Lar Familiaris

Праздник Сердца

Говорят, что утро добрым не бывает. И чаще всего, это про меня. Я прирождённая сова: привык вставать поздно, да вот только работа заставляет подниматься аж в шесть утра. Ничего не поделать, такова селяви! Разумеется, просыпаюсь я тяжело и долго, и из дома выхожу ещё не вполне адекватным человеком.

Но этим утром, со мной всё было хорошо. Я проснулся не в шесть, но в семь тридцать. Самочувствие было отличное, и настроение тоже, как ни странно. Хотя накануне мы с моей девушкой хорошо так поцапались. Довольно заурядное дело, но тут вроде бы конфликт не на пустом месте был. Обычно после такого погано ещё пару дней... Но тут я проснулся, и увидел её спящей. Миленькое, довольное жизнью лицо. Что-то хорошее во сне видит, не иначе! Само собой, будить её я не стал.

В общем и целом, мои утренние действия отработаны до автоматизма. Встать. Одеться. Немного расчесать волосы, почистить зубы. Одеться для работы, и выйти из дома. Завтракать я привык уже там...

Только сегодня я не поеду на работу! Ибо, во-первых, воскресенье, а во-вторых, скоро Новый год. Нет. Я не на работу поеду, а к своей матушке. За салатами для праздника.

Напялил куртку, сунул в карманы кошелёк и телефон. Всё, готово! Выхожу. И сразу встаю перед сложным выбором. Можно либо дойти до маршруток пешком через дворы, либо проехать на метро. Чуть подумав, я выбрал первое. Не хочется поездки тратить.

Иду. На улице никого нет, кроме пары дворников и редких собачников. Утро тридцать первого — тихое время. Это вчера весь день и вечер толпы людей бродили, закупались. А сегодня тишина!

Дошёл. Сажусь в маршрутку, протягиваю водителю сотку. В салоне всего-то пять человек, и приходится ждать ещё минут десять, чтобы хоть кто-то набрался. Наконец, едем. Я достаю свой плеер, и под тяжёлый агрессивный рок направляюсь из Москвы в область. Мне нравится, как под ритмичное тяжёлое звучание за окнами проносятся всяческие здания. Склады, жилые дома, кафешки...

Мы совсем не стоим в пробках. Впрочем, я уже не в первый раз так еду, и ничего удивительного тут нет. В тридцать первого, особенно в выходной день, ездоков мало.

Час спустя, я прибываю в свой родной город. Иду по столь же безлюдным улицам. Поворот, другой... Захожу в подъезд где живёт моя матушка. Вообще-то мы с ней не в самых лучших отношениях, но Новый год — это святое. Я обожаю её салаты, и у нас священный договор. Она готовит и на себя и на меня (а заодно на мою подругу жизни, в прошлый и этот годы). А я оплачиваю все ингредиенты.

Звоню в дверь родной квартирки. Не открывает. Не слышит? Телевизор громко? Вообще-то она должна сейчас в поте лица работать, доделывать свои кулинарные шедевры. Ещё звонок...

Наконец, она открывает дверь. Заспанная, недовольная, в сером домашнем халате.

— Кирилл? — удивляется она. — Ты чего это?

— Вообще-то я за салатами. А что, ты их ещё не делала? — удивляюсь я.

— Не делала? Салатами? — удивляется мама. — Я делала, но...

— Ты их ночью... Ладно, фиг с ним!

— Ну, проходи... — приглашает меня мама внутрь.

У нас с ней множество разногласий: на почве религии, на почве политики, на почве взглядов на жизнь. И коль скоро сдерживаться в спорах ни я ни она не умеем, жизнь под одной крышей нам противопоказана. Однако... С чего она такая рассеянная?

— А я догадывалась, что ты приедешь, — сообщила она, уходя на кухню.

— Конечно, приеду! Мы же договаривались.

— Но ты же вчера сам сказал, что в этом году обойдёшься.

— С чего бы... Мам, я тебе вчера даже не звонил.

— Ха!

— Вообще-то я серьёзно!

Тут моя родительница буквально выбегает из кухни в комнату, и оттуда выносит телефон.

— А это что? — она копается в...

Но тут трубка звонит у меня. Некая «Юлианочка», которую я оставил в кровати, по мне соскучилась...

— Ты где? — вопрошает она возмущённо.

— За салатами поехал, — отвечаю я.

— А предупредить не судьба? Я же перепугалась вся!

— Юль, вообще-то я каждый... Погоди, это уже подозрительно!

— Вот именно! После вчерашнего — особенно. Ты ведь...

— Юль, я сейчас серьёзно спрошу. Очень серьёзно. Какое сегодня число?

— Первое!

— Января?

— Ну да! Кирилл, что там...

— Я скоро вернусь, поговорим.

Кладу трубку.

— Мама, сегодня первое? — спрашиваю я.

— Да, а что...

— Ладно. Ничего. Извиняюсь. Я запутался. Так что там с салатами? — неловко улыбаюсь я.

— А... Да, сейчас принесу. Я их уже в контейнеры убрала...

Я жду, стараясь выглядеть спокойно. А на самом деле у меня в голове буря эмоций, и крик: «АААААААААААА! Что происходит?». Нет сомнений — сегодня действительно первое число. Слишком уж мало людей я видел, слишком мало машин. Но я решительно ничего не помню про число тридцать первое. И это значит... В общем, это вот ни разу не хороший признак. Будто день из жизни вон!

Складываю контейнеры в рюкзак, отправляюсь на остановку. Полчаса жду маршрутку, потом ещё дорога... Юля мне пишет, беспокоится. Стараюсь отвечать весело и задорно. Как приеду — тогда и будет серьёзный разговор. Уж она-то должна о чём-то знать...

Юля — девушка с очень милым лицом. Чуть полноватая, немного широкобёдерная, но не крупная. Она не мой идеал, но всё-таки была достаточно привлекательна и интересна, чтобы в неё влюбиться. Наверное, тут именно личико свою роль сыграло. Ну и её интерес ко мне тоже. Ей очень понравились мои длинные волосы, и то, что я за ними реально ухаживаю. Впрочем, это всё было только самым-самым началом отношений, поводом переступить через дружбу, и стать чуточку ближе. А дальше уже начались свои проблемы и вызовы...

Когда я вернулся, Юля кинулась мне на шею. У неё такая привычка приветствовать моё возвращение, когда за меня беспокоилась.

— Ну и зачем? — возмутилась она. — Мы же вчера...

— Юль! Успокойся немного, и убери салаты. На! — я протянул ей рюкзак.

