвал старый, где ранее проживал его друг. Теперь эта улица была переименована в честь какого-то политика, почившего в теракте, но Генриха это совершенно не интересовало. Чем меньше будет зацепок, тем лучше. Заверив Марину, что он придет аккурат через две недели вечером под конец дня (немного закатных солнечных лучей можно и перетерпеть), вампир вежливо попрощался и пошел искать Макса, наверняка умаявшегося со скуки на твердых и неудобных стульях в коридоре. Как на них предлагали сидеть посетителям в ожидании своей очереди, Генрих даже не представлял.
<center>***</center>
Воздухом Макс дышал недолго. Только прошелся снаружи от крыльца
до ступенек, как к нему от ближайшего поворота метнулась быстрая тень, оказавшаяся на поверку девушкой в разодранном свитере. В ноздри резко пахнуло запахом крови. Зачесались клыки. К нему подбежала взъерошенная перепуганная девушка с разодранной в мясо левой рукой и вместительной сумкой, лямку которой она стиснула до побелевших костяшек правой рукой.
— Помогите… там… — она вцепилась руками в куртку парня, и тот выдохнул, возвращая себе контроль над телом, и без слов осторожно взял девушку за плечо, заведя ее в помещение.
— У вас есть аптечка? — рявкнул он враз побледневшему вахтеру, и тот, пихнув парню типовую коробку с бинтами и антисептиком, принялся звонить в скорую и полицию.
А в это время Макс, присмотревшийся к обильно кровящей ране, понял, что дело плохо. Продольная рваная на руке. Да, он знал, что слухи о свихнувшемся вампире не сказка. Но вот так увидеть его умирающую от кровопотери жертву?! Женщина ведь уже начала терять сознание. Ее бледность стала такой страшной. Эта горячая кровь пропитала бинты, ее стало так много. Что-то всколыхнулось. Макс не отдавал себе отчета, резко царапнув свое запястье своими же клыками. Его глаза полыхнули розоватым светом. Кровотечение замедлилось.
Когда в коридор вышел Генрих, кровотечение прекратилось, а вены выглядели вполне целыми. Плечи вампиренка дрогнули, и он медленно начал заваливаться вбок.
Снаружи только послышалась сирена полицейской машины.
Генрих одним прыжком оказался рядом и подхватил Макса под плечи, чтобы тот чего доброго не отбил и так дурную башку. Что здесь произошло, он не знал, но крови натекло изрядно, даже на пол накапало, какая-то раненая девица лежала на потрепанном диванчике вахтера, но раны ей нанес отнюдь не Макс. Тот вообще боялся кусать людей, куда уж ему устроить кровавую баню. В то, что его как бы птенцу могло снести крышу за несчастные полчаса, которые он проторчал в кабинете у Марины, Генрих не верил.
Тем временем прибыла полиция и скорая. Девушку тут же забрали медики, поскольку она в своем состоянии вряд ли могла что-то рассказать, поэтому все расспросы достались Генриху и вахтеру — пенсионеру на подработке, судя по его путанному и перепуганному рассказу. Собственно, благодаря его словам, Генрих и понял, что произошло. Сам он рассказал только то, что увидел — спустился с лестницы, вышел в холл, увидел падающего в обморок приятеля, вот и все.
— Ой, да многие парни такие — крови боятся, — заявила дородная докторша в плотном уже не совсем белом халате с подозрительным пятном на подоле. — Маш, дай ему нашатыря нюхнуть, сейчас очухается.
Медсестра послушно сунула вату вампиренку под нос. От запаха нашатыря даже Генрих чихнул.
Спорить с доктором никто не стал. Полицейские собирались было загрести Генриха с Максом в участок, но вид бледного и перепуганного парня никак не совпадал с образом маньяка, терроризирующего город уже пару недель, а вид ничего не понимающего Генриха тоже не давал повода усомниться в его рассказе. Конечно, без документов ему пришлось бы туго — поди объясни, кто он такой и что делает в городе, но обошлось.
Скорая увезла раненную девушку, полиция еще немного помариновала свидетелей и невольных спасителей, а после уехала осматривать окрестности на предмет наличия маньяка. Генрих только вздохнул — за то время, которое они потратили на опрос, неведомый вампир уже мог оказаться очень далеко отсюда. В том, что такие серьезные раны мог нанести именно вампир, он не сомневался — от девчонки фактически разило чужим темным.
