Глава 5. На судне бунт!
— Давай, помогу, — вызвалась Ярка, высунувшись в коридор из рубки на подозрительный шум и обнаружив там Нюка, который отбывал очередной поломойный наряд. На кары Варг в этот раз не поскупился. Впрочем, он никогда не был склонен к скаредности в этих вопросах и в любое время щедрою рукой раздаривал внеочередные путевки к швабре и тряпке. Однако на этот раз, по твердому убеждению Соколовой, наказание было незаслуженным (а уж она толк в подобных заслугах точно знала). Зирка с два дезинсекторы даже одного Вражонка одолели бы, не говоря о двух разом. Уж у экипажа рыдвана опыта борьбы с этим порождением лимбийской преисподней было поболе! А будь с ними сама Ярка, вообще живо б змеенышей в коборуковы рога поскручивали и, возможно, на четверть меньше всего при этом разнесли!
Впрочем, бортинженер вовсе не выглядел слишком угнетенным несправедливой начальственной карой. Нюк и голоса Соколовой поначалу не услыхал: из имплантов в ушах гремела музычка, и он азартно мотал в такт ей модным своим причесоном, ловко управляясь любимым Яркиным орудием. Только на сей раз оно было пущено в ход по прямому своему назначению, а не для благородного дела укрощения Омена.
— Нюк! — прибавив голосу еще пару десятков децибел, гаркнула Соколова.
— Ась? — притушив звук, переспросил Стратитайлер.
— По швабре, говорю, стосковалась! Век в руках не держала. Давай вместе, быстрее управимся.
— А, да ладно, — отмахнулся он. — Я уже набил руку. Тем более, мы с Басом по очереди. Сегодня его смена гальюны полировать.
С этими словами Нюк принялся полоскать и отжимать «машку». И тут к звукам механической центрифуги в ведре внезапно прибавилось какое-то увесистое «чпляк» со стороны камбуза, эхом пронесшееся по коридорам. Примерно такой же звук обыкновенно прокатывался по славийским садам, когда какой-нибудь неосторожный малолетний дегустатор соседского урожая получал смачную затрещину от местной яблоньки. Следом раздался гневливый возглас Таси и раскатистый капитанский рык.
Секунд через тридцать варганец уже протиснул в шлюз свои мощные плечищи. Ярко-розовая пятерня, горящая на выбритом до блеска капитановом челе, и грозовой фронт в и без того суровом взоре простора для воображения не оставляли.
— Рекомендую тактическое отступление, — только и успела сказать Ярка продолжающему беспечно отжимать швабру бортинженеру и попыталась преградить капитану путь всем крепко сбитым славийским организмом. Однако Варг на ходу просто задвинул ее в сторону, точно какую-нибудь бумажную ширму, после чего схватил огромной лапищей Нюка за горло и припечатал к стене.
— Или ты, мать твою полимерную во все микросхемы, немедленно Таське мозги на место ставишь, или я тебе шею сверну, говнюк рукожопый!
— А… что… такое?.. — просипел вздернутый на носочки домашних тапочек Стратитайлер. Кислородное голодание и переизбыток кровушки из-за пережатых сосудов начали выпучивать овечкины его видоискатели из орбит, однако ж выражение их при этом сделалось на удивление наглым и даже вызывающим. Словно в пику налившимся кровью от бешенства «ледышкам» Варга. Тут уж даже непробиваемой и привычной к сценам ярости Соколовой сделалось малость не по себе. Не, ну крики, от которых прогибаются переборки, пара затрещин или там, вышвыривание на враждебную планету — это еще куда ни шло, но прямое уничтожение подчиненных — все же перегиб, как ни крути.
— Капитан Вегус! — всем телом повисая на удушающей товарища ручище, рявкнула она в лучших традициях сержанта-инструктора. — Отставить душить бортинженера!
Может, команда «отставить» сработала автоматически, а может, вес детища планеты с повышенной гравитацией таки не дал титановым пальцам сдавить далекую от могучести глотку безвозвратно, только хватка их немножечко ослабла, и Нюк сделал хриплый вдох.