Приняв его с подчёркнутым достоинством, она отправилась разгружать контейнеры в холодильник.

— Значит, вчерашнее всё-таки было шуткой? — спросила она, закончи со своим важным делом.

— Вот ту... Юль, я тебе одну странную вещь скажу, только ты не пугайся и не обижайся. А лучше, пойдем, сядем...

— Что случилось? — сходу обеспокоилась девушка, и резко подскочила ко мне. — Тебя побили?

— Нет...

— Ты решил...

— Ничего я не решил! — уже чуть прикрикиваю. — Юль, я вчерашний день вообще не помню! Совсем! Словно его не было. Я потому и поехал за салатами — думал, сегодня тридцать первое.

— Да ладно! — усмехнулась моя подруга жизни. — Ты что, даже на телефон не посмотрел?

— Посмотрел один раз, когда проснулся. Но дату не увидел. Это как раз не так странно, она же мелкая. Но я ничего не помню! Вообще! Может... Может мы вчера сильно напились?

Спросил, а сам думаю: а с чего тогда такое хорошее самочувствие?

— Нет! Мы всего бутылку шампанского на двоих выпили.

— Может, ты меня по голове стукнула? — хотя нет, она не способна. — Или я сам приложился?

— Ничего такого не было. Знаешь... Я не могу понять, шутка это или нет. Как и вчера... Я тебе поверила только к вечеру. Думала, ты надо мной издеваешься! А теперь...

— Юль! Послушай... Это ведь не мелочи! Целый день из жизни вон! У меня что-то с головой!

— Это уж точно!

— Не смешно! Я серьёзно.

— Я уже догадалась. Кирилл... Ты не помнишь, как вчера...

— Я ничего не помню! — уже до крика сорвался. — Вообще! Совсем! Как дыра чёрная! Словно и не было тридцать первого!

— Так, успокойся. Пойдём, я тебе чаю сделаю. С конфетками.

Я тяжко вздохнул, и отправился следом за Юлей. Пожалуй, тут её чайный фетиш даже мог сработать. Мне реально нужно было успокоиться.

Сама себя Юля называла моей невестой, чем изрядно так злила мою матушку. Но вообще-то, она имела на это полное право. Мы уже полгода как договорились, что в будущем поженимся. Ей это было важно, а мне... Мне не очень, но вроде бы и можно. Тем более каких-то бешеных дорогостоящих празднеств она устраивать не собиралась. Хотела сделать это летом. Расписаться, а потом поехать в лес, и устроить там безумный шашлычный пикник для её и моих друзей. Без всякой родни и родителей. Чем, к слову, ещё сильнее злила мою матушку. Но меня, признаюсь, такой сценарий прельщал куда сильнее обычной свадьбы. Да и дешевле бы обошёлся на целый порядок.

С Юлей мы познакомились довольно давно, но долгое время почти не общались. Может и дружили, но только в самом широкой трактовке слова дружба. А потом... В общем, чем-то приглянулись друг другу, были одиноки... На самом деле, она стала для меня первой серьёзной. Я был для неё, кажется, третьим.

Описать наши отношения трудно. В них много всего сочеталось, совпадало... Но одну вещь указать точно стоит. Я понравился ей во многом именно из-за моей, так сказать, женственности. И из-за внешнего вида (волосы были самой яркой, но не единственной чертой), ибо стиль мой был тогда... Весьма метросексуальным что ли. И из-за мягкого, неконфликтного характера. Я не привык командовать, всегда старался идти на компромиссы, всё обсуждать...

И вот какое дело... Юльку по поводу этого самого характера из края в край кидало. Сперва ей безумно нравилось. Потом она стала жаловаться, что я не проявляю инициативу, и вообще весь такой нерешительный, а парню быть таким обязательно надо. Чтобы, значит, взять и сделать, несмотря ни на что, пока она, невинная дева, во всём сомневаться будет.

Вскоре она всё-таки получила эту уверенность и решительность. На новой моей работе, в коллективе мужиков-инженеров старой закалки, я много чего набрался. Но теперь уже наоборот, она начала капать на мозги: «Ах, ты не тот! Ах, я с другим встречаться начинала! Ты был таким милым, таким нежным! А теперь — грязный мужлан!».

В общем, это и была суть нашей перепалки в тридцатого числа. В очередной раз, просто тут куда более откровенно всё стало. И я понял, что моя невеста попросту сама не знает, чего хочет. Ну ладно, я стал чуть меньше внимания внешности уделять, хотя мужики на работе всё равно из-за неё надо мной смеются. Но вот характер... Все её претензии ровно про то, чего раньше не хватало! В конце концов я ей сказал: «Определись уже, дура тупая!», а она мне... В общем, ответила в тон, а потом немного поплакала. Дурной вышел вечер. Но чтобы следующий день из памяти выпал? Ну, уж нет! Такого раньше не было!

Мы расселись за чаем. Правда, это не было эдаким типичным чаепитием, а скорее напоминало очень упрощенную версию чайной церемонии. Юля торжественно разлила зеленоватую прозрачную жидкость по чашкам. А я в этом время сидел молча, дабы не нарушать торжественности. Будь она японкой в кимоно, всё выглядело бы ещё круче. Но, к сожалению или счастью, ничего азиатского в её внешности нет. Скорее уж светлые волосы навевают мысль об обитателях севера Европы.

Отпив в молчании по глоточку, мы начинаем разговор. Всё, теперь уже можно.

— Ты, правда, ничего не помнишь? Ничегошеньки?

— Правда. Я же говорю, день выпал совсем.

— Кирилл, видишь ли... — она немного отвела взгляд. — Вчерашний день прошёл очень необычно. И мне сейчас неудобно рассказывать...

— Давай уже.

Она достала из кармана своего домашнего худи мобильный телефон, и открыла на нём фотографию. После чего без слов протянула мне. И я, сперва, даже не понял что это такое. Какая-то странная девушка, сидит на нашем диване, укрываясь нашим пледом. На ней знакомая чёрная юбка, и голубенькая... «Эй, это же Юлькина одежда!» — пришла ко мне первая догадка. Я присмотрелся получше... И вторая мысль шокировала меня куда сильнее. Это была не девушка, это был я! В колготках, ярко накрашенный (почему лицо-то сразу и не распознаешь), кажется на голове косички, или что-то вроде того. Плед мешает разобрать.

Мне вдруг стало как-то тяжело дышать. Я одним махом допил чай. Ещё раз присмотрелся... На фото я очень даже искренне улыбался. Но при этом, было в нём что-то очень чуждое... Будто бы это и не я был, а кто-то другой в моём теле.