Макс тихо выдохнул. Он пришел в сознание каким-то чудом, но шевелиться не мог в принципе.
— Ты не против помочь мне добраться до моего жилья? Прости… Даже пальцем пошевелить не могу, — голос его был слишком тихим.
— Не против, — пожал плечами Генрих и подхватил вампиренка на руки. Весил тот не так уж много. — Спасибо за помощь и простите за беспокойство, — это уже адресовалось трясущемуся вахтеру. В эту ночь он уже наверняка не сомкнет глаз.
Сначала Генриха посетила здравая идея поймать такси, но как это сделать, не привлекая слишком много внимания, он не знал, поэтому решил, что и так дойдет. Вечер плавно перетекал в ночь, времени у него было полно, дорогу он примерно помнил, поэтому решил, что не заблудится, а в случае чего Макс подскажет. И когда они убрались достаточно далеко от паспортного стола, он все же решился задать наболевший вопрос:
— Ну ладно, девку какой-то дурак погрыз, но ты-то чего в обморок грохнулся? Не от вида же крови в самом деле…
— Я не знаю, что это было, — признался вампиренок. — Кровь текла очень сильно, и я понял, что девушка умирает. Потом что-то случилось, я разрезал собственную руку и… Кажется, рана уменьшилась?
— Ой дурак… — вздохнул Генрих и оглянулся, чтобы избежать лишних ушей. — Во-первых, ты еще слишком мал, чтобы баловаться магией крови. Потому и в обморок грохнулся. Во-вторых, без грамотного обучения таким заниматься нельзя. Ты, конечно, молодец, проявил героизм и находчивость, спас девушку от верной гибели, но о себе когда думать будешь? Пока ты валялся в отключке, тебя могли сто раз убить. Даже люди. А еще тот, кто девчонку-то и погрыз. Сам говорил, что ты вкусная приманка для местных… Ладно, урок получен, надеюсь, усвоен и понят. Я, к сожалению, не маг крови и не слишком в этом понимаю, но… — Генрих осекся и принюхался. За ними явно следовал темный, не слишком-то и скрываясь. — Ну а сейчас надо разобраться кое с кем.
Подходящий на этот случай безлюдный переулок будто появился сам собою. Генриху уже начинал нравиться этот город.
Преследователь показался довольно скоро. Молодой мужчина с черными волосами и багряными от несдерживаемой злобы глазами. Его взгляд без интереса скользнул по Генриху и сосредоточился на вампиренке в его руках. Он был здорово запятнан человеческой кровью, настолько, что убийца очевидно ожидал увидеть на руках у собрата ту самую раненную девушку. Жертву, которая вырвалась из его рук и даже оглушила ударом сумочки. А вместо этого был недовампир. От него пахло почти как от человека. Очень вкусно пахло.
Этот убийца сам был еще птенцом, обращенным всего несколько месяцев назад. Но в отличии от Макса он не терзался никакими понятиями о человечности и выпивал людей досуха всегда, когда удавалось поймать…
Макс испуганно сглотнул. От этого новообращенного веяло недюжинной силищей. Его с человеком нельзя было спутать при всем желании. И на него смотрели весьма красноречиво. Как на закуску.
Генрих осторожно поставил вампиренка на землю, но так как того ноги не держали, то фактически посадил. А сам для вида принял боевую стойку. На самом деле он не собирался тратить драгоценные силы на сражение с обожравшимся темным. Он собирался просто убивать и даже без помощи рук. Да, он обещал не использовать некромантию, но кроме нее есть ещё много занятных вещей. Например, знание анатомии и особенностей темных. Этот вампир был полон чужой крови, что сыграло Генриху на руку.
Когда чужой птенец бросился на него, решив быстро убрать помеху, Генрих лишь выдохнул пару слов. Заклинание сгустило кровь нападавшего и подняло тому давление так, что у него в прыжке из носа веером разлетелись кровавые капли. Невозможное, невероятное давление взорвало сердце, мозг и прилегающие сосуды. Под ноги Генриху упал уже труп с изливающейся изо рта кровью.
— Ой, инсультик небольшой, — неодобрительно покачал головой Генрих и ткнул пальцем в тело. — Видишь, Макс, что бывает, если жрать сверх меры? Я научу тебя этому приему, поможет спасти жизнь и выиграть время.