— А в чем проблема… сэр? — придушенно осведомился он, якобы не понимая.
— Вы же ему голову оторвете, и тогда он не только ничего не ответит, но и исправить косяк уже точно не сможет! — заметив, как нехорошо снова сжимаются капитановы пальцы, воскликнула Соколова, упираясь ногами в стенку в попытке оторвать озверевшее начальство от Нюкова воздуховода. Глянув наконец на нее, как на зудящего над ухом червежука, кэп разжал хватку, чтобы немедля стиснуть ручищи в кулаки. Прикинув, что останется от инженерской головушки, если Вегус не удержится и двинет хотя бы в четверть силы, Ярка стала подумывать, не пора ли призвать на помощь остальной экипаж? Что вот тот же Бо делает? А то он не видит, что такими темпами скоро одним живым организмом на борту станет меньше?
— В чем проблема?! — прорычал Варг, и от его злобного рева аж лампы в коридоре замигали, как в прежние рыдвановы времена, пока адорианцы не вернули кораблю молодость. — Ты еще спрашиваешь, эякулят джокордов?!
— Да, в чем проблема? — откашлявшись и потирая горло рукою, в третий раз переспросил Нюк. И ехидно переспросил, что уже смахивало на откровенное издевательство. Или же на махровый мазохизм.
— Разве Тася не справляется со своими должностными обязанностями? Обед не приготовлен? На камбузе или в помещениях корабля грязно? Мусор не переработан? Мухоловка не кормлена?
— С должностными — справляется! И год назад справлялась прекрасно! Вот и откати до той версии, какую кошкомордые сделали!
— Не буду! — отрезал Стратитайлер, и на его обцелованной десятками разноспекторных светил мурзиле появилось уже знакомое Соколовой невероятно упертое и даже жесткое выражение. Должно быть, именно с такими лицами его давно почившие под сенью Нюкийской флоры родительницы штурмовали Вселенную, покоряли неизведанную галактику, осваивали новую планету задолго до Яркиных пращуров.
— С обязанностями, прописанным в инструкции, роботесса справляется на «отлично», приказы не обсуждает, не сбоит. А то, что она с вами интимных отношений больше поддерживать не желает, потому что вы, капитан, хам и грубиян — это ее личное дело! И снова ляпать из Таси гибрид мультиварки, пылесоса и безотказной ергайской крошки я не стану.
— Личное дело?! — изумился капитан, и в его ледяных глазах промелькнуло что-то зловещее. Возможно, тень от мифической смерти с приснопамятным сельскохозяйственным инструментом, применяемым ею совершенно не по назначению. — Не желает?! Стратитайлер, ты шишек альдебаранских обдолбался или чего пожестче? Это робот! Ме-ха-низм! Нет у нее никаких личных дел, вкусов и предпочтений. Есть только программа, которая более-менее сносно все имитирует. И сейчас в ней благодаря твоим пакостливым отросткам торчит какой-то паскудный вирус, заставляющий раздавать оплеухи командиру этого, зиркову мать в кокон, судна! Приказываю немедленно все исправить!!!
— Нет, ну вот тут вопрос спорный, — не удержавшись, встряла Соколова. — Если плюха прилетела вне рабочего процесса, в частном, так сказать, порядке, то ее получил не капитан Вегус, а Варгу… то есть, я хотела сказать, мужчина. Чем вам удушение Нюка-то наладить отношения поможет? Его тощую тушку даже вместо манто не задаришь. Вы бы ей цветочков притаранили или там духи какие адорианские, что ли. Все эффективней бы было…
А про себя подумала, что должен же хоть кто-то по закону сохранения энергии возвращать капитану плюхи, которые он сам лично всегда раздавал не менее щедро, чем наряды? Аж макушка зачесалась от воспоминаний.
— Цыц, психолог недоделанный! — злобно багровея, взревел Варг. — Задрай шлюз и так и держи, пока не спросят!