— Понял теперь? — спросила Юля, аккуратно вынимая телефон из моих рук.

— Ты меня наря...

— Эй, на меня не вали! — резко парировала моя невеста. — Ты сам меня просил. Я тогда думала, что это шутка.

— Так что вообще случилось?

— Ну... Утром, ты встал очень рано...

В общем, с её слов...

Утром я встал очень рано. Насколько именно, она точно и не могла сказать. Однако к восьми часам, когда Юля проснулась, я уже долгое время был на ногах. Мытый-перемытый, пахнущий одним из её кремов, в симпатичной цветастой пижаме, которую она мне подарила, а я не носил (не из-за внешнего вида, просто она не очень удобная, а для пижамы это важно), и на голове у меня была странная нетипичная причёска из двух направленных назад хвостиков. Юля была весьма шокирована. Но ещё сильнее её удивило, что я приготовил ей завтрак. Я никогда не готовил завтраки. Ужин — это да, обед иногда. Но почему-то первый приём пищи... В общем, она сразу спросила:

«Кто ты, и куда дел моего Кирилла?».

А я не ответил, только немного посмеялся. Тут Юля вспомнила, что я вообще-то собирался ехать за салатами. Чем она, кстати, была весьма недовольна. Моя невеста считала, что мы и сами с усами! Если захотим, то очень даже неплохо их сделаем. Я опять посмеялся, и набрал мамин номер. Вежливо поздоровавшись, я сообщил своей родительнице, что в этом году не приеду. Мол, мы сами попробуем сделать.

В этот момент у Юли совсем отпала челюсть. А я, едва она закончила с завтраком, начал суетиться и распоряжаться. Мол, картошка и морковка есть,майонеза хватит, а вот горошек и колбасу нужно бы купить...

В общем, пока моя подруга жизни ходила в магазин, я поставил всё вариться, и вообще стал готовить. Правда получалось у меня не очень хорошо, и Юля присоединилась. Пока мы резали-мешали, она всё пыталась у меня выпытать, чего это на меня нашло. А я не отвечал.

Наконец, с готовкой было покончено. На время, но покончено. Сваренные овощи остывали на балконе. И вот тогда я стал объяснять ей... И Юля подумала, что это такая мстительная шутка за вчерашний вечер. Честно говоря, я не могу её за такую точку зрения винить.

В общем, её ненаглядный Кирилл заявил, что он на самом деле чувствует себя женщиной, и давно хотел бы начать жить именно так. И попросил у своей невесты выдать мне какое-нибудь платье. Она и выдала. Какое-то старое, уже ненужное. Ведь это тогда было как бы шуткой...

День шёл. В чём-то самый обычный предпраздничный день, а в чём-то совершенно уникальный. Юля не очень детально рассказала мне про то, что я творил. Но понемногу она стала думать, что шутка-то зашла слишком далеко, и может на самом деле не совсем шутка. Я был другим. Движения, интонация... Даже голос будто бы чуть выше стал. Ну а потом наступил вечер, и настало время готовиться к самому празднику. Но накрывать стол — это так скучно! И я попросил у Юли... В общем, о том, чего я видел на фото. Ну и дальше Новый год мы встречали словно бы две девушки. В таком виде я даже говорил о себе как о женщине. И вёл себя... Романтично, но не в интимном смысле. Так моя невеста обозвала это поведение. Знаете, это как... Посидеть вдвоём под одним пледом, смотря какой-нибудь интересный (а в нашем случае ещё и страшный) фильм. Но без всяких поцелуев. Максимум лёгкие объятья.

Ну а потом мы пошли спать...

И самое странное, что Юля была этим всем довольна! Она ничего не понимала, но общение с этой моей женской стороной ей понравилось. Что ж, вольной — воля, а меня это всё вот ни разу не порадовало. И сразу заставило задуматься о всяких заболеваниях... психических, само собой.

Весь остаток дня прошёл как обычно. Разве что в лёгком беспокойстве. Лёг спать я после полуночи. И никаких снов мне будто бы не снилось.

Проснулся утром, и сразу же потянулся за телефоном. Семь утра... Третьего числа.

Ха!

И тут я уставился на свою руку. Ногти на руке всегда были ухожены, но теперь они... В общем, они были мягкого розового цвета. Сразу не заметишь, но...

— Да ёб... — закричал я, чем разбудил свою подругу жизни.

— Кирилл? — спросила она, пытаясь разлепить сонные глаза.

— А кто ещё?

— Ну, вчера ты попросил называть тебя Кариной.

— И ногти накрасить тоже попросил?

— Нет. Ты их сам накрасил. Я бы сделала аккуратнее, но ты хотел сам!

Я вскочил с кровати, побежал в ванную, открыл холодную воду и сунул голову под душ. Это было чертовски неприятно, зато будто бы успокаивало. Прибавляло, как ни странно, чуточку хладнокровия.

Со мной явно было что-то не так. Это очевидно. Вопрос был в том, что с этим делать? Вероятно, без специалиста мне не справиться... Но с другой стороны, меня ведь могут просто в психушку упрятать! Это уже настоящее раздвоение личности!

— Ты просил... просила напомнить, — сообщила мне Юля. — Про записку.

— Какую ещё записку?

— В заметках, в телефоне.

Я сразу же подорвался её читать...

И едва взглянув на неё, стал заливаться безумным хохотом. Да... это было нечто!

— Ты действительно с ума сошёл? — спросила обеспокоенная невеста. — Вчера ты намного адекватнее себя вёл.

— Ага! С ума! Карина, значит!

Взвесив телефон на руке, я с размаху запустил его в стену. Со всей силы, так что он прямо на части распался. Юля прямо так и попятилась назад, с опаской смотря на меня.

А меня вдруг отпустило. Это было как приступ, я совершенно себя не контролировал. Это даже не ярость, не злость... Это будто какая-то стрёмная одержимость.

— Всё, Юль. Мне уже лучше. Насколько это возможно.

— Что там было-то?

— Там? А... ничего важного. Поверь. Просто один случай из детства... Который никто кроме меня знать не мог. Очень постыдный случай.

— И стоило из-за этого бить телефон?

— Не стоило, но очень захотелось! Я не знаю что со мной, но, похоже, это надолго. Что мне делать?

Но она лишь пожала плечами, и обняла меня. Кто знает, куда это всё приведёт... Но наличие рядом надёжного человека успокаивало. Хоть немного.