— Но разве такие, как я, способны к магии крови? Я слышал, что нужно минимум лет десять после обращения, — несколько ошарашенно протянул парень, не сводя взгляда с уже покойника. Урод, кошмаривший людей уже вторую неделю, уже никому не навредит…
— Судя по сегодняшнему случаю, у тебя есть способности, но все же пока сильно не напрягайся, — Генрих поспешил поднять Макса, чтобы тот не отморозил себе ничего на холодной земле. Учитывая, какой он уникум, то такое казалось ему возможным.
— Слушай, а это нормально, что я вижу воспоминания людей, с чьей кровью контактирую? — поспешил сменить тему Макс. — Я о таком не слышал… Но эта раненая, я не пил ее кровь, но знаю, как ее зовут и что она работает учительницей… И я даже видел этого типа в ее воспоминаниях. Она шарахнула его сумочкой с домашними заданиями ее учеников…
— Не знаю, я воспоминаний не вижу, но если ты все же прирожденный маг крови, то все возможно, — старший вампир поспешно потащил младшего подальше от места преступления. Теперь кормёжку предстояло искать им обоим.
Вскоре Генрих заметил какую-то тётку с полными пакетами покупок и решил, что удача им благоволит как никогда. Он спросил у нее стандартное: «Как пройти на вокзал?», заболтал и вручил Максу в качестве подкормки. Сам же решил поймать кого-то ещё, но не раньше, чем удастся решить проблемы с приемным птенцом. Звучало это бредово, выглядело тоже, но иначе объяснить такое внимание к персоне своего проводника Генрих не мог.
Пить кровь у и без того усталой женщины Максу было неловко, но и оставаться беспомощным, как кутёнок, не дело. И подсматривать чужие воспоминания тоже не хотелось. Одно дело воровать чужие вещи. А тут память!
Но увы, после второго уже глотка всплыла картинка какого-то мужика, которого он, а точнее эта самая барышня, хлестала мокрой тряпкой. Но, благо, телу вернулась сила. Да, этого было мало, но он смог осторожно отстраниться, чтобы Генрих залечил ранку от клыков.
Сам Генрих отправил тётку дальше, куда она там шла, и повел Макса по дороге к заводу. Где-то вдалеке ощущалось присутствие нескольких темных — возможно, они нашли тело того зарвавшегося юнца, но сейчас его это не тревожило. В конце концов, тот был сам виноват в своей гибели из-за дурости.
Увы, больше никого встретить не удалось. Порядочные горожане давно были дома, а лезть к непорядочным Генрих не захотел — он и так уже отметился — поэтому решил, что немного потерпит до завтра. У него и раньше бывали периоды голодовки, так что ничего необычного не случилось.
— До рассвета еще далеко, можно сходить в бар, там хоть и дорого, но можно приобрести нормальную донорскую кровь, что скажешь? — предложил Макс, радуясь, что уже может идти на своих ногах. А то при одной только мысли о том, как выглядит со стороны то, как его носят на руках, хотелось провалиться сквозь землю.
А еще в бар хотелось заскочить хотя бы потому, что по пятницам там нередко бывал стриптиз…
— Похоже, тебе полегчало, — констатировал Генрих. Помирающие в бар не просились. — Хорошо, сходим, но сам понимаешь, если там кто-то начнет бучу, мне придется обороняться. И защищать тебя, — он придержал Макса за руку, чтобы тот не подумал куда-нибудь слинять и повернул вместе с ним вправо, на центральную улицу.
— Не, «Сталкер» — это нейтральная территория. Один из немногих баров в городе, где мне не грозит стать закуской, — отмахнулся парень, с легким недоумением оглянувшись на собеседника. — И да, мужик, ты серьезно собрался меня защищать? На кой? Я тебе больше не нужен — тут проводника найти проще некуда. А если я сдохну, тебе же лучше…
Генрих остановился и развернул Макса к себе лицом, чтобы посмотреть тому в глаза. Этот птенец уже серьезно начинал его подбешивать своими глупостями.
— Слушай, Макс, тебе так сильно хочется умереть? — прошипел он прямо в лицо пареньку. — У тебя есть шанс вместе со мной отсюда свалить — как только я решу, куда направиться прочь из этого города. Но вместо этого ты… как это будет правильно? — от волнения акцент у Генриха выделялся еще больше, и он забыл слова, едва не сорвавшись на родной немецкий. — Ты принижаешь себя и свои возможности. Если ты выучишься, то станешь хорошим магом крови. Ты одним взглядом сможешь вскипятить кровь в венах своего врага. Тебе не придется прятаться и жить в этом клошарнике… Неужели ты не хочешь нормальной жизни?