— Я сказал — не буду! — еще решительнее отрезал Нюк, хмуро таращась на командира серыми, как грозовая туча, глазюками. — И на Ярку не орите, она вам не подчиненная. Ищите, если угодно, другого прогера. А я Таську калечить не стану. Она мне такой нравится. Если не забыли, капитан, меня роботы вырастили. И сексуальная их эксплуатация давно запрещена. Для удовлетворения таких потребностей есть современные компактные приборы. Потому что нагенерированные ими образы не могут стать предметом раздора среди экипажа, как симпатичные роботы, например. Прям как сейчас. Это все в инструкциях прописано. Вы туда загляните как-нибудь на досуге.
Несколько невыразимо долгих секунд казалось, что от Нюка сейчас только мокрое пятно останется. Но Варг каким-то чудом обуздал нехорошее, но вполне с одной стороны понятное желание размазать строптивого бортинженера отсюда и до самого камбуза, и процедил:
— На судне бунт? Выпнуть бы тебя из шлюза в вакуум, говнюк конопатый. Ты уволен к зирковой бабушке!
— Зашибись об три кометы! — воскликнул Нюк, швыряя швабру в ведро — только брызги веером. — Зато долбаные полы драить больше не надо.
И, развернувшись, отправился в свою каюту собирать немудреные пожитки. Разъяренный кэп двинул в рубку. Ярка — следом, намереваясь выступить в защиту прав и свобод как человеческих, так и полимерных организмов, но тут из жилого блока в веселеньких перчатках в цветочек и с ультра-современным ершиком в руке, убивающем бактерии специальными импульсами, появился Бас.
— Что за шум, а драки нету? — поинтересовался он.
— Система наблюдения все записала, пилот Ксенакис, — подал вдруг голос отмалчивавшийся до этого Бо.
— Где вот ты шастал, пока Варг Нюка душил?! — немедля наехала на него Ярка и невнятные оправдания даже слушать не стала. Ознакомившись с сутью происшествия, Бас протянул: «Та-а-ак, значит?..» и решительно ринулся в рубку.
Капитан Вегус, пыхая нестравленной яростью, рычал в переговорное устройство что-то на тему наисрочнейшей отправки на «Дерзающий» нового бортинженера-программиста. Клацнув по кнопке и бесцеремонно прервав сеанс связи с Отделом кадров Корпуса косморазведки, Бас нацелил на старого приятеля благоухающий фиалками и мятой ершик и выдал каким-то новым, незнакомым ни Соколовой, ни знавшему его добрых полсотни лет Вегусу, тоном:
— Перегибаешь, Варг. Я, может, и старый дурак, только вот и ты, как погляжу, ничуть не умнее! Ты так-то этому, как ты выразился, механизму, да и говнюку конопатому жизнью и свободой обязан. Это Нюк ботинком своим плазмюка изловил, не дал Ярочку обесчестить, и нас всех тоже! Мы с ними огонь, воду и игры альф прошли, а теперь ты ногами топаешь, что не имитируют тут тебе желаемой страсти и покорности. Если уж даже роботесса от деспотизма твоего подустала — может, задуматься пора? Таисья наша — золото, хоть по человечьим, хоть по кибернетическим меркам, а ты — механизм, программа, нет у нее, видишь ли, желаний и предпочтений…
— И ты туда же?! — вулканом Нимы заклокотал капитан. — Уж не ты ли у нас тайный основатель «Лиги защиты ИИ от сексуальных домогательств»?! Я так погляжу, кому-то демократия у меня на борту пригрезилась?! Смотри, говори — да не заговаривайся, а то можешь и следом за этим змеенышем санайским на все четыре вылететь!
— А и вылечу! — запальчиво рявкнул Бас, физиономия которого уже сравнялась по оттенку с коборуковой пятой точкой, прибомбившейся на гигантский муравейник. — В зирков яйцеклад все это! Я тоже увольняюсь! На вот, сам свои гальюны драй, самодур! — и сунул слегка обалдевшему капитану ершик в руки. Перчатки в цветочек шлепнули его уже прямо по перекошенной морде.