Барби и Кен

Вам доводилось встречаться со своей Тенью? Той частью вас, что живёт где-то в подсознании, и как бы исподволь что-то там вам советует? Мне вот не довелось. Но я уже несколько месяцев общаюсь с этой проклятой тенью с помощью заметок в телефоне. Ну и Юля мне некоторые вещи передаёт про неё... И ей про меня тоже.

У неё есть имя — Карина. Она живёт отдельной жизнью, и... У нас как бы разная память. Но одна. До того злосчастного Нового года она помнит всё со мной произошедшее. На удивление досконально помнит, даже то, чего мне хотелось бы забыть. Например «Игру в куколки», про которую она впервые написала... Когда мама оставляла меня со своей странной сестрой... Вспоминать противно! А Карина, чёрт бы её побрал, всё это помнит. Каждый подарок на День рождение и во что я был на празднике одет. Всех друзей и одноклассников поимённо. Это даже раздражает. Но ещё сильнее раздражает то, что мне приходится делить своё тело... Нет, не с другим человеком, но с какой-то девушкой, которая как бы я, а как бы и нет. Что, как легко догадаться, создаёт массу неудобств.

О, мы с ней научились кое-как коммуницировать. Если уж говорить прямо, Карина на редкость адекватная особа, которая хорошо понимает своё положение. И, скажем, дела с моей мамой ведёт более чем корректно. Если та звонит — притворяется мной. Если просит приехать — назначает поездку на мой день. Однако с работой этот номер не срабатывает. На работу, нормальную работу, нужно ходить каждый день. И Карина, даже проявляя чудеса притворства, не может заменить меня. Она, что забавно, ничего не смыслит в технике. Просто потрясающий кретинизм! Я даже и не знаю: а как такое вообще возможно, если у неё вся моя память?

Приходится нам работать посменно на разных работах. Я занимаюсь ремонтом телефонов. А она на дому делает маникюр. Правда пока у неё клиенток мало, но... Юля говорит, что потенциал у Карины хороший. Свои ногти она ей доверила, а это уже показатель.

Понимаю, кажется безумием так думать, или писать про неё... Но со временем даже к самому полному безумию можно привыкнуть. Да, такое вот разделение жизни на две части — довольно неудобная штука, но альтернатива... Почему-то мне кажется, что стоит мне обратиться к какому-то психологу, как нас с Кариной сразу же и упекут. Я поговорил анонимно и онлайн с парой психиатров. По моему описанию они сказали: «Случай серьёзный, срочно обратитесь...» В общем и целом понятно, куда всё идёт. Нет! Лучше уж делить жизнь на две более-менее полноценные части, чем провести её всю в смирительной рубашке. Тем более со своей второй женской половиной я более-менее научился ладить. Даже забавно, но мне в этой ситуации лучше, чем ей. Ибо тело, которое мы делим — мужское. Что вполне устраивает меня, но доставляет Карине массу проблем и недовольства. Отсюда у нас возник эдакий компромисс. Я соглашаюсь на множество мелких внешних изменений. Например, полное удаление волос с тела — это не так уж и плохо. Особенно при том, что заниматься этим не мне приходится. Ха! Или чуть-чуть подкорректировать брови. Или с волосами сделать какую-нибудь такую причёску... Чтобы она могла распустить их, и вроде красна девица, а я убрать в хвост, и вроде добрый молодец. Хотя на богатыря я, конечно, не потяну. Мне и в прежнее время такое не грозило, а сейчас... В общем, как хочешь одевайся, а меня часто принимают за девушку. Я всем говорю, что это такой стиль. Мол, Юльке нравится (что, кстати, чистая правда), и потому идите-ка вы все подальше с комментариями своими. Конечно же, про истинные причины подобных изменений никто кроме моей невесты. Иначе бы всё кончилось очень печально, я думаю.

Карина хотела бы внести в своё тело куда более радикальные изменения. Но тут, надо сказать, Юлька полностью на моей стороне. Она буквально балдеет от наличия такого женственного парня, а планы моей второй сущности... В общем, дай ей волю, и от парня не останется ничего, кроме, быть может, генокода. Да и его бы она изменила, если бы могла. Карина пишет мне, что чувствует себя запертой в мужском теле, и это делает её очень несчастной. Всё это, конечно, печально... Только это не повод заниматься членовредительством. Тем более что меня этот орган вполне устраивает. И Юлю тоже. На самом деле, конкретно в вопросах личной жизни моя ситуация улучшилась значительно. Мы больше не ругаемся. Мы теперь в одной команде! Опять же, разлучаясь со мной через день, моя невеста намного выше ценит своего жениха, когда он всё-таки рядом, и намного меньше ко мне придирается.

Карина же для неё скорее лучшая подруга, с которой они живут в одной комнате. Они и в самом деле неплохо ладят. Меня же это избавляет от множества неприятных моментов. На самом деле, вся эта ситуация играет мне на пользу в ряде моментов.

Есть в жизни любого мужчины вещи, которые ему не очень хочется делать. В том числе такие, которые ему навязывает его девушка или жена. Посмотреть какой-нибудь слезливый фильм? Или сходить в магазин за новой курткой? Это просто ужас! Но в моём случае, мне ничего такого делать и не приходится. Для любого такого дела у меня есть Карина. С ней Юлька ходит по магазинам. И продукты, в основном, закупает тоже она. И какую-то кропотливую работу, которую моя невеста скидывает мне, я благополучно делегирую своей второй личности. Она не против. С другой стороны, всю грубую мужскую работу она оставляет на меня. Грубой и откровенно грязной работы она прямо чурается. Тут у нас скорее симбиоз. Уж лучше я канализацию прочищу, чем два часа подряд буду торчать в магазине, пока Юля чего-то там примеряет.

Есть множество мелких неприятностей. Вопросов, в которых мы так и не достигли компромиссов. Например, я привык спать в одних трусах. Не люблю пижамы, не приучили с детства. Карина же всегда ложиться спать в ночнушке. Притом у неё они такие, будто она кого-то соблазнить хочет. Юле это даже забавным кажется, а вот мне в них просыпаться некомфортно. Хотя и моей второй Я тоже почти голой не нравится просыпаться, судя по запискам. Она всегда боится, что ночью её кто-то изнасиловал. Довольно абсурдный страх, но ничего не поделать.