— Естественно хочу! — выдохнул Макс, сжимая пальцы на чужих плечах и внимательно заглядывая в глаза. — Но, мужик, тебе не кажется, что я уже хорошо поварился в этом всем дерьме, чтобы не верить или хотя бы стараться не верить вообще никому? Мужик, я тебя два дня знаю и уже позволил себе спать в твоем присутствии… Тебе не кажется, что это уже слишком?
— Макс, я не желаю тебе зла! — не выдержал Генрих и чуть встряхнул птенца за плечи. — Я тебе правду сказал, что теперь за тебя отвечаю. Да, не я обратил тебя, но я взял на себя смелость позаботиться. Мне нужен проводник и тот, кто знает этот новый мир, тебе нужно выбраться отсюда. Так почему мы вместо того, чтобы идти к цели, ругаемся в этом грязном переулке? — он отдышался и понял, что этот концерт может привлечь ненужное внимание. А ему и без того хватало проблем. Потому Генрих заговорил уже гораздо тише: — Ладно, Макс, давай сделаем проще. Я не собираюсь тебя убивать, выпивать и делать тебе что-либо плохое до тех пор, пока ты не делаешь плохое мне. Подходит тебе такой вариант договора?
— Да я изначально не собирался тебе вредить, — буркнул Макс и только сейчас понял, что вцепился собеседнику в ворот, почти касаясь кончиками пальцев шеи, и шарахнулся так, будто поймал себя на чем-то неприличном. — Просто… Я и так излишне тебе доверяю, мужик. И это охренеть как странно. Ладно, хватит на этом. Что-то я совсем разошелся. Это странно, — уже совсем тихо проговорил он, сделав еще один шаг назад и упираясь в стену переулка.
— Пошли уже в твой бар, может быть, порция свежей крови успокоит весь этот бред, — вздохнул Генрих и сгреб за плечо вампиреныша, прекрасно понимая, что для них обоих это совместное бытие слишком тягостно.
Вампиры всегда были одиночками, хищниками, контролирующими свою территорию. И возня с чужим птенцом вряд ли входит в их интересы. Но так уж вышло, что и он сам, и Макс слишком необычные обращенные, слишком странные вампиры. Возможно, даже больше маги, чем вампиры. А маги всегда тяготели к тому, чтобы завести себе учеников, но не каждому это удавалось. Вот Генриху частично повезло. Хотя от таких нервотрепок в голове возникала вполне логичная мысль: «А на черта это все надобно?». Намного проще было и правда плюнуть, развернуться и бросить Макса здесь выгребаться в этом городском дерьме. Но когда это маги поступали просто? Вот и Генрих не смог. Потому он шел в бар с дурацким названием, а не собирал необходимые вещички. Ему нужно было продержаться здесь две недели, чтобы получить паспорт. А дальше он свалит куда подальше, быть может, и за границу. И мелкого прихватит за компанию, чтобы было веселее. Пусть хоть мир посмотрит.
В баре уже было достаточно людно. Для некоторых ночь только начиналась. И пройдясь взглядом по помещению, Макс поспешно указал спутнику на единственный свободный столик. Самый дальний от небольшого бокового подиума, но хоть какой.
— Ты займи место, а я куплю тебе перекусить, какую предпочитаешь? Донорская поделена на группы… — тихо, но быстро и четко затарахтел он думая, что ему бы тоже не помешала пара глотков. Он по-прежнему чувствовал себя слабовато.
— Любую. И себе возьми, — Генрих протянул ему деньги и уселся за столик с видом человека, которого уже все достало. Отчасти так и было. Но и таращиться на окружающих он счел неприличным. Еще не хватало нажить тут себе врагов и потом расхлебывать неприятности. Тут и так было с чем разбираться.
Макс шустро метнулся к барной стойке и, не мудрствуя особо, заказал самую обычную вторую положительную, два стакана. Чем очень удивил бармена. Макса тут знали и помнили, что тот покупал самую дешевую кровь с ближайшего притона. А тут такое!