В этот момент Соколовой было обидно вдвойне: во-первых, за попранное достоинство Таисьи и товарищей, а во-вторых — потому что сама она не могла гордо бросить «Я тоже увольняюсь!». Причина была проста и банальна — Ярка еще и не нанималась, так что в состав экипажа не входила. Однако образно хлопнуть люком все равно хотелось, хоть это и могло поставить жирный крест на ее далеко идущих планах. А еще в голове замаячила и начала оформляться очередная бунтарская идея. Ведь если Нюк смог выкупить свою нянюшку, значит, аналогичный номер реально провернуть и с Тасей? Насколько она знала, ту приняли на баланс Корпуса косморазведки, как часть инвентаря «Дерзающего», и личной собственностью Вегуса она не являлась. Премия лежала на счете, нетронутая, а там такая сумма… десять Тась можно было бы у Корпуса выцыганить. Не оставлять же боевую практически подругу под игом капитана, приравнявшего ее по сути к пылесосу! Перепрограммирует ее новый инженер, и станет она снова пустыми глазами глупо хлопать да печеньки печь как оголтелая.
Забыв сказать Вегусу что-нибудь ядовитое и обидное, Ярка припустила следом за пилотом, распираемая желанием немедля поделиться зародившимися в голове планами.
— Имейте в виду, ни одной свалившей с корабля свинокрысы в моей экспедиции не будет! — рокотнул им вслед капитан.
— В штурманы мусорной баржи запишусь, — огрызнулась Соколова. — Тоже нужная и важная работа — нести во вселенную чистоту и порядок! Причем, даже за зарплату, а не за ор и игривый шлепок по корме, как вон Таисья сейчас!
— Обойдемся! — подхватил Бас. — Свалишь в свою экспедицию — на моего красавца нового кэпа назначат — может, даже меня! Мы с ребятами и тут полетаем, еще что-нибудь сто лет как потерянное отыщем и мир спасем, если время останется! Больно надо по уже проторенному маршруту шастать!
— На судне бунт, над нами чайки реют, вчера из-за дублонов золотых двух негодяев вздернули на рее, но — мало, нужно было четверых*, — нарочито хриплым голосом напевал Нюк, складывая в Рори расшитое кровососущими бабочками, щетинистыми капилосехтусами и прочей прелестной славийской флорой и фауной одеялко. Подарок Яркиных мамы и бабушки.
— О, это что — древнерусский? — удивилась Соколова, засовывая кучерявую голову в каюту на звуки знакомой речи. Засовывать все остальное было чревато утерей возможности для каких-либо маневров ими обоими. — Нас с Басом подожди, мы тоже уволились. Ну, то есть я потенциально уволилась, в перспективе, так сказать.
— А Бас-то чего? — удивился Нюк. — Как же он свою прелесть без надзора бросить решился?
— А из солидарности угнетенного класса! — задорно отозвалась Соколова.
— Ярочка, а я вас ищу, — опустилась на ее плечо Тасина ладошка. Обернувшись, девчонка заметила, что роботесса не на шутку взволнована. Или, как выразился тиран и абьюзер Вегус, прекрасно это чувство имитирует.
— Бо мне все рассказал. И оставаться на борту этого судна я при таком ко мне отношении больше не желаю! И быть обслугой тоже. У меня есть и другие профессии, и я могу получить новые — в моей памяти еще достаточно места, спасибо инженеру Стратитайлеру. В общем, не могли бы вы одолжить мне денег? Чтобы я могла выкупить себя у Корпуса косморазведки и стать вольноотпущенным роботом, как нянюшка Нюка. Только я еще не знаю, сколько точно для этого нужно денег.