Я не очень склонен ко всякой мистике, и Карина, как ни странно, тоже. А вот Юля навыдумывала множество всяких теорий. Может, Карина на самом деле демон, и я одержимый? Или может она — душа мёртвой девушки, не нашедшая покоя, и моё тело для неё стало шансом завершить какие-то дела? Конечно, это всё абсурд. Впрочем... Если допустить (а я в это не верю), что душа всё-таки существует... Попав в чужое тело, будет ли она иметь доступ к памяти человека или нет? Ведь память — вещь сугубо физическая. Но тут масса фундаментально-дурацких вопросов возникает. Например: если у души нет памяти, то как определить, что сама душа чужая? А если есть, то где эта память хранится? В общем, всё это слишком абсурдно.

С другой стороны, даже в это поверить проще, чем в то, что Карина — демон. Какое-то у неё поведение не демоническое. Если уж так говорить, то она благочестивее меня. Немножко, но всё-таки. Меньше грубит, добрее, животных любит и даже мясо лишний раз не ест. Мне-то страдания меньших братьев вообще до одного места! В общем, скорее уж это я тут демон, чем она. Забавная мысль, кстати. Могла бы сработать, будь это я в своём же теле незваным гостем.

Вероятно, это какой-то феномен. Я немного изучил раздвоение личностей, и вообще-то оно так не работает. Но разве не может быть каких-то исключений? В общем и целом, это самая адекватная гипотеза. Что у меня раздвоение личности с некими атипичными симптомами. Так даже с обычной физической заразой бывает, почему бы не случиться подобному с головой? Кстати, лишний повод никуда не обращаться. Я, конечно, всеми четырьмя руками за развитие науки, но становиться объектом её изучения мне совершенно не улыбается. Ладно, про четыре руки это шутка. В том-то и проблема, что у нас их две, вместо четырёх. И ноги две, и одна голова... Особенно голова тут проблема!

И вроде бы очень даже можно жить. Почему нет? Только вот Карина... У неё свои желания есть, свои потребности. Конечно, она не может взять и переехать куда-нибудь в Лондон, даже если пожелает. Но с другой стороны, каждый второй день моей жизни принадлежит моей соседке по телу... А ей ничто человеческое не чуждо. И если всякие странные пищевые добавки, или там временное тату я легко могу перенести, то... Некоторые вещи меня реально напрягают. И тут нам вряд ли выйдет найти компромисс.

Дело в том, что Карина тоже хочет найти кого-то. Отношения ищет. Мол, у меня есть Юля, а кто у неё? Я пишу: у тебя тоже она же и есть, но тут моя вторая половина возмущается. Дескать, Юлька для неё просто подруга. Хорошая, но просто подруга. А ей нужен действительно близкий человек. Ей хочется объятий, поцелуев и... Тут она прервалась, но суть понятна, да? И эта самая суть меня ОЧЕНЬ сильно напрягает. Во-первых, мечтает-то Карина не о девушке! И мысль о том, что с моим телом будет творить как-то там парень... Ужас! Отвратительно! Но это ещё ладно. Чёрт с ним! В конце концов, моё присутствие при этом не обязательно, а с последствиями как-то разобраться будет можно. Но ведь эта дура нас всех на грань разоблачения поставить может! И так соседи считают меня извращенцем! От них не спрячешь, что я то в одном наряде, то в другом. Но это ладно... Извращенец — это одно. За это в психушку не угодишь, а морду бить пока никто не пытался. Но вот впустить в нашу жизнь ещё кого-то... Впустить так близко и глубоко... Это будет номер! Я вообще слабо представляю, как Карина собирается парня искать, с моим-то телом. Что, по улицам ходят толпы мужиков, которые хотят серьёзных отношений с такой вот особой? А даже если вдруг такой парень и найдётся, долго ли выйдет скрывать от него истинное положение дел? Думаю, нет. И Карина это тоже понимает... Но с каждым днём этот довод всё слабее и слабее. Даже Юля понемногу на её сторону переходит, как это ни абсурдно. Очень сочувствует своей одинокой подруге. Хотя уж тут-то ей бы следовало быть на стороне здравого смысла! Ибо если Карина кого-то всё-таки найдёт, то выйдет, что Юлькин жених ей как бы изменяет. Условно так, но... Не знаю. Может для неё это и не самая большая проблема, учитывая все прочие странности.

Да уж! Моя жизнь полна абсурда, и он с каждый днём лишь нарастает. Зато серой и скучной эту самую жизнь я никак не могу назвать. Даже притом, что особых приключений в ней и нет.

Двое надвое

Этим утром я проснулся рядом с парнем. Бледным невысоким брюнетом, с аккуратной козлиной бородкой. И на смену привычной мысли: «Еб вашу... Да как же так?», сразу пришло привычное: «А, ну да». Мужчина уже не спал, и поприветствовал:

— Привет Кирилл!

— Доброго, Гриша!

Дальше — неловкое молчание. Этот тип ведь знает, что вместо его ненаглядной Кариночки, из царства снов явится парень. И всё равно, даже проснувшись заранее, он продолжает лежать, и смотреть... Надеется, что в какой-то момент я исчезну, и останется лишь она. Чем ставит нас обоих в неловкое положение, а меня ещё и злит с утра пораньше. Хотя вообще-то сегодня выходной, и нужно бы радоваться жизни. Встаю. Рядом со мной два стула. На одном домашнее платье и халат, на другом — футболка и джинсы. Их я и надеваю, после чего иду сперва в туалет, потом в другую комнату. Юля всё ещё спит, и я, не раздеваясь, пристраиваюсь рядом. Просыпается она через полчаса. Видит моё приветливое лицо, и улыбается. Обычно рядом с ней при пробуждении или никого нет, или лежит заспанная Карина. Но иногда всё-таки я умудряюсь сделать своей девушке сюрприз. И этот самый сюрприз настроил её на игривый лад...