— Наконец нашел к кому прилепиться? Молодец, давно пора! А то все из кожи вон лезешь, как будто кому-то нужна твоя гордость, — от такого комментария парень полоснул говорившего ледяным взглядом, но промолчал, пока кровь поставили подогреть в микроволновку.
И как раз когда он вернулся с теплыми стаканами к Генриху за столик, музыка в баре сменилась и стала куда более мелодичной. После чего к шесту у подиума шагнула смуглая, черноволосая девица в кожанке с заклепками.
Музычка стала живее, в то время как стриптизерша поклонилась к публике и ухватилась за шест рукой, гибко изогнулась, отпуская его, и, зацепившись за шест ногой, встала на мостик, а после легко, текуче вернувшись в привычное положение, расстегнула куртку.
Вокруг засвистели. И пока куртка падала на пол подиума, танец у шеста продолжился. Музыка стала более мелодичной.
Генрих уже было поднес стакан ко рту, когда подобное зрелище заставило его перегодить, чтобы не подавиться. Ничего подобного ранее он не видел да и как-то не было такого… возможно, где-то для высших партийных чинов или руководителей что-то подобное и проводили, но чтобы вот так запросто в баре для простых голодранцев… ну, не совсем голодранцев, но не самых зажиточных ребят… вот это его смущало.
Нынешняя развращенность его тоже слишком смущала. Да, он не краснел, но и сидеть с кирпичной миной было очень трудно, особенно когда танцовщица дошла до снятия нижнего белья.
Хотя, какое там нижнее бельё? Когда она рванула на своей безрукавке молнию, бюстгальтера там не оказалось, и небольшая, но округлая и упругая грудь задорно подпрыгнула в такт движению своей обладательницы. А уж когда оказалось, что соски пропирсингованы также, как и пупок на плоском животике, по которому вниз змеилась татуированная вязь темно-зеленых лоз… То Генрих таки подавился и решил больше не смотреть, что получалось очень плохо. В итоге он дождался окончания представления, честно похлопал и только тогда смог выпить свой стакан крови, поскольку иначе рисковал испортить ценный продукт.
— И часто у вас подобные… мероприятия? — наконец выдавил он, повернувшись к Максу. Того, похоже, все более чем устраивало. Генрих, конечно, мог бы долго спорить на тему безнравственности новых поколений, но смысла в этом никакого не было. Зато он похоже знал, что будет сниться ему в кошмарах.
— Не, Зухра выступает только по пятницам. В воскресенье еще есть Машка, но она слишком пошлая, — махнул рукой Макс, глядя, как девушка довольно пересчитывает брошенные ей из зала деньги.
— Кошмар, — вздохнул Генрих. — Ты сейчас можешь меня стукнуть, но я скажу, что в мое время такого изврата не было… — он с ужасом подумал о том, что может быть что-то еще пошлее извивающегося тела с татуировками и пирсингом, и прикрыл глаза. Раньше татуировки делали только заключенным, а пирсинг и вовсе считался какой-то дикарской блажью, на которую нормальный человек и не взглянет.
— Изврата? Это ты восьмое марта здесь не видел. Тут тогда мужики выступали. Здоровые, волосатые, раздевшиеся до плавок, и бабы им в эти плавки деньги тыкали! Вот это был кошмар, никакой хореографии, никакой выдумки, никакой красоты в движениях… Машка тоже, вечно все стянет и раскорячивается всячески, как только попросят, лишь бы деньги бросили…
— Ну все, не кипятись, — Генрих примирительно похлопал Макса по плечу. — Я понял уже, что это место для самых простых, вот и танцы здесь простые. Давай лучше думать, куда нам податься? Где можно жить темным без проблем и желательно без особых конфликтов? Америка, Европа, северные острова? Или даже, может, в России есть нормальные города без перекосов, как здесь?
— Эм, я и не думал ругаться вообще-то, — несколько обескураженно протянул парень. А насчет Америки, США как и Советского союза, больше нет. Есть такая фича как САО, там и острова из остатков США и Канады до кучи. В Европе почти порядок, если сравнивать с тем, что творится здесь, — совершенно спокойно прояснил Макс, стараясь не беситься от снисходительного тона собеседника. Как бы там ни было, а они реально в одной лодке…
— Будем думать, — нахмурился Генрих, даже не представляя, что можно сделать с целым континентом, чтобы он превратился в острова.