— Лично я считаю, что ты, Тася, награду за спасение Галактики заслужила не меньше, чем все остальные на борту этого корабля, а может, и больше! — решительно заявила Соколова и даже ногой притопнула для пущей убедительности. — Мы вообще-то все одной командой действовали! Так что я свою премию с тобой просто разделю, и ничего одалживать не придется. И вообще… — тут в глазах ее загорелся опасный огонек. Если бы его увидели их славийские соседи-фермеры, то тут же дружески посоветовали бы капитану Вегусу бежать, как будто за ним гонится дюжина остервеневших священных каракатиц с голодной сухопутной акулой в придачу. Потому что сулил он как минимум локальный апокалипсис.
— Есть тут у меня еще одна мысль, — не менее опасным, чем искры в голубых пуговицах, тоном продолжила Ярка. — Вот свалим отсюда — обсудим. Тася, собирай самые красивые свои наряды, нам будет, что отметить, если мы снова сумеем выступить единым фронтом, поглоти меня Андромедова туманность!
— Не нужны мне эти наряды, их капитан Вегус покупал, — фыркнула Тася. — Пусть сам и носит!
— Предлагаю заглянуть в кафешку при спортклубе, — подал голос пилот. — С одной стороны, там мы Цилли найдем — наверняка в тренажерке опять качается…
— А с другой — действительно давно пора перекусить! — с энтузиазмом подхватила Соколова. — Кто ж судьбоносные дела на полупустой желудок обсуждает? А наряды ты, Таисья, сама потом купишь, на свой вкус. Правильно, оставляй все эти пеньюары капитану, пусть хоть сам натягивает, хоть кухонный комбайн с уборочным агрегатом наряжает, если и они не задолбаются и не подадут в отставку!
Заряженная новой командой Тася отправилась исполнять задуманное, а Ярка снова сунула голову в уже бывшую Нюкову каюту и спросила звенящим шепотом:
— Как думаешь, этот похотливый дуриданский дельфипотам на тебя кляузу не накатает в отместку? Сексуально эксплуатировать роботов-то запрещено, однако ж и программировать им выраженное подобие свободной воли — тоже, черная дыра раздери! А Таисью скоро от обычной девушки, любящей ретро, не отличить будет. Шустро так развивается. Может, сказать ей, чтобы, если что — прикидывалась пылесосом? Да, нет, слушаюсь. Вдруг комиссия какая.
— Не, не его стиль. Вот воздухозаборник сломать может. В пяти местах. Поэтому почесал-ка я отсюда, снаружи вас подожду. А Таська, если все пойдет по плану, скоро даже шутить научится, — улыбнулся Нюк и подхватил горшок с Лулу. Цветочек тут же нежно прижался зубастым бутоном к хозяйскому плечу и заурчал.
— А, я тоже уже готова, — махнула сумкой, из которой торчали наспех всунутые поверх остального добра пушистые тапочки, Соколова. — Хотя нет, погоди, я сейчас кометой на камбуз, остатки тортиков прихвачу. Не капитану же оставлять! Пусть вон концентраты теперь точит! — мстительно прибавила она, скрываясь за дверью. Последняя реплика как нельзя лучше демонстрировала ее воинственные намерения: обычно чужие гастрономические чаяния неизменно вызывали в ней горячее сочувствие. Ухищение же вкусняшек попахивало вендеттой наивысшей степени кровавости.
Тем временем Тася переоделась в свою старенькую, но чистую и опрятную форму горничной, в которой ее и купили в каком-то буфете на задворках Треугольника, уложила оставшиеся пожитки в своей потрепанный баул, с которым Варг высадил ее на Ниме, а подаренные капитаном наряды упаковала в розовый чемоданчик, тоже им подаренный. Конечно, не такой умный, как Рори, но тоже очень симпатичный. Вот с чемоданчиком Тасе расставаться не хотелось. Но женская гордость взяла верх. Правда, роботесса смутно представляла, что это такое? Эфемерная материя — не торты с бифштексами. Просто знала, что она должна быть у каждой приличной девушки — и точка. Так инженер Стратитайлер сказал. А он очень умный и добрый. Не то что ее Варг. Правда, воспитанный в полнейшем равноправии и натурализме инженер сам имел смутное понятие, чем же женская гордость так уж кардинально отличается от мужской или какой-то иной, учитывая все богатейшее разнообразие полов в Галактическом Союзе? Просто он эту фразу в одном плоском кинце услыхал — вот и ввернул при случае.