Мы уже почти год живём втроём. Или вчетвером, если смотреть чуть глубже. Снимаем квартиру в три комнаты. Одна, самая большая, является общей гостиной. В двух других живут попарно Гирша с Кариной и я, Кирилл, с Юлей. Две пары, которые каким-то невероятным образом умудряются уживаться вместе. Честно говоря, я до сих пор удивляюсь, как это вообще может работать. Почему наши с Кариной любимые до сих пор не сбежали к чёртовой матери? Но, видимо, жизнь с таким странным человеком как мы — это само по себе увлекательное приключение, от которого сложно отказаться. И потом, люди порой умудряются делить даже одного человека. А уж в моём случае, когда этих самых людей где-то полтора, должно быть даже проще. Тем более что Гриша с Юлей неплохо ладят. Не удивлюсь, если они однажды вдвоём и сбегут, оставив нас с Кариной в компании самих себя. А вот моя вторая половина уверена, что этого не случится. Во всяком случае, в своём партнёре она ни капельки не сомневается. Кое-какой смысл в этом есть. С одной стороны, Юля уже давно рядом с нами, но с другой, когда блондиночка начинала со мной встречаться, она на такую жизнь не подписывалась. А вот брюнет пошёл на это всё совершенно осознанно. Такая уж штука любовь... Хотя так думает именно Карина. А я считаю, что этому типу просто в кайф такая вот странная жизнь, и экзотичная сожительница. И если в какой-то момент его мечта исполнится, а я исчезну... Думаю, он тоже вскоре куда-нибудь сбежит. Хотя может я на него и наговариваю. Мы с Гришей не очень хорошо ладим. Причины понять не так уж и трудно. Во всяком случае, с моей стороны. Как минимум, из-за этого человека у меня часто бывают проблемы... Физиологические. Карина свято чтит наш договор, и не пытается внести в наше тело непоправимые изменения, но вот в сексе они ни в чём себе не отказывают. А страдаю на следующий день именно я. А сам Гриша... Он, конечно, не хочет делить свою девушку с кем-то. Ревнует её к Юле, хотя и понимает, что тут всё не так...

Самое странное, что Юлю все эти ночные игрища Карины с Григорием вот ни капельки не напрягают и не смущают. Ей не нравится, что каждый второй день меня нет рядом, ей очень грустно просыпаться по утрам одной, или рядом с Кариной. Но вот этот другой секс она изменой вообще не считает. Довольно странно. Я этого понять не могу. С другой стороны, я уже научился принимать некоторые необычные черты других людей просто как должное. Пришлось.

Забавно, но именно из-за меня же Гриша с Кариной и сошлись. Он был как бы моим партнёром по бизнесу: мы вдвоём открыли точку по ремонту техники. Не слишком хорошо знакомый, но заслуживающий доверия человек. Особо близко мы не сходились... Но вот однажды, он решил заехать ко мне в выходной день. И Карине пришлось притворяться мной. Что, впрочем, ей и так иногда нужно делать, даже до сих пор. Обычно её это сильно бесит, но в том случае моё второе Я даже порадовалось. Ибо Гриша ей очень понравился, и она попросила меня их как-нибудь свести... Трудно было представить себе более неловкую просьбу! И я бы, честно говоря, послал Карину к чёртовой матери, но тут за неё вступилась Юля. Мол, этот парень вроде бы надёжный и не из болтливых. Уж лучше он, чем... Моя невеста сразу замолкла, но стало понятно, что они с Кариной какие-то похождения от меня скрывают. И немного обдумав ситуацию, я согласился. Ну и вот... Теперь мы уже год живём втроём вчетвером. Порою жизнь складывается так странно...

— Может, съездим куда-нибудь? — спрашивает Юля, когда наш момент близости заканчивается.

— В смысле?

— Ну, на весь день, до самого вечера. Не хочу сегодня дома сидеть. Экскурсию какую-нибудь.

— На них обычно нужно заранее записываться. Но если хочешь, глянь, я в принципе не против.

Юля лезет в телефон, и начинает листать всяческие сайты... А я снова встаю, и иду в душ. Который, только-только освободил Григорий.

— Сполоснуть не забыл?

— Не забыл. Кстати, вы сегодня дома?

— Скорее всего нет. А что?

— Да нет, ничего.

И вроде бы странный вопрос, а от ответного Гриша увильнул. Но я такие вещи просто игнорирую. Вот честное слово, если во всех перипетиях их с Кариной отношений и планов копаться, можно окончательно сбрендить. Проблемы моей второй половины — это проблемы её и только её. Равно как мои неприятности, вроде боли в определённых местах — только мои. Хотя доставляют мне их именно они с Григорием. И потому, какие бы они там планы не вынашивали на сегодня, мне плевать. Юля хочет куда-то съездить, и мы поедем. Тем более я и сам совсем не против.

Я не знаю, долго ли это всё может продолжаться. До старости? Не думаю... Рано или поздно что-то случится. Мы с Юлей поссоримся, или Карина с Гришей. И что тогда? Честное слово, я слабо представляю, и даже не берусь загадывать, как это может быть. Но пока у нас всё более-менее стабильно. И все в достаточной мере счастливы, хотя полного удовлетворения жизнью никто из нас не имеет. Пожалуй, несчастнее всех именно Карина. Ибо она всё также заперта в мужском теле, которое ей не подходит. Гриша такого не скажет, но думаю, она довольно часто плачет, когда они вдвоём. Что-то такое проскальзывает в его взгляде... С другой стороны, это может быть и моё воображение.

— Выбрала чего-нибудь? — спросил я у Юли, вернувшись из душа.

— Нет. На все хорошие и вправду за неделю запись. Давай просто погулять сходим?

— Я не против.

— Кстати, Кирилл... Я хотела с тобой поговорить... Серьёзно. Только закрой дверь.

— Что-то случилось? — сразу замерло моё сердце. — Тебе всё надоело? Я...

— Да нет! — прикрикивает на меня Юля. — Всё хорошо! Ну... Послушай, просто посмотри!

Из тумбочки возле кровати она достаёт два похожих на градусники предмета, и протягивает мне.

— Это что? Погоди... Это тест на беременность?

— Да... И они оба положительные, — бормочет Юля, чуть опуская глаза.

Я тоже ничего не говорю. Да, что-то определённо должно было случиться! Хотя вообще-то мы предохранялись... Но никто ведь не даёт гарантии, не так ли?

— Похоже, прогулка отменяется, да? — спросил я.

— Нет, пойдём! — заявила Юля. — На улице поговорим. Знаешь, это всё так...

— Ещё более неловко?

— Ну да. Понятия не имею, что нам теперь делать?

А что тут за понятия могут быть? Либо оставить ребёнка, либо делать аборт! Но Юле я таких грубых вещей не сказал.

Да... Жизнь часто меняется, и меняется так странно...

Постжизнь

— Мааам! Мааам! — кричит ребёнок занудным и пронзительным голосом.

Мы прикидываемся спящими. Не из-за лени, нет. Просто это уже сто раз было пройдено. Ей хочется в туалет. Но она уже достаточно взрослая, чтобы сходить сама. Больше сказать, Лиза отлично умеет это делать. И свет включить может — специально для неё выключатель был опущен пониже. Чуть подпрыгнуть придётся, но если встанешь — она сама побежит и это сделает. В общем, мы ей и не нужны, на самом-то деле. Просто девочка боится ходить в туалет сама. И не то чтобы это была какая-то проблема такая... Даже не страх, если подумать. Просто Лизе это не нравится. А когда ей чего-то не нравится, он будет настаивать на своём и добиваться. Мы, честно говоря, её изрядно избаловали.

— Пааап! Пааап! Ну, паааап! — продолжает она пытать несчастных родителей.

А мы лежим и не шевелимся. Типа спим. Даже интересно, полезет ли она нас расталкивать? Если да — получит наказание. Это сейчас она может отмазаться: я, мол, думала, будто вы не спите, а просто лежите. И так умилительно смотрит в глаза, что трудно не поверить. Вот ведь врушка маленькая! Ну, ничего, весьма полезный в жизни навык. Может, станет когда-нибудь продавцом машин, или политиком...

Лиза вздыхает, и всё-таки выходит из комнаты. Неподалёку раздаётся щелчок, и сразу за ним лёгкий Бум. Это она в туалет пошла. Сама. Тут я всё-таки рискую пошевелиться. Ох, ну и трудна же доля родительская! У меня вся шея разболелась от лежания. Сажусь на кровать, начинаю её растирать.

— Опять болит? — раздаётся сзади заботливый голос.

— Да. Это всё из-за дурацкой подушки...

— Давай я тебе помассирую. Пройдёт!

— Ладно, давай.

И в самом деле, тёплые руки и ловкие пальцы быстро снимают боль. Это приятно, и даже чуточку эротично. Так, самую малость. Но сейчас точно не до того! Через минуту в комнату заявляется Лиза.

— Так вы не спали! — возмущается она, топая ножкой.

— Спали, — отвечаю я. — Вот только-только проснулись. А что?

— А я сама сходила! — гордо заявляет дочурка.

— Молодец, — говорю я. — Иди, включи мой ноутбук. Я тебе мультики поставлю.

— Взрослые? Я хочу взрослые!

— Посмотрим...

Лиза убегает, а массаж прерывается.

— Не давай ей смотреть всякий бред! — раздаётся из-за спины раздражённый голос. — Знаем мы эти мультики...

— Не нуди! — отвечаю я. — Тебе мультфильмы никогда не нравились. Никакие! И потом, я их вместе с ней поглядываю. Ну, кроме совсем детских, но они даже Лизе уже надоели.

Для эксперимента, я вновь ложусь на кровать. И едва голова прикасается к подушке, шея начинает болеть с новой силой. Проклятье! Я когда-нибудь её вскрою к чертям собачьим! И как Карина вообще может на ней спать? Самое интересное, что без этого инструмента для ортопедических пыток, она совсем не может уснуть. Я же ровно наоборот, от него жёстко страдаю. Будто у нас не только личности, но и тела разные. И никакого компромисса тут быть не может. У меня своя подушка есть, но тут мы немного... В общем, ложиться в кровать пришлось срочно. Лиза только встала после дневного сна, и мы отлично знали, что она будет делать. Ещё пара таких хитростей, и она привыкнет ходить сама. Девочка у нас с характером, просто кричать и наказывать не вариант. Да и непедагогично это.

Встаю. Хочется со всей силы врезать по этой чёртовой подушке, но я сдерживаюсь. Мне сейчас такие вспышки эмоций не полагаются. А вот другие — запросто. Например, мне теперь можно разрыдаться, даже прилюдно. Хотя такой привилегией пользоваться мне ещё не приходилось.

— Ладно, пойду ей мультики включу, — говорю я, и надеваю тапочки. — А у тебя какие планы?

— Какие у меня планы? Сегодня вечерняя смена! — отвечает мне Григорий.

— А, ну да.

Он часто берёт дополнительные вечерние смены в выходные дни. Особенно когда это тело занимаю я, а не его обожаемая Карина. Наверное, мне следовало бы чувствовать обиду. Но нет, так оно даже лучше. Деньги нам лишними не будут уж точно! Да и потом, мы с Гришей так и не стали хорошими друзьями. И всё ещё общаемся с некоторым, весьма унылым, скрипом. Хотя вообще-то теперь мы муж и жена. С другой стороны, наверное, в браке это явление нередкое. А вот с Кариной у них любовь такая, что прямо дальше некуда. И это, отчасти, распространяется даже на меня. Например, этот массаж... Он почему-то думает, что и Карина где-то там внутри меня страдает от боли в шее. Хотя на самом деле, проснувшись завтра утром, она ничего не будет помнить про сегодняшний день. Ни хитрость, ни массаж, ни подвиг Лизы по походу в туалет...

— Мааам! — слышится из соседней комнаты.

— Иду! — кричу я.

Да уж. Так вышло, что для собственной дочки я теперь мама, а не папа. Впрочем, чего в жизни только не бывает! Я уже давно ничему не удивляюсь.

А началось всё с того, что моя невеста решила оставить-таки ребёнка. Мы взвесили все «за» и «против», обсудили проблему. Подключили к обсуждению Гришу с Кариной, которых это всё как бы тоже касалось. И мы пришли к выводу, что в целом, ребёнок это не так уж и плохо, и особых проблем не доставит. Ох, какие люди бывают наивные! Основной аргумент был в том, что фактически у детёныша будет три родителя, а в чём-то даже четыре. Так, мол, проще справиться будет. И да, мы в целом договорились, что Гриша и Карина будут считаться такими же родителями. Мы как бы одна очень странная семья, и потому всё делать будем вместе. Карина была на седьмом небе от счастья! Мысль о ребёночке что-то там разбередило в ней, какой-то материнский инстинкт пробудила. А вот Гриша... Он отнёсся к этому куда сдержаннее. Он просто не понимал всех проблем, мы все их не понимали. Зато его радовало, что Карина стала намного счастливее.

И мы готовились... Планировали! Обсуждали как назвать девчушку. Имя Лиза очень хотела именно Юля, и, в конце концов, мы назвали девочку именно так. Хотя вообще-то изначально сошлись на имени Жанна. Будущей маме оно тоже нравилось, Карине было вообще всё равно, а вот мне и Грише почему-то такой вариант казался более правильным. Я до сих пор думаю, что Елизавета Кирилловна звучит слишком сложно. А вот Жанна Кирилловна — это было бы куда благозвучнее. Но... В какой-то момент стало вообще не важно, чего мы там хотели и планировали. У природы своеобразное чувство юмора. Порой очень жестокое.

Юля умерла через семь дней после родов. У неё внутреннее кровотечение началось, которое врачи успешно профукали. Хотя мы её в самую лучшую клинику определили, на какую только деньги были. Да и сами роды вроде бы легко прошли. Может, в этом и было дело? В смысле, когда всё хорошо все расслабляются... А потом оказывается не так уж и отлично.