Со вздохом оглядев в последний раз камбуз, на котором она провела столько счастливых минут своей полимерно-электронной жизни, Тася убедилась, что всюду царит идеальная чистота, а обед еще горячий. А уж накладывает пускай его капитан Вегус себе сам. Руки не отвалятся. И двинулась в сторону рубки, где гневливый сын Варганы, раздраженный массовым бегством неблагодарных зирковых выплодков, раскалялся все больше, грозя силой своего дурного характера затмить все солнца Веги разом.
— Капитан Вегус, разрешите обратиться, — выбрала она самую официальную фразу в своем неустанно пополняемом словарном запасе.
— Ну что еще?! — рявкнул он, не оборачиваясь.
— Я увольняюсь, сэр. Точнее, самовыкупаюсь и ухожу со службы. Штурман Соколова одолжила мне необходимую для этого сумму.
— С чего ты решила, что тебя кто-то отпустит?! — гаркнул кэп, аж подпрыгнув в кресле от возмущения. Да это самый настоящий заговор, сверхновая их разрази!
— Отпустят. Я — устаревшая модель андроида и перешла на баланс Корпуса косморазведки по вашей личной протекции. Срок моей эксплуатации давно вышел. Заменят на стюарда поновее. Прощайте, капитан Вегус… Сэр.
Выждав драматическую паузу, Тася изящной походкой приблизилась к соверщенно ошалевшему от всего происходящего командиру и нежно погладила по той самой щеке, по которой каких-то полчаса назад залепила пощечину, изменившую столько судеб разом.
— Я люблю тебя всем сердцем, Варгулик. Точнее, микросхемами и электронными связями, — проворковала она, и на хорошеньком ее личике царила вселенская печаль, а в голубых глазах дрожали слезы, до ужасного похожие на настоящие. — Но ты — грубый варганский дикарь, и нам с тобой не по пути. Вот, подарки твои возвращаю. Отдай их той девушке с Нюкии, что очень хотела, но не сумела тебя выиграть. Вы с ней друг другу подходите больше.
И, нежно чмокнув капитана в приоткрытые в сферическом, как сама Вселенная, афиге губы, Тася гордо удалилась. Если бы это видел Шухер, он бы непременно разрыдался. Но про него в этой суматохе просто забыли, и он так и куковал в ссылке в самом дальнем уголке пышно цветущей его стараниями оранжереи, сочиняя на досуге стихотворную петицию о возвращении ему оменоподобных отроков. Злополучный папаша рассчитывал, что уж поэзия-то должна растопить даже очерствевшие сердца адорианских бюрократов. Все-таки благородная высшая раса, наверняка особо чувствительная к прекрасному, не хухры-мухры. С красивыми рифмами, особенно к словам «хвост» и «потомок», у агронома не ладилось, так что он корпел над планшетом, не реагируя на внешние раздражители, и единственный оставался в счастливом неведении относительно грянувшей на борту революции.
— Да вы че, сериалов все пересмотрели?! — потрясенно произнес капитан Вегус в воцарившуюся кругом пустоту. — Что за сраные лимбийские мелодрамы?
Не дождавшись ответа даже от притихшего Бо, который, в отличие от своих коллег и товарищей, так вот запросто взять и уволиться не мог (хотя и подумывал), Варг снова разозлился:
— Ну и в чем я не прав-то?! Весь балаган — из-за сверх меры очеловечившейся машинки! Р-р-распустились, паразиты гальюнные, от рук поотбивались на этой своей свободе воли! Да лучше б я с обычной бабой опять связался, разницы-то в итоге никакой! Что адмиральша мозги жевала, что эта жует тем же манером!
Ну ничего, у него еще Цилли осталась. Уж рассудительная варганская девушка, не расположенная к подобным соплям в сахаре, точно на его стороне будет.
*Строчка из песни «Пиратская» барда В.Высоцкого.