В общем, на руках у меня оказалась маленькая девочка. У которой теперь не было мамы, зато был не совсем вменяемый полупапа, столь же невменяемая его вторая половина, и совсем посторонний дядя по имени Гриша, который от ситуации пребывал в полной прострации. Он — в прострации, я — в депрессии. Ситуацию спасала только Карина, которая и его и меня крутиться заставляла, когда сама отсутствовала. А в свои дни от Лизы просто не отходила. Лизой именно она решила назвать девочку. Мол, раз Юли теперь с нами нет, такая будет о ней память.

И всё-таки, долго так продолжаться не могло. Нужно было что-то делать, что-то решать. Девочке нужна была нормальная семья, а не это странное нечто, которое мы из себя представляли. И честное слово, я бы тогда с большой радостью окончательно уступил тело Карине, если бы мог. Пусть делала бы с ним чего душе угодно, а я бы просто ушёл... Она смогла бы намного лучше позаботиться о нашей дочке. Заменить ей маму. Но, увы, такой возможности нам не представилось.

И тогда я принял решение. Раз уж собственная моя жизнь так не заладилась, раз уж от меня самого никакой пользы нет, то чёрт бы с ним! Я буду жить так, как будет лучше для этой малютки. И соглашусь на все те изменения, которые хотела внести в моё тело Карина. Сделаю всё, чтобы у девочки была полноценная мама! И даже сам постараюсь сыграть эту роль как можно достойнее.

Вот так мы и подошли к критической точке. Вот так всё и решилось. Отныне мне и Карине предстояло стать мамой, а Грише выпадала роль отца. Которую он с готовностью принял, ибо к ней прилагалась, как ему казалась, полноценная Карина, которая будет с ним всю жизнь. Почему-то наш нынешний муж думал, что стоит свершиться физическим изменениям, неприятный ему Кирилл сам собой исчезнет, и останется только любимая им женщина. Надо ли говорить, что он ошибся?

Конечно, это наше решение было... Мягко скажем, оно создало немало проблем. В первую очередь, нам требовалось перебраться в какую-нибудь другую страну. Было у меня подозрение, что начни я вожделенный для Карины процесс смены пола, дочку у меня сразу же и отберут. Значит, нужно было переехать в другую страну, где подобная пара из трансгендерной женщины и обычного мужчины считалась бы ничем не хуже любой другой. Больше того, наша ситуация даже облегчила подобный переезд и получение визы. Создало, так сказать, повод. Ну и то, что мы с Гришей неплохо английский знали, тоже немного помогло. Хотя проблем всё равно было множество. В основном с деньгами. Но всё это было вполне решаемо.

И вот мы оказались там, где мы есть. Вполне обычная семья, живущая в эмиграции. С кучей кредитов — ведь операция по смене пола вот ни разу не дешёвая штука, да и сам по себе переезд встал в копеечку. Но в целом, мы справляемся. Гриша работает в поте лица, да и мы с Кариной тоже за любые возможности цепляемся. В целом, ситуация у нас улучшается. А когда Лиза пойдёт в школу, и мы сможем нормально работать... Хотя вряд ли в ближайшее время мы разбогатеем, но в целом прогнозы у меня положительные.

Само собой, никуда я не исчез, как бы о том не мечтал Григорий. Просто мы с Кариной немного поменялись местами. Раньше она была в плену не подходящего ей тела, а теперь я... Ну, сейчас я с ним кое-как примирился, но первый года после операции был прямо очень плохим. Конечно, про истинное положение дел никто был не в курсе. Про то, что нас в этом теле двое. Иначе никто бы не позволил нам никаких операций. Но мы всё устроили так, что на всякие консультации ходила именно Карина. То есть всякие специалисты по гендерным проблемам действительно встречались с женщиной, запертой в мужском теле.

Со временем, нам с ней даже удалось более-менее выработать схожие привычки. Теперь и я, и она прикрываемся маской некой обобщенной девушки по имени Карина. Конечно ко второй моей половине эта маска намного ближе, а мне с ней совладать сложнее. Но зато, мы не кажемся окружающим нас людям слишком уж странной личность. И для Лизы мы не какой-то странный человек с раздвоением личности. Мы для неё просто мама.

Хотя даже наша дочурка понимает, что у этой самой мамы есть два разных состояния. В одном она очень любящая, много позволяющая, но и более склонная наказывать за самые серьёзные проступки. Эта мама не слишком весёлая, зато любит красоту и всякие девчачьи штучки, которые Лизе совсем не чужды. Хотя я уверен, что дочка просто манипулирует бедной Кариной, которая слишком уж сильно верит этой маленькой прохвостке.

Другая мама — это именно я. Она не такая любящая, иногда ругается с папой, но зато с ней веселее. Честно говоря, мои интересы Лиза разделяет куда больше, чем интересы Карины. Те же мультфильмы, например. С другой стороны эта вторая сторона мамы куда хитрее, и на всякие детские манипуляции ведётся не так охотно. Наверное, если выбирать одну из нас Лиза бы выбрала именно Карину. Впрочем, она вряд ли разделяет нас так уж сильно. Мы для неё не отдельные люди, а просто два настроения одного человека. Просто в одном случае мама чуть заботливее и удобнее, а в другом веселее и ближе по духу. Порой мне кажется, что Лиза от своей настоящей мамы ничего не взяла, кроме внешности. А характер полностью мой.

Вот так мы и живём. Семейство странное, но уже без лишних перегибов. Даже мы с Гришей более-менее научились друг с другом ладить. Чего там, у нас даже несколько раз случался секс. Именно у нас, а не у него и Карины. Не то чтобы мне это так нравилось, но у людей есть потребности... И это тоже часть супружеской заботы. В конце концов, я не только мама, но ещё и жена. В общем, даже если бы не я, а именно Карина завтра исчезла, семья бы наша не развалилась. Просто стала бы куда более заурядной и несчастливой, но всё-таки осталась на месте. Но к счастью, Карина пока никуда исчезать не собирается. Скорее уж Гриша куда-нибудь сбежать может, хотя теперь уже и я в подобное не особо верю. Тем более он и к Лизе душой прикипел уже, хотя она ему и не родная. Но мало ли... Он всё-таки может.

А вот с Кариной мы вместе навсегда. Воистину, пока смерть не разлучит нас! А может и дальше, если там чего-то есть... Но я в это не верю.